Фактически, вальс был хорошим способом поговорить лицом к лицу в месте, где присутствовало много людей, не только для того, чтобы шептать друг другу приятные слова в уши, но и для тайного разговора.
По этой причине она только однажды вальсировала с Виттором. Это было на свадебном приеме Люциуса и Агнес. Эта свадьба превратила Люциуса из внебрачного сына, которого нельзя было даже называть принцем, в наследного принца. Никто не думал, что Виттор придет на это торжество. К тому же он присутствовал не только на свадьбе, но и на свадебном приеме. И это он попросил Рейлин танцевать с ним. Возможно, это было самое странное событие, произошедшее в то время в высшем обществе.
— Я никогда раньше не видел, чтобы ты танцевала, я полагал, ты не умеешь.
— Ваша Светлость, разве это не вы, кто не умеет танцевать?
Виттор уставился на нее.
— Маркиза, вы знаете, зачем я пригласил вас на танец?
— Не имею представления.
— Неужели есть что-то, чего не может угадать маркиза?
— Я не святая, передающая предсказания из будущего, и не мудрец, способный смотреть сквозь небеса. Так как же я могу угадать? Я многого не знаю.
В тот день они кружились, держась за руки, как сейчас. Однако Виттор держался на идеальном расстоянии от Рейлин, как будто не хотел касаться низа её платья. Она чувствовала такое удушающее напряжение, что по коже пошли мурашки.
— Я сделал это, потому что у меня есть просьба к вам, маркиза, но я не хотел, чтобы другие услышали и неверно истолковали мои слова. Это не связано с политикой, я хотел сказать это вам, сглазу на глаз.
— Продолжайте. Ваши слова не будут истолкованы неправильно.
— Если маркиза так говорит, то, возможно ли, что это правда?!
— Если бы я хотела как-то истолковать ваши слова то, говорим мы лицом к лицу с Вашей Светлостью или нет, не имело бы никакого значения.
Виттор тихо рассмеялся.
Его смех раздался в ушах Рейлин, сотрясая все у неё внутри. Слова, которые произносятся, глядя друг другу в глаза, имеют большее значение, чем остальные. Рейлин больше не могла смотреть на него прямо и опустила голову.
— Да. Я знаю это. Правда и честность ничего не значат для вас, все, что вас волнует — это получение желаемых результатов.
От слов герцога Рейлин вдруг снова посмотрела ему в глаза. С её точки зрения, его черные глаза отражали её уродливое лицо.
— Мне жаль, — произнесла она.
— Пожалуйста, позаботьтесь об Агнес. Это все, что я хотел вам сказать, — проговорил Виттор.
Рейлин удивленно посмотрела на него. Она лучше всех читала мысли людей, но никогда не ожидала, что Виттор скажет такое.
— Почему вы говорите это мне? Вы должны сказать это Его Высочеству наследному принцу.
— Я не доверяю Люциусу.
— Но мне доверяете?
— Маркиза, я знаю, что вы использовали все возможные уловки, чтобы заставить Агнес выйти замуж за Люциуса, даже устраивали манипуляции со знамением. Так что вы, как пособник наследного принца, естественно должны о ней позаботиться.
— … … ….
— Независимо от мотивов, окончательное решение приняла Агнес. Так что больше я не могу ничего сказать. Но она для меня как младшая сестра, поэтому я не могу не беспокоиться о ней. Я просто надеюсь, что ты защитишь Агнес и Империю.
Рейлин не опустила голову, но даже тогда она отвела взгляд.
— Как я могу игнорировать слова Вашей Светлости? Я сделаю все, что смогу, чтобы защитить её и Империю.
Но она не смогла сдержать свое обещание. И теперь, когда она танцевала с герцогом Ормондом, она не могла перестать думать об этом моменте. В отличие от того раза, на лице Виттора было спокойное выражение. Его рука на её талии плавно двигалась, способствуя гармоничным движениям танца.
"Он такой, потому что ничего об этом не знает". Рейлин почувствовала, как сжалось её сердце, когда она подумала об этом. Глубокая боль в груди напоминала о том, что она не смогла сдержать свое обещание. По крайней мере, так она думала. Когда она вернулась в прошлое, последствия её действий исчезли, но для нее это не значило, что все её злые дела были стерты.
"На этот раз я сдержу свое обещание. Я буду защищать и заботиться об Агнес, чтобы она могла стать настоящей Императрицей."
Размышляя об этом, она не смогла удержать концентрацию. У Рейлин никогда не было хороших физических способностей. Она не привыкла к танцам, поэтому ей приходилось сосредотачиваться на своих шагах.
В тот момент, когда Рейлин споткнулась и собиралась наступить Виттору на ногу, он слегка приподнял её, обняв за талию. Затем, будто изначально намеревался это сделать, он сделал полоборота и опустил её. Его шаги были безупречными. Рейлин внезапно вернулась к реальности, её лицо полностью покраснело.
— Судя по всему, мои танцевальные навыки немного лучше, чем у леди Рейлин, — улыбнулся Виттор.
— Разве это не слишком жестоко сравнивать мои движения с навыками Вашей Светлости, известного воина во всей империи? — серьезно ответила Рейлин. Услышав её комментарий, Виттор рассмеялся. Рейлин с глупым выражением лица уставилась на него. Она впервые видела, как он смеется, так близко.
Танцевальная музыка закончилась и Виттор проводил её к выходу.
Карета Рейлин ждала у главных ворот. Герцог помог девушке сесть в карету, а потом и сам сел в нее. Это был лучший способ завязать разговор. Он закрыл дверь, и вскоре карета тронулась.
Затем Рейлин заговорила:
— Благодарю вас.
— За что меня благодарить?
— За то, что танцевали со мной.
— Я всего лишь выполнял джентльменский долг.
— Я знаю, что вы сделали это, чтобы защитить мою честь перед леди Яникой.
— В этом не было ничего особенного, — Виттор покачал головой.
Рейлин легко улыбнулась:
— Могу я попросить вас еще об одном одолжении?
— Говорите, — ответил герцог.
— Я хочу побывать в кое-каком месте, прежде чем поеду домой, не желаете ли вы сопровождать меня?
— Конечно. Я не возражаю сопроводить вас в нужное вам место.
Когда Виттор ответил, Рейлин приказала кучеру направляться в сторону Велагра.
— Что вы собираетесь делать в Велагре? — озадаченно спросил Великий герцог.
Велагр был трущобой, куда не должны заходить дворяне вроде леди Рейлин. Особенно здесь нечего было делать леди, сюда даже крепкие мужчины приходили неохотно.
— Есть кое-кто, с кем мне нужно встретиться. У меня не было никого, кто мог бы безопасно доставить меня туда, поэтому я не знала, что делать. Это немного далеко, но нам есть о чем поговорить, так что я думаю, что все будет хорошо. С вами все в порядке?
— Да. В любом случае, я пришел сюда ради вас. Меня не волнует, где мы разговариваем: в карете или в уютной чайной беседке.
— Спасибо, — поблагодарила Рейлин, склонив голову. Виттор с интересом посмотрел на неё и сказал:
— Кстати, я думаю, вы знаете, почему я пришел встретиться с вами.
— Вы были сегодня в Императорском дворце, не так ли?
Виттор помолчал. Затем он медленно заговорил:
— Ну, неужели невозможно тайно войти в столицу?
— Я подумала об этом, потому что вы упомянули графиню Селби в холле. — Рейлин продолжила. — Ваша Светлость не так близка к графине Селби, чтобы встречаться с ней один на один, так что вы, вероятно, встретились случайно. Графиня Селби, должно быть, тоже сегодня посетила Его Величество.
Просто скажи ей: «Мне очень жаль, и я ценю её совет». Виттор вспомнил слова, которые графиня Селби просила передать Рейлин.
— Вы советовали графине Селби посетить его величество сегодня?
— Ей не обязательно было делать это сегодня. Я всего лишь сказала ей, что если она хочет вырвать мою мать из сердца Его Величества, для неё будет лучше вести себя как прекрасная дочь, вместо того, чтобы злиться, соревноваться с Ираидой и упрекать Его Величество, — ответила Рейлин.
Великий герцог снова посмотрел на опухшую щеку молодой девушки. У Рейлин была прямая осанка и безмятежное выражение лица. Виттор не смог не наложить, всплывающее перед глазами, то её лицо с выражением боли, отчаяния и слез, которое он увидел во сне. Он не знал, как объяснить, что он чувствовал. Это была невыносимая пытка — думать о простом желании вытереть слезы и не иметь возможности это сделать.
Рейлин заговорила спокойно, не зная, что происходило в голове Виттора.
— И как все прошло в Императорском дворце?
— Его Величество знает, что вчера мы впервые встретились. Леди Рейлин, это вы ему сказали?
— Он узнал, но не от меня. Когда я вчера вернулась домой, Его Величество был в поместье маркизата Дорсета.
— Рыцарь Колберт сообщил мне о вашей встрече с сэром Клифтоном.
— Да. Я рассказала ему, что случилось с нами в лесу. Сэр Клифтон всегда был ко мне очень добр.
— Не надо притворяться, будто все это случайное совпадение, леди Рейлин, — сказал герцог с горькой улыбкой. – Позиция Его Величества в отношении меня уже изменилась, хотя мы впервые встретились вчера.
— Да, этого следовало ожидать. Его Величество видит намного больше, чем мои мать и брат.
— Впервые за многие годы Его Величество сказал мне, что я являюсь частью его семьи. Он даже упомянул, что не забудет достижений Западной армии, хотя не хотел об этом говорить и откладывал на другой день. И это из-за возможных отношений между нами.
— Верно. Я в этом уверена.
— Я не ожидал, что Его Величество будет говорить в доброй и открытой манере. Леди Рейлин вы кажется, способны видеть будущее.
Рейлин смутилась.
— Отчасти благодаря графине Селби, Его Величество был в хорошем настроении на вашей встрече сегодня утром.
— Разве не графиня Селби сделала это с вами? — Виттор снова указал на её щеку.
Рейлин невольно прикоснулась щеки рукой и прикусила ранку на губе.
— В этом нет ничего страшного, — тихо сказала она.
— Не хотите хотя бы объяснить, что с вами случилось, человеку, которому вы небезразличны?
— Просто графиня Селби, в приступе гнева, махнула рукой и, к сожалению, ударила меня.
— Как же тогда в этом нет ничего страшного?
— Потому что я позволила ей дать мне пощечину. В то время она была очень рассержена, и, если бы она этого не сделала, то не успокоилась достаточно, чтобы услышать мои слова, — ответила Рейлин на его вопрос, а затем спросила:
— Итак, вы приняли решение по поводу моего предложения?
— Прежде чем я дам вам ответ, я хотел бы задать вам вопрос.
— Говорите.
— Почему вы хотите развестись через два года? Если ваша единственная цель — унаследовать маркизат Дорсета, то вы можете выбрать кого-нибудь, кто находится в более безопасном положении, чем я, — сказал Виттор. — Вы хозяйка маркизата. Даже по закону вы единственный потомок маркиза Дорсета.
— Да, верно.
— Наследство охраняется Богом и Храмом. Даже Его Величество не может действовать как ему заблагорассудиться.
— Да. Кроме того, из-за того, что Его Величество любит мою мать, он не будет подвергать меня слишком сильному политическому давлению.
— Итак, леди Рейлин, вам нужен муж, который имеет надлежащий социальный статус, чтобы защитить вас от неприятностей. По этой причине выбирать меня в качестве партнера слишком рискованно. — сказал Виттор. — Если вы не желаете силы и славы, у вас нет причин выходить за меня замуж и вступать в битву за наследование императорского престола. Не знаю, хотите ли вы стать императрицей, но я не понимаю, зачем вам развод через два года.
Рейлин тяжело вздохнула. По правде говоря, именно из-за Агнес она хотела развестись через два года. Сейчас Агнес еще молода, однако через два года она будет прекрасна, как роза, во всем своем великолепии. А на свой 20-й день рождения она получит предзнаменование:
‘Позаботьтесь о слабых и обездоленных.’
Это было знамение, сошедшее в храм впервые почти за 100 лет. Получив его Агнес стала Святой. Верующие радовались со слезами на глазах, и даже те, кто не верил в Бога, были поражены. Она жила как святая всеми фибрами своей души. Она протянула руку всем, кто в ней нуждался, спасая даже умирающих. Когда наводнение вызвало эпидемию, она просто взяла нескольких своих помощников и побежала в эпицентр, очищая зараженные колодцы и лечив людей. Она также дала надежду людям, когда волна монстров превратила Западный регион в ад.
Она спасла бесчисленное количество жизней и дала надежду многим другим. Она могла исцелить любого нуждающегося своей священной силой. Но она, вероятно, исцелила больше сердец, чем болезней или ран. В Святой Агнес собрались желания людей. Она никогда не занималась политикой, даже не появлялась в социальных кругах и редко бывала в столице. Среди знати Виттор был единственным, кто защищал и помогал ей.
Людьми руководила Святая, а не император или архиепископ храма. Вера людей — это воля Бога. Таким образом, Рейлин воспользовалась этим и сфабриковала новое знамение:
‘Святая станет Императрицей.’
Люди остались довольны этой новостью. Власть Императорской семьи и Храма будет восстановлена на прежнем уровне раз и навсегда. Императорская семья обретет утраченную легитимность через Святую, а Храм может помешать власти светского мира. До этого момента борьба за преемственность оставалась в тупике. Может Люциус и был любимым ребенком императора, он ничего не мог сделать в одиночку против Дегара. С другой стороны, великий герцог Дегар также не мог сокрушить любимого ребенка императора своей силой. В этой ситуации ложь, распространяемая Рейлин, заставила борьбу между ними принять другое направление. Указание на то, что женщина станет императрицей, означало, что её муж станет императором.
Император Джарго, Люциус и великий герцог Дегар верили в силу, которую они держали в своих руках, а не в суеверия, такие как предзнаменование. Хотя Рейлин не раскрыла этого, но вероятно, император также знал, что знамение было сфабриковано. Однако, люди по всей стране верили, что красивая и добросердечная Святая станет Императрицей, поэтому никто не мог предать эту веру. Брак с Агнес стал последним этапом признания легитимности Люциуса. А теперь она сделает то же самое с Виттором.
Кроме того, Агнес и Виттор изначально были влюблены друг в друга. Если она позволит всему идти своим чередом, они снова полюбят друг друга и поженятся. По крайней мере, так думала Рейлин, поэтому она хотела развестись с ним до этого. До того, как спустится предзнаменование. Прежде, чем Агнес стала Святой, ей помогал Виттор. Она хотела развестись до того, как у них появятся чувства любви друг к другу. Виттор был порядочным человеком. Она была уверена, что, если она попросит его развестись с ней, чтобы он мог жениться на Агнес после сошествия знамения, он этого не сделает. Рейлин также не хотела, чтобы мужчину, которому она служила, заклеймили как человека, который развелся с женой только потому, что хотел быть со Святой. Она не могла сказать Виттору об этой ситуации прямо сейчас.
Рейлин заколебалась. Виттор понял это и спросил:
— Разве ты не можешь мне сказать?
— Я не пытаюсь обмануть вас, Ваша Светлость. Просто я не хочу становиться Императрицей, так как думаю, что не подхожу на эту роль. Но считаю, что для Империи лучше всего, чтобы Императором стал никто иной, как Вы. Вы можете думать, что наш развод нужен для большего блага.
— Леди Рейлин, вы, кажется, полны решимости пожертвовать собой ради блага Империи.
Рейлин покачала головой:
— Я наименее подходящий человек, чтобы удостоиться подобным словам.
Пока разговор продолжался, карета подъехала к Велгару и остановилась. Кучер прикоснулся к окну, чтобы узнать, куда она хотела пойти. Рейлин в ответ трижды постучала в окно, показывая кучеру и её горничной, что здесь хорошее место для остановки. Затем она посмотрела Виттору в глаза.
— Я думаю, что еще рано говорить об императорском престоле, — сказал герцог.
— Да.
— Однако, я с благодарностью приму ваше предложение изменить нынешнее положение Западной армии. Пока мы держимся за руки, я буду защищать Вас, леди Рейлин, изо всех сил. И вы сделаете все возможное для благополучия Великого герцогства Ормонда и для меня. Согласны ли вы с этим?
— Да. И насчёт развода….
— Давайте подумаем об этом через два года, — предложил Виттор.
— Я понимаю, что вы имеете в виду. Пока не будут установлены полные доверительные отношения, лучше всего обезопасить то, что мы уже можем дать друг другу и получить в замен, — сказала Рейлин. Виттор посмотрел на Рейлин, чувствуя как защемило сердце.
— У меня одно условие.
Когда Виттор сказал это, Рейлин занервничала. Она задалась вопросом, что будет делать, если это будет условие, которое она не сможет выполнить: "Лучше лгать, увиливать или быть честной?"
Но герцог Ормонд сказал:
— Я ненавижу, когда люди вокруг меня страдают и получают травмы. Пожалуйста, запомните это, если хотите быть рядом со мной.
— Да, я поняла, — выпалила Рейлин.
— Леди Рейлин, не похоже, что вы поняли. Я имею в виду, что Вы тоже не должны пострадать. Пожалуйста, не позволяй этому повториться, — сказал Виттор, указывая на её щеку. — И лучше, обезопасьте себя от такого или давайте обидчикам сдачи.
Рейлин не смогла не рассмеяться. Виттор тоже улыбнулся.
— Я бы предпочла, чтобы меня ударили, тогда я могла бы воспользоваться ситуацией и испортить репутацию этого человека, нежели быть тем, кто бьет.
— А я просто не хочу, чтобы вам было больно.
— Все в порядке. Спасибо за заботу, Ваша Светлость, — ответила она с улыбкой на лице.
Виттор тоже широко улыбнулся, думая, что её улыбка ей очень к лицу, с ней она выглядит намного лучше, нежели когда была серьезна.
— Ну, у меня тоже есть одно условие, — улыбаясь сказала Рейлин.
— Я слушаю, — ответил Виттор и отвел взгляд от её улыбки.
— Есть драгоценный камень под названием «Пламя святой Елены», фамильная реликвия виконтии Бэкшера. Подарите мне его, как подарок на предложение руки и сердца.
Виттор был удивлен, так как не ожидал, что Рейлин попросит у него драгоценности или что-нибудь в этом роде:
— Семейная реликвия виконтии Бэкшера…?
— Да. Так вам будет легче понять, что я за человек, — тихо сказала Рейлин. — Если вы не передумаете после получения «Пламени святой Елены», пожалуйста, сделай мне такое великолепное предложение, чтобы об этом заговорили все.
Виттор кивнул, больше не задавая вопросов.
*****