Солнца уже ползли к горизонту, расколотая луна вышла из-за гор, а застрявший кинжал только сейчас, скрипнув, вылетел из дерева, упав на землю вместе с Александром. Он зашипел. Зашипел и его желудок. Ему очень хотелось есть. Он довольно далеко забрёл от лагеря и не доберётся теперь до разбойников дотемна.
Александр нахмурился. Идти к разбойникам, чтобы они снова потешались над ним, ему совсем не хотелось. Его руки, трясущиеся от усталости, сейчас затряслись ещё и от гнева. К ним он точно не пойдёт, провались они. Значит, нужно самому искать пропитание. Повернувшись в сторону густого леса, Александр облизнулся. В вечернем лесу было мрачно, вокруг царила давящая тишина. Вооружённый одним ножом, Александр замирал на одном холме, прислушивался, всматривался в лес, а затем собирал ягоды и отправлялся на другой холм в поисках живности.
На очередном холме он насторожился. В лесной тиши раздалось чавканье. Александр улыбнулся и направился на звук. Охотник из него был так себе, но сейчас добыча сама шла к нему в руки. На дне оврага среди высокой травы виднелись оленьи рога. Звуки чавканья доносились как раз из канавы. Двигаясь как можно тише, парень подобрался к самому краю оврага и приготовился к прыжку.
Олень был занят едой. Могучие рога поднимались и опускались, когда олень вгрызался в добычу. Осознав происходящее, Александр замер. Он пополз обратно, но зацепился рукой за корень, и тот надломился.
Олень обернулся.
Налитые кровью глаза выпучились, их взгляд впился в парня. Рваная пасть распахнулась на три части, показав кривые зубы с застрявшим мясом. Рваная кожа на лице свисала лоскутами. Олень зашипел. Вонзив копыто в край оврага, он начал взбираться наверх. Животное оставило свою добычу, и теперь Александр мог увидеть её. Это была его задняя часть туловища.
Изуродованная половина оленя со свисающими внутренностями из оторванной туши вонзила второе копыто и издала вой.
Александр закричал и бросился прочь. Не успел он сделать и двух шагов, как тварь забралась наверх оврага. Копыта стремительно колотили землю, чудовище догоняло. Удар в спину повалил Александра на землю. Он перекатился, и тут второй удар пришёлся на грудь. Задыхаясь, он смотрел прямо в пасть зверя, из которой на него лилась слюна и кровь.
Чудовище запрокинуло голову. В тишине леса, нарушаемой только страшным рёвом, засвистела стрела. Чудовище повалилось набок, из его головы торчала стрела, древко было размером с руку Александра. Но несмотря на полено в голове, тварь взвилась и вновь кинулась на Александра.
Вторая стрела ворвалась в пасть чудовища, раскроив голову на две части. Мясо и кровь не успели достичь лица Александра — он потерял сознание.
***
Едва Александр открыл веки и почувствовал слабость от пробуждения, как его носа коснулся запах жареной оленины, и сон мигом улетучился.
Александр вскочил, от резкого подъёма у него разболелась голова. Была ночь, он был накрыт одеялом и спал на лежанке. Рядом журчала река и трещал костёр, над которым шипела сочная оленина. А рядом сидел тот самый охотник.
— Охотник из тебя действительно дерьмовый. Даже не знаю, что олень хотел сделать с тобой, но вкусы у него так себе. Зато он на вкус ничего, хе-хе-хе.
Александр отполз назад, трясущейся рукой указывая на оленину.
— Ч-чудовище! Чудовище!
— Я не так уж и плохо готовлю, знаешь ли. Даже минералы припас, — охотник потряс склянкой с белым порошком.
— Да нет же! Там в лесу. Олень — чудовище!
Охотник искоса посмотрел на Александра, отвлёкшись на сочное мясо, и заговорил с набитым ртом:
— Ты здоров? Привиделось же тебе. Ты часом никаких ягод или грибов не ел? А то именно в этот лесок бродят заблудшие люди, чтобы им тоже что-нибудь эдакое привиделось.
— А ты откуда знаешь?
— Говорю же, заблудшие люди. Мне однажды привиделась курица! Да какая! Выше деревьев!
— И у неё была обезображенная морда?
— Две!
Александр усмехнулся.
— Да ты присоединяйся, всё-таки без тебя я бы не подстрелил этого гадёныша. Уже неделю за ним ходил.
— Неделю за одним оленем?
Охотник выпятил грудь, залитую жиром.
— Дело чести! Эта паскуда удрала от меня однажды, а я не люблю этого. Ну, теперь-то он уже никуда от меня не денется. Ну, почти, хе-хе-хе.
Александр подсел рядом.
Взяв кусок оленины, он недоверчиво обнюхал его. Возможно, это было мясо чудовища, но пахло так вкусно, что в голове повис туман, а зубы сами вцепились в сочный кусок.
— Феликолефно!
— То-то же! — охотник улыбнулся и вновь потряс белым порошком.
«Значит, всё это было лишь наваждение», — Александр улыбнулся и взглянул на колчан, стоящий у дерева. В нём покоилась единственная стрела размером с полено.
***
Он проснулся от крика птицы. Костёр давно потух, охотник растворился, не оставив и следа. Скинув с себя накидку, Александр размял затёкшие кости.
Пора возвращаться.
Он шёл и вспоминал случившееся. Упорные тренировки, которые ни к чему не привели. Он даже не смог коснуться разбойника. Он стал быстрее, сильнее, взрослее за эти годы, но это ничего не дало. Он ещё слишком слаб, чтобы ранить.
Вернувшись в лагерь разбойников, он с каменным лицом направился к Френсису. Насмешливое лицо успело лишь исказиться, руки не успели даже дёрнуться. В ноге разбойника уже торчала лишь рукоять кинжала.
Лагерь сотряс крик.
Апельсин
Солнца показались из-за гор, лучи светил пролились на лес, и утренний туман, зашипев, стал растворяться в воздухе. Птицы, показавшись из гнёзд, защебетали. И посреди всего этого миролюбия раздался человеческий вопль.
— Постой! Пощади!
На лесной дороге стояла грузовая карета без лошадей — их под уздечку уводили в чащобу. Рядом с каретой валялись два тела. В окружении ощетинившихся грабителей молодой паж чувствовал себя овцой, загнанной волками. Его выбили из седла, он отползал, пока не упёрся в карету. В его сердце бился страх, рядом стояла предательски спокойная лошадь, а к нему самому двигался его ровесник.
— Пощади! — закричал пажок, сидя на земле. Он вжался спиной в телегу и закрылся руками.
Парень, что направлялся к нему, хоть и был его ровесником, но был совершенно иным. Его глаза излучали холод, движения были точны и расчётливы. Он схватил пажка за изумрудный жилет, золотая филигрань в виде яблока блеснула на солнцах в последний раз. На неё хлынула кровь, и она утратила свой блеск, став матово-бордовой.
Позади молодого разбойника показался хромой мужчина. Он оглянулся по сторонам. Никого не осталось в живых. Вздохнув, Френсис перекинул лук через плечо. Вытерев пот с припухлого лица, он заковылял к Александру. Тот шарил по карманам пажа.
— Нет, вы это видали? — Френсис полуобернулся, маша рукой остальным. Сложив другую руку у рта, он закричал. — Он же ему целую башку снёс! — Френсис провёл пальцем по горлу. — Ха-ха-ха!
Наклонившись к Александру, он хлопнул его по плечу.
— А когда-то боялся нож в руки взять.
— Это было давно.
— Ну, в общем-то, всего три зимы назад, — Френсис ухмыльнулся и растянул губы в улыбке. Александр перестал рыться по карманам и повернулся к нему.
— Почему мы считаем именно зимы?
— Потому что летом каждый дурак может протянуть, — Френсис начал подниматься, но тут его лицо исказилось. — Ах ты, нога!
Упав на задницу, разбойник двумя руками схватился за шрам. Покачав головой, он обратил внимание, что сидит рядом с обезглавленным пажом. Скривив лицо, он сплюнул и отсел подальше.
Из леса донёсся волчий вой.
Френсис, скрипя зубами и держась за ногу, повернулся к лесу и рявкнул:
— Хватайте тюки и мотаем. И кто-нибудь, уведите эту чёртову лошадь!
Лошадь подошла к Френсису и капнула ему пеной со рта на руки.
Александр наконец надломил золотую филигрань на жилете и вскрыл потайной карман. В руках у него оказался медный медальон в форме двух сердец. Раскрыв его, Александр заглянул внутрь. На обратной стороне крышки были строки, а внутри медальона — два маленьких портрета. Пажа, почти ребёнком, и какой-то девчонки того же возраста. Александр отметил необычно рыжий цвет волос — он был огненным, и неловкой кистью мастер попытался изобразить зелёный цветок в волосах. Но получилась клякса.
— Сойдёт, — сказал Александр, выдрав портрет и засовывая медальон себе в карман.
— Какой же тварью ты растёшь, — покачал головой Френсис.
Поправляя штаны на поясе, из-за дерева вышел Вильверет. Закатив глаза, он подошёл к лошади и взял её под узду.
— Опять ноешь, калека? — лицо Вильверета растянулось в улыбке. Френсису нечего было ответить. Выплюнув смешок, тощий разбойник повернул к себе голову кобылы. — Эх, была у меня как-то лошадка…
— Я внутрь, — Александр кивнул на карету.
— …я мальчишкой с неё не слезал почти.
На удивление легко высадив дверцу, Александр влез в карету. Внутри было множество тюков и мешков, но внимание Александра привлёк дубовый сундук в самом конце кареты. Нагнувшись, он приблизился к нему. Замка не было, но крышка была закрыта на четыре застёжки.
«Что же там внутри?» — Александр вспорол ножом ремни и откинул крышку.
В нос ударил терпкий аромат жгучего лета и мёда. Голова парня закружилась, ноги подкосились, и он рухнул на мешки. Из привыкших быть хмурыми глаз покатились слёзы. Он знал, что это за фрукт.
Солнечный день. Отмахиваясь от пчёл цветком, маленький мальчик в одной рубахе до колен бежит домой.
Толкнув тяжёлую дверь двумя маленькими ручками, он вваливается внутрь и падает. В воздухе звучит мелодичный голос:
— Александр, нужно быть аккуратнее, — лучезарная улыбка матери позволяет ребёнку забыть о боли, и он протягивает ей цветок. Оказалось, что он уже раздавлен.
Губа ребёнка начинает дёргаться, и он готов заплакать, но тут же его отвлекает странный запах.
— Ох, как это мило! У меня тоже есть для тебя подарок. Твой отец привёз его специально для меня, ты никогда такого не видел.
Александр смахнул слезу.
— Куда шла повозка?! — Александр выскочил из кареты.
— А? — переспросил Вильверет.
Александр приблизился к нему вплотную, едва не столкнувшись лбом.
— Куда. Шла. Повозка?
— Куда шла, туда не дойдёт, — нахмурился Вильверет и отстранил от себя Александра. — В имения какого-то бана. Прямо по дороге, — махнул рукой разбойник. — Имение, дом там большой, других нет.
Отпихнув от лошади Вильверета, Александр вскочил в седло, спихнул груз, натянул поводья и ударил коня по крупу. Животное заржало, встало на дыбы и помчалось вперёд, поднимая клубы пыли.
— Стой, паскуда! Ты куда Виви помчал?! — донеслось позади.
Лошадь скакала, как безумная, извергая из себя пену и выкатывая глаза, но всадник продолжал хлестать её по крупу. Он должен быть там как можно быстрее.
Лес кончился, показались высокие стены, а за ними — большой дом. Вновь ударив коня, Александр стиснул в руках поводья до скрипа.
Поравнявшись с забором, он встал ногами на седло и прыгнул, зацепившись за край стены.
За забором простирался сад, а на ухоженном холме стоял большой трёхэтажный дом. Александру не могло прийти в голову, что в таком доме живёт всего один человек со своей свитой. Даже если бы они всей бандой заселились, то жилым бы оказалось только одно крыло, а их в доме было целых пять. Но все прочие мысли улетучились из головы, когда в окне появилась женщина. Она была немолода, но богатства, скрываемые за стенами этого дома, продлили её красоту. Прекрасное платье багряного цвета спадало с плеч, на которых лежали чёрные как смоль волосы.
В голове у Александра раздался мелодичный смех, а в нос вновь ударил запах редких фруктов. У него защемило сердце. Это она.
Предатель
— Говорю вам, туда ввозили целые телеги с деньгами!
— Ты уверен?
— Я своими глазами видел!
В свете костра собралась небольшая шайка разбойников. Они все были задумчивы и взбудоражены. Френсис сидел на траве, рядом с ним, отложив лук в сторону, внимательно слушал Тетива. Позади них на пне сидел Аругал, сложив руки на груди. Поодаль от всех стоял Вильверет, оперевшись спиной на дерево.
— Телега говоришь? С деньгами? Кто ж деньги на телегах возит? — спросил Гвэн по прозвищу Тетива.
— Очевидно, те, у кого деньги только в телеги и помещаются, — ответил Френсис.
Вильверет смерил его хмурым взглядом. Фыркнул и, махнув рукой на Александра, проворчал:
— А я говорю вам, мальцу показалось. А даже если и нет, то наверняка это ловушка.
Аругал встал, и Вильверет замолчал. Вид предводителя был особенно спокоен и особенно грозен.
— Можно спорить бесконечно, у нас нет особого выбора. Уже скоро снег, а мы не скопили денег для откупа от ополчения. Есть там деньги или нет — неважно. В имении бана, определенно, найдётся, чем поживиться.
— Аругал, ты же несерьёзно, да? Понимаешь, что мы привыкли грабить караваны, а не штурмовать имения?!
— Выбора у нас в любом случае немного. Бежать через горы от вил крестьян, мне кажется, перспектива похуже будет.
— Но…
— Решено. Мы ворвёмся в имение, когда солнца будут в зените.
Александр отошёл достаточно далеко от лагеря. Его руки тряслись, а дыхание участилось. Его мать жива?.. Он наклонился к ручью испить воды. Кто-то показался в отражении.
Александр вскочил. Перед ним стоял Вильверет. Его брови были сдвинуты, а на лице сложилась гримаса недоверия.
— Пацан, что это значит? Телеги с деньгами? Выглядит как бред, придуманный за пару мгновений. Что ты скрываешь?
— Ты мне не веришь? — Александр выпятил грудь и сдвинул брови.
Вильверет сделал шаг вперёд и прошипел:
— Нет.
В серебряном свете лун блеснул кинжал. Он мелькнул так быстро, что Вильверет успел только моргнуть. Лезвие погрузилось в живот и выскочило обратно.
Вильверет положил руку на дырку в рубахе, которая вмиг стала мокрой и липкой. Он усмехнулся и просипел:
— Я знал.
Следом ему на висок рухнула рукоять ножа. И разбойник, пошатнувшись, упал на землю.
Александр отступил на шаг. Ноги не слушались, и он упал на задницу.
— Однажды я уже потерял семью. Я не потеряю её снова, — сказал он сам себе.
Александр повернулся в сторону реки, которая бежала вдаль, скрываясь за поворотом. Некоторое время спустя по реке поплыло неподвижное тело, покачиваясь на мелких волнах. Оно быстро скрылось за поворотом.
Стража
Ворота не выдержали удара, заострённое бревно пробило дыру и раскололо заслон. Во двор имения ворвалась группа разбойников. Их мечи сверкали в полуденных солнцах.
Александр высадил входную дверь плечом. Дверь распахнулась, а плечо заныло, но он не обращал на это внимание. Где-то здесь его мать. Он должен найти её. Что он будет потом объяснять своим товарищам, он будет думать после. Входная дверь вела в прихожую, справа и слева были коридоры, а прямо впереди через узорчатый ковёр на второй этаж вела широкая угловая лестница. Ноги Александра застучали по ступеням, он помчался наверх. Остальные остались внизу.
Этот момент воспоминаний вдруг стал резко отличаться от остальных. Тело его стало тяжелее, воздух сухим, словно в пустыне, а все звуки обратились в звенящую тишину. У Александра и раньше были подобные эпизоды в воспоминаниях, когда что-то вдруг становилось ему дико незнакомым, чужим. Как будто это были не его воспоминания, а чужие. Иногда это были отдельные детали, а иногда и целые фрагменты. Он гнал прочь мысли и надёжно забывал подобные пугающие моменты, но не сейчас. Сейчас он хотел идти до конца.
Он оказался на развилке. Справа и слева были двери. Второй этаж разительно отличался от первого, как будто принадлежал совершенно другому месту, но Александра это не волновало. Пинком он открыл одну из дверей, и сердце его ухнуло куда-то вниз. Комната была пуста. В ней не было ни ковров, ни мебели, ни тем более матери. Всё было покрыто толстым слоем пыли, с потолка свисала паутина, а в угол убежала крыса. Александр шагнул в комнату. Каждый шаг поднимал в воздух облака пыли. Мотнув головой, Александр скрипнул зубами. Ему не могло показаться!
Он ломанулся вперёд через всю комнату к следующей двери. Ручка скрипнула, и он оказался в новой комнате. Она ничем не отличалась от предыдущей, только дверь была более старой и иссохшей. Он точно помнил богатые убранства комнаты в окне, ему не привиделось! Но переходя из комнаты в комнату, Александр встречал лишь нежилые помещения. В комнатах становилось всё гаже и грязней, но в одной из них он остановился.
Перед ним была не старая и изуродованная дверь, как раньше. Перед Александром, посреди паутины и свисающих пауков размером с ладонь, пыли и десятка следящих за ним крыс, стояла обитая кожей дверь. Она была совершенно новой, будто только что изготовленная искусным мастером. Кованые узоры обрамляли её латунную окантовку. Кожа была идеально выдублена и блестела. Ни пыли, ни следов крысиных зубов не было.
Сердце Александра стало бить тревогу, он почувствовал сухость во рту и отступил на шаг. Может, стоит вернуться? И тут случилось то, от чего у Александра по спине пробежали мурашки.
Позади раздались шаги.
Это не был никто из его шайки, их походки он знал наверняка. Более того, это даже не было походкой человека. Каждый шаг отдавался эхом, но не в комнате, а в голове у Александра. Страх сковал его по рукам и ногам, дыхание стало быстрым и неглубоким. Шаги приближались.
Дверь позади захлопнулась.
Оглянуться? Мурашки поползли по спине. Александра обуял первобытный ужас. Он не знал почему, но он точно знал — оборачиваться нельзя. Шаги приближались.
Сердце в очередной раз с разбега обрушилось на рёбра. Этот очередной удар вкупе с приближающимися размеренными шагами полностью овладел парнем. Стуча зубами, он ухватился за ручку и дёрнул дверь на себя.
Шаги сменились тяжёлой поступью бегущего человека.
Услышав это, Александр не просто побежал. Он помчался, как дикое животное, не разбирая дороги, заботясь лишь о том, чтобы бежать быстрее. Поддавшись животному страху, он не сразу понял, что в комнате, которую скрывала эта новая дверь, абсолютно не было света. Он больше не видел, куда бежать, но не останавливался.
Раздался хлопок.
Александр кубарем скатился по лестнице. Стоило ему докатиться до конца, как из-за поворота показались знакомые лица. Сердце встрепыхнулось, и он почувствовал, как страхи улетают прочь.
А на их место прилетают новые. Встречавшие его лица были уставшими и злыми. От всех этих суровых взглядов у Александра проскользнула мысль: было бы неплохо остаться в тех комнатах…
— Где ты, мразь, пропадал?! — вскочил с корточек Тетива и помчался к парню, занося кулак для удара. Его остановил Аругал.
— Давай послушаем, где он был несколько часов?
— Несколько часов?! — ужаснулся Александр, отступил на шаг назад, споткнулся и сел. — Но меня же не было совсем недолго.
— Недолго?! Этого времени достаточно, чтобы зеваки вызвали ополчение!
— Ну вот, кто тебя за язык тянул?! — вздохнул Френсис, оборачиваясь на топот. Топот стоял дикий, будто к ним неслось целое стадо зверей. Но это были не звери. Дела обстояли куда хуже.
С центрального входа, из боковых дверей, даже из пробитой в стене дыры — шайку из четырёх человек окружил целый отряд.
Каждый из солдат был одет в железный шлем и плотную кольчугу. В руках они держали копья, а на поясе у них звенели короткие мечи.
Френсис засмеялся, отбрасывая в сторону свой кинжал. Лицо лидера не изменилось. Тетива был напуган. Александр не понимал, что происходит.