Коридор представлял собой череду вмурованных в стену небольших камер, в которых обычно томились бойцы перед выходом на арену. Но сейчас вместо лениво валяющихся на шкурах воинов из клетки пытались вырваться безумцы. Они бились о решётки, кусали прутья, несвязно что-то бормотали и неистово орали.
Нура прижалась к Ореанне, стиснув в руках ремень на её поясе.
Они прошли, не задерживаясь, до конца коридора, где их ждала дверь. Толкнув её рукой, Ореанна кивнула на неё Нуре. Та, улыбнувшись, подошла к двери и вставила ключ. Замок сопротивлялся и не хотел открываться.
— Не тот?
— Нет, всё в порядке, — пыхтя, сквозь зубы пропищала послушница, борясь с замком. — Просто тяжёлый.
До девушек донёсся громкий хохот, шедший с арены. Пройдя через усиливающие звук трубы, он приобрёл инфернальные ноты.
Кто-то добрался до кабины управления.
Все решётки содрогнулись, по коридору пронёсся хор отпираемых замков и вращающихся лебёдок. Ореанна, прижав к себе девушку, закрыла ей рот ладонью и вжалась в стену, затаив дыхание.
Вырываясь наружу, падая и снова вставая, на ринг арены помчалась целая толпа, которая ещё и по пути туда успела друг друга помять. Но не всех.
Часть бойцов пугающе неторопливо вышла из своих клеток. Они поозирались по сторонам, переглянулись и зловеще уставились на девушек. В их взгляде читался разум.
— Какая удача… — заговорил гладиатор в тяжёлой броне. — Похоже, сами небеса улыбаются нам! Вот уж не думал, что нам доведётся повеселиться и с ангелочком, и с демоном!
— Твоя похоть тебя погубит, Коул. Отступи. Последний шанс, — Ореанна рукой отстранила Нуру за себя и встала в боевую стойку. В коридор из открывшихся клеток вышли восемь бойцов угрожающего вида, опасных и проворных.
Тяжеловооруженные воины ступали осторожно.
— Смотрите, не попортите девок, парни! Кто первый завалит их, тот и начнёт!
Тройка в кожаной броне, расталкивая первых, с голодными глазами понеслась вперёд.
Ореанна приготовилась и выдохнула. Её движения стали точны и быстры.
Первого встретил кинжал в живот, и он, скорчившись, упал на пол. Второй хотел проскочить мимо, но ему на плечо рухнул меч, разрубивший его до груди. Меч застрял в рёбрах, но девушка предвидела это. Стоило ему скрипнуть и застыть, как она пнула мертвеца в грудь, освобождая клинок. Третий уже был рядом, и Ореанна, не замедляя движение меча, а лишь направляя его, рассекла живот снизу вверх, и, заскрежетав, лезвие остановилось в рёбрах. Меч впился в бойца, и тот рухнул на пол вместе с оставленным в нем оружием.
Гладиаторы в тяжёлой броне остановились. Их оттолкнули в сторону другие — бойцы в одних набедренных повязках на теле. Но они не были лёгкой целью, у них были копья.
— Нура, — обратилась к ней Ореанна тихим голосом, убирая меч в ножны за спиной, — как только я закричу, беги в ближайшую клетку и закройся там.
— А как же ты?
Ореанна исторгла боевой клич, Нура же, более не задавая вопросов, послушно ринулась к ближайшей клетке и, забежав внутрь, дёрнула решётку, опуская её до земли.
Тем временем выставленные копья понеслись на Ореанну. Та побежала от них, хотя бежать было и некуда — впереди был тупик. Копейщики глупо хихикали, но девушка и не думала останавливаться. Она прыгнула на стену, оттолкнулась от неё и изящно, словно пантера, кувыркнувшись в воздухе, оказалась позади мужчин. Копья с гулким стуком врезались острием в стену. Теперь был черёд Ореанны.
Резкое движение кистей, хруст шеи, ничего лишнего. Выхватив из рук умирающего копьё, она уклонилась от выпада второго, кувыркнувшись в сторону.
Встав на ноги, они швырнула копьё в оставшихся противников, которые, утратив к ней интерес, вздумали идти к Нуре. Копьё пробило дешёвый доспех, попав прямиком в хребет латнику. Тот, схватившись за спину, просто рухнул на землю. Трое оставшихся бойцов испуганно оглянулись.
Ореанна вдруг издала жуткий рёв, крик её больше походил на рык зверя.
Обезумевшие воины вновь перевели внимание на неё.
Тем временем она шагнула прямо к последнему оставшемуся на ногах копейщику. Тот пытался достать Ореанну копьём. Остриё опасно приближалось к её животу, но девушка ударила рукой по древку, сразу за лезвием. Копьё ушло в сторону, этой же рукой она крепко вцепилась в него и что есть сил дёрнула на себя. Копейщик пытался удержать своё оружие, поддавшись вперёд, но не сумел. Копьё оказалось у Ореанны. Крутанув его в руках, она ударила древком гладиатору в лицо. Схватившись за сломанный нос руками, он по инерции запрокинул голову. Ореанна тут же нанесла новый удар, он врезался ему в подбородок. Хрустнула шея, треснула челюсть, а мужчина, потеряв равновесие, завалился на спину. Он шарахнулся затылком о пол и потерял сознание.
Противник был повержен и травмирован, даже добивать не было нужды, но она добила быстрым и точным уколом копья в шею.
Раздался крик Нуры. Мужик в доспехах вновь полез к ней и уже стал поднимать решётку клетки.
Ореанна, зарычав, перехватила копьё. Помещение, залитое кровью, наполнилось свистом. Брошенное копьё вонзилось прямо в спину врагу, но лишь ранило его. Спустя мгновение Ореанна оказалась рядом с ним. Вырвав неглубоко вошедшее копьё, она ударила его в сгиб колена ногой, схватила за плечо и швырнула лопатками на землю. Падая, он неловко взмахнул оружием, пытаясь достать её, но она изначально стояла со стороны безоружной руки. Он стиснул зубы. Он бы не смог дотянуться.
Ударом ноги девушка выбила у него из рук оружие, и последнее, что он увидел, — стремительно приближающееся копьё, которое спустя мгновение пронзит ему лицо.
Остался последний — в тяжёлых латах. Осторожный и терпеливый. Он не нападал, ожидая, когда остальные ослабят или вовсе победят Бестию.
Ореанна остановилась, между ними было четыре шага. Осторожно выставив ногу, она рванула вперёд, но лишь для того, чтобы следующим движением отпрыгнуть назад, выманивая на себя противника. Не получилось. Этот боец знал о возможной уловке. И рванул в атаку лишь тогда, когда она оказалась в воздухе.
Сердце Ореанны колотилось на пределе. Зарычав, она ударила копьём каменный пол, придавая себе больше скорости и отходя ещё дальше. А враг тем временем настигал её, занеся меч для удара. Дёрнув копьё на себя, Ореанна закрылась древком. Железо встретилось с деревом. Ровно в этот момент Бестия из последних сил рванула копьё в сторону. Направление удара изменилось, меч ушёл прочь, едва не отрубив ей пальцы, копьё же разломилось на две бесполезные половины.
— Неплохо для шлюхи! — рассмеялся от азарта воин.
Они стояли друг напротив друга, и спустя некоторое время Ореанна выдала:
— Сам такой.
— Ты никогда не умела отвечать на оскорбления, кроме как боем! — воин замахнулся для удара, но вдруг перевёл атаку в выпад. Он хотел во что бы то ни стало растоптать нахальство этой бабы и одержать над ней верх, во всех смыслах.
Но та внезапно кинула обломок копья ему в лицо. Это отвлекло его лишь на мгновение, но этого было достаточно. Ореанна сделала шаг вперёд, перехватила его руку и рванула на себя, а когда они поравнялись, поставила подножку и толкнула его плечом.
Латник с грохотом рухнул на каменный пол. Он открыл глаза. Он ещё не сдался. Его взгляд, затянутый кровавой пеленой, устремился на девушку. Та стояла над ним, вцепившись руками в решётку. Железные прутья пробили шлем и вонзились в голову гладиатора. Тот завопил, забулькал и быстро стих.
Осмотрев себя, Ореанна заметила порез на боку: возможно, она была недостаточно быстра. Вздохнув, она направилась к клетке с Нурой. Та была на нервах. Бестия вздохнула, приготовившись к бредням людей, которым срывает крышу, когда кто-то рядом умирает.
— Ты цела?! Слава богам, ты цела! Ты одна победила целую толпу! — глаза Нуры блестели от наполнивших их слёз, но она сдерживала себя. — Я так рада, что ты цела! Тебе так повезло.
Ореанна, поднимая решётку, вдруг замерла.
— Везение ничего не значит. Фортуна может как повернуться к тебе лицом, так и задницей. Только опыт и тренировки. Запомни это. И не говори при мне больше таких глупостей. Они меня раздражают.
Нура осеклась, потупив взгляд. Скрывая улыбку, она кивнула и тихо сказала:
— Да, ты права.
Ореанна подняла и зафиксировала решётку, вошла внутрь клетки и положила руку на плечо Нуре. Та подняла голову, чтобы взглянуть в лицо Ореанне. Но на неё смотрел лишь железный шлем. Ореанна же ясно видела глаза девушки перед собой. Напуганные, смиренные, они сейчас были слегка прищурены, она явно что-то пыталась вспомнить. Разумеется, она ведь тоже оказалась под воздействием этого события.
— Почему ты не снимаешь шлем?
— Есть причины. И я не собираюсь их обсуждать. Отпирай дверь.
Нура поникла, кивнула и подбежала к двери. Ключ скользнул в скважину.
Отстранив послушницу в сторону, Ореанна сама взялась за ключ. Действительно, замок был тугим. Боясь, как бы ни сломать его, она сжала ключ всей ладонью и крутанула запястьем. Когда ключ хрустнул, девушки перестали дышать. В руках у Ореанны осталась лишь его половина. Хорошо, что дверь всё же успела открыться. Шумно выдохнув, Ореанна пинком высадила дверь. Дешёвый замок внутренних помещений разлетелся на осколки, зазвеневшие на полу.
Они оказались в мрачном, тесном помещении, заставленном стойками с оружием и доспехами, разными сундуками и ящиками. У одного из них был мужчина. Он лежал спиной на сундуке и, кажется, не дышал. Лужа крови растеклась по полу, а некогда белая рубаха была багровой от пропитавшей её крови. В руках он стискивал заполненный мешок.
— Никого, — Ореанна убрала меч в ножны. Приблизившись к телу, она бесцеремонно вырвала из его холодных рук мешок и заглянула внутрь. Провиант, верёвки, молоток, горсть гвоздей, маленькая пила. Не похоже на улов воришки. Швырнув мешок обратно на пол, она направилась к стойке с доспехами.
Кирасы разных размеров, кольчуги всевозможной длины… На складе арены имелось если не всё, то многое из оружия и доспехов, до которых только мог дотянуться Дэви. Были даже диковинные доспехи из кожи. Пальцы, дрожа, плавно легли на холодный металлический нагрудник. Голова склонилась, Бестия замерла.
— Он ещё жив, — сказала вдруг Нура. Ореанна отвлеклась и оглянулась. Нура стояла над мертвецом и держала его за руку, нащупывая биение сердца.
— Не всё ли равно? — безучастно сказала Ореанна, но всё же присмотрелась к мужчине. И правда, он едва заметно дышал. Она считала, что была настороже, но упустила такую важную деталь. Что ж, по крайней мере он не представляет опасности. — Даже если ты каким-то чудом остановишь кровь и заживишь его раны, он слишком слаб, чтобы идти с нами или чтобы остаться… В любом случае, если ты вмешаешься, его ждёт более мучительная смерть, чем заснуть от потери крови. Если хочешь ему помочь — добей. А меня он не волнует.
Но Нура не могла просто так забыть о раненом человеке, брошенном на произвол судьбы. Она присела рядом с ним и положила руку ему на лоб. Его редкое дыхание стало чаще и тяжелее, он приоткрыл глаза и туманным взором взглянул на Нуру.
— Пошли, найдём Дэви, пусть разбирается со своей ареной, — сказала Ореанна. Не дожидаясь Нуры, она направилась к выходу. Глаза послушницы дрогнули, глядя на умирающего мужчину, она еле сдерживала слезы. Слишком многое произошло за последний час.
— Прости… — сказала она и, вскочив, побежала за гладиатором.
Следы слёз
Две девушки подошли к большим вратам, ведущим на улицу.
— Есть ключ от складских ворот?
— Нет…
Ореанна приблизилась к лебёдке и рубанула мечом цепи. Деревянный механизм, освободившись от оков противовеса, взвыл, закрутился и задымился. Противовес рухнул где-то позади, ворота же повалились на один бок, цепь заела. Открывающаяся дверь рывком остановилась, цепь напряглась, жалобно застонала и тут же лопнула. Звенья со свистом разлетелись по складу. Вторая дверь вырвала петлю и рухнула вперёд, с грохотом вывалилась на улицу, подняв непроглядное облако пыли.
— Зачем?!
— Хе. Ему одной проблемой больше, одной меньше, — издала смешок Ореанна.
Она взяла Нуру за руку и направилась к выходу.
Проходя сквозь облако пыли, девушки зажмурились, закрыли лица и почти что наощупь продвигались, стараясь не запнуться. Едва они вышли из облака пыли, как застыли на месте.
Всё вокруг пылало. По улице носились обезумевшие люди, они кидались друг на друга, калечили, убивали. Небо окрасилось в бордовый цвет, облака почернели.
— Что происходит? — тихо спросила Нура.
Ореанна не ответила. Закалённый в боях гладиатор пребывала в ужасе. Безумие коснулось не только их арены, всё было куда страшнее.
Обезумел весь мир.
Один из домов на улице развалился, а из-под пыли и досок появилось чудовище. Это была гигантская толстая ящерица, её широкую голову венчали длинные рога, а вместо рта у неё был клюв. Передвигаясь на копытах, это чудовище раскалывало плитку. Монстр махнул хвостом и обрушил его на соседнее здание — на хвосте был здоровенный нарост, который тварь использовала как молот. И это чудовище было осёдлано.
На спине монстра восседал человек в чёрном балахоне и держал в руках посох.
Как только монстр остановился, всадник поднял посох, из него вырвался залп искр, а следом ударил луч ослепительного света. С пульсирующим гулом, встретив на своём пути стену, он в один момент разворотил её. Кирпичи, доски и мебель разлетелись в разные стороны. В середине разрушенной комнаты на коленях стояла женщина, она обгорала прямо на глазах, тонула в этом свете, не издавая ни звука.
Безумцы уже бежали со всей улицы к человеку на ящере. Луч перешёл на людей. Их разрывало на ошмётки, плавило и заставляло падать замертво от одного его касания.
Ореанна сглотнула ком, подступивший к горлу. Она почувствовала на себя взгляд. Холодный и жестокий. Взгляд надменный и уверенный. Всадник обратил на них своё внимание. Дальше всё для Ореанны происходило медленно и тягуче, как во сне.
Монстр неповоротливо разворачивался в их сторону. Пальцы Ореанны крепко вцепились в Нуру, ноги напряглись, она вдохнула полные лёгкие воздуха. А затем всё случилось разом. Из посоха мгновенно вырвался свет, который обрушился на место, где только что стояли девушки, но они уже неслись к ближайшему дому. Луч преследовал их по пятам, нагоняя.
Выбив незакрытую дверь плечом, Ореанна не стала прятаться, она помчалась сквозь весь дом к другому выходу. Преодолев узкий коридор и пару комнат, она, дрожа, замерла, понимая, что в этом доме больше нет выходов или окон. Сзади доносился топот чудовища и звуки уже рассыпающегося здания.
Спереди упала балка, едва не задев их. Луч оказался совсем рядом и прожёг в стене дыру. Ореанна толкнула Нуру и сама рухнула на пол, в щепки и осколки, которые тут же впились ей в голую кожу. Луч прошёлся прямо над ними. Крыша вздрогнула, оставшиеся балки не выдержали и полопались. Подскочив, гладиатор рывком подняла на ноги Нуру и кинулась с ней в дыру в стене.
Стоило им покинуть дом, как сзади обвалилась крыша. Они оказались во внутреннем дворе четырёх домов. Гул замолк, но луч смерти мог вернуться в любой момент. Она рванула к ближайшему окну, находящемуся буквально в паре шагов.
Дом позади исчез, оставив после себя лишь горсть руин и огромное облако пыли. Из этого облака доносились тяжёлые шаги ящера, за ними по пятам шёл преследователь.
Ореанна дёрнула Нуру к себе, та уже выбилась из сил. Обхватив её двумя руками, гладиатор прижала девушку к себе и прыгнула вместе с ней в окно. Стекло опасно зазвенело, но Ореанна приземлилась на ноги. Она окинула помещение быстрым взглядом. Обычный двухэтажный дом, сейчас ничего не привлекло её внимание, кроме одного.
В метре от них стоял заплаканный мальчишка лет шести. В руках он держал окровавленный колышек. В его глазах без усилий читался ужас, рот начал раскрываться для крика. Ореанна толкнула Нуру на пол. Подхватив осколок выбитого стекла, она сжала его в руке и одним движением подскочила к мальчишке, полоснув ему по горлу. Тот вздрогнул всем телом, выронив деревяшку. Оставив стекло у него в горле, Ореанна схватила его и закрыла ему рот ладонью, на которую тут же хлынула кровь.
Глаза Нуры остекленели от увиденного, голова закружилась, ей сделалось дурно. Ореанна приложила окровавленный палец к шлему. Если их сейчас услышат, всё кончено. Затем она осторожно, как тень, выглянула краем глаза в окно.
На руинах дома, через который они до этого бежали, топталось чудовище, а всадник вертелся на месте, пытаясь выследить своих жертв. Его взгляд опустился на дом, в котором они спрятались. Дверь была в порядке, рядом было разбито окно. Впрочем, в окружающей обстановке это не выглядело чем-то необычным. Решив, по-видимому, что они просто не успели выбраться из дома, всадник схватил поводья, намотал их на руку и дёрнул в сторону. Чудовище тихо взвыло и, развернувшись, поплелось прочь.
Ореанна шумно выдохнула и, отшвырнув от себя труп ребёнка, осела на пол под окном. Теперь угроза их жизням ненадолго отступила и можно было передохнуть. Гладиатор заметила, что дом, в котором они укрылись, был довольно богатым, раз его владельцы позволяли себя ковры и резную мебель. Это было странно, но не так уж необычно для этих трущоб. Правда, теперь ковёр был залит кровью мальчишки, который сжался на полу, держась за горло.
Нура кинулась к ребёнку, с ужасом смотря на горло, из которого выходили последние капли крови. Он не шевелился.
— Это бесчеловечно… — тихо всхлипнула Нура, не в силах сдержать слезы. — Ты его убила! Зачем?!
— Затем, что этот мальчишка собирался кричать, — сквозь шлем голос гладиатора звучал ещё более отрешённо и незаинтересованно. Как будто она рассказывала прописные истины. — Если бы та тварь услышала нас, мы бы все втроём сгорели заживо.
— Но ты могла его просто оглушить! — в слезах шептала послушница.
— Я могла не успеть или попросту не достать. Мне и так пришлось использовать подручные средства, — сказала Ореанна, взглянув на порезанную ладонь.
— Ты чудовище!
— Спасибо.
— Ты опытный воин, — не унималась Нура, — неужели нельзя было никак решить сложившуюся ситуацию без убийства?!
— А зачем?
Нура смотрела прямо в прорези шлема. Она знала эту женщину, по крайней мере, так казалось. Мысли всё ещё были спутаны, не только от волны безумия, но и от безумия, что происходило прямо сейчас. Но Нура чувствовала, что что-то связывало их. Тёплое чувство, согревающее сердце, когда она вглядывалась за этот надоедливый шлем, пытаясь встретитьсяглазами со своей спасительницей и детоубийцей. Она рисковала жизнью ради неё, и это был не просто каприз. Она хотела её спасти. И возможно, это спасло их обоих. Но что её связывало с этим чудовищем — она не могла сказать.
— Значит… — вытирая слезы, шептала Нура, — если потребуется, ты и меня бы убила?
— Если потребуется, — без промедления и тени сомнения сказала гладиатор.
Странно, но этот ответ не испугал Нуру. Она даже чему-то усмехнулась. Нервы уже не выдерживали происходящего.
— Пока я твоя должница. Ты спасла меня от безумия, которое наводнило арену и всё вокруг. Я отплачу тебе тем же. Я позабочусь о тебе, я доберусь вместе с тобой до безопасного места, а затем… — Бестия повернулась к послушнице, — каждый из нас пойдёт своей дорогой. Пока мы задержимся в этом доме. Я понаблюдаю за двором. Не думаю, что всадник на чудовище единственная угроза.
Сверху раздался тихий стон: слишком тихий, чтобы его издал человек, но слишком громкий, чтобы списать его на скрип мебели.
Нура вздрогнула, повернувшись в сторону коридора. В его конце была лестница. Стон донёсся сверху. Ореанна молчала. Кажется, она ничего не услышала. Нура бросила взгляд на неё.
У Ореанны была рана в боку, она всё ещё кровоточила, но гладиатор не обращала на это никакого внимания. Не говоря уже о многочисленных царапинах и порезах по всему телу от щепок и стекла. Затаившись, она выискивала опасности за окном, и этот стон её не волновал. А значит, его слышала только Нура. Здесь что-то нечисто, и Ореанна не знает об этом. Она уже столько раз спасла её, Нура должна ей отплатить тем же.
— Я осмотрюсь… — голос послушницы дрогнул. Она метала свой взгляд всюду, надеясь, что он зацепится за что-то, чем можно перевязать рану или использовать как оружие. Но внизу всё было грязно и негодно, а брать окровавленный колышек ребёнка она не решалась.
Вновь сверху раздался тот холодящий стон. Не показалось. Ореанна вновь не обратила на звук никакого внимания. Нура дрожала. Она знала, что должна подняться наверх и всё разузнать, пока на них не напали внезапно. Она направилась к лестнице.
Ступени зловеще скрипели под ногами, и Нура покрепче сжала кулаки. Не то что бы она была способна и готова драться, но всё же это вселяло хоть сколько-нибудь мужества. Осторожно выглянув на площадку второго этажа, она затаилась. Никого. Снова стон. Сердце бьётся быстрее. На площадке три двери. Одна была пробита и вела на балкон. Наружу Нуре совершенно не хотелось. Правая дверь была заколочена. Снова стон. Совсем рядом, из последней двери, слева. Осторожно приблизившись к ней, она положила руку на дверь, задержала дыхание и, стараясь не издавать ни звука, приоткрыла её.
Это была грязная спальня, вся забрызганная кровью. Шкаф валялся на полу. Стены были исцарапаны, стол проломлен. И среди всего этого бардака взгляд цеплялся за единственную вещь. За часть белоснежного платья. Оно было испачкано кровью человека, который был одет в него. Немолодая женщина, возможно, хозяйка дома. В её груди была дыра, из раны выглядывали деревянные занозы, а остекленевшие глаза были открыты. На горле у неё был порез, заливший кровью большую часть платья. А в руке у неё был кинжал.
Холодок пробежал по спине Нуры, когда она вспомнила окровавленный колышек в руках у мальчишки и уверенные слова Ореанны: «В доме больше никого нет». Она знала? В любой другой ситуации послушница бы просто захлопнула дверь и помчалась прочь, криком зовя на помощь. Но сейчас некуда бежать и некого звать на помощь. К тому же, несмотря на всё происходящее, взгляд Нуры зацепился за это платье. Она любила красивые наряды, но сейчас причина была другой. Из чистого куска платья получились бы какие-никакие бинты.
Девушка заметила что-то в руках погибшей. Нож. Переливающийся на свету, с резной рукоятью, а главное — наверняка острый. Нож бы ей пригодился. Руки Нуры тряслись, она вынула кинжал из рук женщины. Они были холодными, но ещё не очерствели. Закрыв глаза, она быстро задышала, дрожь пробивала её всё сильнее и сильнее. Нура не хотела об этом думать. Наклонившись, она взяла подол платья и отрезала кинжалом кусок.
Её слух успокаивал треск разрезаемой ткани. Непроизвольно улыбнувшись, она открыла глаза. И встретилась лицом к лицу с трупом: тот больше не лежал, а, приподнявшись, сидел напротив неё. Едва сдерживая крик, она оступилась и упала. Мёртвые глаза были прикованы к ней взглядом, пробирающим до самой души. Сжавшись на полу, она обхватила обеими руками кинжал, который задрожал ещё сильнее.
Стон вновь наполнил пустой дом, и теперь Нура с содроганием осознала, откуда исходили эти звуки. Эти душераздирающие стоны издавала эта женщина, хоть губы её и не шевелились, сама она не двигалась и оставалась мёртвой — эти загробные вопли исходили от неё.
Не желая больше ни секунды проводить в этой комнате, Нура, спотыкаясь, помчалась к выходу. У самой двери она бросила взгляд назад. Тело женщины лежало точно в таком же положении, в каком оно было, когда девушка вошла сюда.
Выйдя из комнаты, Нура не смогла больше сдерживаться. Закрыв лицо руками, она вся задрожала. Её ноги подкосились, и она рухнула на колени, бесслёзно зарыдав. Истерика захватила её, а страх сковал. Ещё вчера она ела сладости и мечтала о светлом будущем, а сейчас вынуждена мародёрствовать, чтобы детоубийца, что спасла ей жизнь, не истекла кровью. И она ни на что больше не способна. Несмотря на все её старания и труд. Почему же ей так не везёт?!
Очередной всхлип стал последним. Сознание прояснилось. Она вспомнила отчётливо, что она — служительница храма Смерти, подопечная епископа Лукреции. Да, она всегда была трусихой, неумёхой. Но она старалась изо всех сил. И это принесло свои плоды. Пусть она и осталась тем, кем была, но всё уже не так, как прежде. Она слаба, мягкосердечна и эмоциональна. Мир живых столкнулся с миром мёртвых, но это происходило не как в священных писаниях, а гораздо страшнее. И живые позавидовали мёртвым, и мёртвые восстали средь живых. Возможно, имелись в виду не упыри, а нечто другое. Более духовное.
Её глаза, которые до этого дрожали, просияли.
Пусть так. Она может помочь. Она достанет для Ореанны бинты и обработает её раны. Нет смысла сокрушаться о тех, кого ей не удалось спасти, пока есть живые, которым она может помочь. Не в благодарность Лукреции, не в исполнение долга. А по собственной воле.
Она поднялась, хотела было сделать шаг, но остановилась.
Ещё не всё. Она послушница храма Смерти. И она может помочь не только живым.
Дверь в жуткую спальню отворилась. Повсюду был бардак и хаос. Труп женщины всё так же лежал на кровати с открытыми глазами. Теперь Нура отчётливо слышала. Это были не единичные стоны. Это были всхлипы. В воздухе еле слышимо повис непрекращающийся плач.
Подойдя к женщине, она не чувствовала больше страха. Лишь печаль и сострадание разрывали ей сердце. Нура положила руку ей на глаза. Закрыла свои.
— Владычица загробной жизни, услышь мою мольбу. Явись к этой заблудшей душе и яви ей свою милость и свои Чертоги.
Она провела рукой по её глазам, те послушно закрылись.
До этого дня она не до конца верила в церковь и ритуалы, которым училась. Но сейчас плач затих. По комнате прокатился всхлип, а за ним последовал вздох. Это не был вздох облегчения. Смирение, сожаление, муки — вот, что звучало в нём. Но вскоре и он растворился в воздухе и затих.
***
— Я принесла ткань, перевязать рану, — сказала Нура, усевшись на пол и разрывая ткань на бинты.
Ореанна повернулась к послушнице. Секунду пребывая в недоумении, она мотнула головой, словно выходя из транса, и осмотрела себя. Она и забыла, что была ранена. Дотронувшись до пореза, она зашипела. На кончике пальца осталась кровь.
— Это просто бинты, без лекарств и трав, они только остановят кровь. Потом обязательно нужно обработать раны, может пойти заражение.
Бинты, наложенные Нурой, сделали своё дело, кровь остановилась. Ореанна с облегчением вздохнула и, положив руку на голову послушницы, растрепала её светлые волосы, неспециально испачкав их в саже и крови.
— Спасибо.
Нура внимательно всмотрелась в глубины шлема. За тонкой щелью стальной маски было не различить эмоций, не было видно даже глаз. Что она сейчас чувствует? О чём думает? Куда обращён её взгляд? Нура не знала. Она не знала даже то, кто этот человек. Мимолётное чувство, что они были знакомы, мгновенно развеивалось страхом перед этим человеком, способным убить ребёнка, возможно, не моргнув и глазом. Но тем не менее она спасла её с арены. Она защищает её, хотя ей проще было бы её просто бросить. Нура ощущала животный ужас перед ней. Но было чувство, что встало над всеми остальными. Благодарность. Она должна довериться тому, кто рискует ради неё своей жизнью, и без сомнений следовать за ним, если не помогая, то хотя бы не мешаясь под ногами.
Снаружи раздался треск, и дружелюбные руки, только что трепавшие Нуре волосы, обратились в хищные когти, которые с силой прижали её к стене.
Ореанна подняла палец к шлему и выглянула в окно.
Какой-то пухлый мужик по глупости выбежал на середину дворика и пугливо стал озираться вокруг. Но надолго он там не задержался. Окно соседнего дома разлетелось на куски, и из него выскочило жуткое существо. Быстро оказавшись на земле, оно рвануло к мужику. Злобная костяная голова не имела кожи и блестела выбеленными костями. В пустых глазницах твари горело пламя, а зубы её жадно клацали.
За пару мгновений оказавшись возле своей жертвы, огромное собакоподобное существо повалило человека мощными длинными лапами, локти которых возвышались у него над спиной. Испуганный крик мужчины сменился предсмертным, когда пасть чудовища сомкнулась на его шее, перекусив её. Следом последовал хрип и чавканье.
Ореанна внимательно следила за ними, впитывая каждое движение. Чудище остановилось, и, прежде чем оно подняло голову, Ореанна скрылась.
Успокоившись, она украдкой выглянула, боясь увидеть прямо перед собой пасть твари. Но всё обошлось: чудовище терзало труп, не обращая ни на что другое внимание.
— Нам пора уходить, — тихо раздалось из-под шлема.