19 ноября 1899 г. Ялта.
19 ноябрь.
Милая актриса, Вишневский писал мне, что за то, чтобы увидеть меня теперь, Вы дали бы только три копейки, - так Вы сказали ему. Благодарю Вас, Вы очень щедры. Но пройдет немного времени, еще месяц-другой, и Вы не дадите уже и двух копеек!
Как меняются люди!
А я между тем за то, чтобы увидеть Вас, дал бы 75 рублей.
Но представьте, нельзя писать: бьют в набат, у нас в Аутке пожар. Сильный ветер.
Будьте здоровы! Бегу на пожар.
Ваш А. Чехов. На конверте:
Москва.
Ольге Леонардовне Книппер.
Никитские Ворота, уг. Мерзляковского пер., д. Мещериновой.
19 ноября 1899 г. Ялта.
19 ноябрь.
Многоуважаемый Владимир Александрович, Ваше письмо все еще лежит у меня на столе, поджидая, когда я отвечу на него; оно служило для меня суровым укором все время, пока наконец вот, пославши ответ на телеграмму, я взялся за перо, чтобы написать Вам. Дело в том, что я пишу повесть для "Жизни", и готова она будет скоро, должно быть, ко 2-й половине декабря. В ней всего листа три, но тьма действующих лиц, толкотня, тесно очень - и приходится много возиться, чтобы эта толкотня не чувствовалась резко. Как бы ни было, около 10 дек она уже сформуется совсем, можно будет набирать. Но вот беда: разбирает страх, что ее пощиплет цензура. Цензурных помарок я не перенесу, или кажется, что не перенесу. И вот потому, что повесть местами выходила не совсем цензурной, я не решался писать Вам определенно и отвечать наверное. Теперь, конечно, отвечаю наверное, но с условием, что Вы возвратите мне мою повесть, если она и Вам покажется местами не цензурной, т. е. если и Вы также будете предвидеть опасность, что ее почиркает цензор.
Теперь просьба: пожалуйста, не печатайте в объявлениях меня так длинно. Право, это не принято. Печатайте в одну строку со всеми, по алфавиту.
Где Максим Горький?
Ну, будьте здоровы. Желаю Вам хорошей подписки и побольше читателей, этак тысяч сто. Жму руку.
Преданный А. Чехов.