Моргауза.
Я лежала в своей постели и видела странный сон, который заставлял метаться по всей постели. С последних событий прошла целая неделя. Мне удалось перенести вечер талантов и устроить роскошный бал. Сегодня вечером Академия откроет невероятный бал, куда приглашены все родители или родственники учеников. Но сон не давал покоя…
"Дикий воздух тяжелым покрывалом окутал долину, в которой раскинулось глубокое Женевское озеро. Поверхность озера была гладкой как зеркало. Пока еще не было ни малейшего дуновения ветра, но меж верхушек гор уже собирались первые грозовые тучи. Черными клубами, они все выше поднимались в ночное небо, закрывая собой свет звезд. Раскаты грома многоголосым эхом отражались от скал. Вот в небе сверкнула первая молния, оставив блестящий след на зеркальной поверхности воды. А потом поднялся ветер, отчего на озере сразу же образовались пенящиеся волны. Деревья, раскачивая ветвями, словно закружились в дьявольском танце. Подобно вою волчьей стаи ветер вихрем несся с гор и бушевал в долине…
Замок был похож на пришвартованный к берегу корабль. Его стены будто срослись со скалой, которая почти отвесно уходила в черную воду. В средние века этот замок стоял на пути между Великим Санкт-Бернхардом и Лозанной, собирая налог со всех путешественников, которые хотели воспользоваться этим узким переходом, затиснутым меж крутой скалой и берегом озера. Затем замок был перестроен и в нем появился арсенал, а в подвалах крепости была устроена обширная тюрьма. Теперь здесь больше не было управителя, а некоторые чиновники подумывали даже о том, чтобы использовать мощные стены замка Шильон для постройки железнодорожной линии.
Старые стены содрогнулись от нового удара грома. Было слышно, как потоки дождя хлещут по стенам.
— Ну как, это место достаточно нейтральное и отдаленное для вас?
Прозвучавший голос оторвал от мыслей женщину, которая, облокотившись на подоконник, смотрела на бурлящую от непогоды воду. Из уст венки слова прозвучали длиннее и мягче, чем на ее родине, севере Германской империи.
— Я не настаивала на этом театре!
Она развернулась и, прежде чем поприветствовать собеседницу, немного помедлила, рассматривая ее.
— Антония, прошло уже много времени… - произнесла женщина спокойным голосом. В ее тоне не было слышно отвращения, но и радости там тоже не было. Голос и лицо женщины выражало полное безразличие настолько, что я даже затрудняюсь сказать, какие эмоции она испытала.
— Баронесса Антония, госпожа Элина, — с кислой миной поправила ее женщина в дверях и, шурша юбками, подошла ближе. — Тебе стоит больше внимания уделять своим манерам, хотя бы в приличном обществе!
Рюши из сатина сливового цвета настоящим водопадом покрывали широкий кринолин. Черные кружева по краю дополнительно подчеркивали пышное декольте. Красивое лицо с безупречной кожей было накрашено, а темные волосы улажены в высокую искусную прическу, так, что казалось будто еще сегодня ночью она хотела успеть на бал в венский дворец. Весь ее облик был воплощением совершенства.
— Баронесса Антония, — повторила госпожа Элина с едва скрываемой улыбкой, и они, обменявшись воздушными поцелуями, сделали вид, будто коснулись щеками. — Неужели в Сене все еще носят эти страшные кринолины? Мне казалось, что даже императрица открыла для себя турнюр еще лет десять назад. Хотя сложно сказать, что именно из них причиняет больше неудобства, — добавила она, скривившись в гримасе.
— А я даже не буду спрашивать, из какой эпохи ваше платье! — парировала баронесса Антония и, презрительно надув губы, скользнула взглядом по простому платью из темной ткани, из-под каймы которого выглядывали носки сапог для верховой езды.
Поседевшие волосы госпожа Элина уложила в простой пучок. На ней не было ни украшений, ни косметики. Тем не менее, а может быть, как раз поэтому, ее черты лица излучали исполненную достоинства, неподвластную времени красоту. Ее кожа тоже была безупречной и очень бледной, как и у всех вампиров.
— Возможно, оно и не самое элегантное, но зато невероятно практичное и удобное, — сказала она, намеренно произнося слова с нижнемецким акцентом, отчего красивые черты баронессы еще больше исказились от отвращения. Но они обе знали, что та не выскажет своих подозрений по крайней мере пока ее могут услышать.
Обе женщины все еще смотрели друг на друга, не скрывая полной антипатии, как вдруг дверь открылась в помещение вошли несколько мужчин, совершенно отличавшихся друг от друга не только сложением, но и одеждой.
Один из них, маленький приземистый мужчина с волосами мышиного цвета, ковыляя подошел к дамам и поцеловал им руки.
— Баронесса Антония, госпожа Элина, надеюсь, дорога сюда не доставила вам неудобств. А ваш дорогой брат тоже прибыл, баронесса?
С каждым словом из его рта доносился сладковатый запах разложения.
Венка раскрыла веер. Сейчас для нее было самое лучшее время показать свое полное отвращение к всем в этом замке присутствующим. Но еще и все знали, что эта дама может только сотрясать воздух, ведь любое решение в их клане принимал ее брат.
— Естественно, граф Клаудио, он же князь клана Тример. В то время как я всего лишь, скажем так, его советница.
Граф Клаудио согнулся в поклоне так низко, как только позволяла ему его полнота. В мерцающем сияние свечей его одеяние поблескивало подобно красному рубину. Когда он выпрямился, то обратил свой взгляд на мужчину, который в этот момент входил в зал.
— Ах, легок на помине! А вот и вы, барон Максимилиан.
Затем он пожал руки обоим грубоватым братьям из парижского клана Пирс, Люсьену и Тебо, а также поприветствовал статного лорда Мильтона из Лондона.
— Итак, все ли присутствующие согласны с местом встречи? — спросил британец и окинул присутствующих взглядом.
Госпожа Элина подошла к лорду и позволила ему склониться над ее рукой и изобразить поцелуй.
— Отдаленное, нейтральное, исполненное божественной таинственной красоты, это место словно создано для нас, господа. — грустно усмехнулась она с легким оттенком иронии. — Хотя иногда я и не понимаю, зачем нам взывать к богине, если она никогда не отвечает.
— Тем не менее, — возразила баронесса Антония. — Наша раса до сей пор не вымерла. Если ты не считаешь это божественное волей нашей богини, то что это может быть еще на твоё мнение..?
— Быть может, богиня и не дает нам исчезнуть, как нации. — грубо перебила ее госпожа Элина, оборачиваясь. — Но она не сделала нечего, что помешало бы такому процессу, как вымирание нашей расы. Возможно, мы еще и не вымерли, как представители древней могущественной расы, но уже на грани этого! Когда в последний раз у нас рождались дети?
— В нашем клане детский плач еще жив! — возразил Мильтон.
— Под детским плачем ты подразумеваешь того младенца, которого твоя сестра обратила и обрекла на вечное существование в роли ребенка?
Мужчина от этого вопроса, как-то сразу с дулся. Ведь так и было по моим данным. Красавица вампирша действительно обрекла несчастного младенца на такое существование и многие уже задавались вопросом. Как скоро ей надоест хлопотать над, требующим вечного внимания, младенцем? Хотя меня это и не волновало, но ситуация была смешной. Сколько можно пытаться понять богов? Нас! Понять. Не одном смертному не дарован такой склад ума, чтобы просчитать все наши действия в правильном изложении. Но даже вечные вампиры допускают такую ошибку. Не понять им, несчастным, что слова моего отца еще не готовы забывать и остальные боги. Магии не Земле не место!
Сколько уже веков прошло? Каждое божество хотя бы раз пробовало оспорить слова отца про Землю, принимая власть над этим миром. Даже моя сестра Кара пыталась, но только я оставалась в стороне от этих глупых попыток. Я думала в точности так, как и отец. Этот мир не смотрит на старания богов. Он живой и сам знает, что для него нужно. Да, как бы странно это не было, но Земля живой мир. И этот разумный мир искореняет всю магию на своей земле.
В моих силах было помочь миру принять хотя бы вампиров. Но каждый раз я задавалась вопросом, зачем? Зачем этому миру такая жестокая раса как вампиры? Еще не один вампир не смог мне доказать, что их раса достойна внимания и даже помощи. Каждый раз я отзываюсь на их зов в день ритуала и каждый раз ожидаю, что появится хотя бы один вампир. Но они снова и снова допускают одну и ту же ошибку!
Тем временем ежегодный спор самых могущественных вампиров этого мира продолжался. И набирал весьма занимательные обороты.
— Но ведь уже совершенно ясно, что будущее наших семей внушает оправданные опасения! — подала голос госпожа Элина.
Ну, надо же! Хотя кто-то произнес это вслух, а то духу не хватало не у одного кровососа. Но почему те, кто наделен вечной жизнью в этом мире становятся такими идиотами? Может мир у них кусок разума отбирает, чтобы самому разумным быть? Нет, бред.
— Неужели? — язвительно скривилась баронесса Антония. — И поэтому вы поощряете членов своего клана пить кровь животных? Вы же и сами понимаете, что та кровь слишком слаба, чтобы дать вампиру нормальные силы прожить хотя бы день! Кровь животных не даст нам силу на защиту!
— Мы живем свободно и на равных правах! — возразила госпожа Элина, кинув злой взгляд на баронессу. — Я не поощряю своих подданных на употребление столь слабой пищи, но и не осуждаю! Все мы, когда-то были людьми и я понимаю желание не убивать, когда-то своих друзей.
— Эти "друзья" среди человечества в тот же миг отвернуться от них, стоит этим бывшим людям показать клыки! — зло припечатала баронесса Антония. — В прочем, вы ведь всегда можете проверить это, ведь так?
О чем это она? А не пора ли им начинать ритуал? Пожалуй, мне пора вмешаться в этот разговор. Уж слишком странные нотки он стал принимать. Когда я принимала этот мир под свое руководство, я ожидала, что он будет меньше всего доставлять хлопот. А теперь, вы только посмотрите на них? Они хотят мне тут новую Священную Инквизицию устроить. Да стоит только людям снова узнать про существование вампиров, как тут же появятся охотники. Я с таким трудом заставила их всех забыть про вампиров, а они все испортят?
— О чем вы говорите? — наигранно милостиво пролепетала Элина. — Уж не ведут ли ваши слова к намеку на признание людям? Тогда я и не удивляюсь, что ваш клан закрылся от людей под толщиной таинственности. А теперь дело открывается с другой стороны. Вы просто настолько безрассудны, что готовы открыть новую охоту!
— Люди, охотники, переворот! — громко крикнул сеньор Люсьен. — Речь не об этом, а о детях. О наших детях!
— А меня и не удивляет, что вас, французов, мятежи уже давно совсем не пугают, — ответил барон Максимилиан. — У вас в этом деле уже такой богатый опыт. В Австро-Венгрии отношения еще такие, какими они должны быть, и каждый знает свое место!
— Да, вашему императору это по душе! — звонко рассмеялась госпожа Элина. — А подчинение Венгрии, Богемии и Хорватии еще обернется для него бедой и принесет больше революций, чем Франция когда-либо видела! А еще это Герцеговина! Он все никак не насытиться! Австрии следовало бы отпустить эти народы и присоединиться к Великой Германской империи. Хотя распад уже и так начался! Вы посмотрите только на Италию! Право слово, ведь она вернула себе свои земли.
— Молчи, женщина! — рыкнул барон, оскалив клыки. — Твоя голова должна выметать оттуда мысли о политике! Женщинам не положено открывать рот, которому настоящий мужчина знает более достойное применение!
— Кажется, вы забыли, что сейчас я правлю всеми вампирами Германской империи. Вы серьезно полагает, что там нет настоящим мужчин? Звучит, как начало войны! — хитро ухмыльнулась госпожа Элина.
А ведь она права. Госпожой жену правителя Германской империи называет не заслужено. У нее есть и более хлопотный титул. Но она права. Представляться своим полным титулом не нужно. Ведь госпожа Элина так, как и многие женщины не любит официальности.
Как ни странно, заявление Элины заставило вампиров вернуться к делу, которое привело их сюда. Все присутствующие вампиры столпились вокруг золотой чащи жизни, которую хранила еще Нимуо. Очень сильная была жрица. Единственная моя жрица в этом мире и хранительница древней религии. Кстати, что примечательно, что достал один из братьев парижского клана. Значит ли это, что война с Францией все таки имела свои плоды? Ведь война и началась только из-за того, что столь могущественная древняя реликвия хранилась во Франции.
Каждый из вампиров надкусил свое запястье и пролил кровь в мой последний дар. Чаша была невероятно могущественной. Ведь если налить туда воды, то ты обретешь бессмертие, но если нальешь туда вампирской крови, то вызовешь бессмертное божество. У этой чаши была еще одна особенность, но так не один вампир и не использовал эту силу за столько веков. Если вампир нальет в эту чашу своей крови и выпьет, то бессмертие потеряет. Чаша, которая создала вампиров и даровала людям такую власть, могла и забрать эту силу. Мм… я еще помню, как первый и единственный человек испил из этой чаши и стал вампиров, а после узнал, что его кровь может даровать мертвому жизнь.
— Богиня Судьбы! — воскликнули все вампиры, призывая меня.
На самом деле подобный призыв не имел силы. Ведь в этом мире меня знают, как богиню судьбы, которой я не являлась. Но и сказать вампирам, что раз в год я и сама прихожу к ним, у меня не было желания.
Миг и вот я уже выхожу из тени. Вампиры опускаются на колени и смотрят с восхищением. Даже те, кто не так давно говорил про меня в не очень доброжелательном тоне. Госпожа Элина натолкнула меня на мысль, что пора уже начинать игру.
— Вампиры, — показательно недовольно скривилась я. — Что вы знаете о вашем положение, когда даже боитесь произнести вслух весьма очевидное для всех. Вы вымираете!
— Но, Богиня… - попыталась вставить слово баронесса Антония.
— Молчать! — холодно перебила я. — Итак, вы все прибыли в этот замок. У вас еще будет время для выяснения отношений. В этом ваши кланы особенно преуспели за последние века! Ваши силы иссякают, влияние уменьшается и скоро вы будете стерты с лица земли. От вас не останется даже воспоминаний. Кто скажет, почему?
— Почему? — вздрогнул граф Клаудио от слов богини.
— Вот уже несколько веков вы враждуете между собой и заботитесь исключительно о том, чтобы в ваших семьях хранилась чистая кровь. У меня есть для вас совет. Откажитесь от изолированности. Объедините свои силы и искорените слабости. И позвольте наконец вашим линиям крови смешаться. Вы получите от этого только силу.
Вампиры несколько мгновений безвольно смотрели на богиню, после чего поднялась буря протеста. Они угрожали, скалили клыки и рычали. Наигранная вежливость, словно маска, надетая на эту ночь, слетела не успел никто заметить. Подогреваемая столькими столетиями ненависть и боль сломала, но заставила поверить в глупость моего предложения.
— Я подозревала, что вы потеряны. — вздохнула я. — Вы молоды телом, но слишком стары духом. Вы боитесь перемен и своими действиями загнали самих себя в угол. Результаты своих действий вы можете наблюдать в отсутствие детей ваших кланов. Сегодня чудесная ночь, а у меня слишком много забот, чтобы заниматься убеждением ваших не слишком важных для меня персон. Моё слово вы услышали. Стоило ли оно моего вмешательство покажет лишь времен.
В следующий миг я ушла порталом, но могла еще увидеть, как вампиры в первые за столько лет посмотрели друг на друга без вражды, а с интересом. Госпожа Элина упала на стул и взглядом высказала все, что думает о моем совете, но спустя секунду тишину развеял ее голос:
— Справимся ли мы?
— Должны… - глухо ответил старый ирландец".
Резко распахнув глаза, я подскочила с постели и резким шагом вошла в свой кабинет, где меня ожидал Шерлок. В последнее время он всегда был там, ведь мои мысли были слишком тревожным.
— У меня было видение, — была фраза, которую произнесла я.
— О чем? — насторожился Шерлок в миг подобравшись.
— О вампирах Земли.
— Тогда это не видение, — грустно усмехнулся мужчина. — А воспоминание того, что привело события к сегодняшнему дню. Именно с вражды вампиров Земли началась та игра, которую мы наблюдаем и по сей день.
— Из-за этого я была изгнана на Землю? — удивилась я.
— Не изгнана, — поправил Шерлок. — Ты намеренно привела к этой войне между богами. Ты должна была быть на Земле, чтобы вампиры сделали правильный шаг. А боги подготовились к следующему твоему ходу.
— И каким он должен быть? — выгнула бровь в ответ я.
— Последний и решающий ход должен был привести к третей Мировой войне на Земле, а на самом деле к новой войне титанов.