Я вскочил и увидел, как на другой стороне нашего островка стояли двое воинов в мокрых меховых плащах. Один из них, с длинными заплетёнными в косы волосами, держал Лейфа за горло, приложив к щеке остриё ножа. Другой, с бритыми висками, направил на меня меч.
— Стой там! — выкрикнул он. — Или мальчишке конец!
Годи достал клинок и выпрямился. Воин, державший Лейфа, от неожиданности дёрнул рукой, и у парня по щеке потекла кровь.
— Стоять, я сказал! — рявкнул чужак. — Брось меч, или убью его!
Годи медленно положил меч на камни.
— Нет, брось его подальше! И ты тоже, Бальдр!
— Я безоружен!
Годи хмуро переглянулся со мной и швырнул меч к кромке воды. Лейф побелел от страха и задышал открытым ртом. Кровь с щеки залила ему шею.
— Вам нужен я, отпусти мальчика, — хрипло произнёс я.
— Верно, нам нужен ты! — рявкнул воин с мечом. — Иди сюда, я тебя свяжу.
Я поглядел на Годи: тот стоял с совершенно растерянным видом, в глазах его полыхала злость. Губы были плотно сомкнуты, шрам на щеке потемнел.
— Бальдр, — чуть слышно простонал он. — Что же нам делать?
— То же, что и в прошлый раз, — тихо ответил я. — Будь готов.
Я облизнул губы, успокоил колотящееся сердце и шагнул вперёд. Слегка разведя руки в стороны, я плавно перебирался по камням.
Когда меня отделяло от воина, державшего Лейфа, шагов пятнадцать, нога соскользнула в щель между валунов.
— Я застрял, — предупредил я и медленно наклонился.
Коснувшись шерсти гетров, я сделал вид, что проверяю сильно ли ушиблена нога.
— Чего копаешься?! — рявкнул воин с мечом.
Он стоял примерно на одном расстоянии от своего спутника и от меня. Я поднял голову и увидел, что оба врага следят за каждым моим движением, за каждым шевелением пальцев. Сердце громко стучало.
Я резко повернул голову в бок, будто услышал что-то. Враги тоже взглянули в сторону. В этот миг я выхватил из-за голенища нож и метнул его в голову воина, который удерживал Лейфа. Я попал ему в глаз и убил врага мгновенно.
Второй воин замахнулся на меня клинком, но я успел увернуться. Годи вылетел у меня из-за спины, сверкнув сталью. Они вступили в схватку. Я бросился к Лейфу и вытащил его из-под тела убитого.
— Ты как? Цел?
— Да! — простонал Лейф и испуганно бросился мне на шею.
Я быстро пресёк его порыв, вырвал свой нож из глаза мёртвого воина и развернулся к Годи. Враг подсёк ногу моего друга, и Годи упал на камни. Смертельная сталь неслась в грудь Годи. Я решительно прыгнул на врага и всадил нож ему в шею. Мы вместе повалились на землю. Остриё вошло не так искусно, как прошлой ночью в зале Фёвикена, когда я убил Фрелава. Мой противник долго бился и рычал, силясь скинуть меня с себя. Но вскоре всё для него кончилось.
— Ублюдки! — выругался Годи и поднялся с земли, подавая мне руку.
Я услышал хруст протыкаемой плоти и повернулся. Лейф взял нож убитого и с яростью наносил ему удары в грудь. Лицо мальчишки, светлые волосы и мех на плечах были забрызганы кровью.
Я схватил Лейфа за руку, державшую нож, и оттащил от тела.
— Прекрати издеваться!
— Он чуть не убил меня! — белые зубы Лейфа сверкнули на грязном лице.
— Он уже мёртв! — рявкнул я.
— Он мог убить меня! Из-за тебя! — Лейф яростно выдохнул и уставил на меня сверкающие небесной синевой глаза.
— Если бы не Бальдр, тебе бы уже свернули шею, как цыплёнку! — фыркнул Годи. — Ты видел, чтобы так ловко метали ножи? Вот и я не видел. В Хельхейме научили, Бальдр?
— Меня учил отец. Не всё, оказывается, позабыл, пока с червями обнимался.
Я вытер нож о штаны убитого и принялся снимать с него меховой плащ. Ветер порывами вгрызался в землю и свистел меж камней. Одежда на мне была мокрой, меня трясло от холода, и я уже почти не чувствовал пальцев.
— Готовь уже свою рыбу, Годи, жрать хочется! — сказал я.
— Давай сперва скинем их в воду? — кивнул Годи на мёртвые тела. — Лейф поглумился над хирдманом, недобро это.
— Боишься мертвецов? — прыснул я.
— Тебе-то, конечно, смешно!
Я снял плащ и со второго воина. Годи прикатил большой булыжник.
— Как думаешь, удержит? — сказал он, приподняв брови.
Я поглядел на камень и на довольно короткий ремень, что был у меня в руках.
— Возьмём камень поменьше, — решил я. — Всё равно утянет.
Привязав груз, мы оттащили тела подальше от берега и утопили.
Свет угас. Похолодало. Густое белое облако накрыло долину и спрятало от нас окружающие гранитные стены. В белом мареве я не видел больше ничего, кроме зеркала воды, отражающего близкое седое небо.
Мы устроились втроём у выложенной из камней стены и жевали полусырую рыбу, которую приготовил Годи. Я предложил Лейфу сесть между нами с Годи, чтобы скорее согреться, но он отказался, и сел подальше от меня. Мне хотелось заставить его уважать себя, хотелось, чтобы он стремился быть ко мне ближе, но вряд ли я мог этого добиться силой.
— Смотрите, что у меня ещё есть! — усмехнулся Годи, сунул руку в дорожный мешок и достал потёртую флягу.
— Мёд? — хмыкнул я.
— Лучше! — Годи сделал глоток и передёрнул плечами. — Ух, хороша!
Растянув губы в ухмылке, он протянул флягу мне. Я понюхал. Горький хвойный запах ударил нос и почти обжёг ноздри.
— Пей понемногу, очень крепкая, — предостерёг Годи.
Я сделал глоток, нёбо и язык запылали и тут же рот связало. Я почувствовал, как тепло потекло по рёбрам.
— Как же приятно с тобой путешествовать, Годи! — хрипло сказал я и положил руку на плечо воину.
Годи слегка боднул меня головой, он был уже пьян.
Я протянул флягу Лейфу, но парень недоверчиво поглядел на меня.
— Не надо, он же ребёнок, — фыркнул Годи. — Пока Хёрд не позволяет ему.
— Я мужчина, — насупился Лейф.
— Гляжу, Хёрд ему много чего не позволяет, растит сосунка, — произнёс я.
Лейф выхватил у меня из рук флягу и сделал глоток. Закашлялся, замотал головой и принялся зажёвывать настойку рыбой.
— Какая гадость, — морщась, прошипел он.
Мы с Годи засмеялись, вспомнив, какими сами были когда-то. Я быстро опьянел, усталость и боль как будто отступили. Лёгкость наполнила сердце, и улыбка не сходила у меня с лица: я был жив, со мной был друг, который рисковал ради меня жизнью, и был сын, который, правда, пока меня ещё не знал, но я был уверен, что придёт час, и мы с ним ещё будем пить и вспоминать это время!
На той стороне озера замигали зелёные огни, и безмятежность в моей душе развеялась.
— Пришли, — простонал Годи. — А я только собрался соснуть.
— В воду не лезут, — заметил я. — Ложись спать, а я посижу. И ты Лейф, ложись.
Мои спутники укрылись лишним плащём, снятым с хирдмана Вали, и опустились на землю. Ветер затих, а может моя стена так хорошо нас защищала. Я всматривался в гладь воды, отражающей последние отсветы уходящего дня и маленькие зелёные огоньки, блуждающие у кромки воды. Я очень устал. Всё тело болело, лицо и рёбра ныли. Я ещё раз поглядел на ту сторону озера. Нет, в воду они не лезут, можно немного поспать.
Я тяжёло вздохнул и прислонился затылком к валуну. Веки придавило свинцом.
— Маргрет, милая Маргрет, — прошептал я. — Завтра я вызволю тебя и уже не отпущу. Никогда.
— Бальдр, вставай, — меня разбудил тихий голос Лейфа.
Раздался плеск воды, и я открыл глаза. Мой сон был тёмен и глубок, и я подумал, что спутники будят меня потому, что наступило утро и пора собираться в путь.
Но вокруг стояла темнота, и лишь тусклый свет звёзд освещал сумеречным светом озёрную гладь и острые камни. Я протёр глаза и фыркнул, раздосадованный тем, что меня подняли посреди ночи.
— Бальдр! — рявкнул Годи. — Я говорил тебе, что нужен большой камень!
Я вновь услышал плеск воды и вскочил.
— Тихо, — взял меня за плечо Годи. — Не высовывайся! Там по берегу ходит драуг. Тот воин, которого заколол Лейф.
Я высунулся из-за стены и увидел тёмную фигуру, медленно бредущую по берегу в нашу сторону.
— Что будем делать? — занервничал Годи. — Может ты с ним поговоришь, а, Бальдр? Вы ведь, вроде как, родственные души.
— Слова тут бессильны, — ответил я, взяв в руку меч. — Он заблудился по дороге в Хельхейм. И ему следует вновь указать путь.
Я достал из-за голенища нож и поглядел на Лейфа, который жался к камням то ли от страха, то ли от чувства вины.
— Пойдёшь, покажешь ему дорогу, малыш? — спросил я, протянув нож Лейфу.
— Я не малыш, — прорычал парень, взяв у меня нож трясущейся рукой.
— Тогда иди, отрежь ему голову.
— С ума сошёл, Бальдр! — рыкнул Годи.
— Если расчленить его, то он уже не сможет ходить, — кивнул я.
— Я про парня! Драуг убьёт его! Лучше я пойду!
Лейф помотал белой головой, перехватил нож двумя руками, судорожно вздохнул и выпрямился.
— Я ведь его заколол, значит я должен… — слабым голосом произнёс он.
Я улыбнулся во весь рот от гордости, что у меня был такой храбрый мальчик.
Драуг свернул от кромки воды и полез по камням в нашу сторону. За ночь, проведённую в воде, мёртвый воин распух и сделался сильно выше. Он приближался к нам шаг за шагом, будто видел нас сквозь каменную стену. Оставалось совсем мало времени, прежде чем он доберется до нас. Годи схватил Лейфа за плечи и пригнул к земле.
— Прости меня, дядя Бальдр, — простонал парень. — Я больше не буду обижать мёртвых, пожалуйста прикончи его!
Я забрал у Лейфа нож, сунул обратно в шерсть гетров и выставил вперёд меч.
— Годи, помоги мне.
Мы вышли из-за стены и двинулись на драуга с двух сторон. Он был силён, но неповоротлив. Не то чтобы мне было страшно, но я не знал наверняка, удастся ли справиться, не получив новых увечий. Если буду сильнее ранен, то не спасу Маргрет. И не смогу защитить Лейфа.
— Не бойся, — сказал я.
— Тебе легко говорить, — фыркнул Годи.
Драуг свирепо зарычал, кинувшись на меня. Мне было противно вновь убивать мёртвого, но я знал, что так нужно. Увернувшись от тяжёлой руки драуга, я хорошенько замахнулся и рубанул мечом его по ключице. Хрустнули кости, мне на лицо упали брызги. Было довольно темно, чтобы понять кровь ли это была, или вода из озера, напитавшая тело мертвеца.
Годи нанёс удар следом, и от силы его удара драуг упал, но продолжал рычать и размахивать руками. Я приблизился и, размахнувшись, опустил меч ему на шею. Голова покатилась по камням. Годи отрубил руку.
— Не уродуйте его сильно! — выкрикнул Лейф, забравшись на высокий камень. Я хорошо видел его тёмный силуэт на фоне глади озера, отражавшей звёздный свет.
Мы с Годи придавили камнями останки мёртвого воина и вернулись к биваку.
— Говорят, что за морем, мертвецы лежат в земле куда спокойнее, — вздохнул Годи и сел на меховой плащ.
— Наверное, потому, что там земля приятнее, — ответил я. — У тебя осталась настойка?
— Что, ты тоже испугался, Бальдр? — фыркнул Годи. — Признавайся, было страшно?
— Разве только за то, что поцарапаю меч о камни, если промажу в темноте, — буркнул я, делая глоток.
Лейф выполз из-за спины Годи и протянул руку к фряге.
— Довольно тебе, — прошипел Годи.
— День был тяжёлый, пусть глотнёт! — сказал я, потрепав мальчишку по голове.
Лейф недовольно фыркнул в ответ на моё прикосновение. Пригубил флягу и и закашлялся.
— Ты что, железный?! — проворчал он. — Тебе что, совсем ничуточки не было страшно, дядя Бальдр?
— После Хельхейма на земле мне уже нечего бояться, — мрачно проговорил я.
Я взял Лейфа за руку и вложил ему в ладонь нож.
— Это чтобы ты тоже не боялся.
— Спасибо, дядя Бальдр! — воскликнул он.
Лейф лёг между нами с Годи, и я был доволен этой победой больше, чем победой над драугом.
Мы продолжили путь вдоль ручья, и скоро он превратился в широкую реку, состоящую из множества рукавов.
— Тюрберг стоит на той стороне реки. Переберёмся? — кивнул Годи.
Я молча направил коня на галечную отмель, чтобы пересечь реку в самом узком месте. После весёлой ночи у меня нещадно болела голова. А может, она болела от сломанного носа. Опухоль вокруг глаз немного сошла, и мне уже было не так больно двигать глазами и смотреть по сторонам. Ещё я заметил, что за прошедшие два дня, лишённый лекарства, я не чувствовал лихорадки. Видимо, зелье, которым напоила Трайен, поддерживало меня.
— Зачем тебе башка драуга? — пробормотал Годи.
Я пожал плечами, протянул руку и потрепал по спутанным грязным волосам голову мертвеца, привязанную к седлу.
— Бальдр, ты всё утро молчишь, — проговорил Годи. — Мы ведь едем на верную смерть! Скажи же что-нибудь! Подбодри меня!
— Что за отвратительный настрой у тебя, Годи? — повернулся я к спутнику.
Годи выпрямился в седле, гордо подставив лицо ветру. Лейф, плотно сомкнув губы, хмуро поглядел на меня.
— Люди Вали, что преследовали нас вчера, едут через пустоши, — я указал рукой на дальние скалы. — Пока они обогнут эту гряду, мы уже прибудем в Тюрберг. Это ведь он там мелькает вдали?
— Мелькает! Но что нам с того?! В усадьбе полно воинов, которые будут очень рады схватить нас!
— Годи, не терзай меня, и так голова болит. Мы войдём в усадьбу, я скажу, что Вали мёртв. Заберу Маргрет, и мы уедем.
— Прекрасный план. Видимо, сегодня я проведу ночь с женщиной, — пробормотал Годи.
— Не обольщайся, с Маргрет буду я. Только я один! — я оглянулся на спутников и увидел, как глаза Лейфа разгорелись гневом.
«Ничего, парень, скоро твоя мать сообщит тебе, что я твой отец, и ты перестанешь метать в меня молнии».
— Под женщиной я имел в виду Хель! — рявкнул Годи.
Мы подъехали к воротам, и нам навстречу вышло два воина с копьями.
— Я Бальдр, сын конунга Эйрика, узнаёте меня? — произнёс я грозно, как только умел. — А это голова ярла Вали, — кивнул я на привязанную к седлу голову драуга. — Теперь я ваш ярл, открывайте ворота!
Воины вытянули лица и отошли с пути. Я въехал во двор, направляя коня медленно и горделиво, будто действительно прибыл в свои владения.
— Кто тут главный? — окликнул я, сойдя на землю.
Мне навстречу вышел высокий воин с короткой светлой бородой и чёрным от рун лицом. Взгляд его был напряжённым, а рука лежала на эфесе клинка.
— Вали мёртв! — рявкнул я, отвязывая с коня голову мертвеца. — Как твоё имя?
Я уверенно шагнул навстречу хирдману и сунул ему в руки голову. Гордо осмотрелся по сторонам и поставил руки на пояс.
— Моё имя Кьярт, — рыкнул воин. — Ярл Вали назначил меня старшим на время похода.
Кьярт ухватил голову драуга за длинные перепачканные грязью волосы и поморщился, отыскав изувеченное лицо с пробитой глазницей.
— Давно он умер? — недоверчиво поглядел на меня хирдман.
— Три дня, — ответил я, задрав подбородок. — Веди меня к жене конунга!
Кьярт сглотнул, поправил пояс ножен и вновь поглядел на голову Вали.
— Он изуродован, — неуверенно произнёс Кьярт.
— Ты что ярла своего не узнаёшь?! — рявкнул я. — Вали отправил меня в могилу десять лет назад и теперь пошёл войной на Хёрда! Я поступил с ним очень ласково, поверь!
— Ладно, идём, — кивнул хирдман и жестом указал следовать за ним.
Я обернулся к Годи и Лейфу и улыбнулся уголком рта. Всё получится. Я не сомневался. Я никогда не был так уверен в себе. Конунгом должен был стать я, а не Хёрд! Тогда бы и Маргрет была моя изначально…
Кьярт, не убирая руки с пояса, проводил меня в долгий дом и отогнул занавесь, скрываюшую проход в небольшую комнату.
Я увидел Маргрет, сидевшую на скамье, она перебирала узор на подоле платья. Лицо её было печальным и бледным. Сердце неистово забилось, просясь прочь из груди, я тихо заскулил.
Узнав меня, Маргрет робко поднялась и перевела опасливый взгляд на Кьярта.
— Маргрет! — произнёс, широко улыбнувшись, и раскрыл объятия.
Поняв, что опасности нет, Маргрет воссияла и бросилась ко мне. Она крепко обняла меня. Руки её сомкнулись у меня на спине, кулаки сжали мою одежду, и мне стало сладостно до боли. Маргрет потёрлась щекой о мою щёку. Я почувствовал влагу от слёз, взял в её лицо ладони и поцеловал в губы. Горячо. Жадно. И Маргрет ответила мне равно с той же силой, колющей грудь до дрожи.
— Баль, — простонала она, прижавшись ко мне и обнимая за шею. — Ты пришёл!
— Но ведь это не голова Вали! — прошипел Кьярт. — Это не его лицо!