Дойл принюхался к воздуху, и секунду спустя я тоже почувствовала запах. Свежая кровь. Я шагнула к Дойлу.
— Что ты учуял, Мрак? — спросила Мэгги-Мэй.
Он взялся за рукоять меча, и другие стражи мгновенно потянулись к оружию. Не думаю, что кто-то из них почувствовал запах крови, как мы, но они полагались на инстинкты Дойла.
— Ничего страшного, — ответил он, но меч из ножен продолжал вытаскивать, что никого, понятно, не успокоило. С обнаженного меча потекла кровь.
Гарри попятился прочь от Дойла и его истекающего кровью меча, и я его за это не осудила. Душистый Горошек опять завизжала, а Маг уткнулась лицом в шею Галена.
— Спаси нас Богиня, — ахнул Холод. — Что это?
— Кромм Круах, — ответил Дойл.
Мгновением позже я припомнила, что так звали Риса в то время, когда его почитали как бога. Кромм Круах, Красный Коготь. Глядя, как кровь капает на выскобленный добела пол кухни, я начала понимать, откуда пошло это имя.
Мэгги-Мэй кивнула:
— Кромм Круах, йе. Ну и что он говорит?
Кровь на полу образовала буквы: "У тебя что, нет немагического оружия?"
— Ох, — сказал Дойл, и клянусь, он выглядел почти смущенным. — Одолжишь мне кухонный нож, Мэгги-Мэй?
Она прищурилась, но кивнула:
— Йе.
Он взял один из длинных, жутких на вид тесаков и прижал палец к лезвию. Металл тут же затуманился.
На блестящей поверхности проступило лицо Риса.
— Знаешь, сколько крови я потерял, пытаясь до тебя достучаться?
— Я не подумал, что со мной только зачарованные клинки.
Я еще раз получила редкую возможность насладиться смущением Дойла от собственной непредусмотрительности.
— Чьей кровью ты воспользовался? — спросил Гален.
— Своей, чьей еще? Раны уже затянулись, но больно было чертовски, а копы просто выпали в осадок.
— Сколько людей тебе еще нужно? — спросил Дойл.
— Не знаю. Зависит от того, сколько полицейских Мерри впустит в холм.
Я подошла еще ближе к Дойлу, чтобы Рис яснее мог меня видеть.
— А сколько их там?
— Считать только местных копов или фэбээровцев тоже? — уточнил Рис.
— Кого? Фэбээровцев?!
— Угу.
— Я их не звала.
— Они говорят, ты звонила агенту Джиллету.
— Звонила, но не для того, чтобы вызвать ФБР.
— Что ж… агент Джиллет позвонил в местное отделение бюро и пригласил их на вечеринку. Он сообщил им или, может, намекнул, что тебе нужна их помощь.
— Ты хочешь спросить, пускать ли фэбээровцев в ситхен?
— Не совсем… Дело в том, что территория вокруг земель фейри является федеральной собственностью, и фэбээровцы пытаются доказать местным, что у тех нет права здесь находиться.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты преувеличиваешь, — взмолилась я.
Изображение смазалось на миг; я сообразила, что он покачал головой.
— Я не преувеличиваю. Тут у нас наблюдается самая типичная разборка на тему "Кто здесь главный?".
— Можешь дать мне поговорить с фэбээровским начальником?
— Нет. Ты представляешь вообще, сколько раз мне пришлось себя порезать, чтобы добыть достаточно крови для первого послания? Ни один из них и близко не подойдет к этому лезвию. Если ты хочешь поговорить со смертными, тебе нужно найти способ попривычней для них. Впрочем, не думаю, что телефонный звонок что-то решит.
— Что ты предлагаешь? — спросил Дойл.
— Веди сюда принцессу, потому что вызывала — или не вызывала — их она. Если у меня и был какой-то кредит доверия, он канул в окровавленный снег. Теперь они меня боятся. — Он вздохнул так сильно, что лезвие затуманилось на миг. — Я успел забыть страх в глазах людей… По этой части Кромм-Круахова наследия я не скучал.
— Прости, что тебе пришлось пойти на такие меры по моей вине. Мы с принцессой вскоре прибудем.
— Жду, — сказал Рис, и лезвие стало снова лишь отполированным до блеска металлом.
— Похоже, твой агент Джиллет тебя недопонял.
Я покачала головой.
— Он все понял. Он просто не видел меня с тех пор, как мне было лет восемнадцать-девятнадцать. Он действует так, словно имеет дело с подростком.
— Он надеется, что ты допустишь его к расследованию, если он надавит как следует, — догадался Дойл.
Я кивнула.
— С фэбээровцами не стоит ссориться, — заметил Гален. — Вдруг местная лаборатория не справится с тем, что здесь найдут? — Он шагнул ко мне; Маг пришлось оторваться от его шеи, чтобы удержать равновесие.
Это было правильное замечание. Правильное и сделанное ясной головой. Я улыбнулась, сделала шаг ему навстречу и погладила его по лицу. По той щеке, у которой не сидела Маг.
— Мой миротворец…
Он прижал мою руку к щеке.
— Я не творю мир. Только пытаюсь сохранить то, что от него еще осталось.
Я встала на цыпочки, а он наклонился, так что я смогла нежно поцеловать его в губы. Маг удовлетворенно причмокнула, словно ей доставляло удовольствие находиться так близко от нас.
— Очисти пространство, Маг, — велела я. Она надула губки, но отлетела подальше. Я позволила себе на миг прислониться к Галену, отдохнуть в кольце его сильных рук. Живи мы в другие времена, в более мирные и спокойные времена, — и Гален подходил бы как нельзя лучше. Да, если бы мы действительно добивались мира… Только вот это было не совсем так.
— Что ты решишь с ФБР? — Дойл понял, что я не намерена точно последовать совету Галена.
— Я познакомлюсь с местным агентом и передам ему сообщение для Джиллета.
— И какое же сообщение?
— Что я не ребенок и ему не управиться со мной такими методами.
Холод нахмурился.
— Ты позвала в ситхен человеческую науку, чтобы расследовать эти убийства. Это все хорошо, но я достаточно уже знаю об их системе, чтобы согласиться с Галеном. Нам не следует вступать в конфронтацию с ФБР.
— Потому что позже они могут нам понадобиться, — добавила я.
— Именно так, — кивнул Холод.
Редкий случай, чтобы Холод и Гален так точно сошлись во мнениях. Это значило, что скорее всего они правы.
— Я постараюсь не задеть их гордость, но если мы проявим слабость, они не уйдут и будут затягивать все, что можно. У нас нет времени на их подковерные игры. К тому же это наш ковер.
— Тогда давай напомним об этом их командирам, — посоветовал Дойл. — И полицейским, и федеральным. — С этими словами он предложил мне руку, и я оперлась на нее, чувствуя твердость мускулов под кожей куртки. И тут я припомнила, что мое зимнее пальто так и осталось в аэропорту, если кто-то не додумался его оттуда вытребовать. Мне нужно было найти какую-то теплую одежду, чтобы выйти на декабрьский морозец. Я задумалась, у кого мне занять пальто.
Онилвина мы послали к целителю. Я так и не решила, верить ли ему. Вздумал ли он опередить всех в надежде снискать мое расположение, или у него на уме было что-то еще? Что-то более зловещее? А может, я просто искала причину не ложиться с ним в постель. Может, и так. А может, мое недоверие к Онилвину было не напрасным.