- Ты когда-нибудь видела его жену? - спросил Бобби.
- Я-видела-его-жену. А что?
- Ты видела ее лицо?
- А что такого замечательного в ее лице?
- Ничего такого замечательного! У нее нет твоего шикарного личика. У нее просто милое лицо. Почему бы тебе, черт подери, не оставить ее увальня в покое?
- Не твое дело! - отрезала Элен.
Правой рукой он схватил ее за плечо, и, взвизгнув от боли, она из своего неудобного положения, сколько было силы, ударила по ней расческой. У него перехватило дыхание, и он торопливо повернулся спиной к Элен и к вошедшей с кофе Элси. Горничная поставила поднос рядом с креслом, в котором Элен недавно приводила в порядок ногти, и выскользнула из комнаты.
Бобби сел, взял чашку левой рукой и сделал глоток черного кофе. Элен за туалетным столиком начала укладывать волосы в прическу. Обычно она носила тяжелый старомодный пучок.
Он выпил свой кофе задолго до того, как она воткнула последнюю шпильку. Стянув халат на груди, она подошла к нему и хотела сесть рядом, но покачнулась и шлепнулась на пол возле его ног, положила руку ему на лодыжку, погладила и сказала изменившимся голосом:
- Прости меня, Бобби, но, милый, ты вывел меня из себя. Рука очень болит?
- Плевать я хотел на руку, - проговорил он, не вынимая руки из кармана.
- Бобби, я люблю Фила. Честное слово. Я не хочу, чтобы ты думал, будто у меня с ним интрижка. Не думай так, ладно? Я хочу сказать, не думай, будто я с ним флиртую, чтобы кому-то нагадить.
Бобби не отвечал.
- Боб, честное слово. Ты не знаешь Фила. Он замечательный.
- Бобби повернулся к ней.
- У тебя все чертовски замечательные. Ведь ты знаешь и других замечательных парней, правда? Например, одного из Кливленда. Как его, черт возьми, зовут? Ботвелл. Гарри Ботвелл. А как насчет блондинчика, который пел у Билла Кассиди? Два самых чертовски замечательных парня из тех, кого ты знаешь. - Он помолчал, глядя в окно. - Ради бога, Элен.
- Боб, - сказала Элен, - тебе ведь не надо говорить, сколько мне лет. Я была чертовски молода. Теперь это настоящее. Боб. Честно. Я уверена. У меня еще никогда так не было. Боб, ты же в глубине души не веришь, что я с Филом ради его денег.
Боб наморщил лоб и, вытянув в ниточку губы, повернулся к ней.
- Знаешь, что я слышал в Чикаго? - спросил он.
- Что, Боб?
кончиками пальцев она нежно гладила его лодыжку.
- Я слышал, как разговаривали два парня. Ты их не знаешь. Они говорили о тебе. О тебе и о том парне, который, как конь, о Хэнсоне Карпентере. Ну и перемыли они вам косточки! - Он помолчал. - С ним тоже, да, Элен?
- Гнусная ложь, Боб, - прошептала Элен. - Боб, я не настолько знаю Хэнсона Карпентера, чтобы даже здороваться с ним.
- Может быть! Правда, приятно брату выслушивать такое? Да все в городе ржут надо мной, стоит мне завернуть за угол!
- Бобби. Ты очень ошибаешься, если веришь в эту грязную ложь. Зачем тебе вообще их слушать? Ты же лучше их. Не надо обращать внимание на их дерьмовые выдумки.
- Я не сказал, что верю. Я сказал, что слышал, как они разговаривали. Отвратительно, правда?
- Ну, все совсем не так, - возразила Элен. - Брось мне сигарету, а?
Он бросил ей на колени пачку сигарет, потом спички. Она закурила, вдохнула дым и кончиками пальцев сняла с языка табачную крошку.
- Ты была такой потрясающей девчонкой, - отрывисто произнес Бобби.
- Да? А теперь я больше не потрясающая? - по-детски пришепетывая, спросила Элен.
Он промолчал.
- Элен, послушай, что я тебе скажу. Я тут, до Чикаго, пригласил жену Фила на ленч.
- Да?
- Она потрясающая девчонка. Класс.
- Класс, говоришь? - переспросила Элен.
- Да. Послушай. Повидайся сегодня с Эдди. От этого никому плохо не будет. Повидайся с ним.
Элен курила.
- Я ненавижу Эдди Джексона. Он всегда лапает.
- Послушай, - сказал Бобби, вставая. - Когда тебе хочется, ты умеешь напустить на себя холод. - Он наклонился над ней. - Мне пора. Я еще не был в конторе.
Элен тоже встала и не отрывала от него глаз, пока он надевал пальто.
- Повидайся с Эдди, - напомнил Бобби, натягивая кожаные перчатки. - Ты слышишь? - Он застегнул пальто. - Я тебе позвоню.
- Он мне позвонит, - проворчала Элен. - Когда? Четвертого июля[1]?
- Нет. Раньше. У меня чертовски много дел. Где моя шляпа? Ах, да я пришел без шляпы.
Она проводила его до двери и подождала, пока он не уехал на лифте. Потом закрыла дверь, вернулась в спальню, подошла к телефону и торопливо, но аккуратно набрала номер.
- Добрый день, - проговорила она в трубку. - Позовите, пожалуйста, мистера Стоуна. Говорит мисс Мейсон. - Через несколько секунд она услышала мужской голос. - Фил? Послушай, Фил. У меня только что был мой брат Бобби. Знаешь, зачем он приходил? Твоя любезная женушка с вассаровским[2] личиком рассказала ему о тебе и обо мне. Да! Послушай, Фил. Послушай меня. Мне это не нравится. И мне все равно, имеешь ты к этому отношение или нет. Мне не нравится. И мне все равно. Нет, не могу. Я уже договорилась и вечером не могу. Позвони завтра. Мне очень неприятно. Я же сказала, Фил, позвони завтра. Нет. Я сказала, нет. До свидания, Фил.
Она положила трубку, скрестила ноги и задумчиво прикусила большой палец. Потом повернулась к двери и громко крикнула:
- Элси!
Элси шмыгнула в комнату.
- Убери чашку мистера Бобби.