Утро выдалось солнечное. Яркие лучики просачивались сквозь густую листву деревьев, бросая веселые золотистые пятнышки на подоконник в кухне. Первым проснулся Алекс, понимая, что больше не сможет сомкнуть глаз. Он потряс тяжелой от долгого сна головой, направился на кухню, чувствуя, что ему просто необходимо выпить чаю.
События прошедшего дня перемешались у него в голове так, что он даже не понимал, как быть дальше. Алекс был сбит с толку заявлением Тени по поводу Рене, а действия самого паука не поддавались никакому объяснению. Для него стало ударом то, что тот, кому он доверял свою жизнь, мог оказаться предателем.
Рассеянно гоняя в кружке чайный пакетик, Алекс пялился в окно, наблюдая за движением на улице. Люди шли куда-то по своим делам, машины быстро проносились по дороге, оставляя за собой вонючие облака выхлопных газов. Голова демона была занята мыслями о прошедшем дне. Раз за разом перед глазами вставали яркие образы сражения. Раз за разом он обдумывал поведение Рене, пытаясь понять хоть что-то.
За своими мыслями Алекс еле заметил, что в кухню вошел сам Рене, игнорируя присутствие Лани. Он намеренно не смотрел на него, потянулся за другой кружкой в подвесном шкафу. Алекс оценивающе оглядывал брата, чувствуя нарастающее внутри раздражение. Он вел себя так, будто ничего и не произошло, даже не пытался хоть как-то оправдаться.
— Я думал, ты сбежишь под покровом ночи к своему хозяину, — не удержавшись, ядовито съязвил он.
Рене вздрогнул, но даже не обернулся. От конвульсивного движения посуда в шкафу загремела. Паук, наконец, достал кружку, молча двинувшись к чайнику. Алекс ощущал, что тот еле сдерживался, чтобы не огрызнуться в ответ. Он с мрачным удовольствием подумал о том, что Рене чувствует свою вину, поэтому не осмеливается вступить в словесную перепалку.
— Ну да, конечно, кто бы тогда шпионил для Всадника? — Продолжал рычать Лань. — Хочется же выслужиться перед ним, да?
Рене стукнул кружкой с чаем по столешнице, расплескав немного жидкости. Он судорожно, до побеления костяшек, сжал сосуд, еле держа себя в руках. Алекс слышал его тяжелое дыхание и видел потемневшие от злобы глаза. Непонятно было, что до сих пор его удерживало, чтобы он не набросился.
— Не смей так разговаривать со мной, — еле выдавил из себя Рене, чуть не задыхаясь от ненависти.
— Что вы тут устроили?!
Алекс даже не заметил, как в дверном проеме появился сонный Тойфель, привлеченный звуками ссоры. Он переводил недоуменный взгляд с одного демона на другого. Лань стиснул зубы, не понимая, как вожак мог быть таким слепым по отношению к Рене. Неужели он успел забыть о том, как тот собирался его убить?
— Надеюсь, ты прогонишь этого предателя как можно скорее, — процедил Алекс сквозь стиснутые зубы, презрительно косясь на Рене.
— Никто никого не предавал, — Тойфель поспешил встать между обоими. — По крайней мере, пока.
Пусть он и говорил тихо и спокойно, но Алекс слышал в его голосе нотки волнения. Лань судорожно сжимал и разжимал кулаки, не сводя глаз с Рене. Тот смотрел на него исподлобья, тихо кривясь. На шум подоспели остальные. Сонно моргая, они с любопытством и непониманием оглядывали собравшихся. Алекс почувствовал внезапный прилив сил. Не мог он оказаться одним во всей стае, кто потерял доверие к Рене.
— Да если бы не слабость Штефана, он бы нас всех перебил! — Яростно выплюнул Алекс.
Близнец пристыженно втянул голову в плечи. Он так и не смог разобраться в причине своего внезапного плохого самочувствия. Он заметил, что такое с ним происходит не впервые — такое чувство, будто у него каплю за каплей вытягивали жизненную энергию. Но больше всего ему было стыдно из-за того, что Рене пришлось тащить его на себе всю дорогу до дома из-за того, что тот не мог даже мыслить самостоятельно.
Штефану было неприятно осознавать, что постоянно доставлял братьям неудобства. То, что вчера это стало для них спасением — было случайностью, за которую тот продолжал себя корить. Штефану даже показалось, что Алекс говорит с упреком — ведь это помешало всем разобраться в ситуации с Рене.
— Я бы не сделал этого, — как можно спокойнее проговорил паук, пристально смотря на Тойфеля. — Ты же это знаешь.
Тот не выдержал, отвел взгляд в сторону. На самом деле, Тойфель уже не был уверен в том, что он знал. Во дворе Рене выглядел таким растерянным, что невозможно было четко судить о его намерениях. Что бы он предпринял, если бы ничего не помешало? С другой стороны, нельзя было забывать, что ранее действия Рене всегда говорили о его безоговорочной преданности.
— Но ведь в итоге именно он нас спас, — промямлил Тойфель, совсем запутавшись. — И раньше делал это не один раз.
— Разуй же ты глаза, наконец! — Вскипел Алекс, взмахивая руками. — Все это было подстроено, чтобы втереться в доверие. Ему это выгодно!
— Да вас бы все равно растерзали даже без меня. — Рене растерял напускное спокойствие, перейдя на крик.
— О, да, именно поэтому этим нужно было заняться тебе, — язвительно фыркнул Пиро. — Ради спасения своей шкуры ты готов даже на это?
— Да если бы ты хоть раз сражался в полную силу, то не пришлось бы никого спасать! — В бешенстве выпалил Рене. — Сам же жалеешь тех, кто только и жаждет твоей смерти.
— Не тебе обвинять меня, предатель, — угрожающе прорычал Пиро.
Рене почувствовал укол обиды изнутри. Почему ему никто не верил? Почему все так запросто набросились на него? Он же не собирался никого убивать, а только тянул время, чтобы придумать план бегства. Он надеялся, что хотя бы Тойфель поймет это. Но, похоже, паук действовал недостаточно убедительно. А теперь все были против него — никто не собирался даже попытаться встать на его защиту.
Рене отчаянно обвел глазами братьев, кто еще не высказался. Шумон с Штефаном прижимались друг к другу, упорно смотрели в пол, избегая любого зрительного контакта с кем-либо. А Брудер бесстрастно смотрел прямо перед собой, словно ему было наплевать на то, что происходит у него под носом.
— Шлаф, скажи хоть что-нибудь, — отчаянно вскрикнул Рене. — Пожалуйста, не делай вид, что тебя здесь нет.
— Не впутывай меня в вашу перебранку! — Неожиданно резко рявкнул ледяной, на миг выйдя из своих мыслей.
Шумон вздрогнул от выкрика над своим ухом. Ему было нестерпимо жаль Рене, ведь тот действительно ничем не заслужил такую ненависть со стороны братьев. Но тот боялся высказаться вслух, ожидая, что и на него посыплются слова упреков — он сам почти ничего не мог делать в сражениях из-за маленького количества Силы внутри себя, поэтому в основном полагался на чужую защиту. А сейчас он чувствовал себя таким маленьким и ничтожным, что не решился даже рта раскрыть.
— Но даже если учитывать то, что ты не успел сделать ничего непоправимого, — после паузы произнес Алекс. — Это не отменяет того факта, что ты шпионил для Всадника.
— И ты поверил ей, а не мне?! — Выдохнул Рене. — Тени?!
— А вот я теперь даже не знаю, — прошипел Лань. — Ты такой же, как и они.
Что-то щелкнуло внутри Рене. Это высказывание стало последней каплей в чаше терпения. Никто и никогда еще до этого не пытался обвинить его в том, что он был Тенью. Пауку казалось, что он сделал уже достаточно для того, чтобы доказать всем, что он больше не имеет ничего общего с тираном. Но, похоже, прошлое всю жизнь будет преследовать его, если слова клеветы могли разом перечеркнуть все его старания.
Он ни для кого не шпионил. Слова Эмбер стали таким же сбивающим заявлением, как и для всех остальных. Может, они специально пытаются настроить стаю против Рене, чтобы у того не осталось выбора. Но даже если на нем и висит какое-то следящее заклинание, то паук о нем не знал. Да и повесить его могли на кого угодно, сам Рене никак не мог повлиять на исход.
Но хуже всего было то, что братья даже не дали ему возможности хоть как-то объясниться, а сразу напали на него, будто имели неоспоримые доказательства его вины. Так почему же другим можно было совершать ошибки и быть прощенными, а ему приходится из кожи вон лезть, лишь бы его не нарекли предателем? Почему к нему относятся предвзято собственные братья, не пытаясь даже разобраться в ситуации?
Обида и гнев ослепили его. Не отдавая себе отчета в действиях, Рене кинулся на Алекса, не видя другого способа его заткнуть. Послышался сдавленный вскрик — Лань не ожидал нападения. Потерял равновесие, повалившись на пол, утянул за собой взбешенного Рене.
Падая, демоны зацепили кружки с чаем на столе. Паук почувствовал, как горячая жидкость ошпарила его бок. Он взвыл от боли, расслабив хватку. Воспользовавшись заминкой, Алекс выскользнул из-под Рене, пнув его напоследок в грудь. Зарычав, паук схватил уползающего за ногу, резко дернув на себя. Взвизгнув, Алекс резко развернулся и вцепился руками в лицо нападающему, метя в щеки. Не оставаясь в долгу, Рене обрушил мощный удар кулаком в нос Лани.
Разнимать дерущихся пришлось Пиро с Шлафом, чтобы те не покалечили друг друга еще больше. Ледяной оттащил уже не сопротивляющегося Рене. А огненный держал за пояс визжащего Алекса, который размахивал руками, пытаясь дотянуться до своего соперника. Лицо паука было расцарапано, а на футболке расплылось неаккуратное пятно от разлитого чая. Он продолжал сверлить оппонента тяжелым взглядом, но не предпринимал попыток напасть вновь. Из разбитого носа Алекса стекала кровь, капая на одежду. Он бросал косые презрительные взгляды на Рене, но и сам отбросил идею вновь вступать в драку.
— Да что вы вытворяете, в конце концов? — В бешенстве заорал Тойфель на притихших демонов.
Он не знал, на кого больше был зол — на братьев за то, что подрались, или на самого себя за то, что позволил случиться потасовке. Они не смогут остановить Темного Всадника, если не разберутся с конфликтами внутри стаи. Тойфель глубоко задышал, стараясь успокоиться. Не хватало еще, чтобы он в порыве раздражения сболтнул чего-то лишнего, о чем будет потом жалеть. Сейчас ему нужно было подобрать такие слова, чтобы хоть немного уладить разногласие.
— Сейчас совершенно неподходящее время для ссор, — проговорил Тойфель, стараясь, чтобы его голос звучал миролюбиво. — И я не потерплю драк между своими братьями.
— Не беспокойся, — с чувством собственного достоинства произнес Рене, гордо выпрямившись. — Я больше не буду никого провоцировать своим присутствием.
Он легко отмахнулся от Брудера, который до этого придерживал его за плечо. Стряхнул несуществующую грязь с одежды, резко развернулся, направился в коридор, по пути растолкав толпящихся в дверном проеме демонов. Не произнося ни слова, он быстро вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.
— Я верну его, — коротко бросил Шлаф, не дожидаясь ответа, исчез вслед за Рене.
Тойфель глубоко вздохнул, мысленно желая ему удачи. Он коротко взглянул на Алекса, но тот был демонстративно увлечен своим носом, проверяя с помощью пальца, продолжает ли идти кровь. Всем своим видом Лань упорно показывал, что не чувствует ни капли вины за произошедшее.
Как вожак стаи, Тойфель был обязан пресекать любые проявления агрессии между подчиненными. Но он не смог найти нужного подхода, не справился. Достоин ли он вообще быть вожаком? Наверняка Брудер Шлаф, его приближенный, сумел бы разобраться с этой ситуацией. Он был единственным, на кого Тойфель действительно мог положиться. И, наверное, лучше подходил на роль вожака?
***
По небу низко плыли плотные грязно-белые облака, постепенно закрывая собой солнце. Лишь некоторые его лучи пробивались сквозь толщу преграды, как будто неохотно освещали землю. Налетевший ветер гнал куда-то вдаль комья облаков, дотягиваясь до верхушек деревьев, игриво шурша сочно-зелеными листьями. В воздухе чувствовалась душная влажность, к ночи мог пойти дождь.
Хмурая погода полностью соответствовала настроению Рене. Демон быстрым шагом шел по тротуару, заложив руки в карманы, смотрел себе под ноги, не разбирался, куда вообще идет. Внутри него кипела буря эмоций, его чуть ли не трясло от ярости, но он не останавливался ни на мгновение. Свою злобу он вымещал на случайном камушке на дороге, пиная его перед собой.
В какой-то момент удар носком ботинка оказался таким сильным, что камень, проскакав по кривой линии, улетел в траву. Рене вздохнул, чувствуя, как его гнев постепенно остужают порывы ветра, оставляя после себя лишь жгучую обиду. Он сильно замедлил шаг, вяло плетясь по дороге, не обращая ни на что внимания.
С ним обошлись несправедливо, обвинив в тех действиях, которые он даже не совершал. Но Рене понимал, что и он сам поступил очень некрасиво, дав волю эмоциям, набросившись на брата. Алекс был его близким другом, поэтому от него болезненнее всего выслушивать обидные слова. Но это никак не оправдывало поведение Рене, он должен быть выше ссор внутри стаи.
Но хуже всего было то, что после всего паук просто сбежал, как последний трус. Ему было нестерпимо стыдно за то, что он, поддавшись порывам ярости, бросил братьев, ничего толком им не сказав. Он мог бы вернуться и извиниться, а дальше будь, что будет. Но какое-то ощущение гордости не позволяло ему так поступить.
Рене услышал где-то недалеко от себя торопливые шаги, как будто кто-то догонял его. Скосив взгляд вбок, не поднимая головы, он узнал длинные тонкие ноги Брудер Шлафа. Поравнявшись с ним, ледяной подстроился под темп ходьбы. Он словно чего-то ждал от Рене, не начиная разговор первым. Это очень заинтриговало паука, хоть тот и не был настроен на выслушивание нравоучений.
— Мне казалось, ты не хочешь ввязываться в нашу перепалку, — выдавил из себя Рене, нарушая напряженную тишину. — Не трать свое время.
— Ты никогда не был и не будешь Тенью, — будто не услышав его, твердо заявил Шлаф. — Уж поверь мне.
Рене вздрогнул, совершенно не ожидая такого высказывания. Он планировал услышать все, что угодно, — угрозы, просьбы, порицания, нотации, — но никак не спокойное заявление на тему его принадлежности. Рене был очень удивлен, что Брудер придерживался именно этого мнения. Хотя как раз Шлаф и был тем, кто раскрыл Рене глаза на то, что он с самого начала не был привязан к Темному Всаднику, как другие его приближенные. Паук никогда не забывал, кто именно показал ему другой путь.
— Я-то верю, — невесело отозвался Рене, — а вот другие считают иначе.
— Они солидарны со мной, — заверил ледяной. Но видя, как паук скептически пожал плечами, добавил. — Даже Алекс. Он тем более. Ты же знаешь, что у него хроническая проблема с доверием. Сейчас все напуганы, дезориентированы, расстроены. Тебя обвинили сгоряча, и то далеко не все.
— А Тойфель? — Осторожно уточнил Рене.
— А Тойфель так вообще… — Начал было Шлаф, но затем резко оборвал речь, словно не хотел в чем-то признаваться. Он взял себя в руки и нехотя продолжил. — Если ты не вернешься, то он тебя найдет и голову оторвет.
— Вот почему ты говоришь так, будто знаешь, кто что чувствует? — Паук сделал вид, что не заметил заминки.
Он подразумевал свой вопрос риторическим, но неожиданно заметил, как ледяной напрягся, резко замолчав. Рене недоуменно взглянул в его помрачневшее лицо, не понимая такой реакции. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. В итоге он даже рта не раскрыл, дожидаясь объяснений.
— У всех есть свои секреты, с которыми не хочешь делиться даже с близкими, — сквозь зубы процедил он. — Я пойду домой. А ты поступай, как хочешь. Но помни, что на тебя рассчитывают.
Шлаф резко развернулся и быстрым шагом пошел прочь, ни разу не оглянувшись. Рене растерянно смотрел ему вслед, совершенно запутавшись. Тот явно что-то скрывал, о чем не собирался говорить. Ну и пусть, Рене не хотел копаться в чужом грязном белье, ему надо было разобраться хотя бы со своим. Паук твердо решил, что вернется к братьям. Но прежде всего, нужно было кое-что сделать, чтобы как-то загладить свою вину и вернуть к себе былое доверие.
***
Здесь всегда царила тьма, слабо разгоняемая неяркими светилами самых разнообразных цветов — от ярко-красного до темно-фиолетового. Но даже они могут погаснуть навсегда без должного ухода. Пусть демоны давно привыкли к полумраку, однако все равно им часто не хватает света.
Черная и сухая земля плохо подходит для растений, но и те приспособились жить, не получая ничего от почвы или местных источников света. Они смогли обрести разум, стали подвижными и более агрессивными. Пусть они и не могут передвигаться на длительные расстояния, как животные или демоны, но это не мешает им нападать на других существ, чтобы получать Силу.
По кооткой колючей и темной траве ступало грациозное животное. Полностью черное, как затянутое облаками ночное небо над Землей. Под блестящей ухоженной кожей перекатывались бугры мышц. Изящные копыта гулко стучали по земле при каждом шаге. Лошадь подняла вверх голову. Ее алые глаза на фоне черной кожи казались сверкающими рубинами. Аккуратно расчесанная длинная грива элегантно развевалась по ветру.
Рядом находился высокий тощий демон в черном длинном плаще. Быстрыми шагами он измерял поле, на котором паслась лошадь. Демон о чем-то размышлял, не обращая внимания на животное, которое лениво наблюдало за своим хозяином, время от времени пренебрежительно пофыркивая.
— Значит, он отказался? — Хмуро поинтересовался Темный Всадник. — Признаюсь, я думал о таком.
Перед древним демоном на коленях сидела его Тень в облике девушки с копной огненно-рыжих волос. Ее огромные медные крылья были сложены за спиной, а перья топорщились от волнения. Эмбер в упор смотрела на землю перед собой, не смея поднять взор на хозяина. Ее взгляд испуганно бегал от травинки к травинке, не зная, за что зацепиться. Пусть Темный и выглядел спокойно, но Тень знала, что он очень разозлен тем, что его подчиненные снова провалили миссию.
— Я… Не знаю, почему так получилось, — пролепетала Эмбер, съеживаясь под пронзительным взглядом Всадника. — Нас было больше, мы сильнее, но…
— Вы не едины, — твердо оборвал ее оправдания демон. — Ты не замечала, что они помогают друг другу, а вы заботитесь лишь о себе?
— Но разве Тени могут измениться так быстро? — Недоуменно спросила гарпия, на мгновение даже забыв, с кем говорит. — Понадобятся века на то, чтобы изменить мышление демонов.
— Верно, но я не предлагаю меняться вам, — с легкой усмешкой заявил Темный. — Достаточно сломить командный дух стаи Тойфеля. Поодиночке они очень уязвимы. И, как ни странно, вы справились с этим.
Эмбер вопросительно склонила голову набок. Все ее опасения не подтвердились — Всадник явно был доволен тем, как закончилось сражение, пусть им и не удалось уничтожить демонов. Но теперь гарпия догадывалась, зачем именно Темный поручил ей солгать о том, что Рене якобы вовлечен в их дела, ведь это вряд ли бы расположило его к хозяину. Но теперь Эмбер было кристально ясно, что он с самого начала не рассчитывал на возвращение Рене в стаю, а лишь использовал для введения в заблуждение.
— Нарушить гармонию очень легко, — вкрадчиво произнес Всадник. — Семя раздора уже брошено. Страх, недопонимание, гордыня, ложь, обида и недоверие взрастят его. А вскоре острые шипы разорвут единство изнутри. Нам остается лишь ждать того момента, когда ненависть друг к другу настолько ослепит их, что они перестанут видеть своего настоящего врага.
Эмбер широко улыбалась, позабыв о своем благоговейном страхе перед Всадником. Она не переставала восхищаться цепкому уму своего хозяина. Ей очень льстило, что именно ее он посвящал в свои планы. Темный доверял ей, а она, в свою очередь, была безоговорочно ему предана. Она четко знала: какие бы препятствия не встали на пути — он всегда найдет рациональное решение проблемы.
***
Весь день Тойфель не мог найти себе места от тревоги. Брудер Шлаф вернулся на удивление быстро, но, к разочарованию вожака, один. Хоть ледяной и заверил, что все уладил, но Тойфель все равно переживал о том, что мог потерять одного товарища. Рене очень вспыльчивый, но несет ответственность за свои слова и поступки, поэтому мог запросто уйти.
Алекс продолжал вести себя так, словно ничего не произошло. Он будто бы даже не заметил того, что Шлаф куда-то уходил. А Рене для него и вовсе перестал существовать. Пиро явно чувствовал себя не в своей тарелке. У него было достаточно времени для того, чтобы обдумать все произошедшее — теперь ему казалось, что он наговорил лишнего, о чем теперь жалел.
В это время Шумон был непривычно тих. Он сидел на краю дивана, положив руку на подлокотник, опустив на нее голову. Он смотрел в одну точку немигающим взглядом, задумавшись о чем-то своем. Тойфелю сначала казалось, что он вообще успел задремать, однако тот вяло реагировал на происходящее вокруг.
Штефан, в то же время, полностью погрузился в свои мысли. Руки он занимал тем, что аккуратно подрезал стебельки мяты, стоящей в горшке на подоконнике. Растение прекрасно себя чувствовало, поэтому хорошо разрослось. Но Штефан занимался делом лишь для того, чтобы никто к нему не подходил. Когда Тойфель пытался отвлечься от своих тревожных мыслей разговором с ним, Штефан как-то неуверенно ответил, что занят.
Время подходило к вечеру. Тойфель сидел, как на иголках, вздрагивая от каждого шороха в коридоре. Но когда стало казаться, что надеяться было не на что, рогатый услышал робкий стук в дверь, даже подскочил от неожиданности. Однако это был лишь один удар, который тут же оборвался, как будто тот, кто стоял за дверью, внезапно перестал хотеть попасть внутрь.
Тойфель мигом подлетел к двери, даже не озаботившись тем, что за ней может подстерегать опасность. Но ему было совершенно не до этого — что-то подсказывало, что за дверью стоял Рене, который мог успеть передумать возвращаться и просто сбежит, пока никто его не увидел.
И Тойфель оказался прав во всем. Открыв дверь, он действительно увидел Рене, который вздрогнул от неожиданности, не ожидая, что его встретят так быстро. Паук выглядел смущенным, старался не встречаться с Тойфелем взглядами, нервно переминался с ноги на ногу, был несколько подавленным.
Но тут рогатый заметил, что Рене вернулся не с пустыми руками. На ремне через плечо висел разорванный с двух сторон маршевый барабан, подмышкой схвачены две сдутые волынки, в одной руке зажат гриф расколотой бузуки, а в другой — найденная половинка от сломанного шалмея.
Тойфель так и застыл от изумления. Рене не только вернулся сам, но и нашел их инструменты, пусть и пришедшие в негодность, оставленные в спешке во дворе. Паук мялся у порога, бубнил что-то невразумительное себе под нос, будто пытался оправдаться. Выйдя из оцепенения, Тойфель все-таки не выдержал. Он вытянул вперед руку и отвесил Рене смачный подзатыльник. Тот мгновенно опешил, уставившись непонимающим взглядом прямо на Тойфеля. Возможно, он ожидал какой-то другой встречи, но не посмел ничего возразить.
— Заходи, болван мохнатый, — буркнул вожак, отходя в сторону.
Повторного приглашения не требовалось. Рене молча юркнул в квартиру, вжимая голову в плечи. Он собственной тенью скользнул в гостиную, не смотря ни в чью сторону. Паук сложил ношу около дивана, оглядевшись. Все неотрывно пялились на него, замерев на своих местах. Они ждали друг от друга какого-то действия или слова, но никак не решались начать первыми.
— Утром я наговорил лишнего, — неловко начал Пиро, увлеченно разглядывая пол под ногами, теребя край майки. — Мне жаль, Рене, что я обидел тебя.
— Я сам хорош, не держал себя в руках, — с готовностью выпалил паук. Пусть он и обращался ко всем, но все равно упорно косился на Алекса. — Надо было сразу все объяснить, а не устраивать скандалы.
— У тебя есть возможность рассказать все сейчас, — хмыкнул Шлаф. — Никто не будет прерывать.
Рене глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Ему нужно было выложить свою версию произошедшего так, чтобы больше ни у кого не осталось сомнений в его намерениях. Он видел, как все расположились вокруг него, готовые слушать. Почти все. Со своего места на кухне не сдвинулся лишь Алекс, демонстративно отвернувшись к окну, словно не замечал присутствия Рене.
Паук рассказал все, о чем успел поразмыслить несколько часов назад. Он действительно готовился к расспросам, поэтому заранее продумал, что и как будет говорить, чтобы его речь не звучала сумбурно. Судя по тому, что демоны внимательно его слушали, ему удалось добиться нужного эффекта.
Рене расстраивало лишь то, что Алекс во время всего разговора так и не повернул головы, настойчиво пялясь в окно. Почему-то пауку казалось, что брат ждал его объяснений. Было до слез обидно из-за того, что Рене всегда был на стороне Алекса, что бы ни случилось. Но Лань не отплатил ему тем же. Похоже, пройдет немало времени, прежде чем тот простит его. Но ничего, общая цель и былые отношения сделают свое дело — рано или поздно они все равно помирятся, в этом не было сомнения.
Но Рене твердо знал — что бы ни случилось, он всегда может положиться на своих братьев. Пусть не всегда они сходятся во мнениях, но это не отменяет того факта, что все они — единое целое. И это было именно тем, чего не хватало Рене в то время, когда он являлся подчиненным Темного Всадника. Только в стае Тойфеля он мог по-настоящему чувствовать себя в безопасности. И Рене был рад сделать все, что в его силах, чтобы отблагодарить за это братьев.
***
На следующий день сохранялась та же самая мрачная погода. Ночью, как и следовало ожидать, с неба заструился дождь, словно кто-то сверху друг за другом выливал огромные ведра с водой. Наутро душащая жара спала, уступив место промозглой сырости. Температура была не слишком низкой, однако из-за повышенной влажности ощущался самый настоящий холод, пробирающий до самых костей.
В квартир стояло мрачное напряжение. После произошедших друг за другом событий демоны не могли найти места для себя. Все казалось им гнетущим, неизвестным и пугающим. Они не могло знать, что случится в самом ближайшем будущем, вздрагивали от каждого шороха, что доносился извне — из подъезда или даже с улицы. Нельзя было даже думать о том, чтобы постараться сделать вид, что все хорошо. Никто не пытался лгать друг другу, понимая, что это бессмысленно.
Шумон напряженно обдумывал ту идею, чтобы сходить прогуляться. Не в одиночку, конечно, в такой период это было очень опасно. Он планировал позвать Штефана. В это напряженное время было бы нелишним сблизиться. К тому же, звуковой собирался кое-что сказать своему брату, что напрямую касалось всей стаи, что нельзя было уже ни в коем случае скрывать.
Но прежде чем принимать такое важное решение, он должен был предупредить Тойфеля. Тот обещал, что рано или поздно они во всем признаются Штефану. Шумон подумал, что сейчас самое подходящее для этого время — нужно было раскрыть все важные тайны, потому что наступает сложный период, когда демоны должны доверять друг другу, чтобы противостоять всем внешним препятствиям.
— Я не позволю тебе ему это сказать, — колючие резкие слова Тойфеля резанули звукового демона изнутри. — Не сейчас. Это его сломает.
Шумон поник. Он почему-то посчитал, что вожак согласится со всеми доводами о том, что нужно больше доверять друг другу в сложное время. Звуковой молча уставился в глаза Тойфелю, пытаясь понять, о чем тут думает. Взгляд рогатого странно бегал, казалось, он и сам был не уверен в своих словах. Шумон быстро заморгал, стараясь избавиться от непрошеных мыслей. Сомневаться сейчас в словах рогатого — значило отдалиться от него и нарушить шаткое спокойствие в стае. Однако оставлять все, как есть, значило предать Близнеца и насильно отдалить уже его.
— Ты же обещал, что мы ему расскажем, — с некоторой потаенной обидой произнес звуковой, отчаянно хватаясь за еще один довод. — Тойфель, мы и так слишком долго молчали. Ты хочешь потерять Штефана?
Эти слова словно бы даже подействовали на вожака. Шумон видел, как тот дрогнул, отвел взгляд вбок, но промолчал. Секунды тишины тянулись так, будто они были часами. Они текли и с каждым разом все сильнее и сильнее давили на плечи звукового, словно были тяжелыми камнями, которые он точно не сможет тащить в одиночку. Однако только от Тойфеля зависело, что будет в итоге.
— Я не позволю тебе сделать это, — после молчания наконец произнес рогатый. Теперь его глаза горели какой-то странной лихорадочной решимостью. — Еще не время говорить Штефану.
— Не говорить мне о чем? — Внезапно раздался за спиной Шумона звонкий голос. — О чем вы там шушукаетесь? Я хочу знать.
Звуковой чуть не подпрыгнул от неожиданности, почувствовав, как его сердце сделало ловкий кувырок. Демон обернулся и наткнулся на пару зелено-голубых глаз, которые чуть искрились легким смехом. Штефан выглядел довольным и, казалось даже, счастливым. У Шумона тут же испарился весь серьезный настрой. Он не хотел расстраивать своего брата плохой новостью, а язык не поворачивался соврать о чем-то. Звуковой растерялся, не зная, что ответить.
— Мы хотели сходить прогуляться, — безмятежно ответил Тойфель, демонстративно пихнув Шумона локтем в бок. — Может, ты пойдешь с нами?
Штефан смерил внимательным взглядом обоих. Легкая радостная улыбка на мгновение сползла с лица Близнеца, но он тут же выдавил ее из себя снова, но она уже не выглядела такой светлой и непринужденной, как раньше. Штефан не был особо внимательным демоном, чтобы догадаться обо всем, но не мог не заметить то напряжение, которое Шумон никак не мог стереть со своего лица.
— Да, конечно, без проблем, — с уверенностью кивнул Близнец, разведя руками. — Сидеть в каменном мешке после того, что произошло, просто невыносимо.
Демон развернулся и зашагал в сторону коридора, чтобы начать собираться. Шумон глубоко вздохнул, радуясь, что сейчас избежал неудобного разговора. Он исподлобья взглянул на Тойфеля, пытаясь понять его реакцию на происходящее. Звуковой чуть не отшатнулся, когда понял, что вожак, не скрываясь, смотрел прямо на него. Тойфель покачал головой, намекая на то, чтобы Шумон даже не думал заикаться о том, что тот собирался так по-героически обо всем рассказать.
Звуковой прикусил язык, опустив голову. Он не может ослушаться рогатого. У него было не то положение, чтобы идти против сильного вожака. Шумон по Силе был самым слабым в стае, значит, не имел вообще никаких привилегий, не говоря уже о том, чтобы оспаривать решения Тойфеля. Наверняка тот лучше знал, как нужно поступать в той или иной ситуации, иначе бы не был вожаком.
***
Штефан шел впереди братьев, глубоко дыша полной грудью. Впервые за прошедшие пару дней он наконец почувствовал себя по-настоящему свободным. Может, эта прогулка поможет ему успокоиться и разложить бушующие внутри него тревоги по поводу последних событий. Слишком многое навалилось на стайку, чтобы без особых проблем пережить то, что случилось.
Позади шагали Тойфель с Шумоном, смотря в разные стороны. Близнец понимал, что эти двое что-то скрывали от него, но не стал разбираться в этом. Все-таки Штефан также прекрасно осознавал, что те не станут умалчивать о чем-то таком, что может быть слишком важным. Демоны обязательно бы рассказали ему о том, что нужно знать. Что бы ни случилось, их стая всегда будет отличаться доверительными отношениями. Близнец даже не думал о том, чтобы предавать сомнениям поведение братьев, ему просто было любопытно, о чем те говорили.
— Интересно, Рене с Алексом не подерутся еще раз без нас? — Первым неловкое молчание нарушил Штефан, понимая, что у него больше нет сил идти в полной напряженной тишине.
— Я с ними оставил Шлафа, он не позволит подобному случиться вновь. — Пожал плечами Тойфель. Но тут рогатый внезапно скосил взгляд на шагающего рядом Шумона, с подозрением скривившись. — Мне не нравится твое хитрое выражение лица.
— Я хочу мороженое, — заявил звуковой, приподняв подбородок выше, взирая на вожака с некоторой надменностью. — Тойфель, купи нам мороженое.
— На обратном пути зайдем в ларек у дома и возьмем на всех, — снисходительно ответил рогатый, усмехнувшись. — Так уж и быть.
— Ну, па-а-ап, — притворно заныл Шумон, стараясь сдержать улыбку.
Ответом ему послужил хрюкающий смех Штефана, который попытался зажать рот ладонью. Тойфель со вспыхнувшими ушами сжал губы в тонкую полоску, быстро отвернулся, смутившись. Ему не особо нравилось, когда братья так делали, но никогда не злился на это, прекрасно осознавая, что они просто шутят. С другой стороны, действительно было приятно хоть ненадолго отвлечься от всех неприятностей.
— Эй, вон они! — Раздался выкрик за спинами демонов. — Долго эти адские отродья скрывались от нас.
Штефан вздрогнул и почувствовал, как похолодел изнутри. Он уже давно не слышал подобные гневные восклицания. Конечно, стайка давно прославилась среди слушателей, как команда необычных музыкантов, но люди не вкладывали в эти слова ничего более, чем шутку. Близнец прекрасно помнил, как именно отреагировали религиозные на Тойфеля, но в тот раз у них была демонстрация, на которую гости из Ада попали случайно. А судя по выкрику, эти люди их именно выслеживали.
К трем демонам подходила небольшая группка из пяти человек. В этот раз на них не было балахонов, но выглядели они более агрессивно, чем в прошлый раз. На компанию Раймонда Рихтера они тоже не были похожи, те все-таки имели в своих душах много скепсиса. Сейчас все было по-другому. Растерянный Штефан замедлил шаг, приблизился к Тойфелю и Шумону, которые с тревожным любопытством застыли в нерешительности, ожидая, когда люди к ним подойдут.
— Вам что-то нужно? — Громко и четко поинтересовался Тойфель. В его голосе не звучало обычного дружелюбия, но он все еще с уважением обращался к людям, пусть те и были настроены озлобленно.
Штефан взволнованно переводил глаза с Тойфеля на приближающихся людей. Он поймал взгляд Шумона, в котором обнаружил отражение собственного недоумения. Близнец вытер вспотевшие ладони о джинсы, ощущая все нарастающее и нарастающее беспокойство. Никогда подобные столкновения с людьми не заканчивались мирными чайными посиделками. Они испытали столько боли, что, кажется, уже никогда не смогут спокойно реагировать на подобные группки.
Вперед вышел приземистый мужчина среднего возраста, стреляющий колючим взглядом. Внезапно он резко остановился на расстоянии пары метров от Тойфеля. Быстро поведя руками, он принял от своих спутников ведро. Все происходило так быстро, что Штефан успел только спросить самого себя, для чего человек носит с собой такой большой сосуд с плещущейся на дне водой.
— Может, мы можем… — Начал было Тойфель севшим от неуверенности голосом.
Договорить ему не дали. Резким движением мужчина выплеснул всю воду на стоящих вплотную друг к другу трех демонов. Штефан вздрогнул от неожиданности, инстинктивно зажмурил глаза, чтобы в них не попала вода. Мокрая одежда мгновенно облепила тело, а влажная прохладная погода только ухудшила ситуацию. Близнец тут же с отвращением ощутил, как начал замерзать. Холод пробирался прямо под кожу до самых костей. Он развел руки в разные стороны, наблюдая за тем, как струйки кажущейся ледяной воды стекали с одежды на асфальт.
Люди замерли в ожидании, во все глаза следя за демонами, которые были с ног до головы мокрыми, выглядели совсем жалкими. Братья быстро замерзли, чувство уважения тут же исчезло. Штефан стиснул зубы, тихо зарычав себе под нос. Он еле сдерживал себя, чтобы не сказануть какую-нибудь гадость, за которую потом будет стыдно. Гневные слова вертелись на языке, готовые сорваться в любой момент.
— Что-то не так… — Донесся до слуха Близнеца тихий слабый голос, который тут же оборвался, словно он хотел сказать что-то еще.
Штефан резко развернулся. Он увидел, как у побледневшего Шумона подкосились ноги, он начал оседать на асфальт. Тойфель еле успел среагировать, подхватив брата за плечи. Звуковой уронил голову на грудь, безвольным кулем повис на руках вожака, не реагируя на внешние раздражители.
Сам же рогатый побледнел, задрожал всем телом. Он весь покрылся холодным потом, но пока не настолько ослабел, чтобы потерять почву под ногами. Тойфель во все глаза уставился на Штефана, безмолвно моля его о том, чтобы тот что-нибудь сделал. Что странно, сам Близнец не ощущал в себе никакого ухудшения самочувствия. Что же такого сделали люди?
— Что вы сделали?! — Закричал Близнец, сделав резкий шаг в сторону того мужчины. — Что было в ведре?
Казалось, вопль Штефана возымел свое действие. Люди, как по команде, вздрогнули, сжавшись под пристальным взглядом демона. Близнец уже начинал закипать. Он беспомощно наблюдал за тем, как на его глазах слабеют Тойфель и Шумон, а второй вообще находился совсем в плачевном состоянии. Стая так много помогала человечеству, а это и есть вся благодарность? Попытка убить? Чем они, интересно, заслужили такое отношение?
Штефан ощутил, как неконтролируемая ярость накрыла его с головой. Это было похоже на вспыхнувшую сухую веточку. Она бы так и погасла сама по себе, но была поднесена к поленнице. Близнец почувствовал как кровь прилила в голове. Ему тут же стало жарко, словно физически ощутил, как промозглый холод отступает. Демон, ослепленный гневом, взвыл от от ярости.
— Штефан, нет! — Закричал было Тойфель, пытаясь не допустить катастрофы. Но бесчувственный на его руках Шумон не позволял рогатому кинуться вперед.
Близнеца уже ничего не могло остановить. Не видя, не слыша, не понимая даже, где находится, он бросился вперед, кидаясь прямо на грудь впереди стоящему человеку, что был причиной всей проблемы. Штефан вцепился руками в плечи мужчины, опрокинув его. Спустя мгновение полета, которого демон даже не успел испугаться, оба уже катались по земле, награждая друг друга неловкими ударами.
Стоявшие рядом люди с трудом смогли разнять дерущихся. Двое оттаскивали невысокого мужчину, который испуганно озирался по сторонам, зажимая прокушенное плечо, на котором болтались лоскуты порванной ткани футболки. Свободную ладонь он прижимал к опухшей щеке, глаз безнадежно заплывал темным фингалом. Двое других с трудом удерживали рвущегося и рычащего Штефана, у которого из носа стекала кровь, заляпывая одежду, лицо снова расцарапано.
— Достаточно! — Рявкнул Тойфель, оказываясь рядом со своим подопечным. — Мы уходим. Живо.
Вожак страшен был в гневе. Хуже всего то, что никто не знал, что он может в таком состоянии. Резкий крик мгновенно отрезвил Штефана, он вырвался из рук людей, стыдливо опустил голову, исподлобья взглянув на Тойфеля, пытаясь угадать его настроение. Взгляд рогатого метал молнии.
Он с молчаливым бешенством смотрел прямо на брата, плотно сжав губы. Обеими руками он все еще придерживал ослабевшего Шумона, на плечи которого наспех была наброшена кофта рогатого, явно была не по размеру. Тойфель, не говоря ни слова, быстро развернулся зашагав прочь. Штефану не оставалось ничего, кроме как поплестись следом за вожаком, болезненно морщась боли в пострадавших частях тела. Изнутри демона грызло острое чувство вины за то, что он все испортил.