За-ла-туую па-ставлю кра-а-вать...
Кирибаев сплюнул и хлопнул дверью. Старуха что-то кричит вслед. Куда итти?
"В маленьких домишках, пожалуй, пустят, только ведь подведешь. К доктору разве? Может быть, в больницу положат. Есть же какая-нибудь. А документы?"
На этой мысли Кирибаев махнул рукой и пошел к ближайшему дому. Из ворот как раз вышла женщина с ведрами.
Из разговора узнал, что в Барабинске искать ночлега и какой-нибудь квартиры безнадежно. Городишко переполнен.
- Да вы что? Езжайте до Каинска. Самое это спокойное место. Скоро первый поезд по ветке пойдет.
- А далеко?
- Недалечко же. Двенадцать верст. Поезд три раза в день ходит.
- Билет достать трудно?
- Да нет же! Сколько угодно. Вон дымок. Кирибаев взглянул по указанному направлению, побежал к вокзалу. Задыхался, кашлял, а все-таки бежал. В вокзале на скамеейках сидело человек пять. Все женщины. Спросил, где дают билеты на Каинск.
- Вон в то окошко.
Подозрительно посмотрел на пустой угол, но пошел туда. На листке бумаги синим карандашом: "Разменом не затруднять. Билет 30 копеек".
Почему только никого нет? Никакой очереди?
Визгливо просвистел паровоз. Пришел поезд. По вокзалу прошла толпа. Больше офицеры и женщины с корзинами.
- Катерина, много вчера добыла?
- Семь бутылок. Нехватило больше. По четырнадцать рубликов теперь.
- Вот так здорово! Почем продавать-то? Очередь большая?
- До собору была. Шесть часов выстояла.
Оставшиеся в вокзале женщины судят о повышении цены. Оказывается, они ездят в Каинск за водкой.
"Из притона, значит, в кабак попаду",- думает Кирибаев.
В вокзале уже десятка три людей.
Высокий офицер в модной по той зиме белой шапке с длинными наушниками набросился на торговку:
- Ты мне вчера какую водку послала? Сука!
- Обыкновенно какую. За печатью.
- Сама припечатала?
- Да вот те Христос, ваше благородие, цельная была...
- Была, да давно, как ты же, - острит офицер. Потом переходит на свирепый тон. - Вот тебе, сволочь, последний сказ. Разведешь - такие на заду печати наставлю - век не забудешь.
У кассы начинают "трудиться".
В длинном бараньем тулупе прошел кассир, без задержки открыл окошечко, крикнул:
- Ну, кому? Подходи скорей! Деньги сразу готовь, сдачи не буду давать. Холодно.
Кирибаев подал тридцать копеек, получил билет и все еще не веря, что так легко и просто, вышел на платформу.
Состав - четыре классных вагона и маленький паровозик.
Вошел в ближайший вагон. Никого. Сел к окну на скамейку, подложил под локоть дорожный мешок.
Тепло... Вот где выспаться!
Мешает кашель и зуд. С трудом стаскивает с себя верхний тулуп, ожесточенно скоблит поясницу и плечи.
Вагон наполняется. Проверяют билеты. Сидеть свободно. Никто не покушается на занятую Кирибаевым скамейку, и он моментально засыпает, закрывшись тулупом.
Кажется, прошло не больше минуты, а уже трясут за плечо - выходить.
Эх, если б можно было остаться в теплом вагоне и ездить взад и вперед, пока не выспишься...
Но нет. Надо продолжать поиски.
Кирибаев с остервенением скоблится и начинает надевать верхний тулуп.
Еле выбрался из опустевшего вагона. Ноги после передышки совсем отказались служить. Сказались площадка и голодовка.
В маленьком вокзальном здании опять офицеры и женщины с корзинами бутылок.
Извозчиков много. Кричат:
- Пожалуйте, купец. За три рублика довезу. Цена непривычно дешевая по тому времени. Это действительно угол, где можно отлежаться, полечиться.
- Только вот своих здесь едва ли найдешь.
"САМОЕ СПОКОЙНОЕ МЕСТО"
На площади, в стороне от вокзала, учатся солдаты. По улицам их тоже немало. Часто проходят офицеры.
- Вам куда? - спрашивает извозчик.
- Да где подешевле. На постоялый какой-нибудь.