— Эмми…
Но она подняла руку.
— Я пока не могу говорить о них.
Рева ощутила, как любовь расцветает в ней. Эта девушка была с ней с самого начала. Она была подарком от Франциса на свадьбу. Он сказал ей, что Эмми будет хорошей служанкой, и что ее семья была «терпимыми людьми, но отличными работниками». Рева знала семью Эмми только по рассказам девушки, но знала, что они были не просто «терпимыми». Они были любящей семьей. Доброй. И Эмми была самой доброй и верной.
— Они были твоей семьей, Эмми, — сказала Рева. — Горюй, я не буду тебя за это презирать. Я буду любить тебя, как раньше.
Эмми зажала ладонью рот, и Рева видела, что девушка дрожит. Слезы катились по ее щекам, оставляя следы на грязи на ее коже. Они обе испачкались в пути.
— Братишка рассказывал мне об озере слез. Пока ваш муж не занял замок, его звали Сероглазой крепостью в честь королевы Лиселлы, жены короля Митрина. Лорд, которому принадлежала Сероглазая крепость, полюбил Лиселлу. Но Лиселла захотела стать королевой, а не леди. Лорд так горевал, что плакал в реку Ланти, и она стала озером, наполненным слезами. Он утонул в своих слезах. Я могу плакать, пока не утону в озере своих слез, или я могу прожить так, как хотел бы он. Геррант был хорошим мальчиком. Он знал буквы и хорошо служил лорду Унне.
— Я знаю, — сказала Рева. — Он был терпелив к лорду Унне. Хотела бы я успеть узнать его лучше.
— Вы потеряли мужа и могилы детей. Я потеряла родителей и брат. Принц Стефан должен за многое ответить.
— Не понимаю, зачем он это сделал. Я жила в крепости Несра ребенком. Я знала его мальчиком. Я была помолвлена с его братом, — Рева подавила слезы от воспоминаний о тех днях. — Он утешал меня из-за потери моих родителей. Зачем он сделал это? Почему Лука ему позволил? Не понимаю.
Эмми прикусила губу и смотрела на сложенные ладони, словно хотела сказать что-то.
— Ты что-то знаешь, — сказала Рева. — Скажи мне.
— Ходили слухи, — призналась Эмми. — Насчет Франциса и короля. Говорили, Францис был менти. Весь замок был в железе, и он всегда носил железный медальон.
— Да, я его видела.
— Железо подавляет силы менти, — сказала Эмми.
Камень упал на дно желудка Ревы. Она была так глупа. Почему она не поняла раньше? Она думала, что Францис просто забывал снять странный кулон. Но это было необходимостью.
— Король все еще воюет с менти, — сказала Рева под нос. — Он узнал о силах Франциса, — ее желудок сжался. — Оползень. Это был Францис. Он двигал землей.
— Он так, видимо, спасал нас, — сказала Эмми. — Но это убило всех в замке. Он так спасал тебя, Рева. Он все-таки переживал за тебя.
Рева уткнулась головой в ладони. Как Францис мог так поступить? Как мог обменять ее жизнь на сотни других? Тошнота прошла не сразу. Но даже с болью из-за того, что умерли другие, Рева невольно отметила, что весть о том, что Францис любил ее, немного утешала. Она три года провела в постоянном состоянии тревоги, переживала, будет ли хорошей женой, сможет ли любить человека, что был намного старше и так отличался от того, за кого она надеялась выйти замуж. Она переживала, будет ли он заботиться о ней, или она нужна была только для наследника. Столько всего произошло за эти три года. Она была теперь женщиной. Была беременна несколько раз, но дети не выжили. Она была теперь вдовой. Шестнадцатилетней вдовой.
И менти… она не знала, что думать о них. Они убили ее родителей во время войны. Она должна была ненавидеть их, но этого не было. Последние три года она подозревала, что было что-то необычное в том, как умерли ее родители. Она всю войну слышала о сражениях с менти. Она была маленькой, девять или десять лет, но это помнила. Сражения. Они не были внезапными. Они были подстроенными. Они ожидались. Но ее родители умерли так, как Стефан послал своих людей. Неожиданно.
Дверь таверны открылась, вошли два стража, перебив ее мысли. Они заказали эль и подошли к столику. В корзинке Эмми быстро оказались несколько склянок настоя, а потом они устроились за столиком неподалеку и принялись за эль.
Рева и Эмми съели тарелку оливок и помидоров в масле. Они вытерли сок корочкой хлеба. Рева даже слизнула масло с пальцев, такой голодной она была. Она выпила бокал вина, чтобы залить еду. Ее тело все еще болело внизу, но теперь было не так плохо. Она хотела бы провести ночь на матрасе в таверне, долго отмывать себя в ванне, но им нужно было двигаться, их гнали, как собак.
Эмми встала первой. Рева осторожно поднялась следом и быстро взглянула на стражу. Она пошла с Эмми к выходу, прикрываясь капюшоном. Тут большая группа мужчин прошла в таверну и села за столы. Рева опустила голову, пока обходила эти столы. Мужчины уже были навеселе, заказали нечеткими голосами больше эля. Служанку подгоняли. Рева обходила служанку и врезалась в край стола, потеряла равновесие. Эмми потянулась к ней, пытаясь поймать за руку, но опоздала. Рева дернулась вперед, а плащ зацепился за стул. Плащ упал на пол, открывая таверне ее лицо. Повис миг тишины, а потом один из пьяных мужчин преклонился.
— Леди Унна.
Сердце Ревы колотилось. Она схватила плащ с пола и укутала им плечи.
— Вы ошиблись, сэр.
Мужчина встал, хмурясь. Другой подошел, худой с рыжей бородой и в грязных штанах из грубой ткани.
— Вы жена Унны!
— Ее разыскивает король, — сказал другой.
— Есть награда.
Таверна зашевелилась. Одно упоминание о награде вызвало шепот в темной комнате. Эмми придвинулась ближе к реве. Стражи окружили их как стая волков.
— Боюсь, это ошибка, — Рева с трудом обрела голос. Она как-то смогла говорить ясно, чтобы ее было слышно поверх грохота ее сердца. — Если отпустите нас по-хорошему, проблем не будет.
Мужчина с рыжей бородой первым выхватил меч, и воздух таверны наполнила сладкая песня стали. Стражи Ревы повернулись к людям в таверне, а Рева быстро считала. На каждого ее стража приходилось трое мужчин. Ее сердце сжалось. Схватка будет плохой. Многие погибнут.
— Я ее заберу, — сказал рыжебородый. — Я хочу золото.
Эмми сжала запястье Ревы, когда зазвенели мечи. Стражи отгоняли толпу, позволяя Эмми и Реве двигаться по таверне. Рева увидела, как рыжебородый мужчина бросается на одного из ее стражи. Мужчина погиб, и Рева отвела взгляд. Они были почти у двери, когда рука сжала ее плечо и потянула назад. Рева чуть не упала на пол, Эмми оттолкнула мужчину. Он все еще крепко сжимал ее плечо, но другой страж пронзил его грудь. Страж встал спиной к ней, готовый отгонять тех, кто пойдет за ней. Эмми вытащила ее за дверь, не дав Реве подумать о двух мужчинах, что умерли, пытаясь схватить ее.
Солнце снаружи светило ярко. Оно сияло на лотках, уже было ниже, ведь близился вечер, и жалило глаза после темной таверны. Она скрыла лицо капюшоном и бежала с Эмми сквозь толпу. Нельзя было терять ни минуты. Она знала, что ее стражи тянули для них время. И хоть ей было больно оставлять храбрецов, она только все испортит, если не будет бежать быстро. Она не была глупой. Она знала, что если ее приведут к принцу Стефану, ее ждет смерть. Он напал на ее замок, убил всех на своем пути, потому что ее муж был менти. Он собирался стереть и ее.
Рука Эмми не отпускала ее, они бежали по рынку. Они оббегали женщин с корзинами, играющих детей и торговцев, предлагающих попробовать вино. Эмми несла в другой руке корзинку. Рева видела решимость на лице девушки, это придавало сил.
Но Рева слабела. Тупая боль в животе усилилась, раны между ног тревожили ее. Там было мокро, наверное, снова текла кровь. Она подавляла боль. Она бежала дальше, доверяя Эмми. Им нужно было найти лошадей. Где они их оставили?
Сзади раздался шум, но Рева не оглядывалась. Она подозревала, что за ними побежала хотя бы часть людей из таверны. Эмми потянула вправо, и они выбрались из лабиринта лотков. Они добрались до края, где привязали своих лошадей в ряду конюшен. Рева еще никогда так не радовалась серой кобылице. Она еще никогда так не спешила забраться в седло.
— Остановить их! — раздался голос.
Юноша из конюшен уставился на Реву, но она уже была в седле, развернула лошадь в другую сторону. Ей было все равно, куда. Эмми забралась на лошадь, все еще с корзинкой. Бедная Эмми носила вещи с собой. Она хотела уберечь корзинку. Девушка была сильной, быстрой и храбрее многих мужчин.
— Эмми, вперед! — крикнула Рева.
Эмми не нужно было подгонять. Она бросилась вперед, они были бок о бок. Лошади мчались галопом, были полны сил после еды и воды. Они выбрались на Торговый путь, переживая за скорость, а не скрытность.
Они потеряли сопровождение, остались двумя одинокими женщинами в этом мире. Рева старалась не бояться. Она держалась, глядя на хмурую Эмми. У нее еще была Эмми.
Когда они осмелились замедлиться, они свернули в маленькую рощу. Вечер перетекал в ночь, небо напоминало синий шелк в золотых пуговицах звезд. Она слезла с лошади, чуть не рухнула на мягкую траву. Эмми была рядом, достала настой из корзины и сильное вино от боли.
— Мир кружится или моя голова? — тихо рассмеялась Рева.
— Придется ночевать тут, миледи, — сказала Эмми без смеха. — У вас не хватит сил для пути. Отдохните, а я посторожу.
Рева хотела возразить, но не было сил. Ее глаза закрылись, синий шелк сменился тьмой.
Она проснулась, удивленная, что ей ничего не приснилось. Кошмар пришел, когда она открыла глаз и вспомнила, что произошло после того, как она покинула замок Унны. Она подумала о рыжебородом мужчине, убитом ее стражем, об эле на полу таверны. Эль и кровь. Восемь стражей остались, чтобы защитить их, и никто не выжил. Из-за нее. Но сон исцелял. Боли в теле сегодня было меньше. Она улыбнулась спящей Эмми, открыла корзинку и позавтракала кусочком сыра и соленой говядины.