Так и повелось… Когда господин пребывал дома, он давал своему не-ученику какое-нибудь изнуряющее задание и исчезал до вечера, а иногда и до поздней ночи. И Шоуки приходилось сидеть в маленьком уютном дворике, да планомерно работать над своим духовным сосудом. Или отработкой какой-нибудь связки ударов. Или заниматься странными упражнениями, цель которых была не вполне ясна. Как убедился молодой карит, Тамай Айри не любил долгие, пространные объяснения, предпочитал давать некую основу, и позволять ученику самому делать выводы. Иногда эта методика работала, иногда только сбивала с толку, заводила по ложному следу в дебри какой-то откровенной дичи и заставляла Шоуки чувствовать себя страшно виноватым, глупым лоботрясом. По первому времени он даже думал что эти его ошибки и являются причиной того, что его не называют учеником официально. Потом сообразил, конечно, что причина, или даже скорее, причины были в чём-то ином, возможно в опасности самого статуса “ученика и преемника” могущественного мастера. Возможно в том странном, немного щепетильном отношении Тамая к самому слову “учитель”…
Были, наверное и другие причины, но Шоуки решил не загружать себя покуда размышлениями на эту тему. Забот и так хватало, да и время проведённое в услужении у этого человека давало надежду, что тот, по своему обыкновению, в конце концов прояснит эту тему, и даст честное и предельно точное обоснование своим действиям.
Временами казалось, Что Тамай просто угадывает вопросы, возникающие у Шоуки во время занятий, ловит тот момент, когда не-ученик обмозговав их так и этак приходит к некому выводу, и озвучивает своё истинное намерение, чтобы кое-кто мог утвердиться в своей правоте, либо напротив, ужаснуться своей глупости.
В остальном… его распорядок дня не слишком уж изменился, разве что приходилось двигаться бодрее, добираясь едва ли не на другой конец поместья, в Копейный двор рано с утра. Впрочем, он быстро освоил науку двигаться быстро, и не выглядеть спешащим. У него были хорошие учителя — младшему принцу, и ещё нескольким благородным молодым каритам было с ним по пути.
И приводить в порядок не большой двор с его залами и складами, а маленький дворик старинного господского домик с двумя пристройками, в одной из которых жил теперь он сам. Это занимало куда меньше времени, само собой, но отсутствие рабочей нагрузки вполне восполняли упражнения с сосудом. Одних их хватало, чтобы чувствовать себя выжатым как тряпка уже через час практики. Одно хорошо — они были весьма действенными. Он немного привык к сосущей боли в груди, научился работать с ней и — через неё, постепенно расширяя границы своих возможностей. И к счастью, его прогресс был весьма заметен, что вдохновляло на старательное продолжение тренировок. На одну тренировочную гирьку больше, на две, на три… Неделя за неделей он двигался вперёд крошечными шажками, неотвратимо развивая собственное мастерство… и всё сильнее отставая от погодок. Кариты… обычные кариты, обыкновенные войны с духовными сосудами, превосходство над которыми так явно выказывал зловещий Жнец Тамай Айри, гоняли Шоуки в хвост и в гриву, и реализовать некоторое своё превосходство в рукопашном бою становилось всё труднее — его кидали. Буквально. И всё дальше и сильнее с каждым разом. И как победить противника, когда ты не можешь до него банально дотянуться?! А блокировать чужие удары становилось невыносимо тяжело. До онемения в руках.
А его господин, как назло, снова пропадал на ответственных заданиях самого Наместника, и кроме нудных упражнения не оставлял ему никакого совета как справляться с матереющими погодками.
Хуже того господин Имари злился на его попытки драться… как все и требовал больше полагаться его о-со-бен-ность-и. Тихим злым шёпотом требовал, отведя в сторонку, и ещё раз намекая на некоторый уровень… секретности, что ли?
Но злился, кажется, больше всё же на Айри, который, вроде как считался хорошим другом хозяина Копейного двора.
Но Жнец много пребывал в разъездах, оставляя Шоуки инструкции по каким дням какие упражнения выполнять… и в остальном — полную свободу действий. В свободное от занятий и работы время, конечно.
И одна скучающая высокородная ро… лицо, этим активно пользовалось.
— Всё занимаешься? — Амарими совершенно неподобающе статусу взгромоздился на черепицу поверх стены, и теперь заглядывал во двор. — Мнеказалось, к этому времени ты обычно заканчиваешь…
Шоуки, слишком увлёкшийся напряжённым занятием, вздрогнул и не успел поймать деревянную булаву, метнулся взглядом за ней, вспомнил, что в воздухе вращается ещё одна, попытался перехватить её, но получил ярко раскрашенной деревяшкой по пальцам, и поймал только третью, досадно цыкнув зубом. Краска с орудий жонглёрского труда уже несколько пооблупилась от постоянных падений на каменные плитки двора.
— Не с этим… упражнением, — вздохнул Шоуки, подбирая орудия. — Господин велел отрабатывать его в два раза дольше.
Потому что в прошлый раз был совершенно неудовлетворён прогрессом Шоуки, но объяснять, с какого перепугу ему надо научиться жонглировать предметами без использования духовного сосуда, по своему обыкновению, не спешил.
— Ну да. Получается у тебя паршиво, — констатировал Амарими безжалостно, да спрыгнул во двор. — Всё пытаешься их духовной силой подхватить?
— Вроде уже нет, — вздохнул Шоуки. — Иногда бывает ещё, но мне начинает казаться, что дело совсем не в этом.
— Не в этом, — согласился принц, носком сапога подцепляя упавшую булаву, подбрасывая её вверх да перехватывая пальцами. В глазах его блеснула озорная искра, он подкинул булаву вверх, подцепил вторую, и спустя мгновение ловко подбрасывал обе то правой, то левой, заставляя деревяшки выписывать в воздухе кренделя. И улыбался, с превосходством глядя на ошалевшего Шоуки.
— Что? Я жеговорил, что господин Айри учил меня… Ну как, учил… Посоветовал пару упражнений, которые по его мнению должны помочь развивать духовный сосуд и умение работы с летящим клинком.
Младший принц поймал обе булавы, да сунул в руки немного опомнившемуся Шоуки.
— И это одно из них? — уточнил тот недоверчиво, склонив голову на бок.
— Ага. Достаточно однажды научиться более-менее простым трюкам с булавами… никто не требует, чтобы ты крутил их так же ловко и хитро как бродячие циркачи. Надо всего лишь добиться понимания, — принц изобразил важное лицо, подражая своему сиятельному батюшке, должно быть. — Мне это наука, как ни странно, помогла, даже с учётом того, что у меня нет такой особенности духовного сосуда, как у тебя.
Шоуки чуть нахмурился, задумавшись. Амарими с улыбкой наблюдал, не мешая. Руки за спину заложил, качнулся с носка на пятку, лучась энтузиазмом и дожидаясь когда на его собеседника снизойдёт просветление. Или не снизойдёт, и тогда можно будет важно поведать ему истину самостоятельно.
Шоуки же думал. Он видел Амарими в поединках с погодками в Копейном дворе, и не раз и не два. Видел как он работает клинком в том пугающем столкновении с м’кари. Принц, несомненно, был талантлив. Не сказать чтобы сильнее других учеников из его группы, но… Его удары всегда были весьма точны и эффективны, и движение его клинка, отпускаемого в свободный полёт казалось очень уверенным. Обычно в этом возрасте у будущих каритов всё было не так… гладко.
— Кажется я понял, — кивнул Шоуки медленно. — Можно уронить клинок вниз, можно опустить его духовной силой. Можно… позволить ему падать под собственным весом, направляя его лишь малой долей своего внимания.
— Так, — кивнул Амарими, улыбнувшись. — Как вещи ведут себя в воздухе, как направлять их малейшим движением пальцев, как точно рассчитывать прилагаемое усилие — всё это помогает меньше напрягать духовный сосуд при работе с летящим клинком, и лучше контролировать его движение. И для тебя это невероятно важно!
Шоуки кивнул. С его скромным духовным сосудом каждая толика энергии была на счету.
— Вот! А теперь бросай эти несчастные палки, и идём! Там вроде как на конюшне кобыла двойней разродилась! Надо проверить, врут, или нет.
— Но я ещё не…
— Ой, да успокойся. Твоего господина ещё недели две точно не будет! Успеешь упражнение разучить! А если что — так я помогу! Мне не жалко!
***
— Шоуки! — Кено вцепился в его плечо, да ненавязчиво потянул назад.
— Успокойся, — Такай и вовсе поймал его за пояс сзади, держа крепко. И в отличие от взволнованного Кено сохранял полнейшее холоднокровие и невозмутимость.
— Вы только посмотрите на этот бардак! — Шоуки обернулся на парней, обведя Копейный двор широким жестом. — То, что работы прибавилось не значит, что можно забрасывать свои повседневные обязанности!
— И? — огрызнулся нынешний “распорядитель” Копейного двора, глядя на взбешённого карита. — Послепраздника всё приберу, тебе то какое дело?
— Какое дело?! — вспыхнувшего Шоуки снова ненавязчиво, но твёрдо потянули назад. — Инвентарь приходит в негодность от такого наплевательского отношения! Имущество клана портится, падает качество тренировок! И не говори мне, о празднике, ленивая ты задница, думаешь, подготовка к нему мешала нам держать кладовую в чистоте и порядке и каждый день выставлять в залах крепкие болванчики для тренировок?!
— Ты не распоряжаешься здесь уже, Шо! — парень начинал закипать ничуть не меньше самого Шоуки. — Коли тебе, деревне, так охота корячиться и ломать спину иди и займись сам! Ни на что кроме чёрной работы ты не годен всё равно!
— Егоимя Шоуки, — холодно и резко заметил уже Такай. — И коли ты взялся оскорблять слугу высокородного, будь готов ответить за свои слова.
К месту перебранки всё больше сползались молодые кариты, то один, то другой начинали подзуживать парней к драке. Те, что отбывали здесь наказания явно встали на сторону нынешнего “распорядителя”, позволяющего им работать спустя рукава. Остальные… мнения разделились, далеко не все благоволили “слабаку Шо”. Однако же, на удивление, юноши благородного происхождения и личные слуги единогласно приняли его сторону. В конце концов, несмотря на неодобрение старших, противостояние Высокий Двор — Низкий Двор существовало среди молодёжи.
— Ты не собираешься вмешиваться? — спросил Тамай тихо устроившись подле Имари в тени стены, да чуть пригнувшись, чтобы воспользоваться прикрытием телеги с грудой бамбуковых шестов, оставленной у ворот на въезде во двор.
— Пускай подерутся, пар выпустят… — отмахнулся наставник каритов. — Да и интересно посмотреть, как будет твой ученик держать себя в реальном бою, а не на тренировке. А то успехи, так себе, если быть честным.
И глянул с укором на мигом поморщившегося приятеля.
— Да знаю я что должен уделять ему больше времени… Это… Это мой подход к обучению — пусть сперва осознает насколько не подходит ему традиционный стиль к ведению поединка. И потом, в нужный момент, я ему расскажу… Всё что надо расскажу, в общем.
— Это твои заигрывания с очаровательной дочкой не скажу кого, а не подход! — фыркнул досадливо Имари. — На твоём месте я бы давно ему показал, насколько далеко он может продвинуться, насколько сильным стать. То что ты так долго топтался, нащупывая верный путь не значит, что он тоже должен терять время прежде чем заняться делом, а не пытаться гнаться за погодками!
Жнец страдальчески цыкнул зубом, исподлобья глянув на Имари. Подумал.
— Как считаешь… У меня есть шанс? — спросил он наконец.
— На что? — Имарисбился с мысли, и повернулся к приятелю, отвлёкшись от накаляющейся в его вотчине обстановки.
— На её руку…
—..! — коротко ругнулся Имари. — Давай всё же о твоём наставничестве.
— Давай… — тоскливо согласился Тамай. Его отношения с пассией медленно заходили в тупик. Отчаянно хотелось… двигаться дальше, перейти к более тесному общению, мысли о котором делали жизнь совершенно невыносимой, но срывать это нежное соцветие до хотя бы помолвки казалось настолько неправильным… А сосватать девушку было не так просто, как хотелось бы. И соображения безопасности возлюбленной, и не очень хорошие отношения с её отцом, и постоянные разъезды, спасибо Наместнику, а ещё возня с учеником…
Хотя, кого он пытается обмануть? В её отце была проблема.
— Тамай!
— Да? — мужчина встрепенулся. Уловил какой-то шум, да выглянул из-за телеги, обозрев кучу-малу в дальнем конце двора. Удивлённо хлопнул глазами. И когда они успели сцепиться?
— Ты должен показать ему, на что способен! Чтобы у него было к чему стремиться и понимание выбранного пути.
— И как? — вздохнёт. — Нужно устраивать полноценный поединок, выкладываться на полную, а для этого нужен сильный противник. Ты, Имари, уж извини, меня надолго не займешь.
— Это да… — мужчина немного грустно усмехнулся, тоже выглянув из своего укрытия, и раздумывая — а не пора ли вмешаться? Драка набирала обороты. Из кучи малы то и дело вылетали тела, хлопались на землю, поднимались, и кидались обратно. — Как всё обернулось, да? Иногда жалею что ушли те времена, когда я мог надрать твой зад одной левой. Но в целом, найти тебе сильного противника можно. В конце концов, против тебя необязательно выставлять именно одного поединщика.
— Тогда мне будет слишком сложно уследить за всеми и никого случайно не убить. — возразил Тамай.
— Так не используй Хризантему.
— А как я покажу полную свою силу без Хризантемы? — резонно поинтересовался Тамай. — И вообще. Их и вправду пора уже разнимать. Выпустить пар это, конечно, одно, но мне кажется у того парня рука сломана…
— Не, симулирует, — наметанным глазом определил Имари. — Главное, что за оружие хвататься не стали. Молодцы! Дисциплинированные!
Последнее он произнёс с гордостью, вызвав скептический взгляд друга.
— Да и вообще, — Имари усмехнулся иронично. — Подготовка к празднику середины зимы в этом году как-то вяло идёт. Так что такое количество “штрафников” будет мне только на руку.
Тамай взглянул на друга с восхищением и некоторой долей опаски.
— Ну и жук же ты.
— От жука слышу. Идём разнимать!
***
Со свистом и шипением взлетели вверх и расцвели в тёмном тебе огненные астры. Одна, другая, целая пригоршня серебристых шипящих искр. Красиво, хотя и не так ярко и много как в прошлом году. Впрочем, в этот раз тут не было столичных гостей, а уж тем более северян, так что праздник получился куда скромнее. Но да именно поэтому Шоуки он понравился даже больше. Возможно из-за этой спокойной, почти домашней атмосферы, может быть из-за приподнятого настроения после соревнований, в которых их команда заработала больше всего очков. Из-за гордости, в конце концов, за то что не малый вклад в победу внесли они с Такаем, используя отработанный и на тренировках и на злополучном м’кари трюк. Старший товарищ легко перебрасывал легковесного Шоуки через препятствия, либо вовсе зашвыривал далеко вперёд, а тот бодро перекатывался, а то и вовсе ловко приземлялся на ноги, раз за разом опережая конкурентов. Одна миловидная судья в конце и вовсе в добавок к прочим призам выпутала из косы вышитую серебром тёмно-синюю ленту, и поймав молодого карита за пояс со звонким смешком перехватила ею его до сих пор куцый хвостик. Вон, тяжёлый от вышивки конец ленты лежит на плече — ночные цветы и блестящие над ними бисеринки звёзд. Шоуки правда, уже не пытался отыскать взглядом хозяйку ленты в толпе — большинство девушек успели удалиться во внутренние помещения, чтобы отмечать празднество как-то по своему, по девичьи.
Или просто потому что слишком прохладно стало по темноте для летящих платьев из дорогого шёлка да невесомых роскошных накидок?
Надо будет поспрашивать завтра аккуратно. Негоже смущать девушку столь явным проявлением ответного интереса, но как то неправильно будет если он даже не поинтересуется именем красавицы, что выделила его среди прочих.
Было бы за что выделять, так-то, но принц не уставал повторять что кое-кому нужно бороться с приступами излишней скромности. Жаль что его тут нет. Странная мысль немного, но сколько бы неприятностей на него ни свалилось из-за шебутного младшего принца, с ним всегда было как-то… живее? Он с семьёй в этот раз отбыл в столицу, праздновать уже там. А здесь…
Отгремели последние взрывы, едкий дым уносило ветром и Шоуки уловил начавшееся во дворах шевеление — кариты сползались, норовя взять в кольцо стайку новоиспечённых коллег. Сразу вспомнился прошлогодний “ритуал инициации” и молодой слуга, подумав, отступил в тень, за густо раскинувшуюся на изящных подпорках глицинию. Принимать участие в этом безобразии не хотелось совершенно, да и если так присмотреться среди старших было не так уж и много тех, кто давал клятву в прошлом году.
Разбежались, определённо — слишком свежа ещё та травма.
Конечно, нет никаких признаков того, что его, состоявшегося карита могут потянуть за компанию издеваться над новичками, но рисковать всё равно не хотелось. Отойти к стене дворика, совсем в зады, обождать…
Заметит краем глаза движение, признает Клинок Сасая, и обернувшись заметит только тень, прошедшую в одни из ворот, что ведут со двора. Тоже решил свалить подальше в преддверии исполнения сей сомнительной традиции?
Хм, а ведь и верно, через те ворота можно пройти в малый храмовый двор, там сейчас никого особо быть не должно — негоже нарушать покой Предков гулянками. Почести им сегодня уже воздали — пускай отдыхают спокойно. А из этого самого храмового двора можно, воспользовавшись неприметным проходом меж двух высоких стен, выйти к самому центру дворца, а оттуда уже и до покоев его господина недалеко…
Воровато оглядевшись, Шоуки скользнул туда же, однако старался держаться поодаль, чтобы не привлекать внимания коллеги, за которым последовал. Отношения с бывшим каритом клана Оро, а до того с соседом по кварталу так и не сложились, и Шоуки предпочитал не пересекаться с сильным и весьма раздражительным коллегой лишний раз. Тем более, что за этот год он так вымахал и раздался в плечах… Потому и отслеживал теперь движение его клинка в темноте, чтобы не подойти слишком близко. Вон, он сворачивает к задней стене старого храма, миновал нужный Шоуки проход и завернул за угол.
Отлично. Можно прибавить шагу и…
Шоуки замер. Его чутьё подсказало, что Сасай замер, да не просто, а перед кем то, увешанным украшениями из драгоценных металлов.
Помедлил. Аккуратно сместился к углу по усыпанной гравием дорожке пытаясь не произвести ни звука. Не хорошо, конечно, лезть в чужие сердечные дела, но количество женских украшений немного смущало. Он сам не слишком понимал почему, не разбирался во всех этих дорогих красивостях, но какая-то мысль просто подталкивала в спину, требуя разрешить загадку.
Что-то тут было неправильно.
Совершенно неправильно.
Слуха коснулись неразборчивые шепотки на два голоса. Шуршание ткани. Странные тихие звуки, как будто кого-то жрут с причмокиванием. А нет, всего-то целуются, задыхаясь и суматошно шаря друг по другу ладонями.
Шоуки медленно отступил назад, холодея и забыв как дышать.
Шаг, другой, пока возня в закутке за углом не стихла. Зашёл в проход, в который собирался свернуть с самого начала. Привалился к стене, медленно восстанавливая дыхание и пытаясь привести в порядок мысли.
Вот что было неправильно.
Такое количество украшений подобает только замужней женщине. Незамужние обычно куда скромнее, чтобы не отпугнуть потенциальных женихов отсутствием скромности и чувства меры. И ладно бы, всякой замужней женщине… длинная двузубая шпилька в причёске драгоценным ободком охватывает плоский диск с гербом, выдавая супругу из благородного семейства, несколько других, как и серебряный гребень венчаются искусно сделанными цветами, которые предпочитают носить в таком количестве только в соседней провинции, на поясе подвеска-оберег характерной формы, что должна защитить вынашиваемого ребёнка, да и едва начавшая округляться фигура женщины замотана под одеждой полосой ткани с вышитыми драгоценной нитью молитвами.
Ему необязательно было заглядывать за угол, чтобы опознать избранницу коллеги. Достаточно было хотя бы попытаться использовать то, что находится между ушами!
И пусть его дар не видел некоторые детали украшений, выполненные из каменьев ли, ткани или ещё чего… Впрочем, это мелочи.
Что теперь, спрашивается, делать с информацией, что жена наследника изменяет супругу с каритом?!
***
Разминался он сегодня чересчур сосредоточенно и деловито, поймав несколько подозрительных взглядов со стороны господина Имари. Не задумываясь развалил надвое тренировочный манекен, в спарринге поставил незримую подножку партнёру, заставив того покатится кубарем и даже не порадовался такому прорыву в самосовершенствовании, оставшись таким же спокойным и немного отстранённым, как и до столь внушительного подвига для слабосилка вроде него.
Медитация определённо творила чудеса, а весь прошлый день, пока остальные боролись с похмельем, Шоуки посвятил именно ей.
Но неожиданные успехи его не волновали, медитация помогла привести в порядок мысли, проанализировать ситуацию и установить пару моментов требующих уточнения прежде чем приступать к активному… молчанию.
Всё равно у него нет никаких доказательств, а разбрасываться пустыми обвинениями относительно таких людей опасно, да и просто не вежливо.
В конце концов, он был её личным слугой.
Хоть и чисто формально.
Пару недель.
В конце концов он мог ошибиться, спутав украшения, да и ещё один момент резко противоречил первоначально сложившемуся впечатлению. Вот его и следовало уточнить.
— Неважно выглядишь, — заметил он, подходя к Таики Ло, после того как всех отпустили приводить себя в порядок. Тот как раз плеснул в лицо водой да замер, опираясь о край глиняной пародии на прудик. С сомнением заглянул в ёмкость, но вроде как все украшения и рыбу оттуда убрали (хотя в том, что воду полностью сменили он сомневался), и смочив в воде тряпицу утёр от пыли и пота лицо.
— А ты напротив сегодня свеж как цветок лотоса — аж смотреть противно, — беззлобно отзовётся карит.
— Прошлогодний праздник раскрыл мне глаза на все “прелести” похмелья, а вы с Кено помогли мне развить чувство меры своими постоянными попытками влить в меня бочонок рисового вина.
— Вот видишь, какую неоценимую услугу мы тебе оказали. — фыркнул Таики, присматриваясь к другу. Тот и правда выглядел сегодня немного странно. Слишком спокойный и уверенный в себе. Слишком взрослый и соответствующий вышитому поясу личного кланового слуги.
— Но вообще я удивлён, — заметит Шоуки, перебрасывая полотенце через плечё, и окидывая рассеянным взглядом двор. — Мне казалось, ты отправишься в столицу на праздники. Из клановых тут остались только семьи Сай и Тооки. Ну и несколько стариков из других семей, и конечно господин Распорядитель.
— Госпожа Наири осталась, — буркнул Таики. — И часть её свиты включая мою приёмную мать. Так что у меня был вполне приличный повод не соваться в это…
Он отмахнулся, рассерженный самой возможностью намёка на то что кое-кто систематически предпочитает общество слуг и каритов обыденному для благородных кругу общения. Шоуки же едва не сдержался чтобы досадливо цыкнуть зубом.
— Но я не видел их на празднестве, — заметит он, изобразив некоторую растерянность. Может даже натурально изобразив.
Ну да, ни на воздаянии богам, ни во время церемоний их и правда во дворах не было.
— Госпожа испытывает недомогания вот уже несколько дней, достаточно серьёзное, чтобы отказаться и от поездки и от шумных празднеств. В её положении лучше поберечься.
— Да, лучше поберечься… — согласился Шоуки немного рассеянно.
И вправду, стоит поберечься и держать язык за зубами.