-Да какой там месяц! - уточнил Юра. - Аэропорт Северный заняли где-то в середине января... Ну, может чуть раньше... А значит и трупы сюда возят недели две или три... Максимум - три...
Я не стал подсчитывать в уме все эти дни и недели. Ведь от знания страшных цифр... Всей этой жуткой статистики войны... Легче не становилось.
"Одна смерть - это трагедия. - вспомнилось мне знакомое выражение. -А тысяча -это уже статистика! Вот так..."
Как сказал Батолин, мы пришли в морг всамое такое время, когда он почти пуст. Увиденные сегодня прапорщик и морпех, как оказалось, были доставлены в морг вчера поздним вечером. Когда почти все трупы вывезли в Моздок. В углу оставались только гражданские... Неопознанные и в недостаточном количестве. Их вывозили отдельным бортом и поэтому требовалось какое-то время, чтобы набралась целая партия тел.
А вот наших солдат и офицеров было гораздо больше. Оно вроде бы и понятно - ведь местные жители являлись грозненцами. А следовательно и вывозить их в Моздок для опознания и дальнейшего захоронения - это выглядело несколько бессмысленным занятием. Да и оставшиеся в живых граждане старались сразу же похоронить своих соседей, знакомых и близких... Если в живых кто-то оставался. А если трупы мирных жителей продолжали лежать на улицах и никто их не убирал... То насквозь прострелянный Урал-Наташка останавливался возле этих тел и мирные грозненцы вывозились в одном кузове вместе с российскими военнослужащими.
"И всё равно... Слишком большие были потери!.. Слишком большие... Тысячи тысячи... А сколько их ещё лежат?!.. Никем не найденные и не эвакуированные... Или же наспех зарытые... Или же заживо сгоревшие... В общем, пропавшие без вести. Сколько их? А-а?"
И уж напоследок я вспомнил маленького морпеха. Его грязноватые ладони, закрывшие перед смертью лицо... Худенькие запястья, торчащие из рукавов бушлата. И тоненькую струйку крови... Которая вытекла из уголка глаза, да так и застыла малость пониже скулы... Засохнув на полпути к ушной раковине...
"Вот служил этот солдатик морской пехоты... Сначала где-то на Тихоокеанском флоте или же на Северном... И был он единственной кровиночкой для своей матери. А потом этого солдатика привезли сюда, то есть в Чечню. Здесь его и убили! Одним точным выстрелом в глаз... Из которого вытекла эта кровиночка. Да так и застыла... Вот и оборвалась одна родная кровиночка для одной российской матери... Трагедия... Понимаете ли."
Но это горе должно случиться чуть позже. Когда убитого морпеха привезут его родителям. Вот тогда это и будет семейной трагедией. А сейчас вокруг нас была одна только статистика... Сотни и тысячи погибших солдат, прапорщиков, офицеров. Это была страшная статистика войны.
И сейчас нашей главной задачей становилось одно - никоим образом не попасть в эту самую статистику. Чтобы не стало больше на ещё одну засохшую кровиночку... Или же две... А тем более три или четыре...
*
Глава 11. ОБСТАНОВКА НА КАРТЕ И НАЯВУ.
Мы вернулись на базу, где нас уже заждался подполковник Тарасов. Увидев командира роты Батолина, наш комбат приказал ему готовиться к предстоящей ночной засаде.
-Пойдут все три группы. - говорил Тарасов как ротному, так и всем командирам групп. -Будем сидеть всю ночь у этого родника.
-Да там же нету столько места! - удивлённо заявил Батолин. -На всю нашу ораву-то! Друг удруга на головах будем же сидеть!
-Не будем! - возразил командир отряда. - У родника залягут всего две группы, а третья останется на блок-посту.
Как и принято поступать в аналогичных ситуациях, подполковник Тарасов достал свою карту и принялся объяснять все нюансы прямо на топографической схеме местности. По его командирскому замыслу две разведгруппы должны были выдвинуться вдоль речки и занять боевые позиции над обрывом, под которым располагался водный источник. Причём, нам следовало залечь со стороны дачного массива и ждать непрошенных гостей от Алхазурово. Что выглядело довольно-таки логично. А третья разведгруппа должна была находиться в стратегическом резерве нашего главнокомандования.
-Если вы там их встретите... - продолжал комбат. - То какое-то время будете там перестреливаться... То есть вести огонь друг в дружку. Вот тогда-то третья группа начнёт охватывать их с фланга... А ещё лучше - с тыла.
Командирский план вроде бы являлся достаточно простым и эффективным. Но только лишь на первый взгляд. Ведь это было вполнезакономерным, что после некоторых раздумий возникли кое-какие предложения.
-А может быть мы исключим два момента? - предложил командир роты после короткого раздумья. -Первое: идти вдоль речки будет трудно. Не легче ли выйти к этому обрыву прямо через дачи? Это гораздо проще... И лучше!
-А если там растяжки? - спросил Тарасов. -Что тогда? Зачем нам такой риск? А вдоль речки идёт тропиночка. Хоть и узенькая, но всё-таки нормальная.
И опять наступила тишина. Вчера я хорошо рассмотрел эту "нормальную тропиночку", которая шла в низине, то есть в метре от самой речушки Нефтянки. Лично меня не устраивало то, что обрывистые её берега хоть и скрывали идущих по тропинке от посторонних взглядов, но...
-Это очень опасно! - произнёс я и провёл острием карандаша по голубой ниточке, обозначавшей на карте речушку. -А вдруг на обрыве окажется всего один боевик?! Который издалека услышит наше передвижение и подойдёт поближе? С одним-единственным автоматом! Да он же сможет положить обе наши группы! Ведь мы будем идти по узкой тропке. Слева вода, справа крутой берег. Нам даже спрятаться будет негде! Опасно!
-А с чего бы там ему взяться? - вполне так резонно поинтересовался наш комбат. -Ну, этому боевику с одним-единственным автоматом? С какой-такой стати?
-А вдруг? - возразил ему Батолин.- Если он раньше нас окажется в том районе? Вместо того, чтобы обстреливать издалека этот блок-пост... Он услышит шум. А потом возьмёт, да и окажется около речки. А внизу точно кто-то идёт... Вот и начнёт палить!
-Мы же вчера вечером там шлялись. - произнёс я негромко. -А из этого Алхазурово всё видать! Да и этот... Ингуш с двумя вёдрами! Он же нас видел.
Командир роты также продолжал гнуть не только свою личную, но и нашу общую линию:
-И сразу понял, что мы не являемся обыкновенными мотострелками. То есть не из пехоты, у которых только автоматы и подсумки.
Подполковник Тарасов задумчиво смотрел на карту, но нашу правоту признавать всё же не спешил. Ведь логика войны более чем убедительно присутствовала в наших словах, поскольку мы не являлись дилетантами в своём разведчицком деле. Однако и комбат к нам пришёл явно не с улицы.
-Ну, ладно... - сказал он. -я подумаю над маршрутом выдвижения. Время ещё есть. Какой второй момент?
-Ну-у... - начал Батолин. -Если мы будем там стреляться с боевиками, то может быть третьей группе не надо заходить им в тыл? А то темно ведь! Перепутаем кто и где находится! Начнём по своим палить... Нехорошо как-то получится.
-ещё как нехорошо! - засмеялся комбат. -Ладно! Обход с тыла исключаем. Но охват с фланга - это остаётся железобетонно! Две группы будут в лоб долбить, а третья сбоку.
На этом детальное обсуждение предстоящей засады было закончено. Комбат ещё раз пообещал нам подумать о более удобном варианте выдвижения от моста к обрыву, после чего мы покинули командирский кубрик и разошлись по своим группам. Известие о ночной засаде личный состав воспринял спокойно, не высказав ни чрезмерного восторга, ни затаённого беспокойства. Я поручил своим бойцам проверить работоспособность ночной оптики и средств радиосвязи, а также укомплектованность вооружения, амуниции и наличие боеприпасов.
Все мы занялись делом. Ведь после долгой дороги в Грозный, с последующими перемещениями то на ночлег к сибирякам, то в палатку, то уже сюда, на второй этаж гостиницы... После всего этого наше военное имущество просто-таки остро нуждалось в проверке. Ведь в подобных условиях практически любой боец мог позабыть в потёмках что угодно. Да и буквально всякий электронно-оптический прибор был способен если не пропасть или же потеряться, то хотя бы прийти в неработоспособное состояние. То же самое касалось и радиостанций. Поэтому каждый разведчик занялся своим оружием и прочим военным имуществом, закреплённым только за ним.(* прим. автора: Ну, про то, что и я несу материальную ответственность за имущество моей группы... Про это им знать было совсем необязательно.)
Но минут через тридцать в нашу комнату пришёл командир роты и с ходу предложил мне опять съездить к вчерашнему блок-посту. Естественно, что Я не отказался. Более того - за мной "увязалось" полгруппы. Ведь вчера с нами выехало всего трое бойцов. Теперь же следовало взять с собой человек восемь.
-А мы? - вопрошали оставшиеся "в тылу" солдаты. -Когда же и мы поедем?
-Сегодня вечером! - торжественно обещал я. - Все поедем. Никто здесь не останется. А пока... Готовьтесь к засаде получше!
Компромисс был налицо. Ведь уже всем бойцам надоело сидеть в этом аэропорту Северный. Каждому разведчику хотелось чего-то более существенного и настоящего. Но сейчас было утро всего лишь третьего дня. А приехали мы сюда минимум так дней на десять. Максимумом являлся срок в две недели. И всё сейчас напрямую зависело от возникающих боевых задач. Вернее, от степени боевых возможностей каждой разведгруппы.То есть от процента потерь личного состава.
"Не дай Бог, конечно!.. -думал я, уже находясь в кабине Урала. - Но если мы сегодня более чем наполовину поляжем у этого родника... То нас заменят почти что сразу. То есть дня через два или три. Пока другие, то есть новые группы не приедут сюда."
Но до этого дело ещё не дошло... ( * прим. автора: "И Слава Богу! Тьфу-тьфу-тьфу...") Поэтому на мотострелковый блок-пост сейчас выдвигалась добрая половина моей разведгруппы. И нашей первостепенной задачей в данную минуту являлось то, что мы не должны были себя демаскировать любым доступным способом. То есть сейчас нам следовало выглядеть кем угодно... Хоть пехотой, хоть ментами. Но только не разведчиками-спецназовцами. А ещё лучше, чтобы наше вооружение, форму и амуницию не видел почти что никто. Для этой цели задний тент кузова был опущен и кое-где даже закреплён. Поэтому брезент не болтался на ветру, но сквозь имеющиеся щели можно было вести наблюдение. Чем мои бойцы и занимались. Во всяком случае, именно так я их проинструктировал.
А в кабине Урала, помимо обязательного там военного шофёра, находилось двое командиров:капитан Батолин и, собственно говоря, я. Сейчас был ясный день и мы могли во все глаза рассматривать как окружающую местность с её перепаханными полями, голыми деревьями лесопосадок, серовато-голубым небом... Так и за чёрными шлейфами в вышине, вкопанной вземлю бронетехникой, неестесственно грязной дорогой. А также едущими навстречу грузовиками и бронёй... В общем, за всей этой обстановкой чеченской войны.
Вскоре мы подъехали к мотострелковому блок-посту, но не остановились рядом с ним, а свернули вправо, то есть на мост. По приказанию Батолина водитель сбавил скорость и мы медленно проехали над речушкой Нефтянкой. Естественно, что всё наше внимание было обращено влево и вниз. Там мы увидели то, что нас и волновало. От моста вниз шёл крутой спуск, по которому можно было сойти прямо к мутному водному потоку. А справа от речки была видна утоптанная тропинка. Метров через пятьдесят она вместе с Нефтянкой сворачивала вправо. Что было дальше, то есть за этим изгибом балки с речкой... Об этом можно было только догадываться. Скорей всего, эта тропинка беспрепятственно сопровождала грязноватый поток до того самого родника...
"Тропинка такая же как и там. Около родника. Неплохо так утоптанная... Значит, по ней ходят постоянно. Только вот по всему расстоянию от моста и до родника?.. Или как?"
Но наш Урал уже проехал мост и теперь мы двигались по разбитой грунтовке. Слева тянулись дачи, а справа через какое-то расстояние началось старое кладбище. Мы продолжали ехать вперёд, пока не миновали весь дачный массив. Тут нам следовало развернуться и двинуться в обратном направлении. Но впереди мы увидали что-то непонятное...
-Подъедь поближе и остановись! - приказал водителю командир роты.
Наш Урал проехал ещё сотню метров и принял вправо, где имелась свободная площадка. Следовавшие занами военные грузовики и две БМПешки проехали мимо нас. Спустя две-три минуты грунтовка вновь была свободна и теперь ничто не мешало нам смотреть на развернувшуюся перед нами картину.
Это был огромный пустырь, буквально перепаханный гусеницами. Здесь расположилось временное кладбище нашей подбитой и сожжённой боевой техники. Именно на этом пустыре она дожидалась погрузки на танковые тягачи-трейлеры, чтобы под брезентовым саваном отправиться в свой последний марш. На танкоремонтный завод или сразу на переплавку. А пока... Именно сюда со всего Грозного тянули буксирами безвозвратно повреждённые танки и БМП. Бронетранспортёров и БРДМок мы не увидали. Наверное, от возникшего пожара у них выгорало всё, включая и резиновые колёса. Тогда как на сожжённых танках и БМПешках стальные гусеницы продолжали оставаться на своих катках. Но даже отсутствие траков всё же позволяло буксировать нашу мёртвую броню. Правда, чуть ли не волоком...
-Охренеть! - вздохнул Батолин. -Как будто за руки и за ноги... Но всё-таки тащат.
Я по-прежнему молчал и продолжал смотреть. Прямо перед нашими взорами два грязнющих танка Т-72, используя буксирные тросы разной длины, с трудом тянули за собой своего чёрного от огня собрата. Ну, как точно подметил Батолин, будто два солдата устало тащили тело убитого товарища.