Негромкие голоса доносились из соседней комнаты, что была отделена небольшим коридорчиком. Все остальные обитатели квартиры уже успели проснуться, а сейчас занимались своими обычными делами. И, как обычно, он был самым последним. Посмеивались ли его братья над любовью к долгому сну? Конечно. Чувствовал ли он угрызения совести по этому поводу? Ни капельки.
Брудер Шлаф неспешным шагом вошел в гостиную, которая была переполнена другими живыми существами. Демоны особо не обратили внимание на вошедшего брата, лишь коротко кивнув ему в знак приветствия. Другого ледяной, собственно, и не ожидал. Человеческая пословица «семеро одного не ждут» отлично подходила стае, если учитывать обоих двойников Штефана.
С тихим вздохом Шлаф привычно погрузился в изнанку происходящего. В воздухе вокруг него завертелись искры разнообразных чувств и эмоций. Демон впитывал эти пестрые букеты, непрестанно анализируя полученную информацию. Из всей стаи так делать мог только он. Шлаф мог почти без приложения усилий узнать, что чувствует существо перед ним. И никто из братьев не знал об этом умении.
У сильных демонов пробуждалась побочная способность, которая могла быть совсем не связана с основной. Сам Шлаф обнаружил, что обладает эмпатией. С одной стороны, способность была очень полезной, позволяла буквально заглянуть в душу собеседника. А с другой, контролировать ее было очень сложно. Поначалу ледяного разрывало от переполнявших его чужих эмоций, которые нередко могли быть противоречивыми, но со временем он научился «отгораживаться» от лишнего.
Однако, как бы Шлаф ни старался, научиться читать мысли у него не выходило, хотя наверняка это значительно облегчило бы ему жизнь. То была совершенно другая область. Ледяной очень сомневался, что существуют такие демоны, которые могли знать точно, что на уме у других. К разряду невозможного Шлаф относил также природную телепортацию без отдельных заклинаний, управление временем и воскрешение мертвых. Как бы ни были рожденные в Аду сильны, повелевать мирами все-таки не могли.
Но Шлаф не был единственным сильным демоном в стае. Он догадывался, что Рене тоже мог иметь побочную способность, но все не мог понять, какую именно. Тойфель балансировал где-то на грани между обычным и сильным, поэтому пока не вызывал никаких подозрений. Остальные члены стаи точно не дотягивали до уровня побочной способности, про них Шлаф даже не задумывался.
Спрашивать о таком кого-либо было бессмысленно. Сильные демоны встречались не так часто, а их побочные способности были слабыми, нестойкими, часто давали сбои, так что на них полагаться временами было даже опасно. Тем демонам, на чьи плечи ложилась такая ответственность за большую Силу, хватало ума не трепаться лишний раз о своей особенности. Поэтому знаний об этом явлении было не так много. Большинство демонов даже и не подозревают о таком, пока не встретятся лично.
На собственном опыте Шлаф постигал все особенности того, во что вляпался не по своей воле. Он смог добиться того, чтобы прочитывать чужие эмоции тогда, когда он этого хотел. И сейчас он занимался тем, что изучал изнанку своих братьев. Наверное, было на руку Шлафу тот факт, что никто не догадывался о его способности, вряд ли им это могло понравиться. Ледяной договорился со своей совестью, что влезает в чужое личное пространство только из светлых побуждений.
Шлаф тряхнул головой, нехотя вылезая из собственных мыслей, обратил внимание на то, что происходит у него под носом. Похоже, он пропустил какой-то неважный разговор, потому как все демоны разом замолчали. Раньше это было бы слишком удивительно, но с учетом последних событий тишину наверняка можно слышать чаще обычного. Напряжение было слишком сильно, никто не осмеливался что-либо сказать.
На одном из диванов разлегся Рене, пустым взглядом уставившись в потолок. Шлаф чувствовал, как рядом с ним извивались плотные тягучие нити подавленности, он явно пытался забить свои мысли чем-то отвлеченным. Его рваная рана, которую он получил за прошедшую ночь, успела затянуться бордовой корочкой, но все еще доставляла ему боль. Шумон латал его, как мог, но не в его силах было обмануть физиологию. На какое-то время Рене вышел из строя.
В гостиную вернулся Шумон, держа чуть влажные руки в воздухе перед собой. Невозможно было в квартирных масштабах достичь достаточно стерильных условий для того, чтобы работать с открытыми большими ранами, поэтому звуковому приходилось после каждого этапа перевязки бежать мыть руки. Вместе с Шумоном в комнату вплыло незримое облако, в котором Шлаф почувствовал тревогу. Наверное, она относилась к Рене, однако тревога разбавлялась неловкостью и неуверенностью, чего ледяной объяснить не мог. Мысли и воспоминания были покрыты тайной.
— Чисто и стерильно, — отозвался Рене, мрачно оглядев Шумона. — Прямо, как в голове у Алекса.
Шлаф усмехнулся, исподлобья взглянув на Алекса, сидящего у окна. До этого Лань разбрасывал вокруг себя фонтан из раздражения и нетерпения, похоже, он был занят какими-то своими мыслями. Но после высказывания Рене Шлаф заметил, что в воздухе появились искры озорства, а сам Алекс начал улыбаться, даже не оглядываясь на брата. Между этими двоими такие нападки не были редкостью.
Шлаф, движимый любопытством, перевел взгляд на Тойфеля, который ни внешне, ни внутренне не отреагировал на нарушенную тишину, полностью погрузившись в свои мысли, сидя на соседнем диван, подперев подбородок рукой, уставился куда-то в пустоту. Рядом с ним разливались волны сомнения и странного отрешенного спокойствия. Он чувствовал себя обычно тогда, когда его голову занимали тяжелые размышления. Отличие было в том, что сейчас в букет эмоций добавлялись колебания, которые подозрительно плавали где-то в районе облака Шумона. Эти двое явно что-то недоговаривают.
Рядом прыгали искорки любопытства и легкого напряжения. Пиро быстро переводил взгляд с одного демона на другого, ожидая, что кто-нибудь скажет что-то еще. Похоже, он не был отвлечен мрачными думами. Собственно, Шлаф понимал, чем это вызвано. Стихийную сущность невозможно побороть раз и навсегда. Огненный должен всегда держать свой разум очищенным от тех мыслей, которые могли разжечь его, как сухую траву. Бороться с самим собой всегда сложнее всего, поэтому никто и слова не мог сказать поперек его внешней миролюбивости.
Лишь эмоции и чувства Штефана несколько напрягали Шлафа. Он привык ощущать у брата светлую легкость, которая всегда выделялась среди остальных. Но сейчас она была омрачена меланхолией и горькой виной. Остаток ночи не помог смириться ему с собственноручным развоплощением другого демона. Даже тот факт, что он защищал Рене от вероломного нападения, не смягчал угрызений совести. Но Штефан даже не убил Эмбер, он лишь разорвал связь между аурой демона и человеческой оболочкой, которая даже не принадлежала гарпии.
Шлаф с жалостью взглянул на Близнеца, который сидел на диване рядом с Тойфелем, завернувшись в легкую простыню, высунул наружу лишь лицо, полностью соответствующее его внутреннему состоянию. Штефан встал именно на тот скользкий путь, на который тяжело ступить. Но если начать по нему скользить, то уже невозможно остановиться. Когда-то давным-давно ледяной и сам столкнулся с этим в первый раз. Конечно, Шлаф уже и не вспомнит, какие ощущения у него были, поэтому ничего не мог посоветовать брату, как бы этого ни хотел.
И тут ледяной осознал, что он отследил не всех присутствующих в комнате. Он снова забыл про существование самого себя. Попытавшись заглянуть внутрь себя, Шлаф внезапно понял, что что-то было не так. Он не чувствовал своих эмоций. Где-то внутри клубилась пугающая пустота. Ледяной не чувствовал себя как-то плохо или неправильно, но он не мог понять, что ощущает прямо сейчас.
Это была такая не самая приятная плата за эмпатию. Прекрасно чувствуя других, Шлаф иногда теряет самого себя, забивая все ощущения чужими эмоциями. Может, это не было чем-то положительным, но демон не считал, что нужно бить тревогу по этому поводу. Зато он мог эффективно помогать своим братьям. Остальные члены стаи всегда удивлялись, как ледяной мог вовремя подобрать нужное слово, чтобы успокоить, что-то посоветовать, помочь решить какую-то проблему.
Правда, Шлаф должен был очень осторожно пользоваться своей побочной способностью. Братья всегда пугались проницательности ледяного, который чуть ли не знал, что творится в голове у каждого. В такой ситуации нужно было действовать очень осторожно, чтобы случайно не раскрыть себя. Это может подорвать доверие внутри стаи, потому что Шлаф буквально копается в чужой голове, врываясь в личное пространство. Конечно, искренность могла быть полезной в некоторых местах, но это было слишком рискованно. Демон предпочитал поступать проверенным способом.
Но сейчас Шлафу пришла в голову мысль, как он мог хоть немного помочь Штефану. Одновременно и отвлечь его от своих мыслей, и столкнуть с ними лицом к лицу. Он точно не был единственным демоном, кто убивал других демонов. По крайней мере, ледяной мог говорить за себя и Пиро, с которым они находились когда-то давно-давно в союзе одиночек. Это не было тем, чем стоит гордиться, однако в условиях жизни демонов стало необходимостью, если вставал вопрос о выживании.
И Шлаф планировал продемонстрировать Штефану, что он не одинок в своих метаниях. Такие истории, конечно, вряд ли были тем, чем хочется делиться, но демон все-таки надеялся, что братья поймут его замысел и поддержат. Он знал, что остальным есть, что рассказать, поэтому пойти на такой отчаянный шаг стоило.
— Кто-то когда-нибудь развоплощал демонов? — Коротко бросил в звенящую тишину Шлаф.
Остальные недоуменно взглянули на него, не понимая, к чему был вопрос. Краем глаза ледяной заметил, как Штефан слегка приподнял на него глаза, в которых ясно читался немой страх. Стараясь не обращать внимание на такую реакцию, ледяной переводил взгляд с одного демона на другого, надеясь, что кто-то возьмет инициативу на себя. За первым обязательно потянутся другие.
— На меня даже не смотри, — хмыкнул Рене, уловив паузу в движениях Шумона, который уже вовсю орудовал бинтами. — Бытие Тенью и не на такое вынуждает. Разных ситуаций было много, вдаваться в подробности не стану.
Это было немного не то, чего хотел Шлаф. Честно говоря, Рене был последним, о ком он думал, размышляя над своим планом. Ледяной косо взглянул на Шумона, который всем своим видом демонстрировал, что хотел отвесить Рене подзатыльник за то, что он начал говорить до того, как тот закрепил бинты на груди, из-за чего они соскользнули со своего места. Но, перехватив выразительный взгляд Шлафа, отказался от задумки, по крайней мере, на время. Кажется, он понял, чего от него хотели.
— Ну… — Протянул Шумон. Его голос дрогнул, копаться в воспоминаниях было не совсем приятно, но демон смог взять себя в руки. — Я же лекарь, приходилось видеть много разных смертей. Некоторые даже принес сам. Много на моем пути было безнадежных, которым только и оставалось, что облегчить страдания.
Звуковой сразу же замолчал, опустив голову, старательно делая вид, что его не интересует ничего вокруг, кроме аккуратного узелка, который он завязывал из лоскутов бинта. Вряд ли из Шумона можно было вытянуть хоть еще одно слово по поставленной теме. Однако его даже такой лаконичный рассказ возымел нужный эффект. Остальные демоны начали переглядываться друг с другом с немым вопросом, кто же будет следующей. Атмосфера в комнате изменилась, Шлаф начал ощущать живой интерес.
— В Аду одной только скоростью и ловкостью долго не проживешь, нужно быть хитрее, — первым нарушил тишину Алекс, не отворачиваясь от окна. — Приходилось и подставлять других демонов, даже стравливать их друг с другом. Многие знали меня, как очень хитрого предателя. Собственно, это значило, что и мне нужно было забыть о верности со стороны других. Сам никогда не развоплощал, никто бы и близко не подпустил меня с одними когтями. Со своими недоброжелателями расправлялся усилиями других. Можно сказать, и на моей совести есть убийства.
Демоны с любопытством взглянули на Тойфеля, который на протяжении всего разговора так и не вернулся в реальность, застряв где-то в своих мыслях. Но, поняв, что остальные неотрывно смотрят на него, рогатый вздрогнул от неожиданности, несколько раз поморгав, чтобы прийти в себя. Сначала Шлафу показалось, что вожаку придется заново рассказывать, чем именно они занимаются. Но затем ледяной понял, что все это время Тойфель слышал разговор, но не сразу осознал, что настал его черед брать слово.
— Демонов, что живут в воде, не так много. За всю мою жизнь мне не приходилось враждовать с такими. Нам хватало ресурсов для того, чтобы спокойно проживать, — проговорил рогатый, почесав затылок. — А на сушу мне путь заказан. Сами помните, я был неуклюжим и медленным, зато в воде чувствовал себя уверенно. И некоторые особо хитрые сухопутные демоны пытались силой отхватить часть водных территорий. Особо агрессивных мне приходилось даже топить. Легко разбираться с врагами, которые становятся беспомощными на твоей территории. Сам бы я, конечно, до такого не додумался, был еще слишком юн для таких мыслей. Подсказал мне один демон, который больше никогда не попадался на моем пути. Говорил, старался помочь хорошим демонам, у которых был шанс что-то изменить в жизни демонов в лучшую сторону. Может, эти его светлые мысли и стали для него роковыми.
Шлаф искоса взглянул на Штефана, стремясь увидеть его реакцию. Близнец снял край простыни с головы, с интересом оглядывая своих братьев. Ледяной ощутил его облегчение, как свое собственное. Может, теперь ему будет проще справиться со своими мыслями. По крайней мере, он не опустился ниже других. Фактически, он даже не развоплотил Эмбер окончательно, так что он не сделал ничего плохого.
Шлаф был доволен собой, он смог отвлечь Штефана от гнетущей стороны своих мыслей. С другой стороны, такое откровение могло помочь не только ему, но и всей стае. В такое сложное время нужно осознавать, что один ты никогда не останешься. Рядом всегда окажется плечо надежного брата. Даже одно осознание этого уже вселяет уверенность в хорошем исходе любой ситуации.
***
Время летит быстро, когда оно проводится за нужным делом. С тех пор, как Тойфель восстановился после затяжного периода болезни, стая вернулась в привычную рутину. Группа несколько раз в неделю выходила на разные площади, развлекая музыкой людей. Конечно, отсутствующие сломанные инструменты, чьи обломки были надежно спрятаны в шкафу, сильно затрудняли работу стаи, но вложенная в голос Тойфеля Сила позволяла лишь двум волынкам привлекать достаточно внимания.
На самом деле, не одно лишь развлечение было целью демонов. Стая буквально физически ощущала присутствие болезни, которая быстро набирала масштабы. Это очень тревожило демонов, так как ситуация могла в любой момент выйти из-под контроля. Уже сейчас было тяжело найти таких прохожих, кто не был бы похож на живую мумию, что живет уже по инерции. В нынешних условиях взять под контроль ситуацию было сложно. Однако, с другой стороны, на этот раз стая знала, что нужно делать.
Октябрь был в самом разгаре, всех воодушевленных туристов будто вымыла осенняя тоска, наступающие холода и противная сырость. Все это только было на руку Темному Всаднику и его болезни, которая высасывала само желание жить. Однако, когда демоны играли, создавалось впечатление, что они являлись маленьким, но крепким островком радости, надежды и освобождения. Своей музыкой стая помогала справляться людям с негативом, дарила им улыбки и вселяла неподдельное счастье.
Но этого было недостаточно. Даже если бы музыка могла давать иммунитет к болезни, все равно весь город не мог за раз пройти мимо играющих демонов. Уличные выступления уже не могли быть эффективными, пусть в мировой сети и распространялись видео. Было необходимо срочно переходить на следующий этап, как и планировал сделать это Алекс. Но демоны все тянули, словно ожидая чего-то.
Возможно причиной этого было то, что стая Тойфеля на протяжении длительного времени ничего не слышала о Темном Всаднике. Демоны ожидали, что им житья не будет от постоянных нападок Теней, придется бросить серьезные усилия на то, чтобы защитить жилье и друг друга. Но такое затишье лишь больше трепало нервы, заставляло чувствовать себя в постоянной опасности, которая все не наступала. Было ли это планом по подрыву боевого духа стаи или лишь частью замысла, чтобы ударить в самый неподходящий момент? Именно поэтому Тойфель пока не решался шагать в неизвестность.
— Если мы опоздаем, то человечество обречено. — Все больше и больше раздражался Алекс, по мнению которого невозможно было представить лучшего момента для действий. — Ты же не хочешь, чтобы за твою нерешительность люди расплачивались своими жизнями? А все именно к этому и ведет.
— Да знаю я, знаю, — оправдывался Тойфель, всплеснув руками, расхаживал из стороны в сторону. — Но не могу сосредоточиться на деле в таких условиях.
— Я все уже сделал за тебя, — фыркнул Лань. — Нашел неплохой зал, который может нам подойти. Наш накопленный бюджет может его покрыть. Осталось только осмотреть. Если подойдет, можно заключать договор.
— То есть, мы пойдем прямо сейчас? — Уточнил вожак, внезапно остановившись. Кажется, его воодушевила новость о том, что часть проблем была уже решена.
— Пойдешь ты и кто-нибудь еще. — Алекс сразу же замахал руками, демонстрируя, что не планировал вообще выходить из квартиры. — Я только покажу, куда нужно идти, а дальше вы уже сами.
Шлаф приподнял голову от подлокотника дивана, заинтересованно взглянув на братьев. Вот ему точно хотелось прогуляться. Он слишком долго просидел в томительном ожидании какой-нибудь беды, которая могла исходить от Темного Всадника, который после окончательной потери Рене наверняка захотел бы разобраться со своими противниками. Тойфель не выпускал ледяного за пределы двора. Даже играть на волынках отпускал только Пиро и Штефана, аргументируя это тем, что, если что-то случится, он должен быть дома, как самый сильный демон в стае.
Шлаф спорить не стал, но с вожаком не был согласен. В квартире все еще оставалось достаточно демонов, чтобы защититься. Пусть Рене все еще не был в достаточно хорошей форме, но он уверенно шел на поправку, уже сам чуть ли не лез на стену от скуки в четырех стенах. Его уже никуда не выпускал Шумон, который настоял на том, чтобы он полностью встал на ноги. С этим Шлаф был уже солидарен. Не нужно уметь читать мысли, чтобы знать, что первым делом после долгого бездействия Рене с Алексом обязательно побегут разносить что-нибудь в щепки.
— Я могу пойти с тобой? — Поинтересовался ледяной, в упор глядя на Тойфеля.
Рогатый смерил своего приближенного оценивающим взглядом, будто взвешивая все «за» и «против» такого похода. Шлаф специально мысленно отгородил себя от эмоций Тойфеля, чтобы не знать заранее, что тот решит. Конечно, он любил экономить время, но при этом надо вести себя осторожно, чтобы лишний раз не наводить подозрение в такое нелегкое для стаи время.
— Ладно, можешь пойти. — Наконец сдался вожак после продолжительного молчания. — А то я чувствую, как ты закипаешь внутри от бездействия.
— Я тоже могу? — С надеждой вставил вопрос Рене.
Шлаф подумал о том, что раз Алекс останется дома, то ничего не случится от легкой прогулки. Небольшая разминка пойдет только на пользу выздоровлению. Но паук спрашивал разрешения не того демона. Тойфель, даже если бы захотел, все равно не сможет дать позволение.
— Побереги себя, не бегай зря, — мягко заметил Шумон, заходя в гостиную, оглядел присутствующих братьев, он легко улыбнулся. — К тому же, если Шлаф идет, то кто-то должен остаться и защищать остальных. А вот я не прочь сходить прогуляться.
Рене тут же сник, опустив голову. С одной стороны, ледяному было жаль его. Сам он хоть иногда выходил на улицу, а паук все время оставался на месте. С другой стороны, в словах Шумона смысл был. Рене действительно следовало еще какое-то время оставаться в спокойной обстановке. Паук, раздосадованно покачав головой, приблизился к Алексу, который сочувственно похлопал его по плечу. Шлаф услышал из его уст нечто похожее на «Не слушай этого зануду, нам и здесь будет не скучно». Конечно, это прозвучало грубо, но Шумон благоразумно сделал вид, что ничего не услышал.
— И меня тоже с собой возьмите. — К собранию присоединился Пиро. — Засиделся я на месте.
Тойфель кивнул, молча одобряя свой небольшой отряд для вылазки. Меж тем Шумон оставил за главного Штефана, который с некоторой опаской скользнул взглядом по Рене с Алексом, решивших «не скучать». Вряд ли ему в одиночку удастся сдержать порыв, но если он все-таки случится, то об это узнают и остальные из уст Штефана, который пересидит цунами где-нибудь в ванной. Судя по всему, Тойфель был согласен с инициативой Шумона, поэтому не стал никак комментировать.
Рогатый вышел в коридор, печально покосившись на куртку, что висела на крючке еще с весны, когда ее беспощадно разорвали Тени в первой схватке. На промозглых осенних ветрах Тойфель уже замерзал в одной кофте, а отважно павшую в бою куртку так и не решался надевать. Но сейчас он подумал рискнуть, так как холод терпеть уже невозможно. Не хватало снова простыть.
Тойфель снял куртку, стряхнув с пыль, осевшую за долгое время неиспользования. Он повертел ее в руках, кисло оглядев неаккуратную дыру в районе плеча. К сожалению, зашить кожаное изделие не представлялось возможным в нынешних условиях жизни демонов. К вожаку со спины подошел Рене, настойчивым движением забрал куртку. Некоторое время он оценивающе разглядывал куртку, а затем резким движением дернул за рукав. У Тойфеля челюсть отвисла, когда на его глазах серьезный кусок куртки со смачным хрустом оказался отделен.
— Наденешь поверх кофты, — наставлял Рене, передавая обратно одежду удивленному Тойфелю. — Уже довольно холодно, пусть хоть так будет.
Рогатый с благодарностью кивнул брату, махнув остальным демонам, чтобы те поторапливались со сборами. Алекс уже заканчивал объяснять Пиро, как пройти в нужное место. Огненный молча кивал, рассматривая на электронных картах извивающиеся змейками улочки. Рядом стоял весьма озадаченный Шлаф, который плохо понимал объяснения Лани.
— Выражайся по-нашему, а то вообще ничего не могу разобрать, — раздраженно бросил ледяной.
— Если бы я еще помнил, как «по-нашему», — огрызнулся Алекс, отвернувшись.
Через короткий промежуток времени за небольшой делегацией закрылась входная дверь.
***
С наступлением октября пришла настоящая природная осень. Привычное тепло уже ушло, уступив место пугающему холоду. Конечно, Шлафу это нравилось куда больше, нежели удушающая летняя жара, но в каком-то смысле было немного печально от осознания того, что скоро солнца будет совсем немного. Ледяной давно уже не видел зимы на Земле, уже и позабыл, какова она.
Шлаф быстрым шагом двигался по тротуару, зябко поеживаясь от сырого холода. Он спрятал нос в вороте куртки, чтобы не замерзнуть. В нескольких шагах впереди от него шел Тойфель, что-то быстро наговаривая Пиро. Кажется, они о чем-то спорили. Точнее, рогатый отчитывал за что-то брата, а огненный молча слушал, изредка кивая головой. Шлафу было любопытно, о чем шел разговор, но ветер относил все слова в противоположную сторону, так что услышать что-либо было невозможно.
Рядом с ледяным шагал Шумон. Его лицо побледнело на холоде так, что нос теперь резко выделялся красным пятном. Демон либо не ощущал дискомфорта, либо не обращал на него никакого внимания. Звуковой смотрел в противоположную сторону, странно стараясь не глядеть на Тойфеля. Как-нибудь Шлаф обязательно спросит, что такого успело произойти за последнее время.
Ледяной точно не знал, сколько должен был продолжаться путь. Сумбурную речь воспринял только Пиро, поэтому он был проводником. Но с каждым шагом Шлаф замечал, что у него начинает подозрительно ныть колено. Все сильнее и сильнее. Ледяной мог предположить, чем это это вызвано. Когда он боролся с Иртумом, что пытался обмануть его братьев, неудачно приземлился на пол, потянув мышцы. Все бы прошло достаточно быстро, если бы у Шлафа была возможность почаще разминаться. Но сейчас каждый шаг отзывался ощутимой болью в колене. Ледяной даже успел пожалеть о том, что вызвался выйти на прогулку, она явно сделала только хуже.
— Сильно беспокоит? — Шлаф услышал под ухом сочувственный голос.
Ледяной чуть не подпрыгнул от неожиданности, но вовремя взял себя в руки. Ну конечно, от Шумона не скроешь никакой недуг. У него словно было чутье на чужие болезни. Это несколько пугало, так как было непонятным, загадочным и даже несколько угрожающим. Однако Шлаф теперь прекрасно понимал, что чувствуют остальные братья, когда он начинает реагировать на их эмоции раньше, чем кто-то скажет хоть слово. Но если у Шумона причиной были опыт и практика, то ледяному просто досталась способность. Он решил, что позже пересмотрит свои действия.
Однако вопрос звукового выбил из колеи Шлафа. Он был глупым и неуместным. Конечно, ему было больно и неприятно, не нужно быть гадалкой, чтобы заметить это. Даже лекарем для этого быть необязательно, все и так очевидно. Ледяной с трудом удержал себя, чтобы грубо не огрызнуться. Ноющая боль забивала разум, не позволяла мыслить адекватно. Но Шумон ни в чем не виноват, он действительно хотел помочь хотя бы сочувствием. Ничем не заслужил плохого отношения к себе.
— Могло быть и лучше, — коротко ответил Шлаф, прихрамывая на больную ногу. — Наверное, мне не стоило идти с вами.
— Когда вернемся, я закреплю тебе сустав, — после недолгого молчания проговорил Шумон. — Ты слишком резко начал нагружать ногу после долгого затишья.
Шлаф молча кивнул. Все-таки действительно зря Тойфель держал его взаперти. Но сейчас, когда Шумон предложил ему помощь, стало хотя бы морально полегче. Возвращаться домой было бы бессмысленно, они уже прошли ощутимую часть пути. Ну ничего, стая и не такое в свое время переживала. Растянутая мышца точно не станет серьезной проблемой на пути к великой цели.
— Эй, вы чувствуете это? — Внезапно заговорил Пиро, остановившись. — Что-то странное.
Огненный приподнял голову, втягивая носом воздух. Странный непривычный для этого места запах ударил ему в ноздри. Он был резким, колющим, горьким и очень неприятным. Если бы этот запах был чуть мощнее, то точно мог даже причинять боль легким. Пиро тут же узнал его. Встречался он с ним постоянно, не перепутает ни с чем другим. Откуда-то серьезно тянуло дымом. Причем это не был запах сигарет, так как в поле зрения не было ни одного курящего.
Зудящее любопытство вспыхнуло где-то внутри Пиро. Он решил, что ничего страшного не произойдет, если они сходят и посмотрят, что происходит. Много времени это занять не должно. Огненный свернул вбок от назначенного пути, ощущая, как за ним потянулись и остальные. Судя по тому, что никто не настоял на следовании первоначальной цели, всем было интересно узнать причину беспокойства.
Через несколько десятков метро запах дыма усилился. Ветер приносил с собой чьи-то громкие голоса. К сожалению, Пиро не мог разобрать слов, но крики звучали очень встревоженно и даже несколько отчаянно. Вместе с голосами до огненного долетел протяжный рев и оглушительный треск. Коготки волнения заскребли в сердце Пиро. Он машинально оглянулся через плечо. В глазах братьев огненный увидел отражение собственного недоумения.
Яркая вспышка света ударила в глаза, на мгновение ослепив. Лицо обдало обжигающим жаром. Клуб дыма, налетевший вместе с ветром, больно резанул легкие, в горле тут же запершило. Демоны достигли нужного места. Перед ними выросло здание огромного торгового центра. Оно было объято огненной ревущей завесой. Вокруг в панике носились люди, в отдалении ревели служебные машины. Рядом уже вовсю суетились работники в защитной одежде.
Весь этот водоворот звуков, запахов, ощущений, яркого света кружили голову Пиро, который невольно начинал заражаться чужой паникой. Он оглядел своих братьев, которые неотрывно смотрели на угрожающую картину. В их расширенных от страха глазах отражались языки пламени. Пусть они и стояли достаточно далеко, не имели никакого отношения к происходящему, но все равно чувствовали себя в опасности. Что-то здесь явно было не так.
Демоны нередко видели пожары в средние века, когда огонь легко переносился со здания на здание, сделанных из горючих материалов, а из средств тушения у населения были лишь ведра с водой. Однако пылающий современный торговый центр, дитя стекла и бетона, выглядел поистине внушительно, но вместе с тем и устрашающе. От высокой температуры ряд окон внезапно лопнул с оглушительным треском. Рассыпавшиеся осколки стекла дождем полетели вниз.
— Нам нужно вмешаться, — первым отозвался Шумон. Его голос предательски дрогнул от ужаса. — Шлаф, ты сможешь что-то сделать?
Пиро вопросительно взглянул на брата, ожидая его ответа. Демона удивило то, что ледяной выглядел на удивление слишком бледным. Он слегка подрагивал, на лбу появилась испарина, капля пота стекала по щеке. Шлаф перехватил взгляд Пиро, повернулся к нему, непонимающе уставившись остекленевшими глазами. Огненный поежился, внезапно обеспокоившись о брате. Он в первый раз видел его в таком странном состоянии, будто за одно мгновение успел разболеться.
— Слишком далеко. — Ледяной несколько раз с силой зажмурился и открыл глаза, приходя в себя. Голос его звучал приглушенно и медленно. Он с трудом поднял руку, махнув в сторону горящего здания, — но мы не сможем пройти через них.
Пиро посмотрел в указанное место. Он видел, что здание по периметру было огорожено полосатой красно-белой лентой. С внутренней стороны стоял человек в черном цельном костюме с ярко-желтыми полосами. Он не позволял стоящим рядом гражданам заходить в опасную зону. Шлаф был прав, демонов точно не пустят, даже если они скажут, что смогут помочь. Наверняка таких обычных людей было достаточно.
— Его я возьму на себя, — заверил Тойфель. Но, судя по удивленным взглядам, что бросили на него братья, это высказывание было понято как-то иначе, в более агрессивном смысле. Стушевавшись, рогатый смущенно поправил самого себя. — В смысле, я смогу убедить его пропустить нас.
Пиро согласно кивнул, направившись следом за вожаком. Он время от времени косо поглядывал на Шлафа, который явно успел провалиться в какие-то свои мысли. Ледяной выглядел болезненно, жалко, с трудом переставлял ноги, каждый шаг давался ему с трудом. Что же с ним смогло произойти за несколько минут? Сможет ли он в принципе дойти до нужного места, не рухнув на землю от бессилия, не говоря уже о концентрации для использования Силы?
Тойфель подошел к человеку в служебной форме, окликнув его. Пиро не вслушивался в разговор, но чувствовал на подсознательном уровне, как рогатый использовал Силу для того, чтобы уговорить одного человека пропустить демонов за ограждение. В нем огненный не сомневался. А Тойфель в свое время справлялся и не с таким. Даже при малом количестве энергии он мог подтолкнуть нескольких людей к тому действию, которое ему было нужно. В хорошем расположении духа убедить одного пожарного ему точно не составит никакого труда.
Через пару минут разговоров демонам все-таки удалось просочиться через ограждение. Удивлением стало то, что Тойфелю еле-еле удалось убедить пожарного. У того была несгибаемая сила воли, которую с трудом получилось немного прогнуть. С большой неохотой, но человек все-таки пропустил небольшую группку поближе. Пиро шел прямо позади вожака. Оглянувшись через плечо, он увидел, как Шумон тянет за руку выпавшего из реальности Шлафа.
Но демоны не решались подходить слишком близко. Раскаленный воздух перед глазами двигался, опаляя лицо душащим жаром. Клубы дыма забивались в нос, заставляя давиться в приступах кашля. Пиро прикрыл нижнюю часть лица рукавом, чтобы постараться снизить болезненными ощущения, но это мало чем помогало. Рядом сгрудились братья, щуря глаза, чтобы едкий дым меньше разъедал. Они встали с боковой стороны здания так, чтобы как можно меньше людей увидело их манипуляции.
Шлаф вышел вперед, покачиваясь на подкашивающихся ногах. Было видно, что ему сложно взять себя в руки, но тот остановился на месте, чуть опустив голову. Пиро предполагал, что он попытается понизить температуру воздуха внутри горящего торгового центра. Если удастся покрыть стены хотя бы тонким слоем инея, то растопленный жаром лед сможет хоть ненадолго задержать распространение огня, чтобы позволить пожарным работать эффективнее. Даже с помощью Силы один-единственный демон не сможет остановить крупный пожар.
Шлаф занял более устойчивую позицию, отставив одну ногу чуть назад. Свободно раскрытые ладони он направил вверх, чуть согнув пальцы так, что казалось, будто он держал крупные шары в руках. Пиро почувствовал напряжение, когда Сила ледяного потекла к кончикам пальцев. Яркие серебряные искры вылетели в воздух, направившись в сторону пляшущего огня. Но больше ничего не произошло. Шлаф обессиленно опустил руки, когда еще несколько искр затухли еще в воздухе.
— Я не могу, — выдохнул ледяной, виновато обернувшись к братьям.
Внезапно ноги Брудер Шлафа подкосились, он тяжело рухнул на колени, успев подставить руки, чтобы не хлопнуться лицом на асфальт. Шумон тут же подскочил к брату, но тот лишь небрежно отмахнулся. Пиро растерянно наблюдал за демонами. Конечно, он видел, что ледяной еле держался на ногах, но не ожидал, что в буквальном смысле. Причем причина резкой слабины не была известна. Огонь и жар точно не был этому виной, иначе бы Шлаф падал каждый раз, когда рядом с ним был Пиро.
— Выводи его отсюда, — резко прошипел Тойфель, неожиданно для себя разразившись лающим сухим кашлем. Пиро услышал в его голосе неприкрытую тревогу. Наверняка в его голове проносились воспоминания об инквизиторском огне, в котором сильнее всех пострадал именно Шлаф.
Внезапно для Пиро время будто остановилось. Все звуки сильно заглушились, а картинка перед глазами начала меркнуть. Все чувства притупились, огненный ощущал, будто наблюдал за происходящим со стороны, а не был участником события. Тело стало чувствоваться странным, словно бы даже чужим, он не мог пошевелиться. А разум его уплывал куда-то далеко-далеко.
Громогласный рев бушующего пламени закладывал уши, перекликаясь с разнообразными людскими воплями, слившимися в звериный вой. Раскаленный, казалось, докрасна, воздух опалял кожу, заставляя задыхаться от смертоносного зноя. Извивающиеся в диком танце языки пламени жадно и яростно слизывали все на своем пути, стараясь распространиться как можно дальше.
Пиро стоял чуть в отдалении, с замиранием сердца наблюдая за колышущейся сбоку, словно ком ядовитых гадюк, толпой. С такого расстояния он совсем не слышал, что именно кричали люди, но хор их голосов звучал угрожающе, ликующе, истерично. Народ упивался тем, что творилось прямо перед ними. На грубо сколоченном импровизированном эшафоте ввысь устремлялся одинокий столб, объятый пламенем. Демон с содроганием наблюдал за тем, как люди пытаются сжечь его брата.
А далеко-далеко, по пустой дороге быстро двигалась одинокая фигура. Ее движения были слишком молниеносны и легки для человека. Алекс бежал прямо на огненную стену, что встала прямо перед ним, будто бушующая морская волна. Пиро никак не мог оторвать взгляд от этого пугающего зрелища. Время, казалось, растянулось до целой вечности, секунды длились, как часы.
Кто-то грубо дернул его за плечо. Демон начал медленно оборачиваться, его движения были заторможенными, словно он пытался шевелиться в густом киселе. Рядом с собой он увидел Тойфеля, в чьих глазах плескался ужас и паническое звериное отчаяние. Пиро непонимающе моргнул, глупо уставившись на вожака. Он кричал, пытаясь что-то донести до брата, но огненный лишь видел, как быстро двигались его губы. Он совсем не слышал рогатого, весь мир был будто в тумане.
Пиро прекрасно знал, что хотел сказать ему Тойфель. Этот план был обговорен не один раз. Он должен был помочь Алексу преодолеть огненную стену, а потом позволить ему и Шлафу выбраться из пылающей западни. На первый взгляд все казалось предельно простым, Пиро действительно не составило бы труда раздвинуть языки пламени так, чтобы позволить другому демону пробежать.
Но здесь скрывалась большая проблема. Инквизиторский огонь сильно отличался от обычного. Он был опаснее, агрессивнее, плохо поддавался чужому влиянию, особенно демоническому. Этот огонь, созданный существами, что всю жизнь положили на то, чтобы изощренно истреблять нечисть, был словно диким, не мог быть приручен демоном, в чьей природе было управлять пламенем.
Незачем скрывать, Пиро боялся инквизиторского огня. Он даже со своим был предельно аккуратен, так как искра, оставленная без контроля, могла разжечься в жадный до смертей костер. Зачарованное пламя могло отравить демона, неожиданно перехватить контроль и даже сжечь дотла. Примитивный инстинкт самосохранения и жгучее желание жить будто бы парализовали Пиро, не позволяли ему ясно мыслить, не давали управлять собственным телом. Он был в ловушке своего страха. В позорном и трусливом оцепенении, когда брат находился на волоске от гибели.
И тут неожиданно Пиро окатила пугающая волна ледяного спокойствия. Все мысли разом вымылись тихой, но твердой решимостью. Тело окончательно перестало подчиняться желаниям своего носителя. Перед собой демон видел только сосредоточенное лицо Тойфеля, который смотрел ему в глаза, будто без всяких затруднений мог заглянуть вовнутрь всей его сущности.
Вожак использовал свою Силу. Он взял под полный контроль подчиненного. Это было сложно, опасно, затратно. А еще Тойфелю казалось, что это было неправильным, нечестным по отношению к братьям, поэтому никогда до этого не пытался управлять членами стаи. Но сейчас был совершенно другой случай. Ситуация, когда нужно было переступить через свои принципы для спасения Брудер Шлафа. Тойфель избавил Пиро от груза ответственности, взвалив на свои плечи дополнительные обязанности. И огненный был этому благодарен, понимая, что не нашел бы в себе силы на отчаянный шаг.
…Пиро быстро заморгал, возвращаясь в реальность. Он был несказанно этому рад, потому что с удовольствием бы позабыл навсегда то, что однажды пережил, что он только что увидел. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он вернулся в настоящее время, но прошла всего пара секунд. Он видел, как Шумон помогал подниматься с земли вмиг ослабевшему Шлафу. Ледяной тяжело оперся на брата, вдвоем они, как можно скорее, начали выбираться обратно за ограждение.
Пиро с недоумением обернулся к Тойфелю. Неужели они сейчас просто уйдут после первого же провала? Неужели вот так просто оставят в пожирающем огне людей. Судя по расстроенному взгляду рогатого, тот действительно успел уже опустить руки. У него не было ни единой идеи, как помочь людям. В этой ситуации его Сила была бесполезна. Как и Сила его братьев.
Но Пиро не мог с этим смириться. Он должен был сделать хоть что-нибудь. Что угодно, что в его силах. Демон не мог просто так уйти, совесть бы его не пощадила. Осознание холодной волной окатило его с ног до головы — ему придется действовать самостоятельно. Никакой Тойфель теперь не будет его направлять. Пиро необходимо заглянуть в лицо собственному страху. Если, конечно, ему хватит силы духа.
Демон решился. Он резко развернулся к горящему зданию. Волна жара опалила его, в глазах полыхнул яркий слепящий свет. Пиро, будто издалека, услышал окрик Тойфеля. Вожак пытался остановить его от опасного действия. Но огненного было уже не остановить. Он рванулся вперед, не ощущая собственного тела. Цепкие пальцы рогатого попытались схватить его за плечо, но лишь неловко соскользнули по рукаву кофты. Одно мгновение — и фигура Пиро растворилась в ревущем огненном потоке.