Наконец-то наш сопровождающий вылез из-за стола и тутже направился к выходу. Однако капитан Батолин остановил его заплечо.
-Стой, солдат! - заявил суровый и строгий командир. -Ты сначала дожуй!.. И потом иди!
Тут оба пехотинца посмотрели на нас. Причём, какими-то странными взглядами. Словно мы с Луны свалились в их грязную и задымленную палатку. Да ещё и перегороженную на две половины. Причём, именно в ту часть палатки, где и обитали эти двое смертельно уставших солдат. Тогда как в другой половине могло находиться всё... Что войне будет угодно.
Может быть именно поэтому они и посмотрели на нас так странно. Или же из-за того, что эти солдаты сами за это время уже отвыкли от многих элементарных понятий.
-Дожуй! - ещё раз приказал Батолин.
А ведь пехотинец, вставая из-за стола, как раз зачерпнул из банки два больших куска холодного мяса. Возможно он собирался прожевать их по дороге... а тут ему пришлось стоять на одном месте... И работать челюстями в усиленном режиме... Да и глотать это мясо, толком его не разжевав.
-Вот теперь пошли. - произнёс товарищ капитан и мы направились наружу.
А там продолжали стоять наши бойцы-разведчики. Они курили и переговаривались вполголоса, терпеливо ожидая дальнейших команд. А солдат-пехотинец уже подошёл ко входу в правую палатку и раздвинул пошире оба полога.
-Заходите. -произнёс он и первым занырнул внутрь.
Вслед за ним в палатку-морг стали заходить сначала офицеры, а затем и остальные разведчики. Внутри было сумрачно и нам понадобилось какое-то время на то, чтобы глаза привыкли к очень скудному освещению.
-Вот! -сказал пехотинец и показал рукой сначала в одну сторону, а затем в другую. -Вот здесь лежат наши... А тут - местные. Смотрите!
В левой половине огромной палатки находилось двое носилок, на которых лежали людские тела. Батолин попросил пехотинца выйти и откинуть с окошек защитные клапаны. Тот опять кивнул понимающе и, продираясь через толпу вошедших, пошёл выполнять очередную просьбу странноватого товарища капитана.
Через минуту-другую в палатке стало гораздо светлее. Сквозь запылённые окна сюда пробивался яркий утренний свет и мы могли без труда рассмотреть лежавших на носилках военных.
Ближе к окну находился труп прапорщика. Это был уже немолодой мужчина с седеющими висками. Его возраст составлял лет так сорок- сорок пять. Одет он был в обычный общевойсковой бушлат однотонного цвета, летние штаны с карманами по бокам. На ногах - солдатские парадно-выходные ботинки. На голове каким-то чудом продолжала оставаться армейская шапка-ушанка. Судя по всему, он не собирался бежать в атаку с автоматом наперевес. Это был обычный товарищ прапорщик, каких в войсках сотни тысяч. Может быть начальник какой-нибудь аппаратной связи или же машины техпомощи...
-Как будто спит. - вздохнув, сказал чей-то голос сзади.
Действительно. Невольно создавалось такое впечатление, что этот немолодой прапорщик только что прилёг отдохнуть на носилки. Обмундирование его было вполне опрятным и чистым. Только лишь ботинки слегка заляпаны грязью. Да и вся его поза казалась какой-то умиротворённо-спокойной. Возможно из-за сложенных на животе рук, кисти которых были накрепко привязаны друг к дружке беленьким бинтом. Как это обычно делают для того, чтобы верхние конечности убитого не болтались при ходьбе тех, кто несёт носилки. И таким образом не мешали дальнейшей транспортировке покойного.
-А куда же пуля попала? - спросил Денисов, сидя на корточках у тела погибшего. -Нигде не видать.
Юре никто не ответил. Он вздохнул и поднялся. А мы по-прежнему смотрели на мёртвого прапорщика. Может быть именно под его привязанными руками и находилось входное пулевое отверстие, в результате чего он и был убит.
Но более всего мы смотрели на лицо. Оно у покойного прапорщика было очень спокойным. Закрытые глаза и неплотно сомкнутые губы, лёгкая щетина на щеках и чистый лоб, чуть курносый нос и короткая стрижка - всё это выглядело очень обыденно... И даже не верилось, что этот товарищ прапорщик мёртв. Что он не встанет сейчас сэтих носилок и не потянется после крепкого сна. Что он не протрёт своё заспанное лицо большими и мозолистыми руками, перед тем как пойти выполнять свои служебные обязанности.
-Да-а... -сказал Батолин, отходя от покойного. -Жалко прапора... Наверняка, дети остались.
Командир роты окликнул солдата-пехотинца. чтобы выяснить из какой воинской части и откуда этот прапорщик доставлен...
-И вообще... -говорил Серёга. -Какие-нибудь документы есть или нет?
Но работника военно-полевого морга здесь уже не наблюдалось. По видимому, он пошёл доедать свой завтрак.
-Товарищ старшнант! - произнёс подошедший ко мне Винтер. -Там морпех лежит! Маленький такой!
И я пошёл туда, где больше всего скопилось наших бойцов. Вскоре и мне удалось разглядеть очередную жертву чеченской войны.
Этот погибший и в самом деле являлся маленьким морским пехотинцем. О его войсковой принадлежности свидетельствовал яркокрасный нарукавный шеврон. Этот кружочек с якорем внутри. Одет он был в камуфлированный бушлат с чёрным воротником и такие же камуфлированные штаны. Форма хоть и была новой, однако не совсем уже чистой. Кое-где виднелась подсохшая грязь. Да и его ботинки-берцы только вверху были чёрными.
-Пацан ещё! - сказал Юра Денисов. -совсем пацан...
Он не договорил. Мы и так уже видели то, что этот мёртвый солдат морской пехоты... Он только лишь одет в военную форму... А в действительности это был худенький восемнадцатилетний мальчик. Его тонкие запястья торчали из рукавов бушлата как-то неестественно... Непривычно!
И умер он как-то по-детски. Потому что пуля попала ему прямо в левый глаз. И в этот свой последний миг жизни... Этот маленький морпех только и успел сделать то... Что инстинктивно закрыть обоими руками своё лицо... Его заляпанные грязью ладошки так и остались... Прикрывать мальчишеское лицо уже и после самой смерти... А вот тогда...
-Даже руки бинтом не связали...
Я не оглянулся назад, узнав по голосу своего Харитона. Ведь кисти убитого морпеха действительно не были зафиксированы для дальнейшей транспортировки. Маленькие ладони с тонкими пальцами навечно застыли в том предсмертном движении. Увы... Эта инстинктивно защитная реакция его не спасла. Пуля вошла в глаз и убила его почти мгновенно. Но именно в те доли секунды, когда железо войны только-только причинило ему боль в области глаза... Именно тогда этот худенький пацан быстро закрыл лицо обеими руками... Уже ни о чём не думая и ни на что не надеясь!
А стремительно убивающая его пуля... Она продолжила своё смертоносное движение... Пронзив мозговые ткани и выйдя наружу в области затылка. И этот морпех уже будет мёртв... Но его худые ладони по-прежнему прикрывали лицо... Из внешнего уголка левого глаза тогда скатилась кровавая слезинка, да так и остановилась чуть ниже скулы... Чтобы потом так и засохнуть... Тоненькой бурой полосочкой... А его мёртвые руки всё ещё будут прикрывать маленькое убитое лицо...
Мне стало жутко и неприятно. Я встал с корточек и пошёл к выходу. Но слева в углу лежало что-то бесформенное и непонятное. Именно сюда и показывал солдат из морга, когда произнёс слова... "Тут местные". Я не удержался и подошёл поближе.
В этом углу палатки было по прежнему темновато. Но мне всё же удалось разглядеть несколько мёртвых тел. Это были трупы местных жителей. Возможно чеченцев... а может быть и русских... Эти погибшие сейчас все казались практически одинаковыми. На них невозможно было различить какую-либо одежду. Все трупы были чёрными. Вернее, обгоревшими и обугленными. Как это случается при подобных ситуациях, местные жители в момент своей смерти приняли, так называемую, позу боксёра. Это когда от огня их руки и ноги непроизвольно поджимаются к телу. Именно поэтому лежащие в этом углу трупы выглядели как большая куча чего-то бесформенного... Типа обгоревших деревьев с торчащими обломками или обрубками ветвей...
Я собрался было уходить, но тут моё внимание привлёк один небольшой труп, который скорей всего являлся женским. Это если судить по его размерам. Но что-то в нём было необычное. Я поначалу решил, что эта погибшая женщина прижимает к себе какую-то вещь... То ли дорожную сумку, то ли мешок... потом у меня что-то сжалось внутри - это я подумал, что она была беременной... И эта мысль меня ужаснула ещё больше... Но затем...
"Бож-же ты мой! Да это же голова!.."
Перед тем как осознать всё это... Я посмотрел немного с другой стороны. В это же время кто-то отошёл от окна, что в противоположной стенке... И на всю кучу тел местных жителей попало гораздо больше света... И я увидел... Что этот женский труп прижимает к себе маленького ребёнка... И то, что я поначалу принял за чёрный шар или мяч... Это была детская головка...
"Они сгорели вдвоём... Заживо!.. И мать... И её ребёнок!"
Тут мне стало по настоящему плохо... И я поспешил наружу... К светлому дню и свежему воздуху.
-Что?! - встретил меня Юра. - Насмотрелся?
Минуты через три я слегка отошёл от всего увиденного и всё же рассказал офицерам про то, что находится в противоположном углу палатки. Мои товарищи меня конечно же выслушали... Но идти туда опять они не захотели.
-Всё! - сказал Батолин. -Хватит и одной экскурсии. Ещё успеем насмотреться.
Больше половины наших бойцов уже стояло снаружи. Я посмотрел на свои часы и с удивлением обнаружил, что с начала нашей "экскурсии" прошло всего-то минут десять-пятнадцать. А мне показалось чуть ли не целый час.
А потом мы шли обратно на свою базу. Серёга Батолин успел ещё раз зайти в левую палатку, где он разузнал кое-какие дополнительные сведения об этом военно-полевом морге.
-У них тут начальником раньше был один прапор. - рассказывал нам ротный. -Здоровый и крепкий вроде бы мужик... Был. А когда часть города освободили и в морг стали свозить трупы наших... Так этот прапор сам их выгружал... А на второй день он плакать начал. Говорят... Несёт чей-нибудь труп... В обнимку... Это ведь сейчас их начали на носилки укладывать. А раньше внавалом привозили... Так вот несёт этот прапор нашего солдата... И плачет... А их всё везут и везут...
Через несколько дней такой страшной работы начальник военно-полевого морга сошёл с ума. Его срочно вывезли на Большую землю. Но вместо убывшего по болезни прапорщика сюда так никого и не назначили. Вот и получилось так... Что эти двое солдат остались в морге одни.
-Они боятся, что тоже... -продолжал Батолин. -Просились, чтобы их убрали отсюда. Но начальство говорит, что менять некем.
-Понятное дело... - проворчал Юра Денисов. -Кто ж сюда пойдёт?!.. По доброй-то воле...
Я шёл рядом с ними и всё вспоминал тот Урал-Наташку, в кузове которого находилось несколько десятков тел российских солдат и офицеров. А также того молодого лейтенанта, улыбавшегося всем так жутко и страшно... А потом в памяти всплыли хмурые и почти что равнодушные лица бойцов из морга...