Свет солнц пробивался даже в коридоры арены, тусклыми лучами отрезая мрак от полутьмы. Возгласы зрителей доносились сюда неразборчивым шумом, напоминающим шум прибоя, не знающего усталости. Вновь и вновь среди протяжённых коридоров, не видевших свежего воздуха, с клетками и складами проносилось эхо криков и визги, заставляя дрожать пламя свечей на стенах, а цепи легонько позвякивать, словно от ветра.
Сегодня на песке бился за свою жизнь особенный боец. Изредка подобные ему выпускались на арену, ближе к праздникам или, как в этом случае, когда содержать такую тварь становилось невозможно. С подобными противниками бились лишь осужденные, выставленные на арену преступники, у которых нет права выбора. Лишь один боец выходил биться с подобными существами по собственной воле.
От крика толпы вибрировал металл. Девушка стояла рядом с решёткой, отделяющей её от арены, подбирая оружие со стойки для предстоящего боя. Казалось, огромное чудовище совершенно не страшило её, но доподлинно прочитать её эмоции было нельзя, ведь лицо её всегда было сокрыто шлемом.
Протянув руку к топору, она вдруг замерла, что-то вспомнив. Пальцы дрогнули, сжались в кулак. Она тяжело втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Рука метнулась к шлему, а точнее к его ремням. С последнего раза они были значительно укреплены. Узлы, крепежи… всё было на месте. Выдохнув, она стиснула кулаки до хруста пальцев. Услышав этот звук, она распрямила пальцы, оперлась о стену и медленно выдохнула.
Судя по донёсшемуся чавканью и резкой тишине с трибун, бой закончился. Кивнув сама себе, она оттолкнулась от стены и направилась к решётке. Оперевшись руками о прутья, она выпрямилась и хмыкнула.
На арене кровь струилась по вогнутому, вонзившемуся в тело металлу, голова была раздавлена и лежала в стороне. Девушка сложила руки на груди.
Живым на арене осталось лишь обезьяноподобное существо, в три человека ростом, покрытое белой, как снег, шерстью. Оно обладало крепким телосложением, большими мускулистыми руками, на которых поистёрлась шерсть, оголяя чёрную кожу с блестящей на длинных пальцах кровью.
Увидев это всё, девушка тут же перевела взгляд на погибшего человека. Копьё было переломлено пополам, его остриё было блистательно чистым. Ещё раз хмыкнув про себя, она вернула взгляд на чудовище, устремив его прямо в лицо твари. Оно было широким, с оттопыренными, затвердевшими щеками, маленькими ушами и единственным глазом, расположившимся по центру морды.
Она увидела всё, что хотела. Положив руку на плечо, она провела ей ниже: ремни приятно стягивали тело, тканевые обмотки были надёжно переплетены. Отвернувшись от арены, она направилась к стойкам с оружием.
Остановив руку на оголённом бедре, она вовсе проскочила взглядом тяжёлое вооружение и остановилась на коротких мечах.
Глашатай на арене надрывался, развлекая гостей и давая рабочим время подготовить следующий бой, отвлекая чудовище сквозь решётки, чтобы оно не бросилось на зрителей. Хоть они и были отгорожены острыми, вогнутыми в сторону котлована шипами, предосторожность никогда не бывает лишней.
— Давайте поблагодарим первосвященника Влада, передавшего в наш замечательный закуток это прекрасное создание с зимних островов! Победи этот высокородный ворюга, он мог бы снискать прощение и титул бана! Но победу украсть он так и не сумел! — Толпа взорвалась смехом и криками. На их глазах только что чудовище разорвало человека, и они, сидя в безопасности, жаждали продолжения своего развлечения. — Но! Сейчас его сменит другой боец. Кровь, пролитая им, окрасила песок, а слава разлетелась по миру. На арену выходит она! Ореанна! Кровавая Бестия! Прекрасная воительница с изящным телом, которое она не прячет в панцирь доспехов! Всё ради любимой публики.
Ореанна фыркнула и выдвинулась вперёд.
Решётка распахнулась, на арену вступила девушка. Она не отличалась мощным телом, на ней не было брони, казалось, она вовсе заблудилась. Но её походка была столь уверенной, что эта иллюзия моментально развеялась. За спиной у неё покоились два меча, в руке она держала третий.
Рядом со входом лежал искорёженный труп, но на него она больше не смотрела. Сейчас всё её внимание было приковано к противнику.
Чудовище выпучило глаз, следя за каждым движением нового бойца на арене. Когда девушка приблизилась достаточно близко, тварь издала вопль и рванула к ней, выставив руку вперёд.
Ореанна взмахнула мечом, но лезвие, так и не достигнув отпрянувшей лапы чудовища, свистнуло в воздухе, ведь чудовище было не только сильным, но и хитрым.
На его морде появилась ухмылка: спровоцировав её на атаку, он был готов схватить девушку и покончить с ней. Но новый противник был быстрее предыдущего. Новый молниеносный взмах и выпад точно в развёрзнутую ладонь. Лезвие погрузилось в грубую плоть наполовину. Девушка отпустила клинок, оставшийся в ладони монстра, и выхватила из-за спины второй меч. Когда взбешённый монстр попытался достать её ногой, девушка увернулась, отпрыгнув немного назад. Лапа чудовища просвистела мимо.
Взмах клинка — и сухожилия чудища лопнули.
Гладиатор изящно ускользнула от чудища. Двух кровожадных тварей разделял окровавленный песок, их взгляды были прикованы друг к другу.
Воздух становился всё тяжелее, его переполнял запах крови и шум толпы.
Взмахом сбрызнув кровь с меча, девушка убрала его в ножны. Выкинув руку вперёд, она указала на великана, а потом приставила большой палец к горлу и медленно проскребла им по нему. Последняя капля терпения у чудовища иссякла. Его глотка издала оглушительный рёв, от которого заложило уши, а огромный глаз заполнился кровью. Тяжело и быстро задышав, он выпрямился во весь рост, раскинул руки в стороны и, зарычав, сжал кулаки. Меч, что девушка оставила в лапе чудища, выплеснув кровь, вышел с обратной стороны ладони. Боль и ярость затмили последние зачатки разума у этого существа, оно сломя голову понеслось на Ореанну.
Монстр был уже рядом, его кровоточащая рука была занесена для удара. Гладиатор проскочила под ним и, оказавшись позади, с разворота закрутилась с двумя мечами и рассекла последнюю здоровую ногу. На грани безумия, монстр обернулся к девушке, и та, бесстрашно прыгнув, вонзила клинок ему в грудь. Тварь, взревев, оступилась, и подрубленные ноги отказали ей повиноваться. Великан повалился на лопатки.
Ореанна вырвала меч и прыгнула, занеся меч для решающего удара. Сошедшее с ума чудовище устремило здоровую руку, чтобы расплющить её. Но девушка была не только быстрее, но и хитрее. Это был не удар, а замах. Извернувшись в воздухе, она, закричав, метнула меч в сторону приближавшейся руки. Меч пронзил плоть, с жутким звуком заскрежетав об кость.
Чудовище, низвергнутое из кровожадного монстра до загнанного животного, потеряло концентрацию и промахнулось. Избежав захвата, Ореанна занесла над головой последний оставшийся у неё меч.
Клинок вонзился в глаз. Налитый кровью, он тут же исторг из себя фонтан, и чудище, раскрыв ладони, схватило себя за больное место. Но вместо облегчающего касания родных ладоней в глаз впились ещё и два заострённых навершия мечей, застрявших в руках.
Монстр издал жалобный вопль, который пошёл на спад, и чудище обмякло.
Толпа, восседающая в амфитеатре, всё ещё не верила в победу девушки и хранила молчание, жадно выхватывая каждое мгновение, происходящее на песке. Бестия встала в полный рост над поверженным чудовищем, её ноги подрагивали, а тело блестело от пота. В горло как будто вгрызлись колючки, дышать было тяжело и больно. Только когда её враг пал, она поняла, насколько сильно устала. Дрожащей рукой она вытерла лезвие об уже давно не белую ткань на бедре и, крутанув его в руках, опустила в ножны.
Толпа взорвалась криками и хлопками.
Все были восхищены победой над чудовищем. Так сильно восхищены, что не замечали ничего вокруг. А вот Ореанна заметила. Этот бой не был чем-то особенным, и она не ликовала, а просто отдыхала. Только поэтому она уловила какую-то неосязаемую перемену. Всё было как и всегда: кровь, опасность, смерть, триумф и свободный вздох. Но сейчас что-то изменилось. Она не чувствовала облегчения после победы. Победа не была выдающейся, но в других обстоятельствах она бы была довольна собой. Тревога, беспокойство и кровожадность закипали в ней, а толпа продолжала бесноваться. Она жаждала крови и продолжения шоу. Ликование возрастало, зрители переходили от невинных криков и похлопываний к неистовым орам и мордобою. Все они стали как одержимые: ломали скамьи, крушили столы, некоторые пытались залезть на балкон к глашатаю, который с началом беспорядков куда-то исчез.
Ореанна поддалась тому же, что и остальные, начав ощущать охватившее её внезапно желание: ей хотелось избивать и калечить всех на своём пути. Она внезапно вспомнила, что в этом и есть смысл её жизни после того, что с ней сделали. Всплывающие воспоминания, полные паники и жажды расправы, были так сильны, что пропитывали её саму насквозь. Стискивая окровавленный меч, она стала рыскать \ами по амфитеатру, ища жертв, но глаза застилал туман.
Драка среди зрителей получила новый размах, началась потасовка, люди крушили уже не стулья, а друг друга. От удара стулом по лицу какой-то мужик упал, столкнув в пропасть сидящую в первом ряду девушку. Та повисла на куске железа.
— На помощь! — завопила девушка.
Ореанна мгновенно повернулась к ней. Этот крик для неё был подобен падению камня в воду. Безграничная гладь новых, неизвестно откуда появившихся воспоминаний всколыхнулась и, зайдясь волнами, стала отступать. Сейчас эта слабая девушка держится за свои последние секунды перед тем, как разобьётся о жёсткий, пропитанный кровью песок арены.
Ореанна помотала головой, этого не случится! Она бросилась ей на помощь. Мысли о погроме улетучились, как будто их и не было. Нура, не удержавшись и не сумев подтянуться, сорвалась и полетела вниз, крича. Ореанна, зарычав, бросилась вперёд, схватила девушку и полетела кубарем по песку.
Отплёвывая песок, который пробился ей в шлем, она спросила:
— Цела?
— Шея… — болезненно простонала девушка, схватившись рукой чуть ниже головы. Ореанна грубо скинула её руку и своей ощупала болезненное место. Нура зашипела и зажмурилась.
— Не сломана, — бросила гладиатор, но тут же насторожилась. Повисла жуткая тишина. Что-то рухнуло позади них, девушки оглянулись и увидели труп парня. Он был порван, разодран, из груди его торчал обломок скамьи. Но самое страшное — половина его лица была съедена, следы от зубов были по всему телу.
Ореанна подняла взгляд наверх. Вся толпа сейчас смотрела на них хищными глазами, утратившими последние отблески разума, а у многих с оскаленных ртов капала кровь.
Схватив парализованную шоком девушку за руку, Ореанна помчалась обратно в клетку, из которой вышла на арену. Люди стали сыпаться на пол арены, ломая себе ноги и спины, но даже тогда они продолжали ползти, протягивая руки и жадно хватая воздух окровавленной пастью. На них падали следующие и, поднимаясь на ноги, бросались в погоню.
Обезумевшие люди уже настигали их, когда Ореанна, неистово закричав, швырнула Нуру в клетку, а сама, пользуясь выигранными мгновениями, ухватилась за подъёмную решётку входа на арену и рванула её вниз. Решётку заклинило. Ореанна, зарычав, стала дёргать и давить решётку вниз. Толпа приближалась. Решётка скрежетала, но не поддавалась. Они были уже совсем рядом. Ореанна закричала и изо всех сил дёрнула решётку ещё раз. Замки со звоном сломались, и ворота намертво впилась в пол. Тут же на них налетела толпа. Они пытались достать до девушек руками через решётку, которая начала опасно поскрипывать. Нура забилась в угол и испуганными глазами увидела, как решётка проседает под прибывающей толпой. На её кукольном лице виднелась крупная ссадина. Решётка, продавливаемая обезумевшими людьми, прогнулась, скрипнула и застыла. Она выдержит.
Нура взглянула на спасшую её воительницу, отчаянно пытаясь найти хоть одни глаза, сохранившие человечность, но лицо гладиатора было скрыто железной маской.
— Тебе страшно? — спросила она дрожащим голосом, готовясь вот-вот разрыдаться.
— Да, — сказала Ореанна.
Человечность
Она всё ещё стояла у решётки с мечом наготове. Решётка больше не издавала пугающих звуков. Пока что. Опустив меч, она тяжело вздохнула и посмотрела через плечо на спасённую. Девушка в белом испачканном платье, забитая и испуганная, явно не могла ей помочь в бою. В голове всё путалось. Мысли были тяжёлые и тягучие. Но образ красивого, чистого лица, нежных жемчужных волос с розоватым отливом и пронзительных голубых глаз был смутно знаком и отзывался больше в сердце, чем в памяти.
Положив руку на шлем, Ореанна как подкошенная села на пол напротив Нуры, тяжело выдыхая и расслабляя напряженные до этого мускулы. Она вложила меч в ножны над правым плечом и подняла голову.
— Как шея?
— Болит…
Ореанна, наклонив голову вправо, цокнула языком и встала. Подойдя к девушке, она присела рядом и, откинув её длинные жемчужные волосы, стала более детально ощупывать больное место. Нура зажмурилась и стиснула зубы.
— Да. Просто ушиб, — похлопав по щеке Нуру, Ореанна поднялась и обречённо взглянула на запертую дверь, ведущую в глубины арены.
Уставшая гладиатор тяжело вздохнула и оперлась плечом о стену. Ей редко удавалось поговорить, а если и удавалось, то её собеседниками были в основном озабоченные гладиаторы, которые не умели сражаться ни клинком, ни словом.
— Ты тоже почувствовала себя плохо? — заговорила послушница. Ореанна кивнула. — Что случилось?
— Что-то, — вздохнула Бестия. — Насколько можно судить, кто-то свёл с ума многих людей, и мы чуть не стали его очередными жертвами.
— Но зачем?
— А это нас не должно волновать.
— Но что же мы теперь будем делать? Что, если этот кто-то — сама Госпожа, прогневавшаяся за наши грехи?
Ореанна расхохоталась.
— Разве не очевидно? Кто бы это ни был, найдём его и размажем об стену! — гладиатор с громким хлопком ударила кулаком в ладонь. — Колдун там или бог, если меня это касается, то, значит, я буду бить в ответ.
За прорезями шлема не было видно глаз, но взгляд, полный решимости, Нура почувствовала кожей.
— Мы могли бы поднять решётку и попытаться утихомирить эту толпу.
— Утихомирить? — из-под шлема вылетел смешок. Ореанна повернула голову в сторону решётки. Люди, если их так ещё можно было назвать, тянули к ним руки и впивались зубами в стальные прутья.
— Неужели им никак не помочь?
— Если только умертвить.
— Если другого пути нет, — опустила голову Нура, — могла бы ты сделать это для них, пока они не причинили никому вреда?
— Я не справлюсь, — усмехнувшись, отмахнулась рукой Ореанна.
— Но ты же победила огромного монстра…
— Он был огромный, но один, а здесь их целая толпа. Да и настроены они серьёзно. И даже если бы вдруг перебила… Дальше-то что? Высота стен — три человека, да ещё и железки по краям, а другая дверь заперта, — Ореанна посмотрела на дверь так пристально, будто надеялась взглядом расплавить решётку.
Но тут Нура вскочила на ноги.
— Точно! Она заперта!
— Именно.
— У меня есть ключ!
— Откуда бы ему у тебя быть?.. — Ореанна даже головы не повернула.
— Я… — девушка замялась, будто усиленно пытаясь что-то вспомнить, привести в порядок мысли. — Кажется… я собиралась зайти после окончания боя и перевязать раненых. Да! — обрадовалась она, просияв глазами. — И чтобы я не мешалась под ногами, Дэви давно выдал мне ключ, — Нура повернулась к двери, воткнула ключ и повернула его. Замок щёлкнул, и дверь, скрипя, отворилась. Повернувшись к Ореанне, Нура увидела её у стойки с оружием. Она вложила меч в ножны и взяла ещё по одному в каждую руку.
Живительный скрежет свободы подействовал лучше, чем любые лекарства. Безумцы до сих пор толпились и ломились в заклинившую решётку, и сейчас этот звук был приятнее любой музыки.
— Ты как будто отправляешься на войну.
Ореанна повернула голову к Нуре:
— Вся наша жизнь — это война, — отстранив девушку рукой за себя, гладиатор пошла вперёд. — Держись позади.
Дважды повторять не пришлось.