Пройдя сквозь давку, помятый, сгорбившийся и запыхавшийся, он приблизился к кабинке. Возле неё стоял бородатый мужик с безумным взглядом и здоровенной дубинкой на поясе, из которой торчали гвозди. Этот человек отвлёкся от собственных мыслей лишь на мгновение, чтобы чиркнуть взглядом по плащу Александра, а дальше, кажется, он перестал для него существовать, как и вся арена, вероятно, тоже.
Миновав ограждения и войдя в кабинку служебного помещения, Александр почувствовал, как ему на плечо опустилась тяжёлая рука. Высокий покрытый шрамами мужик с хмурым взглядом открыл было рот, но, увидев нашивку охраны, тут же кивнул и, отступив, продолжил подпирать стену.
Помимо громилы в будке, неподалёку от здоровенной извилистой трубы, предназначенной усиливать голос, расположился на стуле возле небольшого столика тощий парень со здоровенным кадыком и веснушками по всему лицу. Он полоскал горло после надрывного ора. Увидев, что вошедший стражник не собирается уходить, он сплюнул на пол, поставил кувшин и, кашлянув, прохрипел:
— Ну, чего тебе надо?
— Меня послали… Вообще… Ну… — замялся Александр, отводя глаза в сторону, сгорбившись, потирая затылок, пытаясь походить на подручных доходяг.
— Ближе к сути, — заткнул его жестом глашатай. Александр глупо улыбнулся. Его улыбка едва не переросла в оскал.
— Наши зажравшиеся гости хотят не обычного шоу, а чтобы оба бойца проиграли.
Лицо парня скривилось в недоумении.
— Они щедро все просят, чтобы дуэль превратилась в… бойню, — Александр извлёк из-под плаща мешочек с деньгами. Ещё. И ещё один. И ещё один. Количество кошельков на столике начинало переходить все разумные пределы. После шестого мешка на пол упал и разбился глиняный кувшин, а следом и сами кошели начали валиться со стола, а Александр всё доставал и доставал.
Двадцать три туго набитых тяжёлыми монетами кошелька предстали перед потерявшими самообладание охранником и глашатаем. Их глаза округлились, под стать монетам, а сами они немного подались вперёд.
— А это от меня, — добавил Александр и, выудив из кармана погнутый медяк, кинул его в груду денег.
Стол не выдержал, и его тонкие ножки надломились под весом монет. Глаза парня заблестели. Громила у двери поспешил присесть на табурет у стены.
— О, и ещё, как я мог забыть… Если что, то и Дэви просил сказать, чтобы ты с этим поторопился.
— Это не по плану… — парнишка направил взгляд на бугая.
— Да к чёрту! — ответил тот, не отводя глаз от десятков мешочков. — Да и опять, Дэви, похоже, не против…
— Ну, привратники разберутся…
— Мне пора возвращаться на пост, — изобразив что-то невразумительное, наподобие оборванного и неуверенного отдавания чести, Александр махнул рукой и покинул будку. На него уже не обращали никакого внимания.
Битва была в самом разгаре. Александр сделал всё, что мог, теперь дело делали деньги, и у него выдалась свободная минута, чтобы насладиться боем со стороны.
Латник двигался, словно на пружинах, каждый его взмах был полон сил, будто он и не уставал. Под тяжёлым доспехом воин шипел и рычал, как дикий зверь в клетке.
Александр оценивающе покивал головой. Но он не мог понять, с кем он сражается, ведь представление противника он пропустил. Интересно взглянуть на эту «Кровавую Бестию», которую ещё эта махина не превратила в кровавую лужу.
Бой проходил прямо возле стены, и пока он видел лишь «Железного воина». И вот он увидел её. Брови у Александра поползли вверх. Он ожидал равную по мощи воину боевую бабищу, орудующую каким-нибудь обломком скалы или бревном. Вместо этого по рингу скакала удивительная реальность. Едва одетая девушка двигалась с поразительной скоростью и орудовала парой коротких мечей. Единственная одежда, которая на ней была, — набедренная тряпка, перевязка, стягивающая грудь, и шлем, скрывающий лицо. Вид оголённой красавицы в момент вскипятил кровь Александра.
Девушка двигалась красиво, отточено, смертоносно. Её движения были полны грациозности и скорости. Наверняка воин на арене тоже бы по достоинству оценил гладкую и загорелую кожу находящейся перед ним женщины, если бы только она не пыталась его убить.
Оба воина были мастерами своего дела и не уступали друг другу, превращая бой в настоящий танец смерти.
Наблюдая за схваткой, Александр заметил, как настроение его начинает портиться. Выходя из кабинки, он был доволен собой: ещё бы, он выполнил поручение, всего лишь обокрав отвлечённых зевак. Его задача выполнена. Но теперь он смотрит на арену и видит, как девушка выжимает из себя поразительные возможности. Одно неверное движение — и она погибнет, но это её не останавливало.
Она укорачивалась и заходила за спину, а её клинки лязгали и плевались искрами, раз за разом вгрызаясь в прочный доспех. Воин же отгонял её взмахами меча, каждый из которых мог оказаться для неё фатальным, но пока она избегала смерти, проскальзывая под клинком, отскакивая и отводя его в сторону собственным оружием. Её кожа блестела от пота, мускулы были напряжены. Несмотря на то что её лицо было закрыто шлемом, и ей, очевидно, было сложнее дышать, её соперник уже выдохся. Его броня представляла из себя жалкое зрелище и вот-вот готова была развалиться. И хоть она и была всего лишь покрыта царапинами и несерьёзными вмятинами, следы от мечей вели к стыкам доспехов, к спрятанным застёжкам и ремням. Александр отчётливо видел эти нюансы и, потирая подбородок, одобрительно кивал.
С бронированными противниками всегда была сплошная головная боль. Весьма проблематично выстоять против их напора, подкреплённого определенной долей неуязвимости. Но если пережить этот этап, то затем одоспешанный враг выдохнется быстрее и можно попытаться просунуть кинжал в стык его лат. Шея была бы великолепной целью, но бедро и плечо тоже могли гарантировать победу. Хотя намного лучше было бы просто убежать. У этой девушки такой возможности не было. Как и шанса поразить уязвимое место доспеха, ведь они бились на равных. Так могло показаться, но правда была в том, что Бестия уже победила.
Наблюдая за этим боем пристально, с пристрастием оценивая каждый взмах меча, будто это кисть художника, Александр остался поражён в самое сердце.
Мысль, что можно попытаться разрезать ремни и заставить врага сбросить панцирь, Александру в голову не приходила. Точнее говоря, не приходило мысли о том, что это возможно и оправданно в открытом бою. Он не поверил своим глазам, когда воин в возникшей паузе после очередного разрыва дистанции девушкой как бы невзначай поиграл плечами. Он, конечно, хотел, чтобы это выглядело как бахвальство, разминка, но на самом деле его наплечник уже едва держался, если не сказать болтался.
Достаточно одного сильного удара — и его шея в момент оголится, как у варёного рака. А значит, следующий после этого выпад станет для него роковым.
Александр всегда испытывал глубокое уважение к мастерам боя: наёмникам, солдатам, но в особенности к гладиаторам, тем более после того, как ему самому довелось побывать на одной из этих рыжих песчаных арен. Сейчас же уважение смешивалось с восхищением этой девушкой, и мысль о её возможной смерти камнем легла на его душу.
Проклятие, да он впервые по-настоящему болеет за бойца на арене!
Меж тем воин прекрасно понимал своё положение, хоть и специально не подавал вида. Гладиаторы двигались по кругу в полушаге от дистанции выпада. Воин так и не прикоснулся к щиту, оставив его на своей спине. Держа полуторник двумя руками, а колени полусогнутыми, он вдруг изменил траекторию, направившись навстречу девушке, ожидая сбить её с ритма, но она была непоколебима. В этом манёвре она узрела возможность для атаки. Рванув вперёд, она не скрывала, что метит в наплечник. Воин, не готовый к такому резкому нападению, который больше свойственен животному, цепляющемуся за мельчайший просвет и ошибку, попытался ударить эфесом, но понимал, что не успеет.
Полуторный меч упал на песок, пустая рука без оружия рванула к девушке. Его перчатка сомкнула воздух с громким лязгом, который толпа встретила разочарованными возгласами. Это был его последний шанс, он не успеет поднять оружие.
— Настало время оживить бой! — раздался крик глашатая, и одна из решёток где-то под Александром заскрежетала. Заскрежетало и у него на сердце. — Ого! Самое время обострить ситуацию, как вы того и хотели! Нежданный гость! Вольный наёмник в поисках славы! Встречайте! Браконьер!
На арену под скрип решётки и людской гул вальяжно вышел молодой парень с луком. Толпа взорвалась криками, а он же самодовольно помахал всем рукой. Латник и девушка не остановили свой бой, ведь стоило отвлечься одному, как другой тут же бы прикончил его, но нападать никто из них не решался.
Лучник это понимал лучше всех. Воздух пронзил визг стрелы.
Девушка едва успела отскочить, но её тут же её протаранил плечом сорвавшийся с места воин. Ему были не страшны стрелы, и он знал, в кого станет стрелять лучник. Он был готов и обрушил на неё вес стальных доспехов.
Девушка застонала, Александр стиснул зубы.
Не давая уйти, воин схватил её за руки и, скрутив, поднял её в воздух. Арена наполнилась криками зрителей, но Александр не слышал их. Он провалился в раздумья, но разум его был пуст. Девушка извивалась, била ногами, пыталась вырваться из стальной хватки, но смогла лишь сбить наплечник, а в остальном железный доспех сводил на нет все её старания. Лучник тем временем вскинул руки, подогревая толпу, и стал неторопливо вкладывать следующую стрелу, попутно обходя арену по её краю, чтобы занять лучшее место для выстрела.
Александр чувствовал, как тяжело забилось его сердце. Он своими собственными руками создал ситуацию, в которой эту поразительную воительницу застрелят, как трофейного зверя. Но даже если бы он сам вышел на арену, как того хотел Дэви, им бы пришлось сойтись в бою. Так или иначе ей предстояло умереть. Это было неизбежным и единственным логичным исходом.
Но он не мог остаться в стороне.
Сделав шаг, он спрыгнул на арену, коснувшись земли, перекатился и подскочил прямо к оказавшемуся рядом лучнику. Заметив его, тот на мгновение замешкал. Убийце хватило этого момента.
Александр схватился за лук и дёрнул его в сторону. В этот момент тетива вздрогнула, и стрела устремилась в кого-то из зрителей. Лучник не успел даже опустить руку на кинжал, как его же лук вонзился ему в подбородок. Рука, мгновение назад тянувшаяся к кинжалу, тут же переметнулась к окровавленному горлу, а следом за ней к горлу лучника метнулась и чужая рука, сжимающая меч.
Раздался хруст и чавканье, глаза лучника блеснули и помутнели, он стал заваливаться назад. Меч застрял в его шее, и Александр даже не попытался его вырвать. Он со всех ног рванул к девушке. Вся арена погрузилась в тишину. Никто не понимал, что именно происходит, и в первую очередь Александр. С каждым шагом в нём пробуждался огонь. Что дальше? Каков его план? Когда он потеряет над собой контроль? Все эти и другие похожие мысли вспыхивали, как искры, и тут же гасли, оставляя в нём лишь пылающее стремление. Его не волновал план, плевать, что будет дальше! Сейчас он сделает то, что хочет и считает должным! Он приблизился к гладиаторам.
Чувствуя заминку, воин начинал терять терпение, а девушка всё больше грозилась вырваться. Не дождавшись лучника, воин взвыл, поднял девушку заломом ещё выше, отчего та закричала, и что было сил швырнул её на землю. Именно в этот момент Александр оказался рядом.
Его действия были точны и быстры. На ходу сорвав с себя плащ, он раскинул его навстречу падающей девушке. Она была брошена с такой силой, что едва коснулась рук Александра, как того пошатнуло, оторвав ногу от земли. Его руки готовы были оторваться, дыхание сбилось, но он, не дыша, нашёл в себе силы не упасть. Удержаться. Извернувшись, он опустил ногу, переступил на неё, перенося вес, он закружил девушку в пируэте, запутывая смертельно опасного бойца в плаще. Вместе с тем он выхватил с ноги кинжал и, закончив оборот и встретившись лицом к лицу с гладиатором в доспехах, с размаху вогнал тому кинжал в плечо. Острие скользнуло по вмятине, глубоко войдя в стык. Воин взвыл и сперва упал на колено, а после того, как его в лицо ударило колено Александра, и вовсе рухнул на спину.
Сам Александр всё же потерял равновесие и начал падать, вместе с девушкой. Рефлекторно прижав её к себе, успел опуститься на колено, чтобы не упасть. Он оказался с ней лицом к лицу.
Он чувствовал, как кружится голова, как жгут лёгкие и мышцы. Он упивался своим вмешательством, своей победой. Ему не хотелось останавливаться, он хотел убивать больше! Изящней! Быстрее! Кровь кипела, туманя взор, жажда битвы поглощала его. Но вместе с тем он чувствовал жар, исходящий от её загорелой кожи. Редкие шрамы на теле её не уродовали, а придавали некую изысканность, но лицо девушки всё же было скрыто шлемом. Быть может, он сможет унять пожирающее его безумие, сумеет отвлечься?
Одним движением он сорвал с неё шлем-маску и впился в её губы поцелуем.
— Вот это да! Незнакомец, скрываясь под плащом охраны, вмешался в поединок и вышел победителем! — надрываясь, ликовал оратор. — Вы ведь этого ждали, не правда ли? Самая необычная развязка!
Толпа, впрочем, не разделяла его мнение, ведь большинство здесь сделали ставки. Потихоньку шок зрителей начал сменятся неистовством, и они принялись выть и орать. Александра это не волновало, огонь внутри него рвался наружу. В чувство его привёл только появившийся во рту вкус крови.
Он открыл глаза. Девушка смотрела на него глазами, полными ненависти, а её зубы впились в его губу до крови. Недолго думая, Александр тоже вцепился ей в губу. На мгновение девушка вздрогнула, будто от возмущения, и уже собиралась, подобно дикому зверю, по-настоящему вгрызться в него зубами, как Александр отпустил её, и она, запутанная в длинный плащ, опустилась на песок.
Отойдя от девушки, полной желания распутаться и убить его, Александр, наконец, вынужден был оценить ситуацию.
Лучник мёртв. Девушка обезврежена. Воин также не может продолжать бой.
Кто бы ни ставил на этот бой, как и объявил глашатай, сам того не подозревая, — проиграли все. Ощущая нависшую опасность, Александр инстинктивно отступил на шаг назад и осмотрелся. Когда-то он уже видел толпу людей, которые смотрели на него с такой жгучей ненавистью. Каждый из них хотел лично его убить, желательно под пытками. Навевало воспоминания.
— Стража! Взять самозванца! — взревел знакомый голос, перекрывающий разбушевавшуюся толпу. Это был разъярённый больше всех остальных хозяин арены.
Абсолютно все решётки на арене поднялись, но никто не спешил из них появиться. Об этом Александр позаботился заранее, на всякий случай.
Предусмотрительностью он выкроил себе у смерти несколько минут, оставалось лишь кинуться в любой из открывшихся путей и рухнуть в обманчивые когти удачи… В любом случае, он не собирался умирать посреди арены, растерзанный толпой.
Помощь ему в этот момент могла прийти только сверху. И она пришла. С одного из балконов, нависшего прямо над ареной, сбросили канат. Спасительная верёвка неслась к песку, и Александр, подгоняемый желанием выжить, мчался ей навстречу.
Меж тем в коридорах арены всё же нашлась ещё стража, которая рванула прямо к нему. Они настигали его, и, уже почти коснувшись каната, он упал. Что-то схватило его за обувь. Песок заскрипел на зубах, его единственный шанс начинали сматывать.
Зарычав, Александр всё же ухватился рукой за канат и вцепился в него даже зубами. Скрип кожи и верёвки слились в один-единый звук надежды. Вместе с тем он чувствовал, как его ногу начинает затягивать под песок. Что было сил он стал бить ногой сапог, пытаясь освободиться, невзирая на содранную кожу и приближающихся стражников. Они были уже близко, когда повидавший многое сапог не пережил такого обращения и буквально развалился на части. Тут же канат с хлопком натянулся, и его стали стремительно поднимать. Подоспевшим стражникам только и оставалось, что задрать головы, изрыгать проклятия и бессильно взмахивать оружием.
Пускай его тянут наверх хоть в западню, хоть в саму преисподнюю — всё лучше, чем быть разорванным толпой. С зажравшимся графом и парой его доверенных лиц он уж как-нибудь разберётся.
Пролетая мимо этажей, полных людей, которые потратили кучу денег, Александр не удержался и, отпустив одну руку, показал им неприличный жест. Некоторые из людей стали орать и трястись от такой наглости, едва не лопаясь.
Канат тащил его наверх, в балкон знати.