— Как думаешь, девочки могут уйти так далеко? Они с трудом могут сидеть прямо.
— Какой еще у нас выбор?
— Она могла бы им помочь, как она помогла тебе…
Офицер потирает затылок.
— Она ясно дала понять, что не поможет. Я говорю, что мы прикончим ее, бросим в Сену и уедем с первыми лучами солнца.
— С первыми лучами? — бормочет бастард. — У нас нет ни припасов, ни транспорта. И мы не можем просто сбросить ее в реку. Она нам помогла; я не хочу ее кровь на своих руках.
— Лучше ее, чем наша, — офицер разворачивается и бьет бастарда по плечу, уходит в туннель. — Как ты и сказал, она уже полумертвая. Это будет нашей виной лишь отчасти.
Я закрываю глаза и прижимаюсь к неровному полу, пока боль не расцветает во лбу. Если я ничего не сделаю, члены королевской семьи убьют меня с первыми лучами солнца. Если я вернусь в Лувр без их тел, мама сделает то же самое.
Это безнадежно. Невозможно.
«Нет ничего невозможного, — я вспоминаю вызывающий голос отца. — Думай!».
Мое сердцебиение учащается. Мои мысли путаются. В чем-то моя ситуация похожа на разработку новых зелий в лаборатории. Все, что мне нужно сделать, это провести расчеты, найти подходящие ингредиенты и заставить обстоятельства сложиться в мою пользу.
Алхимия в чистом виде.
Вот что я знаю: этот бастард не может позволить себе убить меня. Его сестрам нужно мое противоядие.
Выдохнув, я поднимаюсь с земли, как труп, поднимающийся из мертвых.
— Ваш план никогда не сработает, — говорю я. — Не без моей помощи.
8
ЙОССЕ
Дочь Ла Вуазен останавливает меня бездонными черными глазами. Алая кровь течет из пореза на ее лбу к подбородку. От этого волоски на моих руках встают дыбом.
— Т-ты жива, — лепечу я как дурак. — Я думал…
— Этот жуткий капитан полиции ушел, и нам стоит поговорить разумно, принц, — она делает акцент на титуле.
Я кашляю и пячусь.
— Как ты узнала…
Ее улыбка становится шире.
— Ты связал мне руки, не уши. Как жаль, что Анне и Франсуазе нездоровится. А дофин и королева в порядке? Ужасные условия убежища тоже не помогают.
Возмущение пылает на моих щеках, и я провожу ладонью по волосам. Я хочу кричать. Или что-то ударить. Почему я назвал их имена? Еще одна серьезная ошибка. Чем больше я нервничаю и бормочу, тем больше девушка улыбается. Я глубоко вдыхаю и выдыхаю носом. Спокойно.
— Я научился не вести переговоры с твоим видом, — я указываю на смятое послание ее матери. — Ла Вуазен тебя не хочет, значит, ты бесполезна.
Я разворачиваюсь, поднимаю шляпу с пола и опускаю на голову. Ручейки грязной воды текут по моему лицу и пропитывают мое пальто. Фантастика. Вдобавок ко всему, у меня будет сырая бессонная ночь.
— Я не бесполезна, — отрывистый голос девушки преследует меня по туннелю. — Я им нужна. Твоим сестрам.
— Нам от тебя ничего не нужно, — парирую я.
Мы оба знаем, что это ложь.
— Мы найдем лечение в другом месте, — говорю я.
— Нет. Не найдете.
— Да. Найдем, — рявкаю я на девушку. Мирабель. Но я не собираюсь называть ее по имени. Нет, если Дегре собирается убить ее утром. Это все равно, что назвать курицу, которую вы собираетесь зарезать на ужин. — Девочки сильные. Они смогут добраться до Савойи.
Она медленно качает головой.
— Обычный врач не может им помочь, и они никогда не доберутся туда. Никто из вас.
— Откуда тебе знать?
— Блокада вокруг Парижа защищена магией. Никто не входит и не покидает город без согласия моей матери.
— Магия? — кричу я, возвращаясь туда, где она лежит.
Она кивает.
— За этим стоит Лесаж, так что все прочно. И опасно.
— Ты лжешь, — торопливо говорю я. — Ты скажешь что угодно, чтобы спасти свою шкуру.
— Как думаешь, почему королевская армия еще не штурмовала город и захватила его?
Я стону и сжимаю кулаки, желая кого-нибудь задушить — в основном себя.
— Ты — сын короля, — продолжает она шелковистым и гипнотическим голосом. — Ты можешь делать то, что считаешь нужным. Освободи меня, и я помогу твоим сестрам.
— Я внебрачный сын короля. Я — никто.
Она закатывает глаза.
— У тебя много влияния. И ты дурак, если позволишь этому упрямому капитану полиции указывать тебе, что делать.
— Этот упрямый капитан полиции — мой лучший друг.
— Жаль, что это твой лучший друг. Твои сестры заслуживают жизни, и я тоже. По крайней мере, ты мне должен. Выбрось своего ужасного друга из головы и найди способ.