Если Спайсер в городе, пусть он напишет забавную вещицу, изобразит в ней самого себя, коренного лондонца, к которому приехали в гости, скажем, семеро скромных провинциалов (все они отчаянные британские ура-патриоты, по мнению которых все прочие империи и государства пребывают во мраке), и подробно расскажет о том, как всех их в течение одного дня колотили, сбивали с ног, душили, грабили и чуть было не прикончили. Или пусть что-нибудь в этом роде напишет мистер Холлидей.
Чем больше я думаю о "Никогда не унывай", тем меньше этот заголовок мне нравится. В нем нет никакой солидности, и он может стать мишенью для всевозможных шуток. Лучше бы что-нибудь повыразительнее, например, "Не сдаваться". Если я правильно понимаю суть дела, гораздо больше подошло бы что-нибудь вроде "Упорный", "Верный до конца", "Вперед", "Твердый как скала", "Стойкость", "Пригвожденный к мачте", "Верный флагу".
Я собираюсь приехать в пятницу днем, чтобы всю субботу провести в городе. Я хочу заняться делами Фрэнка * и кое-чем еще. Пожалуйста, передайте Джону, чтобы в пятницу к 6 часам он приготовил мне на обед рыбу и хорошую баранью отбивную, и скажите ему, что, по всей вероятности, со мной будет обедать Эдмунд Йетс, Я, разумеется, надеюсь, что Фрэнк окажет мне честь своим присутствием (пожалуйста, передайте ему это), если он не занят в другом месте.
Преданный Вам.
133
ДЖОНУ ФОРСТЕРУ
Ноябрь 1862 г.
...Вчера я видел мадам Виардо в роли глюковского Орфея. Это изумительное исполнение - в высшей степени трогательное и полное тончайших оттенков. Все от начала до конца неподражаемо прекрасно, и даже сейчас, когда я пишу эти строки, я не могу без волнения вспомнить первую сцену у гробницы Эвридики. Более изысканного изображения горя просто невозможно себе представить. В высшей степени благородное движение, которым Орфей берет с могилы брошенную лиру, когда боги, обнадежив его, приказали ему отправиться в потусторонний мир искать Эвридику. Когда же в руке Орфея очутилась наконец рука Эвридики и Орфей узнает ее не видя, это уже просто откровение. А когда в ответ на мольбы Эвридики Орфей оборачивается и убивает ее взглядом, отчаяние его над телом просто потрясающе. Ради одного этого стоит съездить в Париж, ибо такого искусства не увидишь больше нигде. Муж Виардо случайно наткнулся на меня и привел к ней за кулисы. Вышло весьма кстати: трудно было найти свидетельство более искреннего восхищения спектаклем, чем мое залитое слезами лицо...
134
ЧАРЛЬЗУ ФЕХТЕРУ
Париж,
суббота, 6 декабри 1862 г.
Дорогой Фехтер,
Я внимательно прочитал "Белую розу" и нахожу, что это очень хорошая пьеса. Она написана энергично, с большим знанием сцены, и в ней много интересных ситуаций. Особенно удачным, выразительным, смелым и новым я считаю конец.
Однако я сомневаюсь, выгодно ли Вам начинать свою антрепризу с _какой бы та ни было_ исторической пьесы. Под выражением "историческая пьеса" я понимаю пьесу, основанную на каком-либо событии из английской истории. Наша публика привыкла связывать исторические пьесы с Шекспиром. Боюсь, что ее очень мало интересуют короли и герцоги в изображении кого-либо другого. Вам нужна пьеса, представляющая интерес более общего, бытового характера - интерес сколь Вам угодно романтический, однако при условии, что он вызовет более широкий и всеобщий отклик, чем тот, который вызывает у нынешних англичан спор о праве престолонаследия. Такой интерес достиг высшей точки при последнем Стюарте и давно уже иссяк. Вызвать интерес к Перкину Уорбеку * в наши дни нелегко.
Я не сомневаюсь, что пьеса будет хорошо принята, но боюсь, что на Ваших героев будут смотреть, как на пустые абстракции, вследствие чего их примут холодно и они не завоюют Вам публику. Вот когда Вы _завоюете_ публику и приучите ее к своему театру, тогда Вы сможете поставить "Белую розу", и публика воздаст должное и автору и антрепренеру! Подождите. Нащупайте почву. Перкин Уорбек слишком далек от интересов и жизни современных людей, чтобы с него начинать.
Искренне Ваш.
135
У. Ч. МАКРИДИ
Редакция журнала "Круглый год",
четверг, 19 февраля, 1863 г.
Дорогой Макриди,
Я только что вернулся из Парижа, где чтение "Копперфилда", "Домби и Сына", "Рождественской песни" и "Суда" вызвало такую сенсацию, которую скромность (моя прирожденная скромность) не дает мне возможности описать. Вы ведь знаете, как великодушна парижская публика! По отношению ко мне она выказала беспредельное великодушие.
Я очень огорчился, когда Джорджи второпях сообщила мне о Нашей болезни. Но вечером, когда я вернулся домой, она показала мне письмо Кэти, и оно меня снова ободрило. У Вас превосходнейшие собеседники и сиделки, и время от времени Вы можете позволить себе болеть, наслаждаясь заботливым уходом. Однако, несмотря на все это, постарайтесь в ближайшее время больше не хворать.
Репье просит передать Вам сердечный привет. Он ничуть не изменился.
Париж в общем столь же безнравствен и сумасброден, как во времена Регентства. Мадам Виардо в "Орфее" великолепна. Опера "Фауст" - очень грустная и благородная интерпретация этой грустной и благородной истории. Постановка отличается замечательными и поистине поэтическими световыми эффектами. В наиболее важных ситуациях Мефистофель окружен присущим ему одному адским красным сиянием, а Маргарита - бледно-голубым траурным светом. Когда Маргарита берет драгоценности, нарочно оставленные для нее в саду, спускаются таинственные сумерки, цветы блекнут, листья на деревьях поникают, теряют свой свежий зеленый цвет, и мрачные тени сгущаются вокруг окна ее спальни, которое вначале казалось таким невинным, светлым и веселым. Я не мог этого вынести и был совершенно потрясен.
Фехтер делает здесь чудеса в живописной французской драме. Мисс Кэт Терри, исполняющая в ней небольшую роль, просто обворожительна. Вы, вероятно, помните, как несколько лет назад она наделала много шуму, играя мальчика в "Лионском курьере". В этой пьесе она необыкновенно красиво и тонко исполняет роль влюбленной. Я увидел ее в этой роли около трех часов ночи накануне открытия театра. Вокруг были стружки, плотники, и (разумеется) раздавался неизбежный стук молотка, и я сказав Фехтеру: "Это наилучший образец женской нежности из всех, какие я когда-либо видел на сцене, и Вы убедитесь, что нет такой публики, которая бы этого не оценила". Приятно добавить, что мое замечание было тут же подхвачено, и о нем много говорят.
Стэнфилд несколько месяцев был тяжело болен, потом вдруг выздоровел и теперь снова румян и весел. Когда он совсем пал духом, я навестил его, рассказал ему о пьесе Фехтера (ее тогда репетировали) и изобразил все в лицах - подрался на дуэли с умывальником, бросил вызов кровати и спас жизнь диванной подушке. Это настолько разожгло его былой театральный пыл, что, по-моему, он тут же пошел на поправку.
С сердечным приветом миссис Макриди и Кэти, а также (молчи, о сердце) Бенвенуте, изгнаннику Джонни (надеюсь, он не слишком внимателен в школе) и незнакомому мне юному Парру, я остаюсь, дражайший Макриди,
искренне Вашим.
136
У. Ф. ДЕ СЭРЖА
Гэдсхилл, Хайхем близ Рочестера, Кент,
четверг, 21 мая 1863 г.
Дорогой Сэржа,
Меня нисколько не удивляет, что Вам трудно привыкнуть к мысли о французском Гамлете. Уверяю Вас, что трактовка Фехтера в высшей степени замечательна и дает необыкновенно убедительное целостное представление о Гамлете. (Вы верите ему независимо от того, каким образ принца датского запечатлелся в вашем воображении.) Это - творение настоящего художника. Мне еще ни разу не приходилось видеть такой глубоко продуманной, ясной и последовательной трактовки. Кроме всего прочего, эго романтическое и красочное зрелище, что тоже весьма привлекательно и совершенно ново. Не сомневайтесь в том, что публика была права. Спектакль не мог бы держаться на одной только оригинальности, он бы очень скоро сошел со сцены. Что касается акцента, то он гораздо слабее, чем можно было ожидать. Фехтер знает английский язык настолько хорошо, что вы за него не боитесь и вам никогда не бывает за него обидно. Вы сразу чувствуете, что актер не испытывает затруднений, и потом уже больше об этом не думаете.
Что касается Колензо * и Джоуитта *, то это вопрос более сложный, однако я и здесь не могу с Вами согласиться. Авторы очерков и обзоров считают, что определенные части Ветхого завета выполнили свою задачу в воспитании мира. Однако всевышний предопределил, что человечество, как н отдельная личность, должно перейти от периода детства к зрелости и что по мере его развития должны развиваться и средства его воспитания. Например: поскольку известно, что с тех пор как существуют солнце и пар, при определенных условиях должна возникать радуга, то нора бы уже признать этот неоспоримый факт. Равным образом, Иисус Навин, думая, что солнце вращается вокруг земли, мог приказать солнцу остановиться *, но каковы бы ни были его представления, он никак не мог бы изменить взаимную связь земли и солнца. Далее: считается, что наука геология - такое же откровение, как книги древнейшего и (в лучшем случае) сомнительного происхождения. Поэтому наше отношение к этим книгам должно благоразумно сообразоваться с геологией. По-моему, смысл подобных современных признаний состоит в том, что Церковь не должна отпугивать и терять наиболее вдумчивых и логически мыслящих людей, напротив, ей следует весьма деликатно и осторожно делать уступки, с тем чтобы удержать этих людей, а через их посредство сотни тысяч других. Такая позиция кажется мне - насколько я понимаю характер и тенденцию нашего времени - весьма мудрой и необходимой, независимо оттого, ведет ли она к добру или ко злу. Опасны не те люди, которые придерживаются этого мнения, а те, которые ничего не доказывают, а лишь бранятся. Я никак не возьму в толк, зачем все эти епископы и иже с ними говорят об откровении, если они считают, что откровений давным-давно не бывает. Ни одно открытие не делается без воли и помощи божией, и, по-моему, все, что человеку дано познать о господних деяниях, несомненно, есть откровение, коим люди должны руководствоваться. И, наконец, по вопросам религиозных учений и догматов эти люди (протестанты, протестующие, преемники тех, кто протестовал против устранения человеческого разума) рассуждают и пишут так, словно эти учения и догматы установлены прямым указанием свыше, а не так, как если бы они были (что нам доподлинно известно) результатом временных соглашений и компромиссов между враждующими смертными, коим столь же свойственно ошибаться, сколь и нам с Вами.
Возвращаясь к домашним делам, я надеюсь, что у Джорджины теперь дело пойдет на поправку. Мэри замуж не вышла и (насколько мне известно) не собирается. Кэти со всей своей компанией последние четыре дня исступленно играет в крокет у меня под окном, доводя меня до умопомрачения. "Орландо", корабль моего юного моряка, благополучно стоит в Чатамском доке, и, пока корабельные плотники заделывают пробоину, мальчик почти все время дома. Я теперь каждую пятницу читаю в Лондоне. Огромные толпы и огромный восторг. Таунсхенд, по-моему, сегодня выехал из Лозанны. Его дом в парке закрыт и готов к его приезду. Принц и принцесса Уэльские много выезжают (что благоразумно) и имеют полную возможность завоевать большую популярность. Городской бал в их честь обещает быть необыкновенно пышным, и Мэри чрезвычайно взволнована тем обстоятельством, что ее отец приглашен и она вместе с ним. Тем временем недостойный родитель выискивает всевозможные предлоги для того, чтобы отправить ее туда одну, а самому увильнуть. Один мой очень умный друг-немец, только что прибывший из Америки, считает, что на Севере удастся провести всеобщую мобилизацию и что война затянется на неопределенное время. Я говорю "нет" и утверждаю, что, несмотря на безумие и злодейства северян, война окончится скоро, так как они не смогут набрать солдат *. Посмотрим. Чем больше они хвастают, тем меньше я в них верю...
137
У.У. СТОРН
Гэдсхил,
1 августа 1863 г.
...Прилагаемые Вами стихи будут опубликованы в журнале "Круглый год", а номера его будут посланы Вам. Я несколько сомневаюсь насчет "Леди Гаррис", остальное же мне очень нравится.
Сильно опасаюсь, как бы Франция не втянула нас в войну и всеобщую сумятицу *. Авантюристу, сидящему на французском троне, остается только одно: отвлекать внимание своих подданных блеском театральной славы. Оказывать ему знаки почтения, как это делало английское правительство, я считаю политикой столь же слепой, сколь и низкой...
138
МИССИС МЭРИ НИКОЛЬС
Гэдсхилл, Хайхем близ Рочестера, Кент,
среда, 5 августа 1863 г.
Сударыня,