Я все-таки не верю, что вы развратный человек.
Я знаю что для вас все-таки дороже всего спасительного нравственное уединение и искусство.
<Л.>Толстой>
А. А. КРАЕВСКОМУ
24 мая 1856. Петербург
Митавский губернатор Валуев перевел (и отлично) из "Revue des deux mondes" статью Форкада о Франц<узском> банке: я спрашивал вчера Дудышкина, когда Вы бываете в городе, чтоб предложить Вам, если Вы не читали этой статьи по-франц<узски>, прочесть ее и напечатать в "Отеч<ественных> зап<исках>". Дудышкин, который знает статью и отлично отзывается о ней, сказал, что Вы будете здесь сегодня часу во 2-м, но советовал послать статью пораньше, в предположении, что Вы успеете заменить ею другую статью, предназначенную в "Науки". При статье приложена записка переводчика, с условиями, на которых он желал бы поместить статью. Про условия я сказал уже тому, кто мне дал эту статью, что плата за переводы положена очень небольшая; второе условие показалось мне капризным; а третье Вам очень легко выполнить. Но вообще очень бы желательно было напечатать эту статью. Во втором часу я зайду к Вам и объясню Вам всё подробнее: если же Вас сегодня не будет в городе, то не потрудитесь ли Вы дать мне знать, когда Вас можно видеть.
Ваш
Гончаров.
24 мая.
П. А. ВЯЗЕМСКОМУ
24 мая 1856. Петербург
Честь имею довести до сведения Вашего Сиятельства, что статья о Французском банке охотно принята редакциею "Отечественных записок" и, кажется, поспеет в нынешнюю книжку. Г-н Краевский читал эту статью по-французски и находит ее очень полезною для журнала, особенно с примечаниями переводчика, которые он прочитал сегодня. Условия, предложенные г-ном Валуевым, он исполнит охотно, то есть напечатает статью не в конце, а в средине книжки, хорошим шрифтом, и велит изготовить 30 отдельных оттисков.
Что же касается до платы, то она, как я имел честь объяснить Вам, так ничтожна, что, вероятно, не войдет в расчет переводчика. За переводные статьи, особенно с французского языка, платят каких-нибудь 10 руб. сер<ебром> с печатного листа. Впрочем, и это условие будет соблюдено по принятому в журнале правилу. "Отечественные записки" цензуруются г-ном Фрейгангом, к которому поступит и эта статья. Завтра, в заседании комитета, я не премину предупредить его о ней.
Ценсор И. Гончаров.
24 мая
1856.
П. А. ВЯЗЕМСКОМУ
28 мая 1856. Петербург
Честь имею представить Вашему Сиятельству вытребованную мною по Вашему приказанию из типографии и проценсурованную статью о Французском банке. Страницы, где есть места, назначенные к исключению, переложены закладками. Исключения так незначительны, что авторское самолюбие, кажется, не должно пострадать. Если Вы изволите признать возможным печатать статью, не сносясь с г-ном Валуевым, то не угодно ли будет возвратить ее мне сегодня, в таком случае она поспеет, вероятно, в июньскую книжку "Отечест<венных> записок". Если же признано будет нужным спросить его согласия, то вместе с тем понадобится предупредить его, что в случае каких-либо перемен и новых вставок с его стороны, эти вставки и перемены должны будут также подвергнуться ценсурному рассмотрению.
Откладывать печатание статьи казалось бы неудобно потому, что журналисты, как я слышал, уже заметили достоинство этой статьи в "Revue de deux mondes", а Краевский мне сказывал, что он даже хотел поручить переводить ее: того и гляди явится в каком-нибудь журнале, не здесь, так в Москве.
Ценсор И. Гончаров.
28 мая
1856.
А. А. КРАЕВСКОМУ
31 мая 1856. Петербург
Посылаю обратно рукопись Валуева: к<нязь> В<яземский> едет в Митаву и покажет ему исключенные места; если тот согласится, тогда можно приступить к печатанию, если же захочет удержать их, тогда можно будет рукопись передать обратно г-ну Фрейгангу. Я, может быть, перееду на дачу, оттого боюсь держать тетрадь у себя: возить на дачу ее незачем, а здесь, пожалуй, пропадет.
До свидания.
Ваш
Гончаров.
31 мая.
К<нязь> В<яземский> третьего дня уже писал к Валуеву.
П. А. ВЯЗЕМСКОМУ
31 мая 1856. Петербург
Честь имею доложить Вашему Сиятельству, что статью "Французский банк" я обратно отправил к редактору "Отечественных записок" и, по получении от Вас отзыва г-на Валуева, сообщу о нем как редактору, так и ценсору.
При этом долгом считаю предупредить Ваше Сиятельство, что как допущение в печать рукописи г-на Валуева, с известными исключениями, состоялось по определении Ценсурного комитета, о чем завтра подпишется протокол, то затем едва ли могут быть сделаны в статье перемены, разве с разрешения Главного управления ценсуры. Как по этой причине, так и вследствие вчерашнего личного объяснения, я счел уже бесполезным отдавать статью опять в Ценсурный комитет.
Ценсор И. Гончаров.
31 мая
1856.
А. А. КРАЕВСКОМУ
8 июня 1856. Петербург
Вчера кн<язь> Щербатов получил от Валуева письмо, где тот жалуется на ценсуру. Дело решится большинством голосов, но князь желает видеть рукопись. Вероятно, пропустят всё. Потрудитесь, сделайте одолжение, отослать статью Валуева к князю Щербатову, в Моховой улице, в собственном доме, а не ко мне, потому что я завтра переезжаю на Безбород<кину> дачу.
Я сказал князю, что рукопись будет доставлена к нему не позже понедельника. Он сам торопится, чтоб она поспела в нынешнюю книжку.
До свидания - в одно из воскресений.
Ваш
Гончаров.
8 июня
1856.
А. В. ДРУЖИНИНУ
26 сентября 1856. Петербург