Анатолий приложил палец к губам, потом дернул себя за ухо и показал рукой на стены: мол, надо быть осторожнее, ничего лишнего не говорить — подслушать могут.
— Угу-у, — промычал Иван, — понятно…
— Подождем, скоро все выяснится, — сказал Анатолий. — Ну, а сначала не худо подкрепиться. Нам это не помешает. Вставайте, — он поднялся с постели.
Борис подошел к окну, низко прикрытому снаружи жестяным козырьком. Поднимался на цыпочки, наклонялся то в одну, то в другую сторону, стараясь отыскать какую-нибудь щель, чтобы посмотреть во двор. Нет, козырек прилегал плотно, и он не нашел нигде ни единой щелочки — ничего больше не увидел, кроме узенькой, присыпанной снегом полоски.
Нахмурившись, Борис направился к столу, за которым уже сидели Иван и Анатолий.
Хотел ногой сдвинуть табуретку — не тронулась с места. Наклонился, посмотрел — она была прибита к полу.
— Ты погляди, уже и табуретку лишили свободы! И кровать и стол прибиты… Вот гады!.. — пренебрегая предупреждениями, выругался Борис.
…Чуть ли не с первых дней войны в городе распространились слухи, что везде шастают вражеские разведчики, шпионы и диверсанты. Эти слухи встревожили горожан. Как только в городе появлялся незнакомый человек, о нем немедленно сообщали в милицию или в народную дружину. Особенно проявляли бдительность подростки. Рассказывали, будто двух шпионов уже выследили в Лубнах: одного возле «Коммунара» (вроде бы хотел взорвать завод), другого — в лесу, вблизи военного лагеря (передавал сигналы вражеским бомбардировщикам).
Борис тоже мечтал поймать хотя бы одного шпиона или диверсанта. Недоверчиво всматривался в незнакомых мужчин (на женщин почему-то не обращал внимания) и, если кто-нибудь из них казался подозрительным, следил до тех пор, пока вдруг не узнавал, что это свой человек. Иногда подолгу блуждал по городу, надеясь все-таки напасть на след вражеского лазутчика. Но все напрасно.
И вот, когда уже почти потерял веру в успех, ему нежданно-негаданно повезло.
Он шел в школу. Из дому выбрался рано. Хотел по дороге завернуть еще в депо. Он был там частым гостем. Любил рассматривать мощные паровозы, любил испачканных приветливых рабочих железнодорожного депо. Им тоже нравился парнишка. Всегда запросто к себе пропускали, охотно разговаривали.
Но в тот день Борис не побывал в депо.
Когда он переходил железнодорожные пути, на станции остановился военный эшелон. Несколько вагонов с красноармейцами, а остальные все — платформы с пушками, танками, автомашинами, украшенные зелеными ветками. По увядшим листьям видно, что состав прибыл откуда-то издалека.
И, пройдя депо, Борис махнул на станцию.
Бойцы сразу высыпали из вагонов, заполнили перрон. Бежали с котелками за кипятком, на привокзальный «хитрый» рыночек, чтоб там прямо из крынки выпить парного молока или купить фруктов, которыми так славятся Лубны. Все спешили, суетились — наверное, эшелон остановился ненадолго. О том, чтоб завести с кем-то разговор, нечего было и думать. Поэтому Борис, немного потолкавшись возле передних вагонов, пошел к платформам, на которых стояли танки и пушки.
Вдруг заметил долговязого мужчину с черной бородой, в дождевике, небрежно накинутом на плечи, в шляпе с широкими полями. Неизвестный медленно шел вдоль эшелона, внимательно приглядываясь к вагонам.
Борис замедлил шаг, а потом спрятался за высоким штабелем просмоленных шпал и оттуда стал пристально наблюдать за бородачом.
Незнакомец прошел почти в конец эшелона, потом повернул назад. Неподалеку от штабеля остановился, вытащил из кармана дождевика ручку, зеленый блокнот, записал что-то в нем и снова спрятал в карман.
Бориса даже бросило в жар от возбуждения и волнения. Сейчас он не сомневался, что этот бородач — настоящий шпион. Удивлялся, как раньше не догадывался выслеживать шпионов и диверсантов здесь, на железнодорожной станции. Именно тут враг может многое выведать и сильно навредить. Сколько поездов проходит, и все больше военных.
«Ну погоди! — мысленно пригрозил бородачу. — Больше не захочешь шпионить…»
Тем временем незнакомец надел дождевик, направился к вокзалу.
Борис, подождав немного, двинулся следом за ним. Радовался, что тот пошел именно туда: если бы юркнул в сады или побежал огородами, хуже было бы, а возле вокзала его легче схватить — там много красноармейцев.
Однако незнакомец не пошел на вокзал. Свернул тропинкой к привокзальной площади.
«Ничего, — успокаивал себя Борис, — и там есть люди. Вон целая толпа стоит на автобусной остановке».
Но случилось непредвиденное.
Неизвестно, заметил ли незнакомец, что за ним следят, только, увидев на площади автобус, в который садились пассажиры, он вдруг рванулся вперед.
Борис что есть силы помчался за ним.
Незнакомец на ходу вскочил в автобус, и тотчас дверцы за ним закрылись.
— Подождите! Подождите! — громко закричал Борис. Однако водитель или не услышал, или не обратил внимания на парня — дверцы не открылись.
Автобус тронулся с места.
Некоторое время Борис растерянно глядел на автобус, который все удалялся и удалялся. Потом, опомнившись, стремглав понесся вдогонку. Если бы на следующей остановке автобус постоял еще хоть несколько секунд, догнал бы его. Но он отошел немного раньше.
Дальше бежать Борис уже не мог. От обиды и бессилия готов был расплакаться.
«Ох и дурак, ох и дурак! — безжалостно ругал он себя. — Надо было раньше кричать, когда еще дверцы были открыты. Тогда бы водитель подождал».
Вдруг услышал позади себя шум автомашины. Обернулся.
Ехал грузовик, доверху нагруженный ящиками.
Запихнув книжки за пояс, шагнул к обочине.
Когда машина поравнялась, он цепко схватился за борт.
Держась за борт, просил:
«Не остановись, не остановись…»
Нет, грузовик не остановился. Настиг автобус уже на базарной площади.
Почувствовав под ногами брусчатку, Борис отпустил борт грузовика. Пробежал еще несколько метров, круто свернул на тротуар, и в то же мгновение увидел незнакомца, который только что вышел из автобуса и шел прямо ему навстречу.
— Рискованно ездите, молодой человек, — обратился он к Борису. — Экономишь свои колеса, — кивнул на ноги. — Смотри, совсем потеряешь их.
Смущенный Борис смотрел незнакомцу в глаза, не зная, что ответить ему.
— Что, испугался? — улыбнулся бородач. — Не бойся, в милицию не поведу. Поправь лучше за поясом книжки, а то выпадут. Да скажи мне, где можно позавтракать.
— Вон столовая, — показал Борис рукой на угловой дом.
Незнакомец поблагодарил и пошел.
«Чего это он со мной заговорил? — удивился Борис. — Случайно или не случайно? Наверное, не случайно. Видно, заметил, что я за ним слежу, и хочет еще раз обмануть и скрыться. И про столовую нарочно спросил, чтоб сбить с толку. Войдет туда через одну дверь, с улицы, а выйдет через другую, во двор… Нет, теперь уже меня не обманешь!»
Как только незнакомец вошел в столовую, Борис подбежал к окну и, поднявшись на цыпочки, незаметно заглянул внутрь.
В столовой было мало народу. В углу за столом сидел Песькин, сосед Анатолия, известный на всю Лубенщину сапожник. Он почему-то всегда и завтракал, и обедал, и ужинал не дома, а в столовой. Немного в стороне сидели две незнакомые девушки.