Странная. Очень странная девушка.
Ходит тихо, красивая, пахнет от неё не так, как от прочих, привлекательна для всех, ведёт себя запросто…Надо быть внимательнее с нею.
Она ушла, эдак плавно, не торопясь. А мы, отойдя от эффекта её присутствия, немного продолжили. Странствующий рыцарь де Карпиньяк вмешался в разговор.
— Эльфийка, не человеческая женщина. Неизвестно вообще сколько ей лет и какими чарами она владеет. Это уже тварь, которую надо уничтожить!
— А если эта человеческая женщина-колдунья?
— Тоже следует уничтожить! Колдуньи не должны существовать! От них всё зло!
— А если она вступит в где-нибудь в Имперскую Коллегию Магов, ей выдадут разрешение на практику? Что тогда — тоже надо уничтожить.
— Тогда нет, её же проверят.
— А если её наймёт какой-нибудь отряд и вы с ним столкнётесь в боя. Она будет поджаривать твоих товарищей?
— Эээ, бой покажет…
— То есть иногда всё же женщин убивать можно и нужно, несмотря на клятвы?
— Ты не понимаешь, это другое!
— Я понимаю то, что при желании можно обойти практически любую клятву.
— Иногда в пылу боя трудно различить через доспехи, кто перед тобой!
— А если они, как ведьмы друкаев, ходят лишь с тоненькими полосками ткани на… на бёдрах и груди, но при этом обожают пользоваться острыми кинжалами. И уж по их признакам никак не перепутать с простым воином. Что тогда?
— Это эльфы!
— Я же сказал “как”! Что если простые женщины начнут так делать?
— Они одержимы! В них вселился демон!
— То есть всё-таки сначала убей, а потом проверяй, захватил демон её тело или нет?
И в таком духе отряд спорил ещё долго. А что делать — длинные переходы с однообразными видами навевают скуку и лишь живая беседа помогает скоротать время до привала, когда можно будет ослабить ремни, перекусить и на какое-то время вытянуть натёртые ноги. А уже если рядом будет вода, то можно будет и умыться, сунуть потные ноги в прохладную воду и сидеть, замерев от удовольствия. А вечером сходить в гости к табору весёлых девушек, что за небольшую плату одарят тебя своей мимолетной любовью. Простые солдатские радости. А раненые, которым не повезло (или наоборот — очень повезло), остались сейчас в полуразрушенной крепости или шли с обозами вглубь бретонских земель.
К сожалению, большая часть их мне была недоступна. Дойти до привала, расслабиться и поесть — это да! Но даже скинуть шлем нужно было осторожно, чтобы бретонцы и их союзники меня не приметили. Мои “родичи” уже успели кое-где отметиться, не всегда были осторожны и порой даже не скрывались вообще, в открытую появляясь кое-где. Больших крысолюдов, в частности, обвиняли в недавно разгоревшейся чуме в городе Лосфель, области Ишлонд что во владениях восточных разбойных рыцарей. Их обвиняли и в похищениях людей по ночам, кражам, уничтожении припасов и во многом другом. Впрочем, всевозможных баек ходило великое множество о всяких странных явлениях и верить всему было просто невозможно. Ну и свободное время в Канхейме я искал следы гигантских крыс, но либо плохо искал, либо они хорошо прятались. Но специфический запах крыс я порой чувствовал на улицах города.
И вот поэтому я и не хотел возбуждать ненужный интерес к своей персоне. Тут было не принято проводить время не в кругу своего отряда (а то найдут ещё потом с дырой под рёбрами). А кто знает в отряде — да вроде молчат, экскурсии на меня показывать никто не водит. Поднять оба забрала и поесть без взглядов мне никто не мешает, да и это недолго — закинул в пасть кусок вяленого мяса, сухого сыра, кирпичик бисквита, запить разведённым вином и можно вновь опускать. Немного уставал от этого, но за долгое время как-то сжился с таким положением и даже порой казался сам себе каким-то голым без него.
Сложнее было с другими бытовыми моментами — хвостом обвивал себя вокруг пояса, чтобы он не торчал из-под плаща, так край кирасы (купленная за двухмесячное жалование!), которую заставляли носить вместе с наплечниками, натирала хвост до появления мозолей. Они, конечно, сразу зарастали, но хвост от этого грубел и шелушился. Из-за трудностей в походе, вдали от удобств городов, было трудно выстирать одежду и искупаться, и приходилось прям внимательно следить за тем, чтобы не подцепить блох и вшей. Не знаю, при надкусывании меня сдохли ли бы они от вкуса моей крови, но проверять этого не собирался.
У меня всегда было в такие моменты время подумать о своей судьбе. Уже сколько времени я здесь, а так и не узнал, как я оказался у крыс и если я был рождён крысолюдом, то откуда я знаю тилейский? Вопросов и предположений было много, но ответы можно было получить лишь там, где-то в уничтоженном подземном городе крыс, где-то в горах недалеко от Моря Змей и ряда уничтоженных зверолюдьми городов. Одному мне туда не попасть, убьют по дороге, как пить дать. Но даже если и стану главой наёмников (чего мне не получиться), то не увести в такую даль отряд, просто нечем будет привлечь людей идти за мной. И от этого порой опускались руки.
Пока мы проводили время за разговорами и в быту, никто не заметил того, что мы ушли из расположения дружественных войск и уходили через степи, рискуя нарваться на разнообразных врагов, куда-то в безлюдную сторону.
Ичам (или Ичамский халифат), с которым наш отряд по условиям найма оказался в состоянии войны, располагался на восточном побережье Феллсирта и владел несколькими удобными портами, крупнейшим из которых был город Фарасан. Простиралось оно довольно далеко на восток и никто точно не мог в Империи или Тилее сказать, где оно точно заканчивается. Основано государство было небольшим кочевым племенем во главе с деятельным вождём Ичамом, которое в результате Шторма попало в эти степи почти в полном составе, что и дало им определённые преимущества перед остальными группами, над которыми они тут же стали устанавливать свою власть. Земли им достались с определёнными плюсами — удобные для их традиционного животноводства, они были с большей части сторон ограничены жаркими пустынями. А где не было пустынь — были обнажённые клинки всегда готовых подраться не менее воинственных соседей. И если со временем они вырезали все успевшие сложиться племена орков, гоблинов, троллей, огров, эльфов, змей, ящеров и множество других, то вот установить свою власть над разрозненными землями бретоннцев они уже просто не успели. И мало того, им пришлось ещё сдерживать их экспансию, потому как каждый подрастающий юноша, наслушавшись легенд о героических деяниях своих предков жаждал себя проявить в боях, чтобы самому стать рыцарем и прославиться в веках! Для соседей иметь настолько боевитых ребят было сложно. Правда у Ичама был тоже свой плюс — каждый мужчина считался воином, какой бы профессией он не обладал. Поэтому в случае войны на своей территории они могли собирать поистине огромные армии, главной составляющей которых были лёгкие всадники кочевых племён, живших на границе с пустынями и пытающимися иногда освоить её богатства. Но даже так, с довольно серьёзными ресурсами, ичамцы контролировали не все территории, потому как кое-куда было соваться категорически нельзя, чтобы не беспокоить живущие или спящие там создания.
И вот сейчас мы шли туда, вглубь их территории. Чем дальше мы пылили по степям, проходя мимо редких полуоседлых поселений, тем больше вопросов у народа из отряда копилось.
— Здесь пока ещё я командир! И не вам знать, какое у нас задание и как его решать! — резко отвечал Лосли, если кто-то подходил к нему с вопросами. Раньше никто не замечал за ним подобной раздражительности и растерянно отходили подальше.
Что ещё странно — люди нас будто не замечали. А я вам скажу, что не заметить почти триста отнюдь не мелких вооруженных и одоспешенных рыл не мог лишь совсем слепой. Но он бы и услышал, потому как всё это бряканье частей амуниции, топот крепких подмёток по сухой земле, рёв вьючных животных которые тянули телеги обоза, развевающиеся небольшие прапорцы, заменяющие развёрнутое знамя… Будто бы все ичамцы ослепли и оглохли разом. Явно без магии графини и двух её подружек и нескольких угрюмых слуг, составляющие свиту, не обошлось. Я не замечал никакой магии от них, но люди шептались, а я услышал, что тут просто может быть переносной артефакт, который отводил от нас взгляды. Покрутиться у повозок де Неамель не получилось, чтобы принюхаться и понять есть ли запах, похожий на тот, что был в гробницах Ковчега, где я нашёл перстень и защитный талисман.
Мы уходили всё дальше. Наткнувшись на мелкое озерцо, наполняемое из медленно сочившегося родничка, мы практически полностью его вычерпали, по приказу Лосли заливая во все ёмкости, которые к нас только были.
После этого пошли полупустынные, а затем и вовсе пустынные земли. Странное это дело, когда ты двигаешься днём, подгорая от жалящих лучей солнца, а по ночам кутаешься во все вещи, стараясь не сильно продрогнуть. По пути научились не проходить мимо сухих и ломких деревцев и подбирать засохший навоз, с помощью которых и согревались по вечерам.
А графиня и девушки ничего — не показывали никак, что их беспокоит вечерний холод. Лишь старались не показываться из своего возка днём, а если и высовывая носик, то лишь огромным балдахином. Я уже начал сбиваться, сколько мы тащимся по сухой местности, в которой нам не попадались даже курени кочевников, когда мы вышли к небольшой глинобитной крепости Хенаяди.
Вот мимо неё мы уже проходить не стали. Этиполуоседлые кочевники не ожидали, что вечером, буквально из ниоткуда перед ними появятся несколько сотен усталых и злых людей, быстро ворвавшихся в ворота и оттеснивших немногочисленную стражу в узкие улочки у маленьких глинобитных домов, куда солнце проникало с трудом, где они были окружены и вырезаны. Ещё несколько разрозненных и кровопролитных схваток и крепость оказалась в руках “Белых Быков”. Быстрый захват объяснялся тем фактом, что большинство из мужчин находилось со стадами на выпасе и в жилищах остались в основном старики, женщины и дети. Ну и в подвалах были найдены несколько пленников.
Наёмники разбрелись по крепости, вытаскивая ткани, посуду, оружие, ковры, украшения, статуэтки, и прочее, что считалось хоть немного ценным. Разглядывая эту груду барахла, я задавался вопросом — неужели это наша основная цель? Разграбить небольшую далёкую крепость? И что с ней делать? Бретоннии нужны эти отдалённые пески? Да тут почти половину месяца до границы только идти, как они её защищать собираются? Или просто отвлечь силы ичамцев? Да они и не заметят её потери! Разместив здесь гарнизон, на что они будут совершать походы?
Из подвалов выволокли тела пленников, потому как ходить они не могли. Истощённые, бледные, они были похожи на живых покойников. Один из них, в лохмотьях, на которых ещё кое-где виднелись остатки геральдичских знаков, что-то шептал, крутя безумными глазами. При виде любопытствующей графини, бродящей вокруг гор разнообразного шмотья, он указывая на неё культяпкой, оставшейся от руки, что-то пытался сипеть. Это было трудно сделать, так как полное отсутствие зубов и наполовину отрезанный язык серьёзно мешал говорить. Его осторожно усадили на ковры и поднесли воды.
— Офа… офесь… фы… ефи!
— Ооо, бедняжка… — как всегда тихо подошедшая девушка приподняла белую вуаль и наклонилась над израненным воином.
— Не говорите, мой брат. Не надо. Я знаю, чего вы желаете.
ДеНеамель сняла с пояса небольшой нож, которым пользовалась за едой, и, прежде чем наёмники смогли хоть что-нибудь понять, погрузила его в шею калеки прямо под челюстью, пронзив артерию. Кровь бывшего воина хлынула, словно вода.
— Леди! — потрясённо воскликнули наёмники вокруг. Остальные что-то растерянно забормотали. Графиня, не обращая на них внимания, прочла над умирающим молитву, совершая руками ритуальные движения. Когда калека окончательно испустил дух, только тогда деНеамель закончила молитву и обернулась к капитану.
— Простите меня, но его состояние было безнадежным. Это единственное, что я могла сделать для него, бедняжки.
Остальные пленники были кочевниками, видимо из какого-то враждебного племени и их предоставили самим себе. По приказу Лосли опять все отправились наполнять почти опустевшие бочки с водой и грузить припасы и редкие ценности в телеги. На ночь все улеглись где придётся, подстелив что помягче из трофеев под себя, отдыхая в более приемлемых условиях, чем под телегами и походными вещами под головой.
Когда на утро вновь раздался приказ на выдвижение, наёмники зароптали.
— Мы уже зашли слишком далеко! Война идёт совершенно в других местах! Мы идём, идём, идём и не знаем даже цели, к которой движемся! — вышел вперёд Орво, который давно выбился в группу солдатских лидеров. Его слова были поддержаны дружным гулом и бряцанием железа. — Мы захватили какую-никакую, но крепость, полную женщин и детей, которых можно было бы продать за выкуп и получить хорошие деньги, но нам приходится их оставлять и идти дальше в эту чёртову пустыню! И мне кажется, если это были ещё обжитые места, то дальше нас ожидает только худшее!
Капитан ИнгбертЛосли вышел вперёд, но немногие хотели его слушать, грозя тем, что изберут себе нового командира, даже в нарушение солдатского договора, обосновывая это тем, что Лосли о них не заботится.
Бунт нарастал. Часть солдат, привлеченная шумом, встала за спиной капитана, готовая его поддержать силой. Между двумя сторонами зарождающегося конфликта вышла вперёд графиня. Смотря на ропчущих солдат, она подняла к ним руки и заговорила:
— Воины! Мы уже зашли так далеко! До нашей цели осталось совсем чуть-чуть! Потерпите, воины! В конце похода вас ждёт великая награда и сокровище, которого вам хватит до конца жизни! Там, куда мы идём, нас ожидают сокрытые от прочих глаз затерянная казна древнего монарха, которую мы поделим честно между собой! Всё золото и драгоценные камни, которые будут найдены, а их там полные сундуки, достанутся вам! Я возьму лишь несколько книг! Воины, ну разве вы не поможете мне в этом? Разве не вы самые благородные и смелые воины из всех великодушных, которые когда-либо жили на берегах Феллсирта?
И звуки её чарующего голоса волшебным образом успокоили воинов. Они разошлись, продолжая ворчать, но послушно построились и вышли вслед за ведущим их вперёд и трепещущем на конце копья прапорцем отряда, не забыв накинуть накидки от солнца. Видение сокровищ впереди, которых они скоро достигнут, давало надежду, что после этого похода можно будет остепениться, купить где-нибудь землю в тихом местечке и открыть свое небольшое дело, завести семью, порадовать (в конце-то концов) родителей. Ради этого можно было потерпеть ещё немного.
Впереди понуро брёл захваченный в крепости проводник-ичамец, с которым капитан и графиня как-то нашли общий язык, а в повозке графини ехали его дети, которых ему пообещали отпустить, когда наш отряд доберётся до цели. Племена, живущие в пустыне и успешно тут выживающие знали разные тайные тропки и тайные места, которые порой и незачем было знать людям.
Если мы к словам и не хотели относиться серьезно, то последующие дела научила нас его слушаться. Почти затянутый песками отошедший в сторонку по нужде боец, не захотевший делать свои дела на условной дороге, как было рекомендовано проводником. Неосторожно раскопанное любопытными тупицами логово могильного скорпиона, судя по панцирю, древнего и рассыпающегося, но успешно разорвавшего почти десяток человек на куски, прежде чем мы его упокоили. Не приникший к песку и не закрывшийся боец, посчитавший несерьёзной тучку песка, пролетевшей через отряд и обгладавшей его до костей. Все эти случаи научили нас не просто монотонно переставлять ноги и помогать мучающимся животным, укрытых оберегающими покрывалами, тащить повозки, которые застревали в песке. Они научили нас мгновенно реагировать на любое его движение, которое распространялось по цепочке “делай как я”.