Мы все повернулись к постели, как в замедленной съемке.
— Ты сказал — Таранису? — переспросила я.
— Ты оглохла, девочка?
— Нет, — сказала я, — просто удивилась.
Букка посмотрел на меня, нахмурившись.
— Почему?
Я оторопело моргнула.
— Я не знала, что Таранис — такой псих.
— Ну, так это не я здесь дурак.
— Она не видела Тараниса с тех пор, как была ребенком, — пояснил Дойл.
— Тогда прошу прощения. — Он обвел меня критическим взором. — Она похожа на благую сидхе.
Я не совсем поняла, как отреагировать на комплимент. С учетом обстоятельств я даже не была уверена, что это — комплимент.
Люси подошла к дальнему краю кровати.
— Вы утверждаете, что король Благого Двора приказал вам пробудить этих голодных призраков?
— Угу.
— С какой целью? — спросила она. Кажется, мы все сегодня задавали слишком много вопросов.
— Он хотел, чтобы они убили Мэви Рид.
Люси вытаращилась на него.
— Ну, я совсем запуталась. Почему король хочет смерти золотой богини Голливуда?
— Не знаю почему, — ответил Букка, — и не интересуюсь. Таранис обещал дать мне достаточно силы, чтобы восстановить то, что я потерял. Я в конце концов решился быть принятым к Благому Двору. Но он обещал это мне при условии, что Мэви умрет и что я смогу справиться с Жаждущими. Многие из них когда-то были моими друзьями. Я думал, они подобны мне и будут рады возможности вернуться, но они уже не Букки, не сидхе, даже не фейри. Они — мертвецы, мертвые чудовища. — Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Стоило мне дрогнуть однажды, и они напали на меня, а теперь они едят — не для того, чтобы вернуться к себе прежним, а просто потому, что голодны. Они охотятся, как волки. Просто потому, что хотят есть. Если они поглотят достаточно жизней, чтобы стать чем-то похожим на сидхе, они будут так ужасны, что даже Неблагой Двор с ними нельзя будет сравнить.
— Не в упрек, — сказала Люси, — но почему вы не рассказали все это социальному работнику или послу?
— Только когда я увидел Никку — и даже гоблина, — я понял, каким глупцом я был. Мое время ушло, но мой народ жив. Пока моя кровь живет — род Букка не мертв. — В его глазах заблестели слезы. — Я хотел спасти себя, хоть бы это и означало смерть тех, кто остался от моего народа. Я ошибался, так чудовищно ошибался.
Он теперь первым потянулся к руке Никки, и Никка взял его за руку, улыбнувшись.
— Как нам их остановить? — спросил Дойл.
— Я их поднял, но мне не под силу их уложить. У меня не хватит силы.
— Ты можешь сказать нам заклинание?
— Угу, но это не значит, что вы сумеете его применить.
— Это уже наша забота, — сказал Дойл.
Букка рассказал нам, как он планировал усыпить призраков. Люси записывала. Все остальные только слушали. Дело не в волшебных словах, нужно только твердое намерение и представление, как добиться цели.
Когда он рассказал нам все, что знал о Жаждущих, я спросила:
— Это ты скрывал Безымянное от Неблагого Двора?
— Девочка, разве ты не слушала? Его скрывает Таранис.
— Ты его тоже поднял для Тараниса? — Я не смогла скрыть удивление.
— Я поднял Жаждущих с небольшой помощью Тараниса, а Таранис поднял Безымянное с очень небольшой моей помощью.
— Он был одним из главных, кто стоял за созданием Безымянного, — заметил Дойл.
— Зачем ему это понадобилось? — спросила я.
— Наверное, он собирался потом вытащить часть силы из этой твари, — сказал Букка, — и может, он это и хотел сделать сейчас, только все пошло не так, как он рассчитывал.
— Значит, Безымянное подвластно Таранису, — заключил Гален.
— Не-а, парень, ты что, еще не понял? Таранис освободил его, приказал ему убить Мэви, но у него теперь не больше власти над Безымянным, чем у меня — над Жаждущими. Он скрыл от всех, что он наделал, но теперь тварь прячется сама. Таранис не то что забеспокоился, когда это понял, — он перепугался до чертиков, я вам скажу, и правильно сделал.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я.
— Когда я попытался послать Жаждущих сквозь защитные чары Мэви, они не смогли их преодолеть. Они избавились от меня и нашли другую добычу. Я видел тварь, которую вы зовете Безымянным. Она пробьет ее защиту и убьет ее, но что она будет делать потом?
— Не знаю, — прошептала я.
— Все, что ей, черт ее возьми, заблагорассудится, — ответил Букка.
— Он говорит, — пояснил Рис, — что после того, как Безымянное убьет Мэви Рид, оно лишится цели. Эта огромная невероятно мощная тварь уничтожит все вокруг себя.
— Вот умный мальчик, — оценил Букка.
Я посмотрела на Риса:
— Почему ты так думаешь?
— Я отдал этой твари большую часть своей магии. Я знаю, что она сделает, Мерри. Нам нельзя позволитьей убить Мэви. Пока она жива, тварь будет пытаться убить ее и будет стараться скрыть свое присутствие, пока не достигнет своей цели. Но как только Мэви умрет, она ворвется в город. В южной Калифорнии сорвется с цепи самая жуткая магия, которой обладали фейри. Эта штука растопчет Лос-Анджелес, как Годзилла — Токио.
— И как мне теперь убедить Петерсона, что древняя магия фейри вот-вот опустошит город? — спросила Люси.
— Никак, — хмыкнула я. — Он все равно не поверит.
— Так что нам тогда делать? — спросила она.
— Сохранить жизнь Мэви Рид. Может, стоит убедить ее, что это время года благоприятно для поездки в Европу. Может, пока она будет убегать, мы придумаем что-то получше.
— Неплохая идея, — сказал Рис.
— Беру свои слова назад, — ухмыльнулся Букка. — Ты тоже умная.
— Приятно слышать, — заметила я. — У кого-нибудь есть сотовый?
У Люси был. Я взяла трубку, и Люси продиктовала мне телефон Мэви Рид по своей маленькой записной книжке. На звонок ответила Мари, личный секретарь Мэви. Она была в истерике. Она завопила: "Это принцесса, принцесса!", и трубку перехватил Джулиан.
— Это ты, Мередит?
— Я. Что случилось, Джулиан?
— Здесь что-то есть, что-то такое большое физически, что я даже не могу все его прочувствовать. Оно пытается прорваться сквозь защиту и, кажется, вот-вот прорвется.
Я пошла к выходу.
— Мы уже едем, Джулиан. И вызываем полицию; она приедет раньше.
— Похоже, ты не удивилась, Мередит. Ты знаешь, что это за штука?
— Да, — ответила я и ввела его в курс дела, пока мы бежали по больнице к машинам. Я сказала ему, с чем они имеют дело, но не знала, поможет ли это ему хоть чуточку.