495. А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ
20 августа 1873. Петербург
Петербург, понедельник
20 августа/73.
Милая Анечка, боюсь, что ты рассердилась на меня за квартиру; между тем кто же себе злодей и почему не искать лучше, если можно. Сегодня Анна Николавна сообщила мне адресе квартиры, ею для нас отысканной, на углу Николаевской и Разъезжей, без контракта, 4 (1) комнаты (2 больших) 700 руб. Но я еще вчера отыскал квартиру почти подле нас, на Лиговке же, но по другую сторону Невского проспекта, ровно в таком же расстоянии от Невского, как и теперешняя наша квартира. Так что мы будем жить (2) почти на Невском. Это по другую сторону Лиговки, сейчас из вокзала взять налево, № 28, дом Ногиновой. Тут нет такой езды и грому, как теперь подле наших окошек, где с 4 часов утра везут возы на железную дорогу. Там тихо и дома все барские, красивые. (3) Квартира на дворе, но сейчас же из ворот. Прекрасный и глубокий двор. На нем еще каменный дом и флигель. Чистота и порядок. И тут же на дворе сад, с тенью, цветами, пребольшой, немного разве меньше, чем у вас в Ст<арой> Руссе у Гриббе. Детям полный вход. Это очень хорошо. Квартира в 3-м этаже, но по-настоящему она во 2-м, всего две маленькие лесенки. Подыматься не выше как теперь у Сливчанского, ни одной ступенью. Вход у Сливчанского лучше, но и здесь чистый и светлый. Затем квартира чище и новее Сливчанского, хотя дом старый и сухой. Комнат 5 и больше Сливчанск<их>. Полы паркетные. 1-я комната больше, чем зала (4) у Сливчанского, 2-я, гостиная, капельку разве менее, чем зала у Сливчанского, затем столовая, маленькая, но прекрасно устроенная, затем твоя комната не маленькая (5) и затем комната Феди. Коридор удивительно удачно расположенный. Вот, однако, план.
Из передней - коридором можно входить в столовую и через столовую или к тебе в гостиную (коридор же, повторяю, превосходен), или к тебе в спальню. Днем же через мой кабинет. Одним словом, всё крепко, всё цело, красиво и приспособлено. Анна Николавна находит, что это лучше и удобнее, чем у Сливчанского. Вся квартира больше, чем у Сливчанского. Цена 700 руб. с водою и с дворником. Жильцы в доме все люди почтенные и известные. Тишина и порядок и два шага от Невского. Заметь себе, что у Сливчанского у нас решительно нет столовой, а здесь столовая отлично расположена и сверх того для тебя много помещения. Для детей воздух лучше, места больше и сад; и нет сумасшедшего хозяина.
Есть и неудобства, но вздорные: 1) контракт на 2 года. Но это только нам же лучше, ничего нет легче, как сдать квартиру теперь в Петербурге, так и рвут. Во-2-х, все квартиры повысились в цене против прошлой зимы, и на будущий год эта квартира будет стоить уже не 700, а 800 руб.
2-е. Плата вперед за два месяца, но я думаю, что это совершенно всё равно.
Но я еще не дал задатку. Главное, трепещу, чтоб не перебили. Но если и решусь дать, то ни в коем случае не перееду раньше твоего прибытия. (NB. Контракт на счет хозяина, и квартира будет считаться лишь с 1-го августа (6) или со дня переезда, так что мы почти ничего не потеряем.)
Понимаю, что одно тяжело - это переезд. Но что же делать! Зато на два года спокойны.
Aннa Николавна поощряла дать задаток скорее.
Был у Сливчанского. Был очень вежлив, но объявил твердо, что мужиков по лестнице не пустит. Насчет же оставления ключа изменил гнев на милость и согласился, чтоб оставлять у дворников.
Итак, Аня, не знаю, решусь или не решусь. Во всяком случае я еще буду жить у Сливчанского, когда воротишься, и будем до 1-го августа. (6) Много бы надо о квартире переговорить, о чем много и долго писать. До свидания. Это только чтоб тебя уведомить. Я еще Сливчанскому ничего не говорил.
Больше писать, думаю, что не буду тебе, да и времени не будет. Жду вас 25-го или около. Анна Николавна была очень смущена долгом Ленчу. (7) Хочет ехать поскорее в Финляндию. Очень, очень жаловалась на здоровье и, главное, на усталость за всё это лето. Действительно, она, бедная, много работала, все за нянек, нет у них нянек. Целую и обнимаю тебя и детей. Благословляю в путь. Ну, дай бог, дай бог.
Твой Достоевский.
(1) далее было: больших (2) вместо: будем жить - было: живем (3) далее начато: Этот д<ом> (4) было: больше залы (5) вместо: не маленькая - было начато: немного (6) по-видимому, описка - следует: сентября. (7) была очень ... ... долгом Ленчу. зачеркнуто
Редакция помещается в Надеждинской, близко от Невского, так что близко будет от квартиры.
На конверте: В Старую Руссу (Новгородской губернии)
Ее высокоблагородию
Анне Григорьевне Достоевской по реке Переростице, в доме подполковника Гриббе
496. А. У. ПОРЕЦКОМУ
22 августа 1873. Петербург
22 августа/73.
Многоуважаемый и любезнейший Александр Устинович,
Метранпаж <у>жа<сн>о ? пр<осил>, (1) чтоб написал Вам о статье "Областное обозр<ение>", ибо у них отнят ? <конец>?> нед<ели>, 2>-ой день работы, в воскресенье , и набор надо закончить в субботу?>, в другое <время>?> станки разбираются ?. Стало быть, воскресе<нье><поздно>, доставить надо?> в субботу,
<а> еще <лучше>? в> пятницу. В субботу вечером долж<но> б<ыть><о>ко<нчание>?> отпечатано. (2) ...> Хочется ? <поблаг>одарить Вас за про<шлое><Понравилось>?> как составлено, а напи<сано>? хорошо? как> мнение постороннего
...> <я>у князя,> где читали вслух и пр<изнали>удачным?> ...> <Полагают>, что?> обращают внимание <на> вопрос ...> первый почти раз (3) ...> чрезвычайно удачный обзор ...> насчет Голубова, чрезвычайно понятный и вам? и <каждому><и>у придраться нельзя, а между тем смы<сл>
<самый>?> желательный.
До свидания. Крепко жму Вашу руку.
Ваш весь Ф. Достоевский.
Или пришлите статью, или уведомьте.
(1) текст письма сохранился не полностью (2) далее текст утрачен; сохранились отдельные слова: статья ...> эксп...>, что ее (3) далее сохранились отдельные слова: статья ...> критики (чем и всем начать бы ...> статья ?-то).
...> таким образом это ...> <прежн>?>им критериумом надо решать такие ...> пункт
497. Д. Д. КИШЕНСКОМУ
5 сентября 1873. Петербург
Среда
5 сент./73.
Милостивый государь Дмитрий Дмитриевич,
Ваше грубое письмо, совершенно для меня неожиданное, сначала очень рассердило меня. Но теперь, когда я, для справок, собрал и пересмотрел все Ваши письма ко мне, - я убедился, что между нами произошла классическая и вековечная история Жиль-Блаза с архиепископом Гренадским. Но начну по порядку, именно с денег. Ко мне так о деньгах никто не пишет, и с этой стороны меня все знают. 22 августа я выдал секретарю редакции (как всегда это делаю при расплатах иногородным) следуемую Вам сумму за Пролог. Вчера только после Вашего письма узнал от него, что он не послал 22-го, а послал 28. Секретарь г-н Пуцыкович - человек в высшей степени честный, но не всегда аккуратный. Почтамтскую расписку он обещал мне завтра же разыскать, непременно. Деньги посланы, почему не получили - не знаю и отвечать не обязан. Никто и никогда не скажет про меня, чтоб я задержал чьи-либо деньги. И после всех Ваших писем, которые принужден был сейчас перечесть, Вы, в гневе своем, не нашли ничего лучше, как (1) начать этими деньгами! И это мне-то! Вы можете сердиться на меня за всё, но ни за что не думал, что Вы этак (2) начнете.
Вы пишете:
"В прошлом письме я, кажется, ясно высказал Вам то, что я не желаю разыгрывать роль школяра и не желаю, чтоб мою драму портили под видом поправок".
Какое это последнее письмо? Последнее Ваше письмо, полученное мною, письмо от 31 июля, при посылке мне Вашей статьи "Промахи". Ничего подобного Вы в этом письме не говорили. Ничего не было в этом тоне и в прежних письмах. Да и тона такого я бы никогда с собою не допустил. Тон наших обоюдных писем был совсем, совсем другой. Такого письма у меня нет. Никогда не получал ничего подобного. Напротив, вот какое место я нашел в Ваших письмах:
"...Этого одного я не могу изменить! А остальное - делайте что угодно, многоуважаемый Федор Михайлович, только примите к сведению и мои заметки, и в сих поправках я Вам верю и, что Вы по сему законно учините, спорить и прекословить не буду!
Не шутя, я прошу еще пощады всем конечным монологам! Не хочется мне их уменьшать".
Это буквально выписка из Вашего письма от 27 июля. Потом ни в одном письме Вашем Вы не брали позволение поправок назад. Если уж так выражаетесь: "Прошу пощады всем конечным монологам", - то, значит, на большие выправки согласились. Что же Вы теперь-то мне пишете?
Я в моих письмах писал обнаженно и откровенное том, что надо исправить. Я писал Вам, что Вы пишете очень шероховато, мало того, слишком не синтаксически. Часто слишком много рассуждают не к месту и не к действию. Я переделал в прологе мелочи и очень мало. Я укоротил одно постороннее рассуждение, вычеркнул, где Гордеев чуть вошел - прямо начинает невесте о разврате (то есть два-три слова), и изменил на каплю сцену на коленях, чтобы вся она была возможнее и естественнее. (3) Мало того, везде, где мог, делал язык легче и разговорнее. Вы пишете, что я Вас исказил. Призовем экспертов по два с обеих сторон и пусть решат: исказил ли я Вас?
Но всё это теперь невозможно. Мог ли я знать заране, что Вы, доверивший мне поправки после всего, что я Вам так ясно и прямо об Вашей драме написал, - закричите при первой ничтожной поправке. Знал бы - так, конечно, и не начинал бы печатать. Я совсем иного человека видел из Ваших писем.
Что значит выражение "под видом"? "Не желаю, чтоб мою драму портили под видом поправок". Что ж, я исказил, по-Вашему, умышленно, скрываясь под каким-то видом? Я поправлял по совести, но Вы что-то подозреваете. Чем же объяснить слово под видом? Желая Вам зла, может быть? И всё это после бывших-то фактов! Да кто же этому поверит? И Вы думаете, что ничего писать такие обиды? Неужели Вы меняете людей из первой досады, как старые сапоги, и так быстро способны подумать злое о человеке, которого вчера считали своим? (Письма-то Ваши налицо.)
Вы спрашиваете самым неделикатным языком: "почему я не высылаю Вам драму". А почему Вы мне не отвечали? Я ждал ответа. Я написал Вам весьма ясно, предлагая Вам самому исправить Вашу драму: "Рукопись не высылаю, предполагая, что у Вас есть черновая или список. Но если нет - напишите, и тотчас вышлю". Зачем же Вы не написали? Я всё ждал и именно думал, не получая ответа, что у Вас оказался список. Могли прислать открытое письмо с двумя строчками, и тотчас бы выслал. Ну зачем, скажите, мне Вашу драму удерживать вопреки Вашему желанию? Оставил же я ее до Вашего ответа единственно потому, что ждал возвращения в Петербург одного человека, мнение (4) которого я очень ценю и которому Ваша первая драма нравилась. Я хотел спросить и его совета.