После того, как вчера он стал свидетелем того, как раскрылась торговля людьми в казино барона Аш, он почувствовал легкое противоречие... Это произошло, потому что он не мог понять, как далеко это зайдет. По мере обострения дела стало неясно, сможет ли он получить драгоценный камень вовремя. Самый надежный способ получить драгоценность — сохранить информацию о торговле людьми и взяточничестве для переговоров с маркизой Асторией. Правда больше всего его волновало чувство вины за то, что он не смог сдержать свое обещание, данное Рейлин. Хоть это был и неотложный вопрос, волноваться было некогда.
— Я не мог использовать эту проблему как инструмент для переговоров, даже если бы это означало нарушение моего обещания, данного вам миледи. И я надеюсь, вы поймет, почему я не могу...
— Я немного смущена, Ваша Светлость. Вы, наверное, уже догадались, что я просила «Пламя святой Елены» не потому, что действительно хотела драгоценный камень.
— Я понял. Вы , вероятно, хотели, чтобы я втянулся в эту ситуацию более естественным путем. Потому что, если бы речь шла только о борьбе с происходящей торговлей людьми, вы бы вместо этого просто посовещались с сэром Клифтоном.
Но она этого не сделала. Она даже не рассказала Виттору историю барона Аш напрямую. Если бы она это сделала, Виттор был бы просто озабочен процедурным вопросом: должен ли он доложить об этом в отдел безопасности, несмотря на то, что он знал, что коррумпированная служба попытается сократить срок исполнения данного дела?
Вместо этого ситуация заключалась в том, что он встретившись с ювелиром, с целью получить подарок для предложения руки и сердца, и, узнав о несправедливости, случившейся с невиновным господином, он подал иск против барона в его доме казино. В результате конфронтации он приходит в ярость от обнаружения незаконной торговли, которая происходила инкогнито. И, возможно, в будущем его ярость по отношению к несправедливости заставит его еще больше заняться подобной работой. Таким образом, он быстро вырастет как настоящий дворянин, который заботится о людях, а не останется в глазах народа, только как воин-герой, защищающий далекие границы.
Виттор понял эту цель прошлой ночью. Он с самого начала знал, что она не просто хотела, чтобы он нашел драгоценность. Он не думал, что Рейлин никогда бы не нашла драгоценный камень. Тем не менее он хотел прийти и извиниться. Слово "подарок-предложение" было своего рода романтическим понятием. Казалось, он волнуется об этом больше, чем должен был... "Потому что обещание есть обещание."
В то время Рейлин склонила голову:
— На самом деле это я должна извиниться перед Его светлостью.
— Простите? — не понял герцог.
— Я уже получила драгоценность, – сказал девушка и начала что-то доставать из спальни. Она поставила шкатулку перед озадаченным Виттором и открыла крышку. – Этот бриллиант — Пламя святой Елены.
Ожерелье сияло ярким светом. «Пламя святой Елены», центральный драгоценный камень, был огромным, а драгоценности, украшавшие его со всех сторон, были небольшими, но недостатка в них не было. У Виттора не было художественного чутья, но он мог видеть, как тщательно было сделано ожерелье.
— Это, когда…?
— Я ходила к маркизе Астории на рассвете. – ответила Рейлин. Виттор удивленно посмотрел на нее. Никакой игры против нее было недостаточно.
— Вы очень быстро справляетесь с информацией. Кажется, я только вчера после 10 часов вечера пошел в казино.
— Никто по-настоящему не следует за таким человеком, как барон Аш. Хоть и есть люди, которые с ним работают, всех их связывают лишь деньги. Так уж получилось, что персонал легко выбрасывают. Есть много людей, которые предоставят информацию всего за несколько копеек.
— Итак, зная, что я ходил в казино вчера вечером, вы пошли прямо к маркизе Астории.
Рейлин внимательно посмотрела на Виттора.
— Вы разочарованы?– она подняла голову и посмотрела прямо герцогу в глаза. Когда она говорила с Люциусом, её глаза всегда были опущены. Но это было для того, чтобы он не рассердился... Но когда она разговаривает с Виттором, она не должна опускать глаза перед ним. Так она считала. Герцог Ормонд был человеком, который хотел и мог понять, беседующего с ним человека. Разговор с Люциусом был похож на презентацию у стены, в то время как Виттор был достаточно вовлечен в разговор, чтобы ответить. Он бы никогда не догадался, как сильно она трепетала от этого.
— Почему я должен быть разочарован? – удивленно спросил Виттор.
— Потому что я обманула вас.
— Я так не думаю. Разве леди не дала понять с самого начала, что драгоценный камень был всего лишь средством, продвижения к цели? Мне нужно узнать вас немного лучше, – чувствуя, как жар поднимается в его груди, он твердо продолжил, — но я зол. Не потому, что леди сделала что-то не так, а потому, что вы мне не поверили.
— Ваша Светлость…
— Я понимаю, что леди просила жениться, чтобы вместе работать ради лучшего будущего. И хотя наши отношения начались не с любви, разве мой партнер не должен доверять мне в достижении общих целей?
— Это другое, – Рейлин встала со своего места. Она не хотела, чтобы волны, бушующие в её сердце, были очевидны. – Я рассказывала вам о политическом браке, но это только средство для достижения цели. Если бы мне уже было 22 года и я не была сестрой Люциуса, я бы преклонила колени и поклялась вам в верности вместо того, чтобы обращаться с такой просьбой.
— Более того, вы должны были поверить и довериться мне, потому что всё, что вы сделаете, будет моей ответственностью, — тихо сказал Виттор.
Рейлин покачала головой:
— Я знаю, что Ваша Светлость ненавидит власть и интриги. Возможно, вы понимаете мои причины, но в глубине души вам неудобно, что вас обманом заставляют использовать вашу силу ради жертв торговли людьми.
— Я знаю, что леди пытается компенсировать мои недостатки, – уставился на неё Виттор. – усилив мои слабые стороны в глазах общественности. Но вы сами ещё не определились, рассказывать ли мне все детали от начала до конца, не так ли?
— Что? – повернулась к нему Рейлин.
— Вы говорите, в будущем, мне следует отказаться от моей чести и справедливости, и просто принять позор. С того дня, как мы впервые встретились, и по сей день я понимаю, как вы действуете.
— Ваша Светлость…
— Это был не прямой путь, но это было правильное решение, — спокойно сказал Виттор. – Один из моих лейтенантов — парень по имени Лэйн – попросил меня отказаться от процессуальной легитимности, чтобы поступить правильно. Я также привел рыцарей в казино барона Аш, чтобы отомстить за Вайтов. Я не такой праведный.
— Да…
— Я знаю, что в одиночку нельзя взойти на трон по прямой. Так расскажите мне все! Да, я не умею лгать, но вы все-таки можете сказать мне всё, если понадобится. Мне необходимо знать ваши планы. Всё таки, я чувствую, что должен нести бремя всего этого.
Рейлин ничего не могла ответить.
— Ответьте мне, — твердо сказал Виттор.
— … Да. Я приму желание Вашей Светлости.
Даже если он решил принять предложение Рейлин о свадьбе и борьбе за трон, то это не значило, что он безграничен в своем праве всё знать. Рейлин не посмела бы покачать головой, сказав, что не может рассказать ему всё. Однако, несмотря на то, что она ответила так, как она ответила, Рейлин не собиралась сдерживать свое слово. До сих пор она планировала раскрыть только те части, которые он мог понять. "И потому что это не то, за что вы, Великий герцог, должны нести ответственность. И не будете." Уж она позаботится об этом.
Тем не менее, она была очень благодарна за его слова… Она горько улыбнулась ему и мягко сказала:
— Вы знаете, почему вы мне нравитесь, Ваша Светлость?
— Простите? – Виттор вздрогнул от её внезапных слов.
— Ваше Высочество родился с знатным статусом и страдал в детстве. Он был в положении, когда мог игнорировать своих подчиненных и даже не рассматривать их как людей, или он мог быть похоронен в своем собственном мире и сочувствовать только самому себе. Но ваше сердце всегда движется в том же направлении, что и моё. – Ах… Это – Виттор испустил долгий вздох из легких, который на мгновение был испуганным и напряженным. «Так она это имела ввиду?»
Виттор перевел взгляд, потому что ему вдруг, без особой причины, стало неловко. Он не считал себя таким великим человеком. Он даже не думал, что Рейлин его вообще понимает, в конце концов, они вместе меньше месяца. Но слова её обладали странной убедительной силой. Казалось, она верила, что Виттор может изменить мир к лучшему. Он надеялся никогда не предать эту веру.
Некоторое время они молча пили чай.
— Я подумываю поскорее пойти к канцлеру Мину, — сказал Виттор, когда чайник опустел.
— Да, канцлер Мин — справедливый и благородный человек. Вы приняли правильное решение. Ваша светлость — военный деятель, не имеющий никакого отношения к политике, и вам пока не нужно отказываться от этого имиджа. Лишь иногда, было бы уместно, проверять, как идут дела, – сказала Рейлин.
— Что вы собираетесь делать с «пламенем святой Елены»? – спросил Виттор.
— Я планирую передать его Её Величеству Императрице. Это подарок на память от её дорогой подруги, поэтому будет правильно, если она оставит его у себя.
— Верно.
— Вы ведь не расстроены? – осторожно спросила Рейлин.
— Я думал, что вы так поступите с того момента, как услышал историю Бекшера. Чем я должен быть расстроен? – по правде говоря, ему было грустно, отчего Виттор немного вздохнул. – Лишь тем, что я не смог забрать подарок, поэтому сложно будет сделать вам прекрасное предложение.
Рейлин поджала губы, не зная, как ответить. Виттор достал из нагрудного кармана небольшой бархатный мешочек. Затем он открыл его и показал бриллиантовый браслет на ладони.
— Дайте мне руку.
Девушка покраснела. Она бы не чувствовала себя так, если бы он принес драгоценный камень огромных размеров в великолепной шкатулке. Однако у бриллиантового браслета не было ни истории, ни политической ценности, ни каких-либо особенностей заслуживающих внимания. Он был слишком прост, чтобы использовать его в качестве подарка для предложение Великого герцога Ормонда. По этой причине Рейлин смутилась еще больше. «Он, что купил браслет сам?»
Виттор осторожно надел ей браслет на запястье и держа за руку произнес:
— Я воспользуюсь этим браслетом, в качестве замены подарка, по случаю моего предложения. Пожалуйста, выходи за меня.
Рейлин молчала, глядя ему в глаза. Она думала, что это была всего лишь формальность. Виттор решил повторить только традиционные слова предложения. Настоящий смысл его слов заключался в следующем: "Я приму тебя как своего слугу и товарища."
Однако, Виттор, утопая в её бирюзово-голубых глазах, думал иначе. Этот бриллиантовый браслет, а не «Пламя святой Елены», был выбран им для Рейлин. Так что, скорее всего, для него это был гораздо более значимый момент, чем просто формальность.
*****