"Я сказала Элгину, что должна иметь возможность встречаться с тобой, свободно приходить и уходить с тобой. Я сказала ему, что не буду обманывать и не хочу, чтобы он обманывал меня... Он спросил меня, хочу ли я уйти от него и я честно сказала, что не знаю."
Она поворачивает ко мне свое лицо серьезное и встревоженное. "Я честно не знаю. Ты хочешь, чтобы я ушла от него?"
Я сглатываю слюну и делаю усилие, чтобы попытаться ответить.
Ответ, идущий из самого сердца комом стоит в моем горле: "Да. Собирайся прямо сейчас". Я не могу это произнести, ответ приходит из головы: "Давай посмотрим, что у нас получится"
Лицо Луизы выдает ее только на секунду, но я знаю, что она тоже хотела услышать "да" от меня. Мне хотелось помочь нам обоим.
"Мы можем решить это в течение 3 месяцев. Это будет честнее, правда? По отношению к Элгину, к тебе?"
"А как насчет тебя?"
Я пожимаю плечами. "У меня с Жаклин все кончено. Я здесь к твоим услугам, если ты хочешь взять меня".
Она сказала: "Я хочу дать тебе нечто большее, чем адюльтер".
Я смотрю на ее прекрасное лицо и думаю: Мне еще рано. Мои ботинки все еще запачканы грязью прошлой жизни.
Я говорю: "Вчера ты разозлилась на меня, ты обвинила меня в том, что я собираю трофеи и просила меня не признаваться тебе в любви до тех пор, пока я не признаюсь в этом себе. Ты была права. Дай мне время, чтобы сделать то, что мне нужно сделать. Не облегчай мой путь. Мне нужно убедиться в этом. Я хочу, чтобы ты была уверена."
Она кивает: "Когда я увидела тебя два года назад, я подумала, что ты самое красивое создание из всех существ мужского и женского пола, каких я когда-либо видела".
Два года назад, о чем она говорит?
"Я увидела тебя в парке. Я шла следом, наверное около часа, а потом вернулась домой. Я никогда не могла представить, что встречу тебя снова. Я представляла тебя лишь как игру моего воображения.".
"Ты часто преследуешь людей в парке?"
Она засмеялась. "Никогда раньше и только один раз после этого. Это было второй раз, когда я увидела тебя. В Британской библиотеке. Я запомнила номер твоего места и узнала у библиотекаря твое имя. По твоему имени я нашла твой адрес, и поэтому, шесть месяцев назад, на дороге перед твоей дверью оказалось промокшее, несчастное создание.
"Ты сказала мне, что у тебя украли сумку"
"Да"
"Ты спросила меня не разрешу ли я тебе высохнуть и позвонить твоему мужу"
"Да"
"Все это было неправдой?"
"Я должна была поговорить с тобой. Это было единственное, о чем я могла думать. Не очень умно. А потом я встретила Жаклин и подумала, что мне нужно остановиться, подумала об Элгине и попыталась остановиться. Я тешила себя надеждой, что мы сможем быть друзьями, и что если я буду твоим другом, этого будет достаточно. Мы были хорошими друзьями, правда?"
Я размышляю о том дне, когда Луиза появилась у моего порога. Она была как Пак, возникший из тумана. Ее волосы серебрились дождем, струи дождя стекали по ее груди, ее форма угадывалась под ее промокшим муслиновым платьем.
"Это Эмма, леди Гамильтон подала мне идею", сказала Луиза, украв мои мысли. "Она когда-то намочила свое платье перед тем как выйти на улицу. Это очень провокационный прием, но с Нельсоном он сработал".
Не нужно больше Нельсона.
Да, тот день. Я вижу ее из окна моей спальни и тут же выбегаю из дома. Это акт доброй воли с моей стороны, но совершенно восхитительный для меня. Это именно я звоню ей на следующий день. Она очень любезно приглашает меня на ланч. У меня нет комплексов, но "красота" не совсем подходящее слово для описания моей внешности - это то слово, которое можно применить к очень немногим людям, к таким как Луиза. Я говорю ей это.
"Ты не видишь то, что вижу я". Она проводит рукой по моему лицу.
"Ты чистое озеро в котором играет свет".
Кто-то барабанит в дверь. Мы оба вскакиваем.
"Это может быть Жаклин" - говорит Луиза. "Я думала, что она вернется, когда стемнеет".
"Она не вампир"
В дверь перестали стучать и кто-то осторожно вставил ключ в замочную скважину. Может быть Жаклин проверяла есть ли кто-то дома?
Я слышу как она входит в спальню. Потом она открывает дверь в гостиную. Видит Луизу и начинает рыдать.
"Жаклин, почему ты украла все мои вещи?"
"Я ненавижу тебя"
Я пытаюсь уговорить ее присесть и что-нибудь выпить, но как только она берет в руки стакан, она швыряет его в Луизу. Она промахивается и стакан вдребезги разбивается о стену. Она делает резкий прыжок, хватает один из самых острых и больших осколков и нацеливается на лицо Луизы. Я хватаю Жаклин за кисть и выворачиваю ее руку за спину. Она кричит и роняет осколок.
"Убирайся" - говорю я. "Отдай мне ключи и убирайся". Все выглядит так, как будто мы никогда не жили вместе. Я хочу вычеркнуть ее. Я хочу стереть ее глупое, пылающее гневом лицо. Она не заслуживает этого, в глубине души я осознаю, что это не ее слабость, а моя привела нас к этому постыдному дню. Мне следовало бы смягчить ситуацию, просто отвести удар, но вместо этого я даю ей пощечину и вырываю ключи из ее кармана.
"Это тебе за ванную" - говорю я пока она ощупывает свой окровавленный рот. Жаклин спотыкаясь добирается до двери и плюет мне в лицо. Я хватаю ее за воротник и выпроваживаю к ее машине. Она уносится не включив фары.
Я стою наблюдая, как она удаляется, мои руки безвольно висят вдоль туловища. Я со стоном опускаюсь на низкую стену за моим домом. Воздух холодный и остужающий. Почему это случилось? Мои хорошие манеры всегда были предметом моей гордости, мне всегда нравилось практиковать и диктовать интеллигентную чувствительность между партнерами. А теперь я напоминаю себе какого-то дешевого головореза в драке. Она разозлила меня и моей реакцией на это был сильный удар. Сколько раз это случалось на улице? Сколько раз чужая жестокость вызывала во мне презрительную усмешку?
Я хватаюсь руками за голову и плачу. Это злодейство - дело моих рук. Еще одни испорченные взаимоотношения, еще одно израненное человеческое существо. Когда я остановлюсь? Я ударяю кулаком по грубой кирпичной стене. Всегда найдется оправдание, хорошая причина, для объяснения нашего поведения. Я не могу думать о хорошей причине.
"Хорошо" - говорю я себе "Это твой последний шанс. Если ты чего-нибудь стоишь докажи это сейчас. Луизу нужно заслужить.".
Я возвращаюсь в дом. Луиза сидит очень тихо. Она держит в руках разбитый стакан и смотрит сквозь него как сквозь магический кристалл.
"Прости меня" - говорю я
"Я не пострадала в этой драке". Она повернулась ко мне, ее пухлые губы превратились в одну длинную прямую линию "Если ты когда-нибудь ударишь меня, я уйду".
Мой желудок сжался. Я хочу защитить себя, но не могу открыть рот.
Я не доверяю своему голосу.
Луиза встает и идет в ванную. Она не знала что там творится. Я слышу как она открывает дверь и внезапно издает глубокий вздох. Она возвращается в комнату и протягивает мне руку. Весь остаток вечера мы проводим отмывая ванную.
Что интересно в узлах, так это их формальная сложность. Даже самый простой генеалогический узел, трилистник, с его тремя неравно симметричными долями, имеет как математическую так и художественную красоту. Говорят, для верующих, узел царя Соломона воплощал собой квинтэссенцию всех знаний. Для вязальщиков ковров и одежды во всем мире, выбор узла зависит от их неожиданности. Узлы могут меняться, но они должны быть традиционными. Все неформальные узлы - запутанные узлы.
Мы с Луизой были связаны одной любовной петлей. Шнур, обвивающий наши тела не имел резких изгибов и коварных витков. Наши запястья не были связаны, не было петли вокруг нашей шеи. В Италии в XVI и XV столетии любимым видом спорта было связывать двух бойцов вместе крепкой веревкой и заставлять их сражаться до смерти. Часто смерть наступала от того, что проигравший не мог отступить, а победитель редко щадил его. Победитель сохранял веревку и завязывал на ней узел. Ему достаточно было расхаживать с ней по улицам, чтобы наводить ужас на прохожих.