В трапезной было пусто. Стражница, что привела ее сюда, оставила Аристе кувшин с водой, мыло и полотенце. Затем велела ждать и вышла. Сидеть одной среди пустых деревянных лавок было тревожно и неуютно.
По дороге сюда Ариста успела немного рассмотреть внутреннее устройство Стратегикона. Помимо трапезной, в крепости находилось еще четыре строения. Из любопытства Ариста попробовала рассудить, какой цели служит каждое здание.
Каменный дом в два этажа с множеством окон. Наверное, казарма или дормиторий.
Деревянное строение наподобие амбара, с крепкими замками на дверях. Возможно, склад. Но скорее еще и оружейная: стальные решетки на окнах явно стерегли не только пиво да мясо.
Узнать амфитеатр было делом нехитрым. Каменные скамьи под открытым небом круг за кругом спускались к пустой сцене. Амфитеатр был не очень велик, человек на пятьдесят или около.
Немудрено было узнать и купальню. У нее не было стен, деревянная крыша держалась на четырех простых столпах. Под этим навесом расположился выложенный мрамором бассейн с чистой водой, длиною локтей примерно в двадцать.
Вплотную к купальне примыкало широкое прямоугольное поле, засыпанное чистым песком. Поле было истоптано вдоль и поперек: более двух десятков крепких юных девушек, облаченных в легкие учебные доспехи, вели на поле тренировочный бой. Затупленные мечи звенели друг о друга, громкие выкрики то и дело возвещали о нанесенном ударе. Ариста с удовольствием остановилась и посмотрела бы на бой, но строгая стражница не позволила ей задержаться.
Итак, в трапезной было пусто. Чтобы отвлечься и привести себя в подобающий вид, Ариста принялась отмываться. Полностью навоз и пот одним кувшином не отмоешь, но хотя бы не будешь смердеть на весь двор.
Стряхнув мыльную пену в кувшин и промокнув волосы полотенцем, Ариста открыла глаза. И обнаружила, что в трапезной она уже не одна.
Вошедшая девушка по виду годилась ей в ровесницы. А может, была и младше на год-другой. Невысокая, угловатая. Каштановые волосы убраны в аккуратную косу. Лицо округлое, гладкое и немного еще детское. Ясный взгляд больших голубых глаз. Девушка была бы весьма симпатичной, если бы не манера все время опускать голову и прятать взгляд. Даже к пустому столу она подошла не прямо, а как-то боком, чего-то стесняясь. В руках у нее была глиняная плошка с супом.
Две девушки сидели за соседними столами, наискосок друг от друга. Новоприбывшая зачерпнула суп деревянной ложкой. Ариста попыталась украдкой рассмотреть ее получше — и поймала на себе ответный взгляд глубоких голубых глаз. Обе тут же отвели взгляд, будто бы найдя столы перед собой страшно интересными.
Странное дело. Когда вокруг много людей, даже всеобщее молчание может быть совершенно естественным. Но когда находишься с другим человеком наедине, тишина почему-то становится неловкой, неудобной и неправильной.
Ариста подумала, что стоит хотя бы убрать со стола кувшин с грязной мыльной водой. Убрала, поставила на пол. Стало еще хуже: теперь она, как дура, сидела за совершенно пустым столом.
Досадно, что эта, с супом, такая миловидная. И волосы заплела, и лицо чистое, как у ребенка. И одета хоть и просто, зато в свежее. А она сидит тут в замызганной тунике, босиком, еще и мокрая как выдра! Всякий, кто войдет, их сравнит и увидит, какая она замарашка.
Тут Ариста с удивлением обнаружила, что голубоглазая отодвинула лавку и все тем же неловким шагом пересела за ее стол. Девушка осторожно пододвинула ей плошку, где еще оставалось глотков на пять супа. Кажется, это была уха.
— Будешь? — осторожно спросила голубоглазая.
Ариста не сразу и нашлась, что ответить. Такого с ней сегодня еще не было. Да и давно уже не было, если подумать.
— Ты хоть знаешь, кто я такая?
— Нет.
— Зачем тогда угощаешь?
— Ты вроде голодная, — тихо ответила девушка.
— А вдруг на мне дурной глаз? Вдруг я твой суп сглажу?
— Так я же его больше не буду.
Интересная логика. Впрочем, голод и впрямь неплохо бы унять. С осторожной благодарностью приняла Ариста деревянную ложку, сделала несколько быстрых глотков. Действительно, уха. Горячая и ароматная.
— Тебя как звать? — спросила Ариста в перерыве между глотками.
— Тигона.
— Будь здорова, Тигона. Ты тут прислуживаешь?
— Нет, я… — уши под каштановыми волосами покраснели, — я прохожу испытание. Хочу учиться.
Ариста не сдержала выражения скепсиса на лице. Эта стеснительная девушка с простоватым детским лицом никак не походила на будущего бойца Фаланги.
Впрочем, она-то кто такая, чтобы судить? Не всякий достоин войти, но всякий волен дерзнуть.
— Твоя семья воины?
— Нет, они… овец разводят. Пастухи. Они не хотели, чтоб я сюда шла.
Тигона отвечала искренне и говорила даже больше, чем ее спрашивали. Видно, на душе у нее накопилось переживаний, и дать им волю было приятно даже с незнакомкой.
— Это почему?
— Они меня сватают. За коневода Парвуса.
Ариста понятия не имела, кто такой коневод Парвус, но предпочла и не спрашивать.
— Он очень старый, целых тридцать лет ему. И я… ну… не хочу. На работу б нанялась, да что-то негде.
Ариста грустно усмехнулась, вспомнив свои дневные мытарства.
— Это уж точно.
— А тебя как зовут? Почему ты здесь?
Ариста очень обрадовалась, что в этот миг двери отворились и в трапезную кто-то вошел. Назови она свое имя, и зародившееся тепло беседы обязательно бы разрушилась. Или опять пришлось бы лгать, а отсутствие искренности тоже ведь убивает общение.
Она узнала обеих вошедших. Впереди шла красивая статная женщина с короткими светлыми волосами. Благородное, с тонкими чертами лицо, строгие и проницательные глаза, широкие плечи. На нагруднике золотом отчеканены копье и лавр. Эта женщина вытащила ее из моря прошлой ночью. Ио, капитан Орифийской Фаланги.
Капитан остановилась у их стола. Позади нее встала та воительница, что нашла Аристу и привела ее сюда.
— Снова ты, — Ио подняла брови при виде Аристы. — Мне доложили, ты взываешь к праву учиться под моим началом. Так ли?
Ариста подумала, что такой разговор надо вести стоя, и встала из-за стола.
— Да, капитан. Я желаю учиться ремеслу войны.
Строгий взгляд уперся в Тигону.
— А ты, синеглазая? Ты здесь тоже за этим?
Тигона только кивнула; язык ей, судя по всему, сейчас не служил.
Ио жестом подозвала стражницу.
— У нас набралась уже десятка новобранцев?
— Так точно, капитан, и даже больше. Всего восемнадцать девиц. С запасом на выбывание.
Капитан нахмурилась и сжала пальцами подбородок, разглядывая двух девушек в глубоком раздумье.
Ариста догадывалась, о чем она думает. По закону у каждой женщины Орифии есть право на испытание в Стратегиконе, без исключений. Но капитан знала, кто перед ней стоит. Допустить в крепость проклятую, отверженную богами — это риск навлечь их гнев на весь Стратегикон. Но и законы полиса были хранимы богами, а значит, нарушение закона может разгневать их не меньше. Капитан обдумывала, где лежит большее злосчастье и как отвести его от вверенной ей крепости.
Семь ударов сердца протекли в молчании.
— Посмотрим, добьем ли мы запас до двух десятков. Я сама оглашу испытание кровью. За мной, обе!
При упоминании крови Тигона побледнела. Удивительно, как у нее нашлись силы встать и двинуться за женщинами следом.
— А можно мне хоть платье свежее? — рискнула спросить Ариста.
— Получишь, если выживешь, — бросила через плечо капитан Фаланги.
***
Когда они подошли к полю с песком, Ио дважды хлопнула в ладоши. Запыхавшиеся воспитанницы тут же прекратили учебный бой, выстроились в ровную шеренгу и встали с руками по швам. Ариста отметила, что здесь явно не одни новобранцы. Во-первых, их было больше восемнадцати. Во-вторых, иные были более рослыми и взрослыми, шире в плечах и крепче. В-третьих, на этих, кто повзрослее, доспехи сидели лучше и выглядели чище: им было привычнее ухаживать за одеждами войны.
— Младшие сестры! — командным голосом воскликнула Ио. — Чего не смеет дочь Стратегикона?
— Дочь Стратегикона не смеет лгать, не смеет трусить! — грянул хор юных голосов.
— Над чем не властна дочь Стратегикона?
— Над жизнью своей и кровью, что принадлежат Фаланге!
— Чему верит дочь Стратегикона?
— Клинку в правой руке, щиту в левой, сестрам по обе руки!
Капитан Ио удовлетворенно кивнула и повернулась к двум девушкам.
— Сегодня вы отдадите Фаланге свою первую кровь. Если вы с честью пройдете испытание, эти слова станут вам заповедями отныне и до смерти. Если хотите отказаться, делайте это сейчас.
Ариста осталась на месте. Краем глаза она заметила, что у Тигоны дрожат кончики пальцев. Но голубоглазая пастушка тоже не сдвинулась с места.
Одновременно, не сговариваясь, они сделали шаг вперед и ступили на учебное поле. Песок под ступнями Аристы был жарким и колким. Очень хотелось попрыгать, чтобы не так жгло. Но такое поведение здесь вряд ли бы одобрили.
— Всем отойти! Окаста, на поле!
По периметру поля, примыкая к купальне, шла невысокая, искусно сделанная галерея. И сейчас из тени этой галереи на поле шагнула высокая фигура.
Ариста сама не сказала бы, почему, но она сразу подумала: эта девушка — родная кровь капитану Ио. Быть может, дело было в волосах того же цвета, подстриженных так же коротко и в той же манере, как у командира Фаланги. А может, родство выдавал взгляд девушки, такой же внимательный и суровый, как у капитана.
Доспех сидел на девушке идеально и вычищен был до блеска. Выходя на поле, она лениво крутила в пальцах учебный меч. Тупой клинок в ее руках плясал и крутился колесом. Она явно упражнялась с оружием не первый год.
Девушка поочередно смерила Аристу и Тигону холодным, презрительным взглядом.
— Готова служить капитану! — гаркнула она.
— Ты проведешь испытание кровью для этих двух соискательниц.
Судя по лицу Окасты, стоящие перед ней девушки ни в коей мере не заслужили в ее глазах почетного звания "соискательниц". Однако она кивнула, повинуясь приказу.
— Слушаюсь. Крата, Ниобия, подайте что ближе лежит!
Последняя фраза прозвучала как приказ, и его немедля исполнили. Две девушки — почти такие же рослые, но все же чуть младше Окасты — выбежали на поле. Одна из них так торопилась исполнить команду, что споткнулась о лежащий на галерее метательный диск. Она поднесла Окасте круглый медный щит. Другая подала старшей подруге меч.
Настоящий, боевой, остро заточенный меч. Даже через поле видно было, как остро его лезвие. Таким клинком снять голову с плеч было не сложнее, чем срезать полевую ромашку.
Окаста небрежно воткнула в песок тупой учебный меч и взяла в правую руку острый, боевой.
— Мамочки, — еле слышно прошептала Тигона. — Я думала, про кровь это аналогия.
— Правильно говорить “метафора”, — тихо пробормотала Ариста.
Педантизм иногда помогает отвлечься от страха. В этот раз, однако, не помог.
— Дочери Стратегикона не трусят и верят своим сестрам! — возгласила Ио. — Если вы покажете, что можете биться вместе и отберете у Окасты щит или меч, мы примем вас в обучение! Сделаете хоть шаг за границу поля — отправитесь назад за ворота!
— Подождите, а нам оружие? Это нечестно! — жалобно закричала Тигона.
Окаста оскалилась в недоброй усмешке.
— Вас двое на меня одну, крестьяночка. Я уже молю богов о пощаде.
Песок взметнулся под ее ногами. Грозная девушка ринулась в атаку. Испытание кровью началось.
***
Будь это настоящий бой, их обеих уже зарубили бы.
Первым же ударом Окаста разделила их. Вклинилась между ними плечом и нанесла круговой удар щитом. Ариста отскочила, чтобы щит не разбил ей голову, кромка щита просвистела перед носом, и она упала на песок. Тигона держала равновесие немногим дольше: Окаста сбила ее с ног точным пинком по колену. Юная воительница взмахнула мечом, и заточенное острие замерло в двух ногтях от голубого глаза Тигоны.
Окаста засмеялась и мечом, как пастушьим посохом, погнала Тигону к краю поля.
— Ловчей, овечка, ловчей!
Тигона вынуждена была ползти назад, чтобы не напороться глазом на острие меча. Еще немного, и противница выдавит ее с поля.
— Аааа!
Ариста с криком прыгнула Окасте на спину, обхватила ее поясницу ногами, повисла на плечах. Правой рукой попыталась схватить Окасту за запястье и вырвать из пальцев меч.
Окаста зарычала, взбрыкнула, закружилась, пытаясь сбросить с себя нежеланную тяжесть. Тигона поднялась на ноги, припадая на ушибленное колено. Ариста левой рукой обхватила горло Окасты, заломила назад правую руку воительницы и начала один за другим разжимать пальцы на рукояти меча. Вырвать бы меч, и все сразу кончится…
Хрясь!
Окаста резко запрокинула голову назад и затылком ударила Аристу в лицо. Если бы Ариста смотрела прямо, ей бы разбило нос. Вместо этого удар выбил ей коренной зуб, а кость левой глазницы треснула и взорвалась оглушительной болью.
Ариста разжала руки и рухнула на песок. Во рту разливалась соленая кровь.
Окаста издевательски раскрутила меч и отошла на несколько шагов к центру поля.
— Кому тут нужны такие сестры, а? Была бы у нас нужда в питомцах, пригнали бы из деревни пару жирных коров!
Она ударила мечом о щит, салютуя воспитанницам на галерее. Двое — те, что поднесли ей оружие — ответили свистом и выкриками.
— Дай им жару, Окаста! — гнусаво крикнула Ниобия, широколицая девица с расплющенным в тренировках носом.
— Валите лучше бани мыть! — подхватила Крата, худая, черноволосая, похожая на голодного ворона.
Но большинство девушек, к их чести, промолчало.
Ариста встала на четвереньки и выплюнула кровь на песок. Тигона, прихрамывая, подошла к ней, помогла встать.
— Начало не очень, — пробормотала Ариста, слизывая с губ остатки крови.
— Просто ужасно. Будто меня боги прокляли. Как Гракхов, — в голосе Тигоны звенели слезы.
Да уж, пастушка, ободрила.
Ум Аристы работал, пользуясь передышкой. В ближнем бою у Окасты ни щит, ни меч не отобрать. Она слишком сильна и проворна. Но не бросаться же в нее песком, в самом деле!
Песок.
Тупой меч, воткнутый в песок.
Диск у песчаной кромки.
Ну конечно.
— Задержи ее, — велела Ариста.
— Что?!
— Хороши болтать! Продолжаем! — вскричала Окаста и быстрым шагом двинулась к ним: меч отведен в сторону, рука держит на ремне вес щита.
Ариста быстро обхватила Тигону за плечи, развернула к себе, посмотрела в распахнутые от испуга глаза.
— Мы сейчас сестры войны. Верь мне. И будь храброй.
— Ааааа! — Окаста со страшным криком замахнулась на них мечом.
Замах был нарочито медленным. Очевидно, Окаста рассчитывала снова разделить их, рассеять в разные стороны.
Вместо этого Ариста перекатилась через голову и со всех ног бросилась через поле к торчащему из песка учебному мечу.
Окаста, не помедлив и мига, бросилась следом. Ее тренированные ноги нагнали бы Аристу в три прыжка.
Но тут Тигона с визгом бросилась воительнице в ноги и крепко-накрепко обхватила ее колени. От неожиданности Окаста повалилась навзничь, прямо солнечным сплетением на песок. Щит и меч она при этом не выпустила, но от падения у нее перехватило дыхание, изо рта вырвался болезненный хрип.
Ариста стремглав промчалась по полю и выдернула из песка тупой меч. Затем она подбежала к самой кромке поля. Туда, где каменный поребрик отделял песок от кладки галереи.
Метательный диск лежал далеко. Стоя не достать.
Ариста упала на живот за краем поля — на галерее послышался изумленный ропот — и вытянула руку с мечом как могла далеко. Колени ее уперлись в поребрик, ноги оставались на горячем песке.
Еще чуть-чуть. Острие меча было совсем близко к черному ободу диска.
Окаста дала Тигоне пинка в плечо, заставив разжать хватку. Разъяренная воительница вскочила на ноги, схватила Тигону за ворот — щит держался ремнем на запястье, кисть левой руки была свободна — и потащила добычу к краю поля. Тигона упиралась, била ногами по песку, но вырваться из хватки Окасты не могла.
Еще ноготь. Полногтя.
Есть! Кончик меча зацепил обод диска, и Ариста плавным движением подтянула метательный снаряд к краю поля. Ухватила диск, вскочила, развернулась.
Их соперница была уже у левого края поля. Одно движение, и она выбросит Тигону с песка.
— Эй, солдатская дочка! — крикнула ей Ариста. — Лови!
Внезапный окрик заставил Окасту промедлить, оглянуться. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как к ней мчится через поле метательный диск.
Не будь ее левая рука занята Тигоной, Окаста успела бы заслониться щитом. Но случилось то, что случилось.
Диск врезался воительнице в грудь, прямо под кадыком. Окаста задохнулась и навзничь грохнулась на песок. Меч при падении вылетел из ее руки.
Будь Ариста поэтом, она бы сказала, что в тот миг между ней и Тигоной пробежала искра понимания. Но Ариста больше любила логику, чем поэзию. Поэтому она описала бы все как есть: Тигона поняла, что к чему, перекатилась на живот и накрыла собой упавший меч.
Повисшую на миг тишину разорвал крик и свист на галерее. Воспитанницы кричали, спорили, веселились, негодовали.
Испытание кровью завершилось.
***
— Это было нечестно! — сипло прорычала Окаста. — Она зашла за край поля!
Капитан Ио посмотрела на трех девушек, стоящих перед ней. Позади них полукругом толпились воспитанницы. Всем было интересно, чем кончится столь необычное испытание.
— Что вы на это скажете? — строго спросила Ио.
Ариста пожала плечами.
— Ты ясно сказала, капитан: не делать ни шага за край поля. Я и не сделала. Ноги у меня оставались на поле.
Ио не сдержала улыбки. Эта рыбачка смекалиста. Конечно, учитывая, кто она такая, хотелось бы найти предлог, чтобы ее не брать.
Но испытание состоялось, и условия его соблюдены. Победа, пусть и достигнутая необычным путем, была честной. А нарушение обещаний боги карают страшнее, чем что-либо еще.
— Да будет так! — Ио обращалась ко всем воспитанницам. — Эти девы выдержали испытание кровью и по праву станут вам младшими сестрами! Примите их, держитесь их и доверяйте им! Мы отделаем этих девиц под богинь!
Ариста поймала на себе ошарашенный, потрясенный взгляд Тигоны и не сдержалась, чтобы не подмигнуть соратнице-пастушке.
— Назовите же свое имя и род, — обратилась к ним капитан.
— Эм… Тигона. Из рода Мелет.
Воспитанницы — все, кроме Окасты и ее свиты — приветствовали новую сестру криками и ударами кулаков по плечам. Ио перевела взгляд на Аристу. Обе поняли друг друга без слов: следующая минута будет непростой.
— А твое имя?
— Ариста. Из рода Гракхов.
На этот раз ни криков, ни стука не было. Над учебным полем повисло напряженное молчание. Воспитанницы озадаченно переглянулись.
Ио заставила себя держать лицо непроницаемым.
— Очень хорошо. Отведите младшим сестрам комнату в дормитории и ознакомьте их с распорядком.
Ио повернулась на пятках и зашагала прочь, давая понять: разговор окончен. Но Окасту это не проняло.
— Гракх?! — визгливо закричала она; от гнева к ней даже вернулся голос. — Мать, чей разум помутился, твой или мой?! Мы впустим Гракха в эти стены?!
Капитан отметила, что дочь от злости забыла обратиться к ней как положено, по званию.
— Если боги сей же час не изменят обычай испытания кровью, то да.
— Это безбожие! — Окаста быстрым шагом бросилась вслед за матерью. — Подумай, что ты делаешь! Мы пускаем в Фалангу скверну, боги отвернутся от нас!
Ио развернулась и встретилась с дочерью лицом к лицу. Иные воспитанницы уже хотели подхватить негодующие возгласы Окасты. Но одного взгляда на лицо капитана было достаточно, чтобы они передумали. Черты Ио были бледны от гнева, глаза разили ледяными иглами презрения.
— Всякий волен дерзнуть, — процедила капитан.
Говорила она негромко, но было так тихо, что все всё слышали.
— Это обещание, что мы даем соискателям. Тигона Мелет и Ариста, какого бы рода она ни была, дерзнули и преуспели с честью. По чести мы к ним и отнесемся. Если кто-то считает, что держать слово, данное перед лицом богов, не обязательно… — зловещая улыбка прорезалась на лице Ио, — что ж, пусть рискнет их выгнать, и посмотрим, какая его ждёт кара.
Никто не посмел сказать слово в ответ. Все знали, что бывает с теми, кто оскорбляет богов лживой клятвой и нарушенным обещанием.
Капитан отвернулась и зашагала прочь, в свою ставку. Окаста, оставшись одна в своем негодовании, потерянно стояла посреди двора.
— Ты… что же… правда из Гракхов? — Тигона взглянула на Аристу со смесью страха, жалости и изумления.
— Да. Я пойму, если у тебя с этим проблемы.
Тигона раздумывала миг-другой, потом взгляд ее голубых глаз прояснился.
— Меня, может, и так проклянут родители, что их ослушалась. Да и без тебя ничего бы у меня не вышло. Нет. У меня нет с этим проблем.
Не зная, что ответить, Ариста вздохнула с облегчением, когда к ним подошла одна из девушек. Стройная, с тонким породистым носом, красивой родинкой на щеке и аккуратно уложенной на плечо косой, она подняла руку в сдержанном приветствии.
— Я Ифина. На втором этаже есть свободная комната, прямо рядом с моей. Идемте покажу?
— Будем обязаны. Только вот… — Ариста замялась.
— Что?
— Найдутся тут у вас лишние сандалии?