Кьярт швырнул в меня башку мервеца и схватился за меч. Я оттолкнул Маргрет в сторону и, нырнув под летящий клинок хирдмана, зашёл ему за спину. Схватив Кьярта за доспех, я притянул его к себе и ухватил шею в локте. Раздался хруст позвонков. Меч хирдмана звонко упал на пол. Я разжал руку, и мёртвое тело грохнулось вниз.
— Идём, Маргрет, — сказал я, потянув её за руку. — Слушай внимательно. Сейчас мы выйдем на двор, сядем на лошадей и уедем. Они думают, я убил Вали и теперь главный здесь.
— А ты убил его? — вздрогнула она.
— Нет, — с досадой проговорил я.
Женщины, находившиеся в доме, выбежали на шум и, увидев тело Кьярта побелели.
— Если кто-то пискнет, я вас из могилы достану! — рявкнул я.
Женщины замерли и вжались в стены.
Мы с Маргрет вышли на двор. У дверей долгого дома столпилось много воинов. Вокруг Годи тоже стояли люди, и удерживали его лошадь за ремни.
— Я должен отвести конунгу его жену, иначе он разгневается не только на Вали, но и на всех вас! — прогремел я. — Разойдитесь!
Я повёл Маргрет через толпу. Вид мой, очевидно, был грозен — никто не остановил нас.
— Прочь! — приказал я, подойдя к Годи и нашим лошадям.
Я видел, как Лейф заёрзал при виде матери, и Маргрет чуть не вырвалась у меня из руки, чтобы обнять сына. Я удержал её и усадил в седло.
— Позже, — прошептал я в ухо Маргрет, садясь позади неё. — Времени нет. Позже поздороваетесь.
Мы выступили за ворота. Стражи провожали нас хищными взглядами, пока дорога не спрятала нас от их взора за россыпью валунов.
Сердце отстукивало, как боевой барабан. К лицу прилила кровь. Только теперь я ощутил силу напряжения, в которое возвёл себя. У меня закружилась голова от разливающегося чувства победы.
В лицо ударил холодный ветер. Я распахнул полы плаща и накрыл ими Маргрет, защищая от ветра. Ткань её платья скользила под моими ладонями, я желал сорвать его поскорей.
— Скучал по тебе, — хрипло сказал я.
Маргрет сжала моё бедро и уложила голову на плечо, одарив приятной тяжестью.
— И я скучала, — голос Маргрет прозвучал пылко и до боли печально.
Я наклонился и заглянул ей в лицо, но Маргрет отвернулась, отерев влагу с лица. Губы её дрожали.
— Не плачь, — сказал я, обняв Маргрет крепче.
Я шумно втянул воздух, наслаждаясь запахом её волос.
— Я всё решу для нас. — Мой голос прозвучал твёрдо, но я понятия не имел, как дальше быть.
Впереди блестела широкая река. Течение её к середине дня сделалось стремительным от таяния ледников в верховьях.
Мы остановились на пересечении дорог.
— В Тронхейм туда, — кивнул Годи, направляя коня налево.
— Погоди! — окликнул я.
— Бальдр, в чём дело? Поспешим!
— Для меня нет пути к Хёрду, — сказал я.
Лицо воина помрачнело, плечи расширились под плащом. Лейф замотал белокурой головой, предчувствуя опасность. Маргрет скинула с себя мои руки и развернулась, сверкая взглядом.
— Вернёмся к Хёрду, Бальдр, — сказала она.
— Он хочет отрезать тебе уши! — рявкнул я. — Я не пущу тебя! И Лейфа не пущу! — пригрозил я рукой.
— Что значит, не пустишь? — скрипучим голосом произнёс Годи. — Ты обещал конунгу Хёрду спасти Истлаг от тёмных тварей, а теперь идёшь против него?!
— Эти земли не спасти.
— Почему не спасти? — Маргрет сплела свои пальцы с моими. — Твой меч может избавить нас от напасти!
— Меча больше нет! — рявкнул я. — Я разломал его на части и раздал в оплату за бесчестие, которое причинил тебе и братьям! Проклятье! Они всё равно меня убили!
Маргрет приложила руку к груди, отыскав амулет. Взгляд её наполнился тревогой, губы дрогнули. Она поняла, из чего он был сделан.
— Эти земли не спасти, — повторил я. — Надо бежать! Годи, помоги мне!
— Что ты хочешь, Бальдр? — задрал подбородок воин.
— Помоги мне добраться до драккаров Олава. Нас никто не ждёт на чёрном берегу, — я указал головой в сторону, откуда мы пришли утром. — Возьмём ладью и уплывём с Истлага! Я сделаю тебя старшим хирдманом, мы будем жить в землях, где нет тёмных тварей! Мы будем счастливы!
— Бальдр, ты не понял, что я не покупаюсь? Я поил тебя настойкой и кормил рыбой не за золото! — Годи пригладил растепавшиеся на ветру волосы. — Я служу конунгу и верну ему жену и сына. Маргрет, ты едешь?
Маргрет тяжело вздохнула, поглядела на меня из-под опущенных ресниц.
— Поедем в Тронхейм, Бальдр?
— Нет, — отрезал я.
Она принялась выбираться из седла.
— Маргрет, куда ты?
— Баль, прости… Я поклялась быть верной женой… — глаза её блеснули небесной синевой.
— Маргрет! — воскликнул я. — Ты оставляешь меня?!
Я спрыгнул на землю следом за Маргрет, желая удержать её. Когда я схватил её за руку и наши взгляды встретились, я понял, что не вправе насиловать её.
Сердце кололо от злости и бессилия. Я молча вложил поводья своей лошади в ладонь Маргрет. Она кивнула и вытерла глаза.
— Верни мне амулет, — потребовал я.
— Я не снимала его десять лет… — Взгляд Маргрет вспыхнул.
— Возвращай, — я протянул руку к её шее и разомкнул цепочку. — А теперь иди.
Маргрет отвернулась и забралась в седло. Волосы, выбившиеся из косы блестели золотом на ветру. Шерстяное синее платье плотно обняло грудь и бёдра под его порывами.
— Береги себя, — произнесла она, бросив на меня прощальный взгляд. — Очень прошу, береги!
Я наполнил грудь воздухом и судорожно выдохнул. Надеялся, что она не заметила.
— Я рад, что ты не убил меня после всего, что я сказал! — выкрикнул Годи.
— Настойка твоя была слишком хороша! — кивнул я. — Угостишь меня ещё потом.
— Угощу! — улыбнулся Годи. — Если будешь жив!
— Сам будь жив! Доведи их целыми!
Мы простились. Я не желал глядеть, как Годи, Маргрет и Лейф удалялись. Развернулся и быстро зашагал по дороге вверх по течению, сжимая в кулаке медальон Маргрет.
Чтобы не повстречаться с преследователями, я свернул на малохоженную тропу. Вскоре она затерялась среди поросших мхом камней. Передо мной выросла гряда чёрных скал с заблудившимися среди них низкими облаками, и я решил забраться повыше, чтобы спрятаться от Вали.
Ветер не остужал гнева, я весь пылал! Тяжёлый плащ давил на плечи, пот стекал у меня по позвоночнику, скатывался по рёбрам в рану, и она противно щипала.
Хёрд пообещал мне Маргрет взамен на то, что избавлю Истлаг от чудовищ. Я согласился, но я не знал, что мне нечем будет сражаться! Я отдал меч в искупление, но меня бесчестно убили! Я имел право злиться и ненавидеть! Я имел право отомстить!
Камни под ногами были скользкими, и я карабкался вверх, помогая себе руками. Я устал и сел, утирая со лба пот. Мышцы ныли. Кажется, лихорадка возвращалась.
«Мне нужно отправиться в святилище и согласиться на лечение, только так я смогу быть сильным. Трайен…» — я вспомнил милую жрицу, которая трепетно заботилась обо мне, представил её обнажённое тело, когда она предложила мне себя.
«Может быть, мне не будет с ней так одиноко? — я поглядел на хмурое небо, по которому ветер гнал серые тучи. — Нет, я отдал себя Маргрет, и лишь одна она мне нужна».
Я увидел впереди ручей, падающий с вершины скалы множеством рукавов, и направился к нему, чтобы освежиться. Скинув тяжёлый плащ на камни, я сунул ладони под струю и принялся жадно пить.
Я умылся и опустился на валун, куда положил плащ. Но под задом оказалось твёрдо и мокро.
— Проклятье! — выругался я и поглядел вниз.
Мой плащ улетел вниз по склону — и переливался теперь на ветру серым мехом. Я снова выругался, снял с пояса ножны с мечом, чтобы не мешались, и принялся спускаться, пока новый порыв не унёс плащ ещё дальше.
«Нашёл время, Бальдр! — ворчал я на себя, растягиваясь на крутом каменистом склоне. — На старость лет скакать по скалам, как баран! Скоро начнёт темнеть! Нужно найти укрытие, а ты раскидываешь свои вещи по склону!»
Я дотянулся до плаща, и тут же накинул его себе на плечи. Пока обнимал скользкие камни, успел порядком замёрзнуть, и меня била дрожь.
Под струями водопада я увидел в скале расщелину.
«Неплохое место для укрытия, — подумал я и погладил на плече мех. — Спасибо, шкура, не зря лез за тобой».
Я ступил в темноту и прищурился. Через несколько минут глаза привыкли, и я различил серые стены. Расщелина была довольно узкой, но расширялась в глубину. Я ощупал шершавые холодные своды — они были сухими, а пол достаточно ровным.
«Отличное место! И камней, чтобы запечатать вход, полно. Переночую здесь», — решил я и двинулся к выходу за мечом, который оставил наверху.
Я повернулся ко входу пещеры, но что-то мелькнуло из темноты. Я обернулся и пригляделся. Два зелёных светящихся огня приближались из беспросветной глубины.
По привычке я потянулся за мечом, и, не найдя его, проклял себя в третий раз за день. На поясе висела лишь цепочка с амулетом Маргрет. Я снял её, пятясь к свету, и накрутил на кулак. Другой рукой извлёк из-за голенища нож.
Зверь приближался медленно, шкура его переливалась едва уловимым серебристым свечением. До выхода из темноты мне оставалось три шага, но я не желал поворачиваться спиной к твари.
Варг кинулся на меня, я выставил ему на встречу нож. Лезвие без сопротивления прошло сквозь переливающуюся шкуру. Зубы варга сомкнулись у меня на руке. Жгучая боль разлилась по телу. Запах тёплой крови ударил в ноздри. Страх быть загрызенным заставил меня рассвирепеть. Я ударил кулаком с амулетом зверя в челюсть.
— Тварь! На! Получай!
Варг разрывал мне руку. Я зарычал, замахнулся и ударил ещё раз с такой неистовой силой, что кулак стал влажным от крови. Моей или его?! Ещё удар! Зверь разомкнул зубы и заскулил. Я выпустил из руки цепочку, перекинул её через шею зверя, придушив его, и потянул к свету. Сталь Эйсира была очень прочной, и не порвалась от тяжести варга.
Белый день ударил в глаза. Тварь, судорожно извивалась и царапала когтями камни, сопротивляясь мои усилиям. Я кряхтел, задыхался, но тащил вперёд, пока варг не рассыпался в пепел, и пепел не разлетелся по ветру. В петле от цепочки с амулетом осталась лишь грязь. Я устало рухнул на землю и заскулил от бессилия.
Колючий ветер ударил в лицо и просвистел меж острых скал. В глазах темнело, вены тяжело пульсировали на шее. Кровь стремительно утекала из меня, согревая теплом безжизненные камни.
«Вставай, Бальдр, — приказал я себе. — А то сдохнешь во-второй раз, даже не побывав с женщиной!»
Я снял с пояса ремень и затянул его выше рваной раны на руке. Глаза застилала тьма, и я прислонился головой к каменному своду.
— Ты нашёл меч, Бальдр? — по камням растёкся шуршащий голос. — Нашёл его?
Повеяло могильным холодом, я открыл глаза, и увидел перед собой Хель. Она протянула ко мне руки. Я испугался и дёрнулся в сторону.
— Ты нашёл меч?! — властно произнесла она, и от силы её голоса по склону посыпались камни, а с неба сорвались дождевые капли.
— Почти, — ответил я, сглотнув.
— Ты снова очень близко подступил к моему царству… — прошипела Хель.
— Да уж, куда не сунься, всюду ты, — стиснул зубы я, силясь не провалиться в беспамятство от потери крови.
Хель приблизила ко мне лицо с чернеющими глазницами и серой, похожей на мрамор кожей. От неё тянулся запах сырости, но в нём не было ничего живого. Мёртвый холод. Такой древний, как сам мир. По спине побежали мурашки, я сглотнул.
— Перестань играть со мной, Бальдр! Я не буду больше милосердной и утяну тебя в бездну! — Со склона вновь полетели камни. На этот раз большие валуны, и я прижался к расщелине, возле которой сидел, прикрыв голову здоровой рукой.
— Что мне остаётся, как не шутить, Хель? — прорычал я. — Я уничтожил Эйсир, разломал его на части!
— Ты уничтожил меч?! — прогремела Хель.
В небе полыхнула молния, и разразился гром. Хлынул дождь. Я вздрогнул от неожиданности и поморщился от хлещущих по лицу холодных дождевых перьев.
— Одну из частей увезла Мать! — Я бессильно сжал в руке амулет. — Меч не вернуть.
— Но ты как-то убил варга? — Хель топнула ногой по следам возни со зверем и кучке оставшейся от него чёрной грязи.
— Убил!
— Значит, убъёшь и Хассера, когда он придёт! — богиня смерти ухватила меня за лицо и яростно прошипела: — Я хочу, чтобы это сделал именно ты!
— Почему я?
— Потому что ты разочаровал меня и извёл ожиданием! Если вернёшься в Хельхейм, я приготовлю для тебя самый холодный край, где муки твои будут нестерпимы! Но если убъёшь Хассера, то не вернёшься…
Хель растворилась, и вместе с её исчезновением перестал идти дождь. На моих щеках горели следы от её прикосновения. По лбу с волос стекали капли. Я закутался в плащ, содрогаясь от страха и изнеможения. Меня затошнило.
Немного посидев и попив воды, я решил добраться до меча. С оружием под боком было бы спокойнее.
Я поднялся по склону и увидел в разрыве облаков, плещущееся вдали за скалами седое море. Я поднял меч и забрался выше, чтобы приглядеться, не видно ли отсюда чёрный берег Фёвикена, где стояли драккары Олава.
И я увидел берег. Но он был совершенно пуст.
«Проклятье!»
Меня накрыло страшное осознание: Олав направил ладьи на Тронхейм. Грядёт час битвы! Ведь Хёрд вряд ли ждёт гостей — Бьёрна убили, и он не донёс послание. Маргрет, Лейф и Годи окажутся под ударами чужих мечей и погибнут!
Я подбежал к краю обрыва и увидел блеск реки, вдоль которой мы ехали в Тюрберг с Годи и Лейфом. Два всадника метались у берега. Один отмахивался от другого, махал руками и тёр глаза. На нём была синяя рубаха. Нет, платье. Это была женщина. Это была Маргрет!
Второй, Годи с Лейфом в седле, что-то кричал ей, звал, но Маргрет вертела головой и направляла коня назад, к тому месту, где мы расстались.
«Почему они вернулись?» — удивился я и принялся спускаться.
Камни после дождя были такими скользкими, словно добро политы маслом, и я глядел под ноги, выверяя каждый свой шаг. Иногда я поднимал голову и бросал взгляд на берег, проверяя там ли ещё Маргрет. Они с Годи были всё ещё у воды и о чём-то спорили, махали руками.
Вдруг я заметил столб пыли на дороге, ведущей из Фёвикена. придержался за скалу и вгляделся вдаль. Это были всадники, человек двадцать, они стремительно приближались.
— Вот и Вали подоспел! — скрипнул зубами я.
Маргрет и Годи находились в низине, у причалов, и не видели дороги. Звук приближающейся опасности заглушал шум воды.
«Я должен предупредить их!»
Перепрыгивая камни, я поспешил вниз. Ветер усилился и сносил меня со склона. Нога соскользнула, и я упал, поцарапав голень.
«Ничего, ерунда».
Я поднялся и побежал дальше. Перемахнул через расщелину, вскарабкался на валун. Спрыгнул. Проскользил по камням. Порыв ветра ударил в спину, я потерял равновесие и снова упал.
Я приземлился на прокушенную руку. Кость в запястье хрустнула, я взвыл от боли.
«Весь переломаюсь… — испугался я. — Да, ну и плевать! — я вскочил с земли. — Там внизу Маргрет! Надо сказать им, чтобы уходили!»
Я вновь оказался на дороге. Вали с воинами был уже совсем близко. Топот копыт сотрясал землю. Скоро настигнут!
Сердце рвалось из груди, я задыхался. Бежать я уже не было сил. Я опёрся руками в колени, переводя дыхание перед последним рывком.
— Маргрет! — крикнул я, увидев её на берегу.
Маргрет обернулась, лицо её засветилось, губы растянулись в улыбке. Годи, узнав меня, вытянул шею и нахмурился.
Рядом со мной в землю воткнулась стрела.
— Скачите! — закричал я, махнув рукой на дорогу. — Скачите прочь! Скорее!
Годи направил коня на возвышение. Я увидел, как округлились его глаза, когда он вышел на дорогу.
— Схватить их! — донёсся яростный возглас Вали. — Не дать уйти!
В землю вошло ещё две стрелы.
Я побежал к Маргрет. В глазах потемнело, и я упал.
«Как не вовремя», — промелькнуло в голове.
Сильные руки Годи перевернули меня на спину.
— Скачите! Уходите! — простонал я.
— Он сильно ранен, — прикоснулась Маргрет к моему лицу. — Не сумеет держаться в седле.
Топот копыт гремел уже совсем близко. Воздух разрывали воинственные крики и победные взвизгивания. Расправа была близка.
— Лодка, Маргрет! — рявкнул Годи. — Сажай Лейфа в лодку, а я дотащу Бальдра.
Годи поднял меня и закинул на плечо мою руку.
— Брось меня, спаси мою семью! — зашипел я.
— Я не могу тебя бросить, Бальдр! — прокряхтел воин. — Ведь ты похвалил моё пойло!
Мы спустились по скользкой гальке к воде. Мои ноги подкашивались, но воин крепко держал меня. Лейф был уже в лодке. Годи подтолкнул меня через бортик, и я упал на скамью. Маргрет, стоя по грудь в воде, тащила лодку на глубину.
Годи взялся за вёсла, и я протянул Маргрет руку, помогая забраться внутрь. В воздухе, рядом с моей головой, просвистела стрела. Я мгновенно опустил Лейфа под себя и поднялся, закрывая Маргрет и Годи. Стрела пронзила мне спину. Я вскрикнул от неожиданности, но не успел ощутить боль. Я обнимал за плечи Маргрет и глядел ей в глаза.
— Не бойся, — прошептал я.
Ещё одна стрела вошла мне в бок. Я дёрнулся. На языке появился вкус крови.
— Бальдр! Нет! — завизжала Маргрет.