– Иик! – только этот звук вырвался из моего разом пересохшего горла. Однажды я все-таки стану заикой, или чешуя на моей шевелюре окрасится в снежно-белый.
Я попятилась, запутавшись в собственном теле, а потом из-за чудища выступила Мия в очках и респираторе. Приглядевшись более трезвым взглядом, я испустила вздох облегчения. Чудище на самом деле оказалось уборщиком Сорамару, облаченным в костюм химзащиты, а хвост змеи – шлангом от опрыскивателя.
Паучиха протянула мне респиратор и потащила в сторону. До меня потихоньку стал доходить едкий запах химикатов.
– Что случилось?
– Вызвала дезинсектора. План с закрытием комнаты провалился, блохи уже успели разбежаться по этажу, но это фигня… И еще кое-что.
Так, а вот это очень и очень нехорошо.
– Рита, я ее потеряла!
– Кого потеряла?
– Чернушку! Ты уползла, я пошла вызывать уборщика, а когда вернулась, – она протянула мне прогрызенный кокон, – нашла вот это!
– Ой, блин! Надо срочно к Зусману! Точно, пока не забыла, нам завтра… – затараторила я, но Мия меня прервала:
– На обмен опытом со Светлым факультетом, мне по браслету сообщение из деканата пришло. Рита, ты же видела, что эта мелкая натворила, а что будет, если она у мохнатых поселится? Да они друг друга поубивают за ночь! Нам нужно ее срочно найти.
– И как ты предлагаешь это делать? Зачем ты вообще этот кокон в комнате оставила?
– А кто знал, что она такая зубастая? – Мия нервно вздрогнула, когда Сорамару посмотрел на нас. – Походим по общаге, послушаем, может, кто что и сболтнет.
– А чемоданы мы когда собирать будем?
И это я умолчала о том, что после затянувшегося нахождения в полузмеиной форме заболит все тело, а к утру синяки нальются темно-фиолетовым, и по мне можно будет изучать степень вызревания баклажана.
– Нам форму выдадут, – фыркнула Мия. – Или ты думаешь, что позволят щеголять по факультету пресветлых в бесовских одеяниях? Готовься, надеюсь, они свои монашеские платья хоть из приятной ткани шьют.
– Ты что, и фасон платьев видела?
– Рита, это же светлые! У них все как у английской королевы на вечернем чаепитии. Но ничего, у меня есть парочка хороших идей, как разнообразить эту скукоту.
– Откуда такая нелюбовь? – скептически поинтересовалась я.
– Братик пару раз попадал в разборки, – отмахнулась она. – Пошли скорее, мне кажется, уборщик нас подслушивает!
Сорамару невозмутимо продолжал опрыскивать коридор, действительно потихоньку приближаясь к нам.
Я закатила глаза. Тут вспомнилось, что я все еще полузмея, а так и привыкнуть недолго. Попыталась трансформироваться обратно, но почему-то не вышло, не иначе, от испуга заклинило. Времени разбираться не было, и я поползла по этажу, старательно прислушиваясь к различным шорохам из-за дверей. Паучиха шла рядом, держа наготове двойной кокон. В дальнем углу коридора подозрительно зашуршало, пискнуло, и упитанная мышь прошмыгнула мимо нас.
Мия замерла и, потеряв дар речи, ткнула в нее пальцем. Верхом на офигевшем грызуне восседала наша чернушка, вцепившись несчастной зубами в холку.
– Хватай!
Кокон и хвост выполнили команду одновременно, столкнувшись друг с другом, а довольная чернушка верхом на мыши проскочила под дверь соседей.
– Это просто животный инстинкт, – извинилась я за свой хвост.
Мия прижалась ухом к двери, потом пошла красными пятнами и отползла подальше.
– Не спрашивай, – резко ответила она на немой вопрос.
И что делать? В комнате явно занимаются чем-то непристойным, а коварная чернушка теперь затаится до утра, а там нам уж не до нее будет.
Еще пара секунд тишины, и дикий визг оглушил нас даже сквозь дверь.
Оттуда на немыслимой скорости вывалился кто-то мохнатый, закутанный в простыню, держась за загривок и подвывая.
Я смотрела на знакомый серый хвост, торчащий из-под ткани, и поняла, насколько быстрой иногда бывает карма.
– Кусай его сильнее, чернушка! Будет знать, как порядочных девушек обижать! Кусай!
Волк Сережа уже катался по полу, сверкая не только хвостом, но и всеми остальными прелестями.
– Что тут происходит? – Сорамару появился словно из стены.
– Восстановление справедливости! – Я довольно проползла мимо пострадавшего и еле заметным движением хвоста оторвала чернушку от его загривка. Мия придвинулась ближе, упаковала зверюшку в кокон и спрятала под юбкой.
– И что же за справедливость? – прищурился уборщик.
– Бросил девушку, вот блохи его и покусали. Они как раз на таких и водятся, нечистоплотных. – Я повысила голос специально для той, кто пряталась внутри комнаты. – Сходите к доктору Зусману, не затягивайте!
Пока уборщик разбирался с Сережей, мы с Мией успели дойти до медпункта.
– Жалко, здесь камер нет, а то я такое видео бы записала, – мечтательно протянула я, а паучиха хмыкнула и нажала на браслет. Выдвинулось маленькое окошко, и в нем скакал закусанный чернухой волк в миниатюре.
– Все записано до секунды, – самодовольно ухмыльнулась Мия, открыла дверь и тут же судорожно ее захлопнула. – Давай зайдем к доктору в другой раз?
Я решительно отодвинула ее хвостом и заглянула внутрь.
Ох, и лучше бы я этого не делала.
Целая стая чернушек, вооруженных шприцами, скальпелями и прочим медицинским инструментарием, хлынула на нас, издавая при этом мерзкий писк на грани ультразвука.
– Ри-и-ита-а-а! – Мия проявила чудеса акробатики и в одну секунду оказалась у меня на спине. – Беги!
Я рванула обратно, попутно снеся распахнутую дверь медпункта с петель, заскользила вниз по лестнице, надеясь, что основная волна чернушек двинется просто по прямой. Однако мелкие гады, видимо, обладали подобием сознания и резко сменили направление. Количество преследователей почти не уменьшилось.
Из-за угла высунулась медсестра Ирма с плотным сачком на длинной ручке:
– На меня гони!
Резко вильнув, я послала в ее объятия первую партию пушистиков. Но их не становилось меньше, даже безоружные (и это я еще не поняла, как именно они держали скальпели, зубами, что ли?) – чернушки были опасными противниками. Я представила, что испытал волчок, даже думать страшно, каково это, когда в тебя вгрызается такая вот штуковина.
Однако милосердие пришлось загнать подальше и напрячь мускулы. Яростной торпедой я пронеслась по всей длине лестницы, пока не углубилась аж до цокольного этажа. Мия цеплялась мне в плечи до синяков и не уставала поторапливать. Можно подумать, я бы сейчас смогла остановиться?
Постепенно чернушки окружили меня плотным кольцом, загнав в угол. Круглые глаза кровожадно сверкали в обрамлении шелковистой шерстки. Милые, но такие неприветливые тварюшки. Чтоб тем студентам, которые их изобрели, облысеть на всю жизнь!
Я встретила противников грудью и громко выкрикнула:
– Закаменей!
И как на практике у Копецки, стихийный камушек на шее ярко вспыхнул, нагрелся… и погас. Ну, кое-что все-таки успело случиться: так, первое кольцо волосатых кошмариков застыло серой насыпью, а вот остальным повезло. В отличие от нас с Мией. Как я не представляла кирпичи или булыжники, а лучше сразу бетонную ловушку, все было бесполезно. Меня накрыло бессилием в самый неподходящий момент.
– Рита, пригнись! – опомнилась Мия и выпустила паутину, соорудив перед нами некое подобие сетки с мелкими ячейками. Довольные чернушки вскарабкались по ней, и ловушка схлопнулась, сформировав из них кокон, прикрепленный прямо к потолку. Еще пару прицельных плевков, и Мия тоже выдохлась.
Я вспомнила про браслет и почти дозвонилась до Мориса, но в этот момент наша плененная чернушка прогрызла сеть и шмякнулась вниз. Прямо в самый большой ком собравшихся там зверюшек. Послышался бешеный писк и рык, и вражеские мохнатики разлетелись в стороны, как мячики для пинг-понга. Черный комок ярости метался между нами и нападающим войском своих же собратьев.
– Это что? Она за нас? – Мия наблюдала за бойней. – Или просто бракованная?
– Не знаю, мне все равно, главное, что в нас больше ничем не тычут.
У меня дико горела нижняя часть хвоста, кое-где между чешуйками застряли иголки шприцов. Дальше решила не разглядывать, чтобы окончательно не шлепнуться в обморок. И именно в этот момент меня подбросило вверх и тут же вниз, прямо в разгар последней ожесточенной схватки чернушки. Мия свалилась с моей спины и покатилась по полу, пища, как резиновая игрушка. Мне пришлось не легче, потому что после обратной трансформации кроме ломоты в суставах я чувствовала каждый достигший цели укол и каждый мелкий порез. Да нас тут вообще могли убить!
Маленькая храбрая чернушка отвоевала-таки нас у родичей, но ожесточенный бой сильно ее потрепал, и теперь бедняжка еле ползла ко мне, слабо постанывая. И пусть у меня до сих пор вызывал здоровое подозрение один только ее внешний вид, я осторожно подхватила малышку под пузико и убрала в нагрудный карман блузки до поры до времени.
– Всем оставаться на местах! – прогремел над Академией суровый глас ректора. – Произошло непредвиденное нашествие! Неизвестные формы жизни будут уничтожены! Прошу сохранять спокойствие!
Побитые чернушки задрожали и застыли на месте, словно все поняли. Я тоже впечатлилась, но гораздо больше прямо в эту секунду меня волновала бесславная гибель моей юбки. Опять.
– Вы как? Живые? – К нам подбежала медсестра Ирма, размахивая портативным пылесосом и засасывая чернушек прямо на ходу. – Лучше не шевелитесь до прихода доктора.
Я посмотрела на свои истерзанные ноги и грустно выдохнула:
– Относительно…
– Ничего страшного, у нас, вон, парочка студентов не досчиталась лап и хвостов, – в тон мне вздохнула Ирма, не прекращая работать пылесосом. – Вам еще повезло.
Мне на колени упали лента пластырей, эластичный бинт, бутылочка с антисептиком и медицинский халат из тонкой просвечивающей ткани.
– И все?
– Неблагодарные, – пробурчала Ирма, и к лекарствам добавился пузырек валерьянки. – По двадцать капель исключительно перед сном. И если что, я вам ничего не давала. В этом наборе у нас и так перерасход успокоительных.
Я хотела посмеяться, но вышел какой-то полузадушенный всхлип, и мы с паучихой пошли, а точнее, поплелись в комнату, поддерживая друг друга. Ну прям лучшие подружки после девичника.
Ядовитый запах противоблошиного средства уже выветрился, но беспорядок, к сожалению, никуда не делся. И перед нами встал важный вопрос, точнее, даже два вопроса. Сначала уборка или купание? И кто пойдет отмываться первым?
– Иди ты. – Мия устало махнула рукой и упала поперек кровати прямо на клочки, в которые превратилось лицо ее кумира.
Пожалованный мне белый халат я повесила в шкаф, если не пропадет, то потом пригодится для чего-нибудь, и, уединившись в ванной, со стоном опустилась в горячую воду. Ссадины щипали, но постепенно становилось лучше. Я воровато цапнула с полочки пузырек с ароматическим маслом и капнула в воду, с Мии не убудет, а мне приятно. Запах апельсина и корицы расслаблял, и, если бы не ждущая своей очереди Мия, я бы повалялась подольше.
Когда я вышла, Мия увлеченно поливала выбравшуюся на свободу чернушку антисептиком.
– Это еще зачем?
– Она же нас защищала, да и жалко, поранилась же наверняка, – пробурчала паучиха. – Я хотела Зусману показать, но ее же заберут и уничтожат.
Чернушка жалобно пискнула в ответ.
– Не хочу напоминать, но она же сожрала твоего любимого Амилоту.
– У всех свои недостатки, – грустно проронила Мия, откупорила бутылек с валерьянкой, собираясь принять лекарство перед ванной. Чернушка завозилась, прыгнула на пузырек и присосалась к горлышку тем местом, где предположительно должен быть рот. Судя по довольному урчанию, жидкость пришлась ей по вкусу.
Еще одна наркоманка в комнате. Хотя… Теперь уже единственная.
– Ну, тебе это явно нужнее, – согласилась Мия и ушла купаться, а я прилегла ненадолго. Вот отдохну, потом обработаю ссадины и немного приберу в комнате. Чернушка опустошила пузырек и приползла ко мне, устроившись возле уха. И, что удивительно, змеи никак себя не проявили, словно зверушка уже была своей в доску. Так я и уснула, уткнувшись лицом в воняющее валерьянкой мохнатое пузико.
Будильник прозвонил буквально через секунду после того, как я закрыла глаза.
– Мияя… – прохрипела я.
– Аналогично, – прохрипела она с соседней кровати. Просто поразительное единодушие.
– Проснись и пой! – В комнату ввалился Морис, а следом за ним вкатился чемодан размером со слона. – Вы еще не одеты? Дамы, я разочарован. А где ваш багаж? Ох, только не говорите мне, что еще не…
– Фас! – скомандовала я, и чернушка впилась кракену прямо в жабо. Кружева затрещали и стали подозрительно уменьшаться в объеме. Кажется, у нашего с Мией питомца страсть к прекрасному.
– Аааа! Что это? Кто это? На помощь!
Чернушка оказалась достаточно ловкой, чтобы уклоняться от беспорядочно мельтешащих щупалец, а вот пришедшему на выручку Рэнди пришлось несладко. Отшлепанный по всем частям тела он отцепил комок волос от друга и покачал головой.
– Марго.
– Что Марго? Меня, между прочим, вчера били, кусали, заставляли ползать до стертых коленей, а еще пару раз проткнули шприцом.
– Ты скальпели забыла, – сонно напомнила из своего угла Мия.
– А я все гадал, чего ты мне названивала, – неосторожно сказал Морис и получил подушкой в живот. Мы, конечно, сами справились, но кое-кто мог бы спасать подругу, а не набивать чемодан сорочками и батистовыми платками. Так увлекся, что даже звонка не почувствовал.
Чернушка пригрелась в ладонях Рэнди и, кажется, заурчала. В отличие от Мориса, к нему она сразу отнеслась благосклонно, о чем я и сообщила.
– Это то существо из медкабинета? Разве ректор не обещал их всех уничтожить вчера?
Из-под одеяла послышался хмурый голос Мии.
– Чернушка хорошая.
– У нее уже и имя есть, – умилился Рэнди. – Привет, Чернушка.
– Гугу, – ответила она и, распушившись, стала в два раза больше. Кажется, ей понравилось имя.
– Она же из волос сделана, – скривился Морис. – Вот ты ее гладишь, а, может, клочки для нее надрали откуда-нибудь…
– Еще слово, – практически хором предупредили мы трое, и Морис заткнулся с видом оскорбленной невинности. Если вспомнить первое появление шпица-куратора, можно предположить, что у нашего кракена со всеми формами жизни, кроме нас, отношения не складываются.
– Гу! – весомо ответила Чернушка и мячиком скакнула ко мне в постель. Приподнялась, и стали видны крохотные тонкие когтистые лапки в количестве четырех штук, на которых она бодро передвигалась. Рта разглядеть так и не удалось, но он был, иначе как она пила валерьянку и издавала все эти смешные звуки?
Морис хлопнул в ладоши, привлекая внимание.
– Так, чего лежим? Живо-живо-живо, вскакиваем, умываемся и пакуемся! – скомандовал Морис. – Рэнди, проследи.
– А что сразу я-то? – мученически выдохнул гуль. – Я еще не кушал.
– Вон отсюда оба. – Подушки кончились, но я подтянула к себе сумку. – Дамы изволят одеваться.
И делать это пришлось в космической спешке. До отправления оставалось буквально десять минут, когда мы с паучихой влетели в портальный зал с двумя сумками наперевес. Пыхтели при этом как загнанные лошади, а Мия блузку застегнула вкривь и вкось.
Миллхаус Дрей раздраженно отстукивал ногой в красном кеде похоронный марш.
– Приятно видеть такую пунктуальность, – закатил он глаза. – Буду краток. Никаких неприятностей быть не должно. Это понятно? Не драться, не кусаться, не портить местных студентов. Вы обязаны показать себя обычными настолько, насколько возможно, то есть абсолютно. А теперь марш с глаз моих, наидостойнейшие.
Последнее прозвучало откровенной издевкой, но нас уже засосало в воронку портала. В тот момент мне подумалось, что ректор нервничает гораздо сильнее нас, а это определенно сулило большие неприятности.
Причем нам.