- Дурачок, - повторила Катя.
Она затянулась, двумя руками отлепила от лица мокрые волосы, развела их в стороны, и в полумраке среди мрамора и пыльных перил стало видно, что лицо у нее все дождем зареванное - под глазами серая тушь, а ушки маленькие, как перышки.
- Катя, - сказал я деловым тоном, подходя, - давай поцелуемся. Только не кусайся.
- Я не буду, - уверила Катя испуганно, глядя на меня с корточек.
Так целоваться было неудобно, поэтому я тоже присел к ней. Там, у пола, запахи стали яснее, и сквозь толщу табака я почуял саму Катю, - пахла она молоком, как младенчик.
- Не умею я целоваться-то, - в замешательстве прошептал я.
- Не умеешь, не берись, - фыркнула Катя, отодвигаясь.
Так бы мы и не решились, но тут послышалось отовсюду: чье-то хихиканье, как по команде; и чьи-то шаги сверху и снизу, и дождь пуще и слаще, и голоса все ближе! Я решительно двинул губы ближе к Катиным, Катя раскрыла ротик, и поцелуй удался.
- Правильно, - похвалила Катя. - Способный. Может, и поступишь куда-нибудь.
И тут леска, за которую меня привязала бабушка, натянулась, дернулась, да так, что я хряпнулся лицом на мрамор и поехал вверх, как Винни-Пух, считая ступеньки головой.
- Прощай! - замахал я руками.
Остолбеневшая Катя долго стояла на площадке, вытаращив глаза, и смотрела мне вслед, держа личико высоко, как на блюдечке.
Бабушка стояла в дверях квартиры и сматывала удочку.
- Свидание окончено, - объявила она сварливо.
- По какому праву! - завопил я, становясь на ноги.
- А по такому! - прошипела бабушка. - Я же не могу при твоей девушке кричать, что тебя другая девушка к телефону зовет!
Алгоритм я уже отработал: схватил трубку, и, не взирая на бабушку, рявкнул:
- ВАС слушают!
- Ну хоть кто-то меня слушает, - сказала в трубке Варька. - Слушай, приходи сегодня...
Лился розовый дождь по листьям, и шесть часов вечера выглядели как десять утра - ровно так же. Неба я не видел, только ровный мелкий дождь и жаркие тучи теснились в небе, а по лестнице распространялась приятная сырость. Варька прискакала быстрее Кати, уселась на перила, выставила острые коленочки и вылупилась на меня.
- Ну чо? - спросила она. - Как дела? Пока не родила?
Тут Варька прыснула на собственную шутку; положительно, на нее было приятно посмотреть.
- Чо звал-то? - подкалывала она. - И чо это за леска у тебя к ноге привязана?
Но я уже стал опытный, не проймешь; я прямо подошел, сел рядом с Варей на перила, чтобы быть вровень, и стал ее целовать.
- У-у, м-м-м, - затрепыхала Варька острыми крылышками. - Мм! Вкусненько!
Но тут бабушка опять рванула леску, и опять неожиданно. Так как в прошлый раз я сидел на корточках, а в этот - на перилах, над землей, то упал я гораздо костлявее и громче, не говоря уже про искры из глаз и прочий эффект.
- Молодец! - закричала Варька и замахала мне рукой. - Но пасаран!
- Па-са-ре-мос! - кричал я ей, будучи увлекаем железной бабушкиной рукой все выше и выше по ступенькам.
Тут показалась и бабушка; она упиралась в порог квартиры и вытягивала меня, как могла.
- Ты знаешь, сколько времени? - спросила она. - Семь вечера.
- Сама знаешь, так зачем спрашиваешь, - заметил я.
- Я за тобой следила...
(А то я не знал!)
- ...ты ни минутки не учил, все дурака валял!
С этими словами дверь комнаты, где я жил, захлопнулась, поднимая тучи пыли, лязгнул железный засов, придвинулся комод, и я остался наедине с учебником физики. Несколько секунд длилась полная тишина, а потом на улице заспорили:
- ...у Курбатова травма, он не выйдет на поле, а без Курбатова они никогда...
- Да говорят тебе, идиот, они нового игрока взяли!
Футбол я, честно говоря, не очень любил, хотя за команду родного Каменноугольского комбината всегда болел; здесь же меня увлекла живость тона и вообще новые впечатления. Я метнулся к окну. Там, внизу, стояли посреди дождя три лысины и оживленно обсуждали футбол. Руками они махали так, что только обручальные кольца мелькали.
- А я говорю, "Анжа"!
- А я говорю, "Зенит"!
Тут я понял, что пора вмешаться. Ведь иначе они не дадут мне учить физику своими спорами!
- Эй, мужики! - крикнул я. - Я точно знаю, что выиграет "Зенит".
Мужики перестроились в шеренгу, задрали головы и посмотрели на меня, все трое.
- Да иди ты, - недоверчиво сказал один из них. - Маловероятно. Ты просто болеешь за "Зенит", а мы-то, друг, денежки ставить идем. Нам по правде надо знать.
- Я по правде и говорю, - кивнул я убедительно. - Зенит выиграет!
Мужики переглянулись и посоветовались.
- Парень, а откуда такая информация?
- Сто процентов! - и абсолютно бесплатно, если не считать вашей благодарности. Можете ставить все свои деньги! - разорялся я.
- А сам-то что не ставишь тогда? - указал один из лысиков.