Возле переезда на железной дороге валил дым. Наверное, горели военные вагоны, в которые угодил вражеский самолет. Взрывов уже не было слышно.
Дорога была непривычно пуста. Только где-то под Войнихой высоко вверх поднималось сизое облако дорожной пыли, розоватой в предвечернем солнце. Анатолию казалось, что облако медленно движется к Лубнам.
Другие тоже заметили это.
— Танки идут, — сказал кто-то из мужчин.
— Чьи танки? — обеспокоенно спросила женщина, стоявшая рядом с Анатолием.
— Да, наверное, немецкие, — ответил тот же голос. — А наших что-то не видно. Не вышли встречать…
— Ой, горюшко! — вскрикнула женщина. — Так они скоро и сюда придут! Бегите, люди добрые!
Сначала женщины и девушки, за ними мужчины и парни двинулись вверх по спуску.
«Неужели немцы? — все еще не верилось Анатолию. — Что же теперь будет?.. И почему, в самом деле, наши танки не идут им навстречу?»
В городе возле дворов толпились люди. Здесь, видно, еще раньше узнали о приближении фашистов.
В центральном парке собралось много народу.
Анатолий тоже пошел туда.
Незнакомый краснощекий юноша с патронташем и винтовкой (по-видимому, из истребительного отряда) призывал горожан не паниковать и не бояться. Он заверял, что вражеский десант скоро будет разбит, фашистам не удастся захватить Лубны.
«Ага, так это немцы, значит, высадили десант, — немного повеселел Анатолий. — Ну, тогда… — Вдруг вспомнил: — Но откуда у них танки взялись? Неужто с самолетов…»
— Здорово! — неожиданно кто-то толкнул его в бок.
— А-а, Борис. Здорово! И ты здесь. С книжками…
— Уроки сегодня отменили. Домой идти не хочется. Такое творится!.. Вы что, убежали из окопов?
— Убежали.
— Мне говорил Васька с базара. Прибежал как сумасшедший… Мать видел?
— Нет, не видел. Где она?
— Тебя искала. Просила, чтоб я тебя домой привел. Боится, чтобы…
— Послушай, Борис, а откуда в десанте танки? Разве можно их с самолетов сбрасывать?
— Кто его знает, — пожал плечами Борис. — Наверное, можно… Пускай идут, все равно их разобьют. Как видно, наши по холмам поставили пушки. И бронепоезд стоит на станции. Как ударят — перья полетят…
— Я тоже так думаю, — согласился Анатолий. — Ну, пошли, а то мама волнуется.
Только вышли из парка, за городом началась стрельба.
— В Засулье, — произнес Борис.
— Нет, кажется, ближе — на мосту или на спуске.
— Ага… Это наши, видно, их там колошматят.
Он не договорил. Неожиданно раздался сильный трескучий взрыв. Испугавшись, ребята бросились назад, в парк, легли под кустом. Было слышно, как где-то недалеко на мостовую посыпались камни или куски кирпича.
Немного успокоившись, ребята поднялись, выглянули из-за куста.
— В музей, сволочь, угодил… Горит… — первым заметил Анатолий.
По улице пробежало несколько вооруженных дружинников и красноармейцев.
— Тушить побежали, — догадался Борис.
Ребята вышли из парка.
Дружинники и красноармейцы, не добежав до пылающего музея, почему-то повернули обратно.
Теперь уже совсем близко, с улицы Шевченко, доносился надрывный рев моторов и треск пулеметов. Беспрерывно били пушки.
— Танки!.. Танки!.. — закричал кто-то в парке.
Ребята проскочили дорогу, шмыгнули в открытые ворота. Дворами пробрались к дому, в котором жил Анатолий. Перепрыгивая через две ступеньки, взлетели на второй этаж.
Матери дома не было.
Анатолий бросил на кровать кошелку, выскочил в коридор, за ним следом Борис. Постучали к соседям — никто не отозвался.
— В погребе попрятались, — сообразил Анатолий. Подались в подвал. Анатолий дернул за дверь. Она была закрыта изнутри.
Подергал сильнее.
Из подземелья, словно с того света, донеслось тихое, боязливое:
— Кто?
— Я.
— Кто ты?
— Анатолий.
— Сейчас, сейчас…
Анатолий узнал голос Песькина.