Айслинг удержал равновесие, поймав меня в охапку. Может, он пошатнулся больше, чем следовало, чтобы иметь повод покрепче за меня схватиться, но не его вина, что рука у меня соскользнула и проехалась по голой коже под его туникой. Страх тут же перехватил мне горло, пробежал по спине слабыми электрическими разрядами, добрался до кончиков пальцев. Я как наяву видела лицо Меланжель, ее пустые окровавленные глазницы и ждала, когда меня охватит магия. Я неотрывно смотрела в странные глаза Айслинга: зрачки, окруженные четырьмя витками спирали. Райский свет из его глаз не лился. Чего-то недоставало.
Я провела руками по изгибу его спины, такой теплой, такой твердой, такой настоящей. Он склонился надо мной, словно чтобы поцеловать через газовую вуаль. Я отклонилась, и его руки напряглись, притягивая меня. Если бы я не видела, что он сделал с Меланжель, я бы просто позволила ему себя поцеловать, но некоторые вещи, раз увидев, не выгонишь из памяти.
Запахло розами. Меня вдруг обволокло сладким, почти приторным запахом роз. Айслинг застыл в нерешительности.
— Ты чувствуешь запах?
— Да, — прошептала я.
В моей голове зазвучал голос:
— С Аматеоном я велела тебе торопиться, но ты свернула с поспешного пути и выбрала долгую дорогу. Ты рисковала потерять то, что тебе дорого.
— Гален, — прошептала я.
Руки Айслинга выпустили меня, но я сама в него вцепилась, почувствовав внезапную слабость.
— Теперь я говорю тебе, что это должно подождать, или ты снова потеряешь.
— Дойл…
— Мрак нельзя утратить, поскольку он всегда с нами, но есть более уязвимые стихии. Торопись.
— Кто? — спросила я.
— С кем ты говоришь? — спросил Айслинг.
— Торопись, — повторил голос у меня в голове и исчез с последним дыханием аромата роз.
— Где?! — спросила я.
Ответ пришел без слов. Нечто похожее на чувство, охватившее меня, когда я сказала Холоду, что Галена нельзя отправлять на поиски Дойла в одиночку. Но сейчас это была не паника, а уверенность. Я просто знала, куда мне нужно бежать. Ни сомнений, ни раздумий, просто знание.
— С кем ты говоришь? — снова спросил Айслинг дрожащим, почти испуганным голосом.
— Я не боюсь дотрагиваться до тебя, — сказала я, — но сейчас не время. Нам нужно как можно быстрее попасть в тронный зал.
— Почему? — Гален встал, все еще непринужденно придерживая доктора Поласки, как касался бы другого сидхе. Женщина смотрела на меня так, словно впервые увидела.
— Почему все вокруг пахнет цветами? — спросила она.
Я качнула головой и крикнула Риса, направляясь к коридору. Страж появился у поворота, бросив на время экспертов, полицию и тела.
— Отпечаток Душистого Горошка нашли там, где его не должно было быть, но возможно, какой-то сидхе использовал магию, заменив ее отпечатком свой. Посади ее в клетку, только без грубости, пока мы с этим не разберемся.
— Но…
— Не спорь, Рис, просто сделай.
Его лицо приобрело редкое для него высокомерно-холодное выражение.
— Как прикажет принцесса.
— У меня нет времени нянчиться с твоим самолюбием, Рис!
Я побежала. Не зная почему, я помчалась по коридору, с его пятнами блистающего мрамора среди серого камня, будто вкраплениями самоцветов в материнской породе.
Холод и Гален бежали по бокам от меня. Мистраль — за нами по пятам, а остальные следом. С нами было меньше десятка стражей, но число сейчас ничего не решало. Происходило что-то жуткое, и главным было успеть вовремя. Я вспомнила, как в моей комнате появилось зеркало, когда я пожелала взглянуть на себя в меховом пальто. Переходя на самый быстрый бег, на какой была способна, я прошептала: "Нам нужно сейчас же попасть в тронный зал!" Несколько секунд ничего не происходило, а потом камни поехали у меня под ногами. Я не замедлила шаг, не стала останавливаться, не споткнулась — просто верила, что ситхен приведет меня туда, куда мне нужно. Я бежала, а мир теки изменялся вокруг меня, серый камень перетекал в белый мрамор, словно стены стали жидкими. Потом мы бежали по земле, сухой, вытоптанной, мертвой. Я успела узнать бассейн и фонтан напротив огромных двойных дверей в приемную перед тронным залом, но сейчас фонтан оказался в центре огромного сада во французском стиле. А раньше там был только пустой коридор.
Кристалл и стражи, которых я послала к королеве сопровождать пленников, стояли посреди этого сада и испуганно на меня смотрели. Я не знала, что в этом саду так перепугало Кристалла, и не стала спрашивать. Меня обуревал панический страх, адреналин играл в венах, как хорошее шампанское. Двойные двери открылись сами по себе. Сердцебиение так ускорилось, что я задыхалась. Я держалась на ногах и бежала, преодолевая боль в боку.
Вьющиеся розы приемной, наполнявшие ее тьму алыми бутонами, извивались и расползались перед нами, словно гигантские шипастые змеи. Я летела как на пожар, и розы даже не попытались нас задержать. Последние двери были прямо перед глазами. За ними находился тронный зал.
Я прошептала: "Откройтесь", — и двери откачнулись внутрь. Я вбежала из сумрака роз в сияние двора и споткнулась, почти ослепнув от контраста яркости. Ничего не было видно, кроме заливавшего все света и смутных полутеней. От изнеможения у меня перед глазами вспыхивали белые и серые звезды. Сквозь грохот крови в висках я слышала крики королевы Андаис.
Я заорала:
— Остановитесь! — На крик ушел весь остававшийся в легких воздух, и Гален поймал меня за руку, а то бы я упала. Зрение постепенно возвращалось ко мне.
Двор был принаряжен как для бала, а может, для торжественных похорон. Много черного, много серебра, россыпи драгоценностей.
Андаис стояла на ступенях к трону и в упор смотрела на меня, на нас. Баринтус, стоявший у подножия лестницы, повернулся так, чтобы видеть и нас, и королеву. В этот миг я поняла, что происходит, но не почему. Почему — было мне не важно.
— По какому праву ты препятствуешь мне бросить кому-либо вызов, племянница? — В ее голосе было столько гнева, что сам воздух вокруг меня загустел. Она была Королева Воздуха и Тьмы. Она могла сделать воздух таким плотным, что мои смертные легкие не смогли бы им дышать. Таким способом она меня чуть не убила прошлой ночью… или уже позапрошлой?
— Я прошу личной аудиенции, тетя Андаис. — Я едва выговаривала слова, и если бы Гален не держал меня за локоть мертвой хваткой, ноги могли бы подогнуться подо мной. Сверхъестественный дар и магия — штуки хорошие, но так бегать я не привыкла.
Она улыбнулась.
— Меня не просят стоя, Мередит. — Королева прошла к трону, длинная черная юбка тянулась за ней покровом темноты. Она отработанным жестом расправила юбки, раскинув их изящным полукругом. Цвет ткани оттенял великолепие белой кожи и черных волос, трехцветно-серых глаз с выразительным макияжем. Бриллианты и полночно-синие сапфиры украшали ее шею и обтянутое перчаткой запястье.
Я упала на одно колено. Гален помог мне сделать это грациозно и склонился рядом со мной. Все пришедшие со мной сделали то же самое.
— Я молю об аудиенции, тетя Андаис, Королева Воздуха и Тьмы.
— Почему вы с Галеном покрыты кровью?
— Мне многое нужно рассказать, моя королева, но часть из этого лучше было бы поведать с глазу на глаз.
— На тебя совершили еще одно покушение?
— Не на меня, нет.
Она мотнула головой, словно у нее над ухом жужжало насекомое и она пыталась его отогнать.
— Ты говоришь загадками.
— Я выскажусь яснее наедине.
— Тогда сначала уладим дела публичные, — заявила она и указала на Баринтуса, стоявшего на прежнем месте. — Кольцо признало его, и ты помогла ему нарушить данный мне обет.
— Кольцо узнало лорда Баринтуса. Ты сказала, что мне нужно спать с возможно большим количеством твоих стражей и так часто, как это возможно. Разве не таков был твой приказ?
Ее лицо заострилось от злости.
— Может быть, мои слова были сказаны поспешно, а может, ты не знала, что Баринтус дал мне клятву, прежде чем я позволила ему присоединиться к нашему двору. Эта клятва связывала только его из всех стражей, и вот он ее нарушил.
— Он не совершил ничего, что могло бы сделать его моим королем.
— Осторожней, Мередит! Я знаю, что у вас был секс.
— Более магический, чем реальный, ничего, что могло бы подарить мне ребенка.
— Он излился в твое тело!
— Нет. Излился, но наша одежда оставалась нетронутой, и он не проник в мое тело даже кончиком пальца.
— Ты клянешься в этом? — спросила она.
— Клянусь.
— Мне сказали, что Баринтус сменил имя Делателя Королей на звание претендента на трон.
— Я утверждаю, что он не разорвал клятвы, данной этому двору. Кольцо узнает кого желает и раздает свои дары всем, кому хочет, но Баринтус не нарушил обет.
— Почему ты не сказал мне этого, Баринтус? — спросила она.
— Ты не поверила бы мне, королева Андаис.
Она размышляла об этом секунду или две, потом очень сухо кивнула.
— Наверное, нет.
Она посмотрела на меня. Таким взглядом ястреб окидывает траву, где почти наверняка спряталась вкусная жирная перепелка.
— Мне много понарассказывали о твоей деятельности. Теперь мне интересно, что из этого правда и что — преувеличения, предназначенные посеять вражду между мной, моими союзниками и тобой.
— Я не смогу судить, пока не узнаю, что тебе сказали, тетя Андаис.
— Мы в тронном зале, Мередит, титулуй меня как должно.
— Моя королева… — Я наклонила голову, чтобы она не видела моего лица. Это требование ничего хорошего не предвещало. Совсем ничего.