"Дальше, дальше, — шептал ему внутренний голос, — или ты погибнешь".
Лора была страшно раздражена.
Князь Облонский, начавший было усиленно ухаживать за ней, вдруг оставил ее для Анжелики.
Молодые люди вернулись в ложу.
Анжелика не выходила больше в фойе.
Во время сцены в саду Фауста с Маргаритой она побледнела и забыла всех окружающих, даже Владимира, и не отрывала глаз от сцены.
На возвратном пути из театра она сидела с закрытыми глазами и не слышала разговора Лоры и Елен.
Владимир тоже молчал, изредка взглядывая на ее застывшее в глубокой думе лицо.
Войдя как-то утром в библиотеку, чтобы взять книгу, Анжелика увидала Елен сидящей в кресле с таким злым выражением лица, что она испугалась.
У окна стоял Владимир, обернувшись к ней спиной, и барабанил пальцем по стеклу.
Входя, она услыхала капризный голос Елен:
— Я так хочу, и так будет, слышите ли, я хочу, хочу…
— А я не позволю, — с сердцем возразил Владимир, но, обернувшись и увидев входящую Анжелику, слегка покраснел и замолчал.
Елен не обратила на нее внимания и, вскочив, резко спросила его:
— Где Лора? Желала бы я знать, что она скажет?
И не дождавшись ответа, вышла из комнаты. Анжелика взглянула на Владимира и не узнала его.
Он был бледен от гнева. Она не вытерпела и спросила:
— Что случилось?
— Ничего! — коротко ответил он и отвернулся.
Она глубоко оскорбилась этим лаконическим ответом, сжала губы и мысленно решила никогда первой не заговаривать с ним.
Пока она искала книгу, он опомнился и сказал:
— Елен хочет ехать кататься на тройках по первой пороше. При ее здоровье я не могу этого позволить…
— Напрасно вы даете мне объяснения, — сухо перебила она его, — я совершенно удовлетворена вашим ответом: "ничего".
С этими словами она удалилась. "Гордая девушка", — подумал граф, смотря ей вслед. Он отправился к невесте, заговорил с ней, но она дулась и отворачивалась от него.
— Да вразумите ее хоть вы, maman, — обратился Владимир к сидевшей тут же Марье Осиповне, — ведь это верная смерть.
— Ну, до этого еще далеко, снег и не думает выпадать, — уклонилась графиня, не желая раздражать ни того, ни другую. — Как вам понравилась опера? A pro pos, Лора, когда выступит Анжелика в первый раз?
Владимир быстро обернулся к сестре.
— Как? Она… она будет петь на сцене?
— Да. А ты думал, что она на это не способна? — иронически заметила Лора.
— Но, maman, этого нельзя дозволить. Девушка из порядочного дома выступит на подмостках! — возмутился молодой граф.
— Да, вот поди, поговори с ней; никого не слушает, — покачала головой графиня, — была упрямицей и осталась.
— Я это сейчас и сделаю, — решительно произнес о и отправился разыскивать Анжелику.
Он нашел ее стоящей в зале у рояля и перебирающей ноты.
— Анжелика, неужели вы серьезно решили поступить на сцену?
"Что ему за дело? — подумала она. — Не все ли ему равно, где я буду?". — И холодно ответила:
— Да, серьезно!
— Зачем вам? Разве вы не можете давать концерты, петь в домашнем кругу? Разве этого мало?
Анжелика подняла голову и прямо посмотрела на него.
— Что вам-то за дело? — медленно, ледяным тоном произнесла она. — Мое будущее зависит от меня и… ни от кого больше. А зачем это мне? Отчета в моих действиях отдавать я никому не обязана.
— Как вам угодно, если вы не хотите слушать совета друзей, — сухо заметил он, уязвленный ее словами.
— Друзей?! — горько усмехнулась она. — Где они, эти мои друзья?
— Вы отрицаете, что я… — начал он.
Она резко рассмеялась.
— Оставим это. Я хочу петь.
Она села за рояль, начала нервно брать аккорды, взяла первую ноту, оборвалась и глухо, отчаянно зарыдала, прислонив голову к пюпитру.
Точно ножом резануло по сердцу Владимира.
— Анжелика… что с вами? — прошептал он, вспоминая такую же сцену в ее детстве.
Но на этот раз она не упала беспомощно на его руки, а сейчас же затихла и, подняв на него свои чудные, полные слез глаза, спокойно, с едва заметною дрожью в голосе сказала:
— Ничего, это нервное. Сейчас пройдет. Оставьте меня одну, пожалуйста.