Двенадцать транспортировочных кейсов с доспехами и оружейными модулями индивидуальных комплексов экипировки пехотинца «Warrior-М2000» в Гелендваген влезли с трудом. Последний, для того чтобы закрыть заднюю дверь, пришлось забивать ногой. Ну и обзора справа не осталось – сразу два кейса на пассажирском месте мешали. В общем, случись что, я сейчас не быстрореагирующий боец с ограниченным полем зрения. Но, к собственному облегчению, до Полигона доехал без проблем.
Уже подъезжая к воротам нашего коттеджа-базы, увидел, как с окрестных улиц в мою сторону торопливо бегут стайки юных наблюдателей. А вот ошивающиеся вокруг Васины «рядовые улиц», и оставшиеся на территории рабочие, наоборот, постарались разойтись по сторонам. Наверное, это они все из-за того, что я люблю бампером на скорости ворота открывать – подумал я. И предполагаю, что не ошибся.
Во дворе меня встречал Патрик. Он сейчас здесь за старшего в доме и по району, а Чумба за ним ненавязчиво присматривает. Ненавязчиво, потому что бурбона видно не было, а он рядом был. Пока мутант сам не показался в поле зрения, я увидел лишь тень движения: выходя из дома и перемещаясь по двору, Чумба двигался на грани скольжения.
Все остальные, из «высшего командного состава группировки», все еще летали на дорогущей прогулке над Занзибаром. Вернее, все они уже не летали, а ужинали в ресторане «Небо 114».
Подумав обо всем этом, я погасил некоторое беспокойство жадности. Все же посещение ресторана на сто четырнадцатом этаже небоскреба – дорогое удовольствие. Тем более что… вот за эти мысли мне стало стыдно, но ничего с собой поделать не мог, и мысли никак не прогонялись. Тем более что, если Вася и его избранница войдут во вкус, они могут покушать так, что пробьют дыру в бюджете не хуже, чем торпеда в борту транспортного корабля. И Василию потом ничего и не предъявишь – получил задание пустить пыль в глаза, задание выполнил. А если я попытаюсь ему объяснить, что такое задание можно выполнять экономично, он просто не поймет. Не потому, что хитрый, а просто потому, что вот такой он, Василий Ндабанинга.
Но гораздо более Василия, в плане ресторанного счета, который может быть золотым, беспокоила Васина подруга. У нее, предполагаю, очень хорошие зубы. Почему зубы? Потому что с плохими зубами такую… хм, корму, не наешь. Так что если Вася будет торпедой в борт корабля моего бюджета, то его подруга сейчас, на пике беспокойства за кошелек, представлялась мне настоящим хтоническим монстром, могущим этот самый корабль бюджета просто разжевать и увлечь на дно…
С ассоциациями я переборщил настолько, что мне стало уже по-настоящему стыдно за свою веру в людей. Но, с другой стороны, всем донимающим меня даже не мыслям, а мыслишкам, я был искренне рад. Потому что они подтверждали, что я, со всеми архидемонскими и божественными делами, еще не тварь бесчувственная. А человек, и на обычные человеческие эмоции не только право, но и возможность имею.
Пока имею.
С такими мыслями я открыл заднюю дверь Гелика и начал доставать из машины транспортировочные кейсы.
– Варриор? – осмотрел пиктограммы на металлическом ребристом контейнере Патрик.
– Ну… ну да, Варриор. А что? – кивнул я и вопросительно посмотрел на ирландца, в голосе которого мне послышалось явное удивление.
– Все в порядке, – пожал он плечами, доставая очередной ящик. Его бесцветные глаза уже ничего не выражали.
Втроем – я, Чумба и Патрик, выгрузив контейнеры из машины, начали заносить их в дом, схватив по одному. И, как раз к этому моменту, над двором завис конвертоплан в яркой раскраске, быстро спускаясь. Тяжелая туша качнулась на посадочных ногах, откинулась широкая кормовая аппарель, и из комфортабельного чрева машины выгрузилась прибывшая невеликая, но респектабельная компания. А нет, не вся – Войцеха с ними не было: последними вышли Василий и его блестящая во всех отношениях дама, и аппарель поднялась.
Василий со своей дамой, кстати, тяжеловато вышли. Явно хорошо и плотно поужинали в ресторане – вновь начал грызть оболочку веры в людей червячок сомнения.
Неожиданно со всех сторон раздались громкие крики. Я даже было вздрогнул от неожиданности, но почти сразу понял, что выкрики – восхищенные и приветственные. Это население Полигона, немалая его часть, собравшаяся за забором, встречало Василия и его леди.
Червячок сомнения переобулся и начал грызть в другую сторону.
Вот как так? Работаешь, придумываешь, планируешь, рискуешь жизнью, свободой и разумом, собираясь приводить криминогенный район в благополучный вид и вести людей к возможности простого житейского счастья, претворяешь планы в жизнь… а любят все не тебя, а Василия, который просто добавил яркости в наряд, нанес татуировку белого черепа на лицо и мелькает пред народным взором чаще всех.
Причем не просто его любят, горячо ведь любят – судя по крикам. Меня же наверняка запомнят не как благодетеля и проводника во тьме, а как опасного со всех сторон странного деятеля, который только и делает, что выбивает или ворота, или мозги уважаемым людям.
Обидно. Тяжела и неказиста жизнь простого кардиналиста, как сказал бы чиновник из команды кардинала Ришелье. Чиновник, обеспечивающий благоденствие, покой и процветание французского королевства, чью деятельность никто не замечает, отдавая все внимание гуляющим по улицам и кабакам вечно пьяным гасконским горцам в ярких мушкетерских плащах. Ладно, что-то меня опять на лирику потянуло. С недосыпа и недоедания, скорее всего.
«А они в ресторане вкусно и плотно поели, а тебе сейчас сублимат грызть. С вишневым вкусом…» – подсказал внутренний голос. От упоминания вишневого вкуса сублимата – а других почему-то у нас в запасах не было, меня едва не перекосило.
Так, стоп. Хватит – собрался я, волевым очищая голову от сторонних мыслей.
В лицо дохнуло воздухом – это спутница Василия, сверкнув блеском изумрудного платья, отправилась прочь. Остальные уже, даже не спрашивая, подхватили кейсы с бронекостюмами. Когда я, также взяв один из кейсов, зашел в дом, в холле уже все было разложено – по два ящика рядом, с доспехами и оружейными модулями.
– Ты где это… удивительное произведение искусства нашел? – поинтересовался у меня Гек, как раз опустивший на пол один из ящиков.
Я, с некоторым усилием, сдержал раздраженный комментарий насчет зубов дареного коня, которые надо брать, пока дают. Сдержался только потому, что Гек, который совсем недавно заживо гнил в вирткапсуле без надежды на освобождение, сейчас попробовал исполнить шутку. И это, если честно, радует больше, чем раздражает его намек. Да и слов он сейчас за одни раз сказал количественно едва ли не больше, чем произнес за первый месяц, пока жил в усадьбе Юсуповых-Штейнберг.
– Где нашел, там больше нет, – нейтрально ответил я, осматриваясь. – Где… моя новая подруга? – спросил я у проходящего мимо дядюшки Абрама.
– Войцех занимается. Сказал, отвезет в надежное место.
Интересно, что за надежное место? Но ладно, раз Войцех сказал, значит сделает.
Пока заносили последние транспортировочные контейнеры, я двинулся вдоль ряда уже принесенных, раз за разом касаясь ладонью крупных кружков с эмблемой Некромикона. Система идентификации сканировала мой отпечаток, и раздавался щелчок – замок кейса открывался. Несколько движений – открыть меню, выставить возможность настройки доступ по биометрии для другого человека, будущего оператора индивидуального комплекса пехотинца: пока все комплекты были настроены только на меня.
Остановившись у очередного ящика, лежащего рядом с окном, увидел входящего во двор Войцеха. Одиннадцать кейсов были уже в холле, последний лежал на земле рядом с машиной – и его-то поляк и подхватил, занося в дом. И когда последний занесенный в дом транспортировочный кейс стукнул ребристой поверхностью в пол, Войцех высказался на польском, обращаясь ко мне. В большинстве слова были непечатные и все непосредственно касались бронекостюма «Варриор».
– Нормальный доспех… в данной ситуации, – прикладывая ладонь к сканеру на очередном ящике, произнес я, обращаясь к расстроенному Войцеху.
Действительно вроде нормальный бронекостюм – открывая доступ, в меню я уже походя посмотрел более подробную информацию. Да, это была модифицированная версия старой модели, полувековой давности. С производства давно снятая, поддержка прекращена три года назад. Поэтому, предполагаю, нам их и подогнали – незарегистрированные костюмы, которые невозможно отследить.
Штабс-капитан Измайлов, помнится, для того, чтобы получить возможность скрытых действий, украл бронекостюмы со склада Легиона, который, в свою очередь, взял их трофеем у бельгийской Свободной армии. И после этого уже Измайлов поменял прошивку доспехов и оружия. У нас для подобных финтов не было ни времени, ни возможности – рядом ни склада Легиона с левой броней, ни Накамуры.
А Доминика предоставила нам списанные комплексы, давно затерявшиеся в глобальной системе учета и контроля вооружений. Так что мы сейчас будем сразу незаметны для средств объективного контроля без усилий и лишних дополнительных движений.
– Поколение четыре два плюс, штурмовая комплектация и новая прошивка, боевую эффективность можно даже на пятое поколение натянуть, если против манекенов в тире воевать, – добавил я, обращаясь к Войцеху чуть погодя. Говорил, словно бы оправдывая переданный нам… третий сорт, который не брак, прямо скажем. Если уж начистоту.
– Да они древние, как дерьмо мамонта… – прокомментировал Войцех, после чего последовало еще пара фраз на польском, с таким смыслом, что все развалится, прежде чем мы во всем этом даже до тира дойдем.
Чем он так недоволен, понять не могу? У него что, к костюмам «Варриор» личная неприязнь, как у Шкипера к датчанам?
– Войцех, дареному коню в зубы не смотрят, против каннибалов…
– Дареному? Знаешь, сколько каждый стоит?
– А мы что, за них деньги платили?
– Вообще-то да.
– Так. Мы это за деньги покупали, – полуутвердительно произнес я.
– Да, приобретаем в лизинг. Романо сразу счет выставила, первый платеж уже ушел.
– Эм. И сколько… тысяч двести тридцать? – прикинул я максимальную планку.
– Почти угадал. Четыреста двадцать.
– Сколько?!
– Четыреста двадцать. Это штурмовой комплект, как заказывал, также надбавка за отсутствие транспондеров и скорость получения.
«Сколько-сколько?» – уже на польском, из-за состояния крайнего удивления, переспросил и возмутился я.
– Четыреста двадцать тысяч кредитов, – еще раз повторил Войцех. – Ты чего нервничаешь? А сколько ты думал будет стоить индивидуальный штурмовой комплекс пехотинца здесь, в жопе мира?
Я только руками развел. Настроение, кстати, ухудшилось, уровень раздражения на весь мир повысился.
– Как моя подруга?
– Все нормально, в надежном месте.
– В…
– В надежном и комфортном, легко доступном. Все в порядке.
– Хорошо. Да, кстати, а шестой эквип нам зачем?
– Затем, – произнес дядюшка Абрам, который уже стоял рядом с последним ящиком. – Ты еще долго тут удивляться будешь, или таки наконец откроешь мне ларец?
– А… это, вы тоже, что ли, участвуете?
– Участвую в чем?
Отвечать я не стал, только ткнул указующе в один из ящиков и после многозначительно покрутил пальцем вокруг своей оси, показывая, что «вот в этом во всем».
– Нет, я просто решил эту консерву примерить, – саркастически хмыкнул дядюшка Абрам.
– А вы… умеете?
Дядюшка Абрам только вздохнул, и посмотрел на меня как на болезного.
– Чтоб ты знал, я почти в таком же, – перевел он взгляд на Войцеха, – древнем, как дерьмо мамонта, начинал службу в разведроте бригады Гивати. Только они тогда не имели индексом «2000М» и по эффективности лишь ненамного превосходили железные рыцарские доспехи. Ты вот без визора, с прицельной планки умеешь стрелять? Попадая при этом в цель, что немаловажно?
Без визора стрелять и попадать куда нужно, я умел – нас этому Андре в первую очередь обучал, так-то. Но сообщать об этом я не стал.
Когда открыл доступ, дядюшка Абрам довольно быстро перенастроил на себя допуск в интерактивном меню. И снова, уже как подтвержденный владелец бронекостюма, положил ладонь на идентификационный круг сканера. Я коротко глянул на него, на его уверенные движения, из которых исчезла кряхтящая старческая неторопливость.
И даже замер, задумавшись. У меня вдруг возникло неожиданное предположение – а не посланник ли Астерота дядюшка Абрам? Потому что по своим возможностям старый еврей недалеко отошел от космического танцора; правда, действуя чуть более старомодными методами. Если Элимелех выполнял требуемое вскрывая Сеть, то дядюшка Абрам делал это, используя более традиционные связи.
Да ну нет, бред – отогнал я возникшую догадку. Астерот все же не дурак, не думаю, что он стал бы связываться с Абрамом Сергеевичем Либерманом. Это я, так скажем, немного ошарашенный был после смерти от рук демонессы, контракт подмахнул не глядя. Со старым евреем подобный номер просто бы не прошел.
Усмехнувшись забавным мыслям, присел рядом с последней, предназначенной мне парой контейнеров. С негромким шипением крышка кейса с доспехами отошла в сторону. Внутри, в специальных выемках, исключающих тряску и трение, расположились элементы брони.
Первым делом достал контактный костюм. Который выглядел… ну, немного устаревшим. Нет, это была вполне функциональная вещь, с системой терморегулирования и медицинского контроля, но пятьдесят лет, разделяющие костюм Варриор и костюм Шевалье, к которому я привык, как ко второй коже, заметны, несмотря на модификацию.
Самостоятельно под тело контактный костюм не подстраивался. Пришлось повозиться с настройкой. Судя по раздающимся вокруг кряхтящим и недовольным возгласам, проблемы в этом возникли не только у меня. У всех, кроме дядюшки Абрама, который с этой древней системой был знаком. М-да. Я даже зашипел, перетянув плечевую стяжку, и возвращая все как было – стопоров на уровень натяжения в контактном костюме просто не было.
Неподалеку выругался Войцех, выдохнул сквозь стиснутые зубы, скрывая секундное раздражение, Гек. Мы сейчас (все, кроме дядюшки Абрама) оказались в положении жителей двадцать первого века, которым вместо калькулятора предлагались счеты, увиденные впервые в жизни. Хотя нет; мы даже, наверное, оказались в положении инженеров, которым для работы вместо компьютера с Автокадом рабочее место оснастили кульманом и выдали карандаш с точилкой.
Вдруг громко, с надрывом закричал, даже почти завизжал Вася, который перетянул себе паховые стяжки контактного костюма. И едва-едва, судя по децибелам крика, его ошибка не закончилась печальными последствиями. Но Войцех стоял рядом, быстро помог Василию избежать трагедии, вернув все обратно как было.
Когда с настройкой контактных костюмов и подгонкой основных элементов брони было закончено, дело пошло веселее. Все же костюмы Варриор относились к модернизированной серии: нейрошунты подключения к личным терминалам и прошивка здесь современные. Ну как современные – судя по индексу «М2000», сама базовая операционная система двадцатилетней давности.
Вот с нейрошунтом, кстати, возникла некоторая проблема. Не именно с ним, а вообще; личного терминала у меня нет. Можно, конечно, и без него, но это значительно – «не думай о долях секунды свысока», увеличивает время отклика. Кроме отсутствия личного терминала, еще у меня нет способности к скольжению. Которое дает не только невидимую взгляду быстроту движений, но и возможность остановки времени. Своеобразную тактическую паузу, чтобы в растянувшемся мгновенье обдумать ситуацию и иметь возможность принять оптимальное решение.
А предстоящая операция – это ведь не короткое боестолкновение в ограниченной локации с известным противником, как было на турнире. Это уже вполне взрослая акция, без искусственных ограничений. И поэтому я не могу на себя принять командование: слишком дорого может стоить один-единственный миг промедления.
Обо всем этом я и думал сейчас, облачаясь в бронекостюм. Немного повозился с щитками бедер – до того момента, пока не въехал, что самостоятельно разъемы на место не встают, и иногда требуется не просто грубая, а очень грубая сила. С этим пониманием дело сразу пошло – кирасу, наплечники и нарукавники надел уже довольно быстро.
В отличие от Шевалье, комплекс Варриор был помассивнее и потяжелее. Но у меня и не было нужды экономить энергоресурс, чем мы занимались во время турнира. Поэтому я включил поддержку экзоскелета, и давящая на плечи тяжесть моментально ушла.
Закрепил на голове ободок визора, после надел шлем. Здесь грубой силы не потребовалось – видимо, при модернизации конструктивную особенность исправили. Легкое нажатие, и услышал щелчок закрывшихся стопоров держателей шейной системы и горжета. Мигнуло, затухая, голубое свечение от дополненной реальности визора, и я сразу оказался в полнейшей темноте. Прошла секунда. Вторая, третья…
Четвертая и пятая. Шестая. Я уже было потянулся выбивать обратно стопора шлема, чтобы через меню транспортировочного кейса пытаться разобраться с проблемой, как вдруг перед глазами пошла рябь помех. Ну да, поколение четыре два плюса, различие между Варриором и Шевалье в загрузке операционной системы, как разница загрузки системы с носителей HDD и SSD.
Десяток секунд перед глазами рябили помехи, после чего появилась полоса загрузки. Потом вторая, третья, четвертая-пятая-шестая. После этого мне было предложено выполнить настройку костюма и интеграцию оружейных систем сейчас или сделать это позже, в процессе. Выбрал сейчас, конечно же. Походил, побегал, попрыгал – с активным, а также с отключенным экзоскелетом. Рядом со мной настраивали подобным образом бронекостюмы остальные.
Периодически прямо перед глазами вылезали окна оповещений, что при соединении индивидуального комплекса пехотинца с личным терминалом через нейрошунт мне будет доступен полный функционал доспеха. Назойливое сообщение все появлялось и появлялось, реагируя на каждое действие, поэтому я его уменьшил и убрал в самую дальнюю возможную точку на периферии зрения, сделав максимально прозрачным. Так хоть и мозолит глаза, но в ненужный момент не выскочит.
Надо бы, конечно, покопаться в настройках и вообще это оповещение выключить, но времени нет и разбираться не хочется. К тому же из меня такой знаток глубоких настроек, что как бы не получилось «ой я тут нажал что-то и все исчезло».
Настройка бронекостюма у меня оказалась закончена у последнего. У всех остальных подключение осуществлялось через нейрошунт, и против моих минут заняло секунды, так что остальные все уже оружие собирали.
В ящике неожиданно-ожидаемо оказался модульный комплекс АЕК. Неожиданно потому, что стало приятно – как старого знакомца встретил. А ожидаемо, потому что модульный оружейный комплекс АЕК – модель экспортная, стоит не только на вооружении Армии Конфедерации, но распространена и по всему миру. Тем более здесь, в Африке. И здесь, в Африке, АЕК даже на флагах нескольких ЧВК, территорий и протекторатов изображен.
Ящик же я не узнал потому, что это был стандартный комплект поставки. Мы же, когда участвовали в турнире, свою экипировку хранили в одном кейсе, куда умещались и доспехи, и оружие. И, как понимаю, те транспортировочные контейнеры, которые мы получили каждый перед началом турнира, были или какой-то отдельной модификацией, или вовсе собраны отдельно под турнир.
Ну да, в пользу второй версии говорило то, что у нас даже боекомплекта в транспортировочных ящиках не было. А здесь, когда поднял крышку кейса с оружейной системой, увидел полный набор: ударный дрон, четыре ствола разной длины, две ложи с прикладами, прицельные планки и тактические рукоятки. Самое главное, взгляду открылся блок 30-мм гранатомета, и отдельный отсек с двумя носимыми боекомплектами к каждому модулю. У нас такого не было: штурмовой стрелково-гранатометный комплекс для использования в турнире нам не полагался, из-за специфики арен проведения. Сейчас же никаких ограничений, кроме законов божьих и человеческих, как я их сам понимаю нет, так что губы мои растянулись в невольной улыбке.
В общем, полный комплект поставки. Ну, теперь заживем.
В несколько движений собрал штурмовую винтовку, снизу добавив еще и гранатомет. Привычная конструкция заметно изменилась, но никаких проблем не возникло – я сейчас с поддержкой экзоскелета, мне сейчас передается лишь незначительное ощущение тяжести. Легкое, как ощущения от поворота руля автомобиля с гидроусилителем.
Потяжелевшая в спарке с гранатометом штурмовая винтовка отправилась за спину, на магнитные крепления, а я собрал себе еще пистолет-пулемет, также отправив его за спину. А потом достал, убирая обратно в ящик, и на это место закинул длинный контейнер с ударным дроном. Вот, так правильнее. После принялся распихивать по местам крепления уже снаряженные магазины и кассеты с гранатами. Боеприпасов, как водится, много не бывает – их или еще мало, или уже не унести.
В этот момент шипение настройки смолкло, и я наконец оказался полноценно интегрирован с костюмом. Сразу же меня в дополненной реальности нагрузило немалым количеством телеметрии и показателей, которые буквально заполонили всю область зрения. Конечно, если смотреть сквозь, большая часть всего этого информационного яркого безобразия пропадала, но все равно глядел на мир, как через разноцветное плавящееся марево.
Открыв меню настроек, начал приводить поле зрения в удобоваримый вид, а не в кошмар неподготовленного человека, который видит рейдовый интерфейс про-игрока в ММОРПГ. Убрал вообще почти все, кроме показателей сохранности щитов первых двух уровней защиты. Показатели сохранности жидкой наноброни контактного костюма не выводил: если первые два уровня защиты будут не в порядке, я это уже без напоминания почувствую. Да и операционные мощности нужно экономить – судя по времени отклика на мои действия, быстродействие систем костюма… не идеальное, так скажем.
После того как минимизировал объем данных перед глазами, подтвердил сохранение изменений. Вновь перед глазами появились полосы загрузки – после принятия изменений началась настройка тактической сети. Десяток секунд, и первым перед взором появилось окно отряда, с шестью (включая мою) иконками фигур. Все бледно-синие в ореоле темно-синего, что говорит о максимальных показателях заряда батарей, сохранности щитов и уровня здоровья.
Под каждой фигурой можно было прочитать позывной. Я усмехнулся, потому что дядюшка Абрам, Войцех, Патрик и Гек в качестве позывного подтвердили фамилии, а вот Василий выбрал имя. И подписи под иконками получились: Немец, Либерман, Ковальский, О’Брайан, Василий. И читая, я как анекдот представил: собрались как-то немец, поляк, ирландец, еврей и русский…
Анекдот закончился, когда к моей иконке, появившейся чуть позже, система автоматически подтянула фамилию – Младич. Теперь уже не так явно выглядело все, просто отряд. Хотя… Драго Младич сам по себе тот еще анекдот: «…заходит как-то в бар параноидальный шизофреник».
Пока я думал о всякой ерунде, загрузка интерфейса тактической сети завершилась, после чего появилась связь. И вдруг громко, в полной тишине, окружавшей меня до этого, прозвучали первые слова. Это было настолько внезапно, что я даже вздрогнул от неожиданности.
– …винтовок много, но эта – моя.
Резко обернувшись, я увидел, что Вася стоит на коленях у транспортировочного кейса с оружием и держит на весу, на вытянутых руках, собранный стрелково-гранатометный комплекс. И монотонно повторяет явно заученные слова:
…моя винтовка – больше, чем оружие.
Это человек такой же, как я.
Я должен научиться владеть ею так же, как владею своей жизнью.
Без меня моя винтовка бесполезна.
Без моей винтовки бесполезен я.
Мы с моей винтовкой знаем, что эффективный огонь – точный огонь.
Побеждает не тот, кто стреляет первым, а тот, кто первый попадает.
Поэтому я должен стрелять из винтовки метко.
Должен стрелять точнее, чем враг, который пытается попасть в меня.
Моя винтовка – мой лучший друг.
Она – моя жизнь.
Я и моя винтовка знаем, что счет ведется не на количество выстрелов, а на количество убитых.
Я и моя винтовка, мы станем частью друг друга.
И мы будем убивать.
Перед Господом я повторяю этот символ веры моей.
Amen.
Василий закончил молитву, с резким стуком выбив стопор, сложил приклад и забросил винтовку за спину.
Остальные на Василия внимания не обращали. Ясно почему – они его молитву даже не слышали. А я ее слышал, потому что у меня командирский статус, и я слышу переговоры всех членов отряда.
– Василий, – произнес я.
– Да, босс, – вздрогнув, обернулся Вася.
– Это вот что сейчас такое было?
– А… я в общей сети, да?
– Нет, просто я, как командир, тебя слышал.
– Это молитва, босс.
– Я понял, что это молитва. Ты откуда ее взял?
– Хефе научил, босс.
Теперь все стало понятно. Мои слова, когда-то сказанные в шутку – на тренировке команды, во время получения бронекостюмов Шевалье, Андре записал и сохранил. И заставлял заучить эти слова новобранцев. Когда обучал те самые «человеческие организмы», которые погибли, защищая мир от вторжения демонов. И о чьем подвиге почти никто до сих пор не знает. Вот такой вот привет от Андре, неожиданный.
Так, ладно. Делом надо заниматься и вдумчиво. Потому что если я сегодня облажаюсь, то о подвиге отряда варлорда Артура Волкова в Инферно никто никогда и не узнает.
Настройка бронекостюма наконец закончилась, и в дополненной реальности перед взором появилась метка о доступных разведданных. Зацепив взглядом, я раскрыл сообщение и увидел полную информацию о дислокации каннибалов в Кигунгули. Всерьез изучать разведданные пока не стал, смахнул пока в сторону. В принципе, у меня и так – стараниями Войцеха и его «друга Вальдуша» эта информация была.
Зато с появлением этой информации подтвердилось предположение, что Доминика определенно знала, на что намекала, говоря мне о планах насчет Кигунгули. Даже не намекает, а завуалированно направляет и показывает, что мне делать и куда идти.
Подобное со мной происходило, когда я только оказался в этом мире. Только тогда я вообще не ориентировался, что происходит. Сейчас же ситуация изменилась – осознавая, пусть даже примерно, цели игроков, я представлял происходящее на поле. Да, не очень приятно чувствовать себя сейчас инструментом в чужих руках, конечно. Но… наши пути пока ведут в одну сторону, а развилку – первую, я уже и сам вижу.
Маша Легран. Личное знакомство с которой – мой сильный козырь в рукаве.
Открыв в дополненной реальности меню командира отряда, создал предварительно боевую задачу – оставив пустыми большинство строк и утвердив лишь состав отряда. После этого нашел опрометчиво убранные с глаз разведанные, подтянув их и прикрепляя к боевой задаче. И после этого, зацепив взглядом пиктограммы бойцов отряда, выбрал иконку Войцеха, передавая ему командование операцией. Поляк, увидев перед собой сообщение, на пару мгновений замер, а после повернулся ко мне.
– Либерману надо отдать, – произнес он.
– Что ему отдать? – не сразу понял я.
– Командование операцией.
– Дядюшке Абраму?
– Да. Я простой отставной жандарм, а он уже командовал разведротой и гонял по пустыне эфиопов и легионеров еще тогда, когда нас с тобой даже в проекте не было.
– Он же сказал, что служил в разведроте, не командовал?
– Он сказал «начинал служить». Ты его биографию не знаешь разве?
– Эм… да нет, глубоко не копал.
Если честно, вообще не копал. Просто положился на мнение Моисея Яковлевича, что «…Аб-бгам Сег-геевич очень уважаемый и г-газностогонне газвитый человек, с весьма обшигх-х-х…. с весьма обшиг-х-х-гх-хными связями в самых газных сфегах».
Ну да, а ведь, кстати: только сейчас вспомнил, что, рекомендуя мне дядюшку Абрама, Моисей Яковлевич, как мне сейчас очевидно, явно волновался и хотел многое рассказать. Я тогда, правда, как обычно торопился и даже слушать не стал. А зря.
– А зря, – словно эхом моих мыслей повторил Войцех.
– В пару слов?
– Опасный он человек, если в пару слов.
– Понял. Ладно, с этим позже. Передавай ему командование операцией.
Кивнув, Войцех замер, и через пару мгновений положение меню отряда изменилось, и командирский отсвет в отношение боевой задачи получила пиктограмма дядюшки Абрама. Тот никак не отреагировал, продолжая держать наизготовку стрелковый комплекс и водя стволом из стороны в сторону, периодически его опуская и поднимая. Явно настраивал прицел и отображение информации в дополненной реальности во время положения оружия наизготовку.
Еще примерно несколько минут потребовалось всем, чтобы интегрировать бронекостюмы с оружейными комплексами. Я, как обычно – из-за отсутствия личного терминала, оказался последним. Так что, закончив, все молча и терпеливо дожидались меня.
И когда я наконец закончил настройку, прошел в центр комнаты. Остальные встали рядом, образуя круг. Лишь Чумба маячил позади и в совещании-брифинге принять участие не мог – мы сейчас все уже в глухом режиме брони, общаемся посредством таксети.
Но Чумбе участвовать и нет необходимости. Во-первых, бурбону просто неинтересно обсуждение, а во-вторых, все что ему нужно – убивать. А когда и как это нужно будет делать, я скажу и покажу.