Корабль был большой. Не то чтобы Шоуки успел насмотреться на корабли, но этот был самым большим в гавани. Более того, повозка госпожи Осами встала на его верхнюю палубу так, что с обеих сторон оставалось порядком места, чтобы пройти. Возок закрепили крепкими верёвками, да покрыли плотной тканью, чтобы защитить он солёных брызг, наверно.
Борта были высокие, а палуб, так-то, было целых три. Верхняя, открытая, и две расположенных внутри. На нижней, что с потолком повыше, разместили лошадей, в специальных узких загонах, грузы, а та, что пониже досталась для проживания тем, кто недостоин разместится в надстройке. Хотя бы потому что надстройки было мало, и разместить там больше нескольких человек было нереально.
Шоуки это устраивало, принца воодушевило (новое приключение, как же), а сыновья госпожи мужественно сносили соседство с охраной и моряками.
Последние начали шарахаться от Амарими уже через полчаса после окончания погрузки. Шоуки было всё равно, как правильно называются все эти верёвки, узлы, деревянные детали, и даже правый и левый борт, а вот принц жаждал знаний. И отмахнуться от него под предлогом работы не выходило — ждали прилива, чтобы сняться с места, и вся подготовка к плаванью была закончена. Шоуки пока ходил за принцем, контролируя его, чтобы тот не полез куда не надо. На мачту, например. Или за борт.
Над причалами кружили чайки, толи плача то ли смеясь, старались урвать что-то среди грузов, перемещаемых туда-сюда с лодок и кораблей на баржи и телеги. Или наоборот. На душе было странно. Наверное, только теперь, на слегка покачивающейся деревянной палубе он начал осознавать что покидает родину. Пусть он не успел толком попутешествовать по Благословенным Землям, и видел только малую их часть, обычаи этих земель были ему знакомы и понятны. В какую глухомань не заберись, люди будут одеваться так же, говорить на том же языке, да есть ту же пищу. Ну, и то и другое и третье может маленько отличаться, где узором, где выговором, где чаще используемой приправой…
Не суть важно. Это были его земли. А там были болота, горы и города, о которых он не знал почти ничего. И настигшее его во дворце обучение хоть и пролило свет на некоторые традиции севера, но по сути только всё запутало. Дикари? Так о них говорили часто. Но дикари — и с такими сложными традициями, да даже — обеденной утварью! Они живут в бедных землях среди болот и гор? А сложная система займов, торговли, распределения плодородных земель?
Опять же, купцы проезжающие через Тростниковую Долину были… просто купцами, даром что в других одеждах да с немного непривычными чертами лиц.
Задумавшись, Шоуки едва не пропустил момент, когда принц попытался запрыгнуть на лебёдку, которой опускали в нижний трюм грузы и лошадей, загоняя их в специальную клетушку. Поймал за пояс, не давая сорваться с места да посмотрел с неодобрением.
— Да ладно тебе, — Амарими повернулся, глянул на друга через плечо.
— Учитель подробно расписал мне что и в какой последовательности от меня отрежут, если с тобой что-то случится, — Пояснил Шоуки мрачно. — Поэтому если решишь навернуться в незакрытый люк да до самой-самой нижней палубы, то потом, очень прошу, делай вид, что у тебя ничего не сломано.
— Эх… — принц вздохнул. — Да всё я понимаю. Просто, во время плаванья уже не до веселья будет.
— Это почему? — удивился Шоуки, отпустив вроде как посерьёзневшего принца.
— Одарённые плохо переносят своё первое плаванье через Круглое море. Ты не знал? Я думал, Тамай тебе расскажет. Он же плавал… вроде. На севере точно был, я знаю!
Шоуки, чуть нахмурившись, покачал головой.
— Может, он тогда через перешеек ездил? — предположил Амарими.
Да наверное, просто забыл, занятый другими мыслями. Шоуки невольно сжал кулаки, мечтая о том дне, когда станет сильным настолько, чтобы втоптать кое-кого грязь на тренировочной площадке.
***
Когда вышли в море, ничего особенного не произошло. Корабль чуть покачивался, поскрипывал, огибая мыс, ветер похлопывал парусом. Даже принцу вскоре надоело наблюдать за удаляющейся землёй, и он соизволил уйти в надстройку на ужин с госпожой послом. Шоуки покараулил до самой темноты, проследил, что принц улёгся и заснул, и только тогда, прислонившись к переборке, начал осторожно перебирать свои вещи. Их было мало, статус телохранителя не предполагала смены нарядов даже на больших торжественных событиях, так что и её было всего несколько смен, да тёплая шерстяная накидка. Но его интересовали сейчас кувшинчики с растворителем, в эту самую накидку завёрнутые дополнительно.
Он определённо хотел стать сильнее, и особый жемчуг Утонувшего Острова такую возможность предоставлял. Хоть об этом учитель позаботился, да предупредил о неприятных последствиях поглощения растворённых жемчужин. И пока никаких обещанных принцем трудностей не наблюдалось, Шоуки решил начать усиление своего духовного сосуда.
Поблёскивающая жемчужина булькнула в кувшинчик с резко пахнувшей жидкостью и сразу же зашипела, да так бодро, что он прикрыл горлышко пробкой, боясь, что полетят брызги. Поднёс кувшин к уху, слушая злое шипение и побулькивание, и даже наблюдал своим “пронзающим взором” как жемчужина усыхает, передавая свои странные свойства окружающей жидкости.
Но вот вроде растворилась. И шипения не слышно, зато в кувшинчике будто плещется жидкий металл. Шоуки сел поудобнее, вдохнул, выдохнул, и вытащив пробку, в один глоток опустошил кувшинчик, запрокинув голову.
Вязкое и какое-то маслянистое зелье, отдающее чем то гадостным холодным комом рухнуло в желудок, расплескавшись в нём и почти сразу вызвав приступ слабой тошноты. Но Шоуки только выпрямился, отложил пустую тару, да сложив пальцы особым образом, погрузился в медитацию.
Реакция пошла почти сразу — жидкость в желудке нагрелась, приобретая всё больше схожести с металлом, и начала… просачиваться куда-то сквозь материальное тело. Чувство было такое, будто этими каплями начало покрывать духовный сосуд, и их оставалось только впитать, пока они не стекли вниз и не исчезли. Это было не так сложно, на самом то деле. Просто болезненно — начал ныть и духовный сосуд, вбирающий в себя горячие капли. Шоуки не торопился — сперва. Пока не понял, что тошнота нарастает, мешая сосредоточиться. Да ещё и покачивания палубы начали пробиваться через его медитативную отчуждённость, добавляя неприятных ощущений. Суть процесса Шоуки уловил, и теперь прекрасно понимал, что должен усвоить весь раствор до последней капли, удержать в себе. Он не хотел отказываться от находящейся в руках силы — тем более, из-за того что его стошнило не вовремя.
Духовный сосуд страдал расширяясь. Удерживать нужный ритм дыхания становилось всё тяжелее — несколько раз желудок начинало сжимать спазмами, кислый комок поднимался к горлу, но Шоуки держался. Он слышал как мимо его места, к лестнице наверх то и дело проходили кариты, должно быть, качка тяготила и их желудки.
Когда оставалось поглотить последние капли раствора, Шоуки уже всерьёз подумывал бросить это дело, и скорее бежать наверх. Слишком дурно было, разболелась голова, всё время приходилось судорожно сглатывать слюну, а удержаться в необходимом для медитации состоянии было почти невозможно. Так что он буквально затолкал в свой сосуд последние капли раствора, подорвался на ноги и рванул наверх, буквально повиснув на борту.
Ох, как его полоскало… Немного придя в себя и начав снова воспринимать окружающее, Шоуки обнаружил, что страдает тут не один такой. Рядом висел совсем серый в лунном свете принц, по другую сторону — несколько старших каритов и даже молодой морячок. Другой моряк со скучающим выражением лица зачерпывал из бочёнка какого-то отвару, да подавал страждущим. Удержать в себе отвар удалось со второй попытки, но после него немного полегчало, и Шоуки сел на палубу у колеса укрытой тканью повозки, собирая мысли в кучку. Чуть погодя рядом примостился страдающий принц.
— Видишь? — спросил он. — Половина отряда… И даже пара моряков страдают.
— Почему мы тогда не поехали… по перешейку? — спросил Шоуки тоскливо. Как ему принимать раствор если в этом проклятом море так худо?!
— Долго, — пояснил Амарими. — Перешеек сильно загибается на восток, ты карту видел? Как половина круга… Да и нет там ничего кроме скал, пляжей, да маленьких рыбацких деревень. Тот ещё путь, верхом то. А на корабле можно дойти до реки Бурлящей, по ней подняться к семи водопадам, а оттуда уже и до столицы северных земель какой-то день пути.
— Да, пожалуй, — Шоуки припомнил карту, и вынужден был согласиться. Быстрее пересечь море, круглое как тарелка, поперёк, чем ехать по краешку. — Но от чего так худо-то? Из-за Молота Прародителя?
— Наверно, — кивнул принц задумчиво.
— А вы знаете, мальчики, что на севере это море называют Лунным? — раздалось с боку. Не так томно, как обычно, но Шоуки, к плечу которого прильнули, шарахнулся, едва не повалившись на принца.
Называется, расслабился, упустил контроль над окружающим. Впрочем, Шиинна тоже выглядела не слишком хорошо. Волосы растрепались, глаза запали.
— Да, наверно так оно и переводится, — Амарими слабо усмехнулся, глядя, как сжался между ними Шоуки, пытаясь и на соседа не навалиться, и от девушки отодвинуться. — А от чего?
— А, у них есть легенда, будто какой-то из их ложных богов взял острый нож, вырезал кусок земли, круглый будто пряник, да водрузил на небо. И это и есть луна.
— Да ну, бред какой, — Фыркнул Амарими. — Достаточно взглянуть на перешеек, да на скалы водораздела. Круглое море — это воронка, заполненная водами, только огромная. И что могло упасть такого, кроме как божественный инструмент, чтобы создать такую яму?
— Именно. Так что, дорогой принц, постарайтесь использовать медитацию, и к концу плавания, вы должны к этому привыкнуть. — Улыбнулась девушка. Уголки её губ чуть подрагивали — ей всё ещё было дурно.
— Которую? — рассеянно уточнил Амарими.
— Третья и сороковая, — ответил Шоуки медленно, и начал подниматься на ноги. — А ещё лучше, попытаться достичь состояния между ними двумя.
— Молодец какой… как догадался? — вскинула бровь девушка, всё же немного отодвинувшись, чтобы дать парню встать.
— Нестабильный фон, духовная… проклятая земля… вода? — пробормотал Шоуки, и поднявшись, поспешил к борту.
***
Чем ближе к центру моря, тем тяжелее становилось. Другим каритам, было такое чувство, медитация помогала больше, чем Шоуки. Они проводили в ней около трети суток, и в другое время ели, разминались, спали, и почти не бегали к бортам прочистить желудок. Шоуки же напротив, становилось только хуже, и медитация облегчение давало кратковременное. Сперва он думал, что дело в поглощении жемчуга, и решил сделать перерыв в несколько дней, но это не помогло. На пятый день ему стало так дурно, что он сплёвывал за борт кровь с желчью, вцепившись в дерево дрожащими руками. Водная гладь серебрилась в лунном свете, но он её не замечал — под кораблём раскинулась бездна, пульсирующая, гулкая, живая, и медитировать, когда она была так близко, просто не выходило. К счастью, когда корабль пересёк центр Круглого моря с попутными течениями и ветром, парню полегчало. Он смог поесть наконец, руки перестали дрожать, и притихший было принц, подолгу торчащий у его лежанки, повеселел и снова начал шастать по кораблю. К восьмому дню Шоуки почти отпустило, и он решил взяться за третью жемчужину. Прошло на удивление гладко, и он начал замечать изменения в своём духовном сосуде. Силы и вправду стало больше, он казался более… упругим, что ли, и позволял посылать “пронзающий взор” несколько дальше прежнего.
Это воодушевляло. А вот пристальное внимание Шиинны вгоняло в уныние — из-за столь острой реакции на пересечение моря у Шоуки совсем отбило аппетит и без постороннего надзора он ел… недостаточно. И это сказалось на его физическом состоянии, так что тренировки с коллегой и принцем заканчивались не в его пользу. Сперва. К тому времени, как на горизонте показалась земля, он немного восстановил форму.
Ещё несколько дней плыли ввиду берега, то и дело замечая на нём маленькие городки. У побережья сновали мелкие рыбачьи лодки, некрашеные, длинные и узкие, и люди на них подолгу провожали взглядом корабль посольства. Сперва их поведение немного удивляло, но после, у города покрупнее — портового, стало понятным. Местные корабли были низкими, чаще — однопалубными, и очень редко украшены хоть чем то. Двигались они на единственном косом парусе, и вёслах. Почти у каждого крупного судна был хотя бы десяток вёсел. Украшены они были хорошо если резьбой, а вот паруса у каждого второго несли на себе если не большой рисунок, то хотя бы простенький геометрический узор. Судно Благословенных Земель и правда отличалось от местных. И — сильно.
— Одни галеры, — хмыкнул Амарими, топтавшийся у борта и разглядывающий корабли, сновавшие около города-порта. Шоуки поёжился на холодном ветру и кивнул.
— Это речные суда, — госпожа Осами тоже вышла на палубу, развеяться. — В королевстве множество рек, вверх по ним до сих пор ходят на вёслах. — Корабли для морских путешествий больше похожи на наш. Выше борта, несколько парусов. Эти же не отдаляются от берега.
— И где они? Ну, корабли для морских переходов? — недоумевал Амарими. — Мы мимо стольких городов уже проплыли…
— Вероятно, ближе к перешейку. Там много крупных портов, в этой стороне их меньше. А всё почему?
— Почему? — поддакнул Амарими, любопытно хлопая глазами.
— Вы, молодой мой принц, карты изучали, вам на этот вопрос и отвечать, — улыбнулась госпожа Осами лукаво. Младший принц на это вздохнул, прикрыл глаза на пару мгновений, задумавшись.
— Судоходные реки, ведущие вглубь континента. Те, что впадают в море на этом побережье — всё больше с порогами да водопадами. Местность гористая, — определил принц наконец.
— Вот и стоило спрашивать, если достаточно просто немного подумать? — кивнула госпожа посол удовлетворённо.
— Вы рассказываете всегда так интересно… К чему лишать себя удовольствия послушать ваши объяснения? — Амарими захлопал глазами, изображая детскую невинность и непосредственность. Получалось так себе — парень вытягивался, всё меньше напоминая малого наивного ребёнка. Скорее уж подросток угловатый, вот-вот нарастит мясцо на кости, и можно взрослым называть.
— Льстец! — хмыкнула женщина. — Но в этих краях такое любят. Просто смотри не перебарщивай.
Шоуки отвлёкся от созерцания снующих над волнами чаек, и чуть повернул голову, поймав взгляд телохранительницы посла. Она улыбнулась хищно, и подойдя, встала рядом.
— Ты стал лучше, — произнесла тихо. — Меньше отвлекаешься. Контролируешь окружение.
— Мне остаётся только благодарить вас за это. Без вашей настойчивой помощи этот скромный карит не научился бы каждое мгновение искать в тенях возможную угрозу, — предельно вежливо откликнулся Шоуки.
На девушке не было ни крупицы металла сейчас. Многочисленные шпильки, острые, и наверняка отравленные сменились костяными или деревянными, оружие было оставлено, подвески и обереги сняты, нижнее платье не имело вышивки драгоценными нитями и даже полусапожки были простенькие, с мягкой подошвой и без каблука. Но этой ночью Шоуки поглотил предпоследнюю жемчужину, и мог теперь охватить корабль из конца в конец, ежесекундно зная, где кто находится. И то, что шпильки оставили лежать аккуратным рядочком рядом с клинком оповестило его о наличии “невидимки” на борту. А там уж пришлось смотреть глазами. Уши тут не годились — как он успел не раз убедится, двигалась Шиинна совершенно бесшумно, когда того хотела. И как тигрица — предпочитала нападать из-за спины, обхватывая руками за шею и прижимаясь… прижимаясь к спине такими большими… Шоуки мужественно отогнал травмирующие воспоминания.
— Неужто столь смелый и отчаянный карит боится слабую женщину? — улыбнулась она.
— Как бы прекрасен ни был клинок, глупо забывать об остроте его лезвия.
— Как жаль что тебе пришлось изрезать пальцы в кровь, чтобы осознать эту истину… — вздохнула Шиинна.
— Мои пальцы не пострадали. Всякий раз как эта дивная сталь обрушивалась на мою спину она оказывалась укутана в прочные ножны. У меня и шанса не было попытаться подержать её в руках, — всё ещё выдерживал спокойный тон Шоуки.
— А хотелось бы? — насмешливый взгляд из-под ресниц.
— Этот скромный карит недостоин владеть таким выдающимся богатством, — заверил её Шоуки, стараясь удержать на губах вежливую улыбку, и не оскалится зло.
— И ни в коем случае не берите с них пример в том, что касается лести, — вздохнула госпожа Осами, поймав взгляд принца.