- Так он же прицепится.
- Иди вперед и жди.
12
На улице меня обступили. Сейчас полагалось им задраться, мне не уступить и быть побитым. Выпустят вперед какого-нибудь шибздика, оскорбление от него особенно эффективно. Для начала из толпы нарочито гнусаво задали вопрос:
- Молодой человек, удовольствие желаешь получить?
- Ребята,- ответил я,- вы как будто молодежных повестей начитались.
- А что, нельзя? - спросил сквозь занавеску волос давешний билетер.
- Мы неграмотные,- сказали из толпы.
- Ну, начитались, ну и что?
- Тогда бы был другой разговор. А то какая-то ерунда, раз танцы, значит, драка. Пожалеешь, что нет дуэлей. Там победителей не судили. Вот чего нынче не хватает - уверенности в безнаказанности. Неужели нельзя драться не друг с другом, а враг с врагом или же со своими недостатками?
- А ребро одно у тебя все-таки лишнее. Можешь, если хочешь, выбрать какое.
- Из которого Еву резали,- подсказал голос из толпы.
- Да, выбирай сам, А то скажешь потом, что мы первые начали.
- О, это уже шаг вперед,- сказал я.- И про Еву, и про ребро - все это читаное, но вот чтобы всей толпой заранее обвиняли жертву, заранее страховались - это впервые. Это все-таки прогресс. Значит, появляется комплекс вины многих перед одним.
- Много болтает,- сказали из толпы.
- Что это Аньки нет? - спросил длинноволосый парень.- Ну-ка за ней.
Кто-то пошел.
- Сейчас появляется еще один комплекс,- сказал парень. Когда он усмехался, волосы слегка отлетали от лица.- Еще один, сказать?.. Нераскрытые убийства. Особенно те, что без мотивов. Просто так. Для полноты ощущения жизни. Труп распустить в соляной кислоте. Довести до кисельного состояния, слить в унитаз.
- Дернуть ручку,- подсказали из толпы.
Из-за клуба вышла Маша, стала креститься, на нее вначале оглянулись, потом вновь стали стеречь меня. А я смотрел. Я заметил, что Маша-нищенка делает мне какие-то знаки, высоко закидывая троеперстие за плечи, будто показывая назад, за клуб.
- А эта что тут? - спросил парень.
- Свечи из церкви носит и на тёрке их, как морковь, трет, порошок делает, пол посыпает,
- Чтоб клиенты скользили,- подсказали снова.
Парень усмехнулся.
Музыка все гремела. И загремела еще сильней, когда дверь распахнулась, осталась открытой и изнутри вышла девушка.
- Ты знаешь его? - спросил парень.
- Во первых, не "ты", а "вы",- сказала девушка,- во-вторых, он - мой муж.
- Было одно развлечение, стало два,- сказал парень. Он повернулся лицом-заслонкой ко мне.- Любовь надо завоевать? Завоюем.
Из дверей неслась песня:
Сердце можно починить,
сердце можно заменить.
Но что делать, если в нем любовь?
Сердце может стать глухим,
сердце может стать слепым.
Что же делать, если в нем любовь?
Как болит оно и как стучит,
как кричит оно и как молчит...
Но что же делать...
и т. д.
Я взял девушку за руку и подтолкнул из круга. Парни пошли за нами. Кто-то комментировал:
- Покойники сознательные пошли.
- И любовницы их опять же.
- Сами идут.
Маша поравнялась и пошла рядом.
- Ты,- сказал ей парень,- у тебя свечки не осталось? Не все истерла? Дай им подержать, зажги освещенье.
Маша торопливо шептала что-то, но было непонятно. Когда завернули за угол, сразу увидел среди мотоциклов один с работающим мотором. "Умеешь ли?" - спрашивала Маша. По дороге к нему запнулся о цинковое корыто. "Сядешь сзади",- сказал я девушке.
- Простимся,- повернулся я к парню.
- Прощайтесь,- не понял он.
Мы отошли.