- Не пугайся, я пошутила, - засмеялась женщина при виде моего вытянувшегося лица. И подошла, чтобы закрыть за мной дверь.
Меня снова обдало ароматом духов. ...- Ну как новая работа моего мужа? спросила вечером Сарыкейнек, когда мы сели ужинать.
- Если бы не духи Симузар-ханум, кажется, неплохо, .- А кто это такая?
- Жена Балаами.
- Что, сильно душится?
- Ужасно... - вздохнул я,
Сарыкейнек расхохоталась. Знала, я терпеть не мог резкого запаха.
- Ну и бог с ней. Что тебе до нее?
- У меня к ней дел нет. Но, кажется... у нее будут дела ко мне.
- Не поняла.
- Все просто. Видно, и ее придется возить.
- Молодая?
- Лет на пятнадцать старше нас с тобой.
- Красивая?
- Красивая-то красивая, но... Взгляд у нее какой-то странный. Будто коршуном сейчас кинется, схватит в ког-ти и унесет.
- Смотри, как бы тебя не унесла! - Сарыкейнек рассмеялась опять.
.. .На стройке я привык к тому, что после восьмичасового рабочего дня каждый принадлежал сам себе. Мы могли делать все, что хотели: пойти в кино или на скалу Амира, читать книжку или лечь спать. Разумеется, если не случалось ЧП наподобие того снегопада, когда мы по собственному желанию сидели за рулем по полторы-две смены.
Водить машину начальника управления оказалось делом совсем иным. Тут ты целиком и полностью зависел от хозяина. Обязан был работать до тех пор, пока не отпустят. Причем нет-нет да приходилось подавать машину по вечерам и даже по воскресным дням - бывало и такое. Иногда меня посылали и в район. За документами, как говорил Балаами.
Позже выяснилось, что "документы" эти были аккуратно запакованными в свертки свежей рыбой, икрой.
В такие дни я выезжал из города ни свет ни заря. И весь день проводил за рулем. Обычно меня посылали в Нефтечалу. А это, считай, сто шестьдесят километров туда, сто шестьдесят обратно... Домой я возвращался за полночь.
А наутро развозил "срочные пакеты" по домам знакомых Балаами.
Все это так изматывало, что на занятия у меня почти не хватало ни времени, ни сил.
Но все бы ничего, если бы не Симузар-ханум. Она не давала мне проходу. Каждое утро, после того как я отвозил Балаами, мне было велено возвращаться на квартиру и спрашивать, не нужно ли ей что...
Ханум каждый раз открывала дверь в своем неизменном полураспахнутом пестром халате.
- Заходи, - говорила она, - выпей коньячку.
- Спасибо. За рулем пить нельзя.
- Раз я говорю, значит, можно, - усмехалась она, И добавляла: - Боже, до чего же ты дикий!.. И когда я тебя приручу!
Однажды, после моего возвращения из Нефтечалы, она дала мне банку черной икры и большого жереха.
- Спасибо. Мы рыбу не едим, - отказался я.
- Ишь, гордый. Может, предки у тебя были ханами?
- Напрасно смеетесь, - ответил я с самым серьезным видом. - Мой дед действительно был хан.
- Я и говорю. Откуда в тебе эта спесь... И... порода. - Симузар-ханум посмотрела на меня, и я опять уловил требовательный зов ее черных глаз.
В тот же день на улице я встретил Говхар, секретаршу Мурадзаде. Оказалось, Мурадзаде вернулся из отпуска.
Я заехал к нему.
- Ну, как вы тут без меня? Не обидел больше никто?- Мурадзаде с улыбкой подал мне руку.
- Нет, мы уже оперились, - ответил я шуткой на шутку.
- Саламов дал квартиру?
- Дал.
- И какая?
- Жить можно... Мы сами привели ее в порядок... Большое спасибо вам за помощь. - Я отвечал на вопросы как можно короче, даже не проговорился о наших мытарствах у Саламова.
Жаловаться товарищу Мурадзаде я не собирался. Зачем? Нам дали эту хибару, и на этом спасибо. Что же касается самого Саламова, то с ним, как я считал, разберутся и без нас. Есть на это соответствующие организации. Есть закон, есть порядок...
Жизнь, правда, внесла кое-какие коррективы в эти мои взгляды...
В пятницу в конце дня Балаами сказал:
_ Валех, поезжай в Нефтечалу. В воскресенье у ханум праздник. Так что, сам понимаешь... нужна икорка, рыбка, - и он улыбнулся, как улыбается гурман, когда заходит речь о вкусной еде.
Последнее время Балаами уже не скрывал, зачем посылает меня в район.
- Но... такое совпадение, знаете. Как раз завтра мы с женой собрались в театр...
- Что делать, дорогой! - Балаами закурил "Кент" и выпустил струйку дыма в окно машины. - Разве вся наша жизнь не театр? - И он захохотал.
"Надо так надо, - вздохнула Сарыкейнек, когда я сказал ей о поездке. День рождения бывает раз в году, в театр сходим потом".
Рано утром она растолкала меня: