В моем саду, ланфрен-ланфра, поселились кроты. Они ничего не видят, и поэтому мне приходится переводить их через дорогу на зеленый свет. Кроты неблагодарные твари и всегда норовят наступить мне на ногу. Всегда на правую. Я не знаю почему. Даже когда я держу крота за левую лапку, он все равно наступает мне именно на правую ногу. Странная вещь...
Иногда кроты учат меня копать тоннели. Я учусь с усердием. Когда-нибудь я прокопаю к тебе огромный тоннель, вылезу у твоего порога с огромным букетом прекрасных цветов, и ты сразу же меня полюбишь. Я буду усатый и счастливый. То есть усталый, но счастливый.
В моих карманах живет моль. Она поселилась там надолго и всерьез. Не знаю, что ей там понадобилось, но она никак не желает улетать. Порой мы с ней беседуем. Моль читает мне свежую прессу, а я придаю лицу серьезное выражение и говорю: «Бог мой, куда катится этот мир?» Моль не отвечает.
А еще я поставил кипятиться чайник и стал ждать, когда ты придешь. Но ты не пришла, чайник остыл, а я начал кипятиться. Мне кажется ты... впрочем, долой мрачные мысли!
У меня в парке есть черный пруд. Там цветут лилии. Я дьявольски их боюсь. По ночам они переговариваются между собой и истошно кричат: «А подать-ка сюда этого графа, а падать-ка сюда этого де Ла Фера». Я знаю, что ты очень любишь эти цветы, но я слишком их боюсь, чтобы нарвать для тебя букет. К тому же по пути они бы, скорее всего, завяли. Хотя кто их знает, эти лилии? Мы с моим другом Зябликом стараемся держаться от них подальше.
Я когда-нибудь говорил тебе о Зяблике? О, это необычайно милое создание. Единственная птица на свете, с которой у нас полное взаимопонимание. Она мерзнет от холода, а я от... в общем и я тоже от холода, только от душевного. Типа, скучаю и все такое...
А вообще у нас тут морозно. Вчера Зяблик нарубил дров, и мы с ним пытались разжечь камин. Но только камыши плохо горят, а нарубить что-то еще у Зяблика не хватает сил. Поэтому ничего у нас не вышло. Чем занимаюсь я? Пишу тебе письмо. А ты хочешь, чтобы я рубил дрова? Не смогу... (воображаемый вздох). Мне слишком жалко деревья. Они так стонут, когда на них замахиваешься... И топор тоже жалко. Он боится затупиться от рубки и потерять свое остроумие.
Пью чай с медом. Мед сидит напротив и смотрит в свою чашку. Что смеешься? С тех пор как ты покинула меня, мне больше не с кем пить чай по утрам. Вот я и... мне кажется, ты снова думаешь, что я заливаю. Это неправда! Вот Зяблик, да! Этот заливает, и я бы даже сказал закладывает себе за воротник. Но... бедняга совсем спился! (Грустная улыбка.) Клюв порос щетиной, ни с кем не разговаривает, почти ничего не ест. Вот мы с медом и сидим одни. Пьем чай. Точнее я пью, а мед лишь делает вид, что пьет. Ты вообще меня понимаешь? Такое ощущение, что я говорю впустую! Ради тебя одной я навыдумывал столько слов, а ты до сих пор не желаешь влюбиться в меня с первого взгляда.
Вчера висящие на стене Оленьи Рога ни с того ни с сего со мной заговорили. Мы очень мило побеседовали о кризисе современного экзистенциализма и несовершенстве гегелевской философии. Рога оказались очень хорошим собеседником. Единственное, я обиделся на них, когда они намекнули мне, что между нами с некоторых пор есть нечто общее. Я сразу вспомнил о тебе. Надеюсь, ты там не... ну... В общем, ты меня поняла. Не обижайся, если я тебя задел. Я не со зла.
Вообще у меня все хорошо. В графстве открываются доселе неизведанные возможности. У меня много новых друзей: Зяблик, Рога... но ты знаешь, я все еще продолжаю надеяться на то, что ты вернешься...
P.S.: Нашел марки, теперь пытаюсь вспомнить твой адрес...
Искренне Ваш граф де Ла Фер. С любовью и т. д. и т. п.