У устья реки их встречало три корабля. Украшенная флагами и червлёной резьбой ладья с высоко задранным носом-драконом, да два странных маленьких и длинных кораблика. Ну, или просто больших лодки, едва не в два ряда усыпанных вёслами. На ладье находились разодетые в пух и прах северяне. Снова странные их одежды, многоцветный верх, зауженные штаны в высоких сапогах, короткие накидки с непривычными рукавами да эти шляпы с перьями. Ну и кариты… Тесть, гвардия, что их сопровождала, с нарядно блестящими алебардами из дрянного железа. Трое грузно поднялись на борт (их нарядная ладья была сильно ниже корабля и переброшенные сходни были опасно наклонены) и долго раскланивались с госпожой послом прямо на палубе, обмениваясь цветистым пустословием. Хорошо хоть, убрались быстро, и благообразно замерший позади-справа от госпожи посла Амарими бросился к носу судна, наблюдать, как сбрасывают за борт и крепят на этих самых маленьких галерах два толстых каната. Шоуки последовал за ним — ему тоже было любопытно. Гребцы были одеты просто и бледно. Почти как рабочие где-нибудь в Тросниковой Долине, разве что накидки короче да совсем не просторные, с высокими воротниками и узкими рукавами. Цвета невзрачно-тёмные, да ткань, похоже, поплотнее. На удивление, у многих светлые, рыжеватые волосы были заплетены в косы. Ну, может, до середины спины. У половины — лица выбриты, другие с пышной бородой, будто окунули подбородки в крутую рыжую пену из яичных белков. И здоровенные, крепкие мужики, все — как на подбор. Как взялись за вёсла, вода забурлила, и корабль, кажется, даже дёрнуло.
— Хладоморцы! — заметил Амарими довольно. — Лучшие мореплаватели севера, на своих галерах умудрялись грабить побережья всех трёх континентов, когда-то. Держали в страхе всех и вся, ими даже детей пугали.
Шоуки вспомнил глупую детскую считалочку про выходящих из реки огнеголовых, и хмыкнул.
— А что потом?
— Когда потом? — сбился Амарими.
— Ты сказал, раньше они грабили, а сейчас, смотри ка, волокут суда по рекам, да и среди рыбаков было много рыжих голов. Что изменилось?
— Как что? Пришёл Истинный Император и построил всех ровными рядами.
Ну конечно. Шоуки ругнул свою недогадливость. Первый Император и правда перекроил мир, и его потомки продолжали его дело, следуя заветам и целям, поставленным их великим Предком. Скорее всего рыжеголовых “строил” не один Император, может это длилось столетия, но результат был на лицо. Шоуки даже близко не слышал о набегах рыжих северян — они остались на пыльных страницах истории.
Но теперь, всякий раз когда говорили о пиратах, это были либо свои отщепенцы, либо люди с дальних земель, с таинственного закатного континента. Ну, как, таинственного… торговля с ними почти не велась, разве что через посредников с Архипелага, а всё потому что мирный договор или, вообще хоть какое-то перемирие после событий пятисотлетней давности так и не было заключено…
Шоуки пожалел, что так плохо знает историю. У Оро он, кроме письма и счёта, не получал уроков вовсе, а в поместье Сиасай только начал с ней знакомится. Молодых каритов и так загружали сильно, на историю отводилось всего несколько часов в неделю.
А ещё подумалось, что пора бы облачиться в шерстяную накидку. Ветер стал уже на диво холодным, и дул он, похоже, из устья реки, в которое медленно вползал корабль.
***
Кони ошалели от долгого заточения в трюме, вскидывали головы, ржали и храпели обнажая крупные зубы и топоча по настилу тяжёлыми копытами. Застоявшиеся, глаза на выкате, пар валил из ноздрей, и висеть на узде, пытаясь отвести животное с дороги было особенно страшно. Но Шоуки справлялся. Пятнышко, в конце концов, был таким же одуревшим, как и прочие кони, и не в его состоянии было строить коварные планы!
Да и самому Шоуки суша несколько кружила голову. На ногах стоялось странно, качка никак не желала уходить из тела и мыслей, убедить себя в том, что землю вовсе не шатает было сложно. В глубине души поселилась бурная радость — наконец то можно убраться с корабля! За время плаванья он достал хуже некуда, эти скрипы и запах, запах дерева и соли, и тины и едкой пропитки бортов, и запах конюшни, становившийся всё сильнее с каждым днём несмотря на то, что крохотные стойла каждый день тщательно вычищали. И мыться в крохотной бадейке… Да даже не мыться, а обтираться смоченной в едва тёплой воде тряпкой (иначе не останется воды на приведение волос в порядок) тоже надоело хуже некуда, и солёные брызги на одежде, застывающие белыми пятнышками…
И это им ещё повезло пересечь море по спокойной погоде, с попутным ветром, не угодив ни в штиль, ни в шторм…
Шоуки подумалось, что он был бы не против возвращаться домой по перешейку. А если вспомнить то, что на дне моря, то даже пеший переход его не испугает.
Нашёл принца взглядом, проверяя, всё ли в порядке, хотя уже наловчился всё время отмечать его местоположение по его клинку и украшениям. Надо было смотреть внимательно, Шоуки нутром чуял, что принца в любой момент может дёрнуть осматривать порт. На взгляд Шоуки — порт как порт. Причалы, склады, груды ящиков, корзин и кувшинов. Снующие рабочие и грузчики. Разница незначительная — форма крыш, расположение тех или иных строений, материалы — тут было больше глиняного кирпича и совсем не было бамбука.
Ну и охраны тут было больше.
Куда больше.
Сразу появлялись мысли о том, что северяне чего-то опасаются, иначе к чему сгонять к месту высадки посольского каравана столько ка…
Хм.
Шоуки споткнулся, и снова окинул порт цепким взглядом. Не задумываясь подвинул левую ногу, чтобы подкованное копыто стукнуло в доски мимо сапога, и потянул напирающего коня дальше.
Ну да. Это же не кариты, это — простые люди. Конечно их много…
Лошадей сгоняли на огороженное пространство между складскими зданиями. Тым был ворох сена, длинная бадья с водой, прихваченной слюдяной плёнкой льда, и достаточно места, чтобы животные немного размялись и перебесились. Оставив жеребца в загоне под присмотром одного из каритов, Шоуки быстро догнал принца, прохаживающегося по причалу в сторону гудящих скал. Немного позади двигалось двое настоящих телохранителей. Порядок действий в разных ситуациях с ними был давно согласован, и сейчас они держались поодаль не маяча на виду и давая принцу насладится иллюзией свободы.
Так он меньше чудил.
Конечно же, принца заинтересовал вид на водопады, что окутывали брызгами скалы, и бились о них с ощутимым гулом. От порта до них было всё ещё далеко, его не стали ставить вплотную к этому чуду природы, должно быть, из-за этих брызг, что клубились подобно туману, а сейчас оседали ледяной коркой на камнях и приращивали скалам белые бороды сосулек…
Шоуки слышал, что это самый большой водопад во всём мире. И в это легко верилось — пороги каскадами тянулись по дальнему берегу озера, едва не охватывая его полукругом. А оно было большущее — озеро, из которого истекала река. На её берегу и стоял порт. Город тянулся от него, к мосту, перекинутому через то место, через которое изливалось в русло вода, и дальше, по берегу уже озера. Там наверно было много поместий с великолепным видом на водопад.
— Жутковато смотрится, правда? — заметил Амарими. — Столько льда наросло на скалы вокруг. А вода всё льётся.
— По мне так — величественно, — не согласился Шоуки. — Даже льды не смогли сковать реки при таких морозах.
— Каких морозах? — принц вздохнул, переведя взгляд на выбеленные горные вершины вдалеке. — Южное побережье здесь считается очень тёплым. Тут снег выпадает регулярно, но быстро тает, редко когда задерживаясь дольше чем на пару дней.
— Хочешь сказать, что вот это сейчас — тепло? — молодой карит невольно поёжился.
— Местные считают, что тепло, — кивнул принц. — Вот когда поднимемся к перевалу, будет хуже.
Шоуки невольно перевёл взгляд на взбегающую по склону дорогу там, вдалеке. Поправил рукава шерстяной накидки. Помнится, она показалась ему чересчур тёплой там, во дворце…
Сейчас такая мысль казалась глупой и недальновидной.
***
Холоднее, казалось, становилось с каждым пройденным шагом. Когда солнце выглядывало из-за облаков и обласкивало склон, было ещё терпимо, но стоило ему убежать за тучи как открытую кожу начинало щипать холодом, и каждый ленивый порыв ветерка казался ударом ножа, режущего по живому.
Хорошо хоть дорога была великолепной! Широкая, в меру пологая, ухоженная без колдобин и колеи. Местами она была покрыта утрамбованным битым камнем, местами выложена большими каменными плитами. Чем выше, тем тщательнее её укрепляли, вдавливали в скалу, огораживали выложенным из дикого камня бортом. Да и наезженная она была — процессия вместе со всеми сопровождающими легко разъезжалась с многочисленными телегами, то и дело выстраивающимися в целые обозы. Одни тянулись вверх, к перевалу, гружёные под завязку, но коренастые низкие лошадки тянули их без видимого усилия. И ещё бодрее скатывались вниз, к порту — полупустые, готовые принят новый груз.
Много верховых, много пеших. Всех интересовали гости с Благословенных Земель, украшенная повозка госпожи посла, тонконогие высокие кони… Было немного странно быть в центре такого внимания… ну, или, вернее, быть частью этого самого центра. Амарими вон, ничего, выглядел довольным. Идеальная осанка, подобающее выражение лица, гордое пренебрежение несущественными деталями… но глаза то блестят, это видно.
Наконец дорога вывернула в ущелье, и… Горло перехватило от холодного ветра, бьющего в лицо, не сразу пришло понимание, что к ветру примешивается сырая, “дикая” духовная сила. Проклятое место.
Парень закрутил головой, внимательно оглядывая ущелье. Но вроде всё было спокойно, странно вертикальные стены убегали вперёд, перерастали в… каменные башенки?
Шоуки приподнялся на стременах да увидел далеко впереди перегораживающую ущелье тушу каменного замка. Повозки и путники втягивались в тёмный зев посередине его туши. Втиснут он был плотно, как пробка, начисто перегораживая ущелье, а крайние, округлые башни поднимались вровень с его стенами. Укрепление выглядело монументально и надёжно, и Шоуки, который худо-бедно ориентировался в стратегии и тактике благодаря занятиям в клане, начал чувствовать себя довольно неуютно на этом ровном, лишённом укрытий, и отлично простреливаемом пространстве. И пусть стрелы его не волновали, не стоило забывать и о баллистах с огромными тяжеленными стрелами, а также, наверняка, заряженных каменными шарами размером с кулак пороховых колодах.
Впереди наметилось какое-то шевеление — похоже на стенах разглядели штандарты, кои везли сопровождающие гостей северяне. Из ворот хлынули люди, обряженные в натёртую до блеска железную броню поверх синих одежд. Они быстро разогнали торговцев да простых путников по сторонам дороги, образовав почётный коридор. Поднятые вверх копья, извивающиеся на их концах красные ленты — издалека это было даже красиво.
Шоуки заметил движение сбоку и чуть повернул голову. Шторка одного из окон повозки сдвинулась, и Шиинна показала ему сложенные особым образом пальцы.
Знак означал “занять позиции” и в этой ситуации явно намекал на то, что пора начать работу. Шоуки ответил знаком готовности, и тихонько вздохнул. Он до сих пор был не очень уверен, что хорошо справится с той сложной ролью, которую ему подсунули.
Вдох-выдох… Растянуть внимание, слушать, смотреть, запоминать…
Встречающая делегация отличалась широкими яркими плащами с огромными меховыми воротниками, в которых совершенно терялись шеи встречающих. Выглядело странно… Но наверняка тепло и уютно.
Какой-то высокопоставленный дворянин, глава крепости, долго расшаркивался сперва с сопровождением из местных, затем с госпожой послом, вышедшей из повозки. Принц перемигивался с молодым северянином, с подозрительно знакомым лицом. Не его ли Шоуки видел на позапрошлом празднике Середины Зимы?
Наконец, взаимные славословия прекратилась, и вся группа начала втягиваться в ворота. Тёмный низкий, и на диво длинный проход вывел их в натуральный мешок из каменных стен. Там были ещё одни ворота, и ещё один длинный коридор. С безопасностью в этой крепости определённо, не шутили. Масштабы и серьёзность сооружения поражали тем больше, чем глубже Шоуки погружался в эти проклятые каменные недра.
***
Вырваться из объятий протокола и нормально пообщаться удалось только после банкета в одном из залов внутреннего замка. Чинно удалившись на прилюдно обещанную экскурсию, они поднялись на вершину главной башни, продуваемой всеми ветрами.
Алан сделал знак телохранителям, оставив их на площадке перед последним подъёмом. Мужчины кивнули, и отработано перегородили путь спутнику гостя.
— Пускай пропустят, — вздёрнул нос гость, и Алан согласно кивнул. Ему и самому было интересно пообщаться со смутно знакомым южанином.
Дилану и Люку это не понравилось, но они молча выполнили приказ, позволив кариту скользнуть мимо них.
Десяток ступеней, и вот наконец каменная площадка, холодная и ветреная, несмотря на высокий парапет и узкие окна.
С минуту они молчали, разглядывая друг друга и будто заново запоминая. Второй южанин скромно замер в стороне, опустив взгляд.
— А ты вырос! — Алан не смог больше сдерживаться, и расплылся в улыбке, хлопнув всё равно мелкого южанина по плечу. Тот рассмеялся, и отступил на шаг, сложив руки за спиной.
— На себя посмотри! Вон какой дылда вымахал! Совсем взрослый мужик! С целой бородой! — Амарими улыбался, да так насмешливо, что принц невольно фыркнул, да коснулся подбородка, едва тронутого редкими тёмными волосками.
— Скажешь тоже! Вот кто действительно вырос, так это… Шо, я правильно помню?
— Правильно, господин, — поклонился юноша. — Но сейчас моё имя — Шоуки.
Алан припомнил традиции связанные со сменой имени у южан, и поклонился в ответ.
— Раз знакомству, Шоуки Зимний Гром.
Оба южанина вздрогнули, и уставились на Алана с недоверием и растерянностью. Эти взгляды наполнили его душу теплом и чувством невероятного довольства.
— Вести докатились до сюда так быстро? — уточнил Амарими. — И откуда ты узнал?
— О, ты не представляешь, насколько быстро распространяются некоторые новости! — Алан сложил руки на груди и чуть склонил голову, подражая учителю. — Младший принц собственноручно завалил пожирателя! Легендарный Жнец взял ученика! Ставлю три против одного, что ваши безопасники сами способствуют распространению подобных слухов, дабы возвеличить силу и славу клана. Наши так делают во всяком случае, борьба за умы, так сказать. А дальше проще — хоть я и плохо разбираюсь в этих ваших узорах, но рядом с поясом телохранителя — пояс ученика. А кто, как не ученик Жнеца — отличная кандидатура на роль телохранителя? Оставалось только уточнить имя.
— Ладно, ты хорош, признаю, — развёл руками Амарими. — Понравилась новая должность?
— Да как сказать… — Алан не сдержал тяжёлого вздоха. Выговорится на эту тему хотелось давно. И как бы ни сошлись они с молодым Сиасаем во время той поездки, письма приходилось писать друг другу в тоне сухом и подчёркнуто официальном. — Слишком много грязи. Я бы предпочёл так и остаться — надцатым помощником заместителя главы отдела и копаться в архиве, чем лично разбираться со всеми этими доносами, кляузами и отчётами.
— Жалеешь? — Амарими посмотрел с искренним сочувствием, от которого на сердце потеплело. Южане… Несмотря на все свои дурацкие традиции и расплывчатую систему подчинения, они держали себя куда проще в своём “внутреннем круге” не прибегая к маскам и фальшивым улыбкам. С детства окружённого заискивающими слугами, а теперь столкнувшегося с двуличным подхалимажем аристократии Алана отсутствие нормального общения откровенно тяготило. Сестра готовилась к свадьбе, брат погряз в государственных делах наравне с отцом, друзья по зимнему времени выбирались в столицу редко, и просто поговорить было решительно не с кем.
— Нет, — покачал головой. — Пусть лучше я послужу королевству, чем буду бесконечно мотаться по приёмам и балам. Перед глазами слишком много примеров того, как бездарно прожигают жизнь младшие дворянские сыновья.
Улыбка получилась горькой. Расслабился, расчувствовался. Глупо. Амарими коснулся плеча ободряюще.
— У тебя всё получится! — сообщил он твёрдо. — Раз ты не опустил руки, когда мага из тебя не вышло, значит ты справишься!
— Технически, вышло, — покачал головой Алан. — У нас немного другие порядки.
— Ага! — согласился южанин, почему-то покосившись на тихо стоявшего чуть в стороне спутника. — Если ты родился в благородной семье, то либо являешься сильным каритом, либо неодаренным. Слабосилок — позор для семьи… И раз уж зашла речь о магии… Хоть тут ты её можешь, наконец, показать?!
— Да легко! — Алан порадовался перевести разговор в другое русло. — Крепость стоит на довольно сильном источнике, даже с учётом защитных комплексов оставшегося эфира более чем достаточно.
“Даже такому слабаку, как я” — договорил он, но уже про себя, привычным жестом создавая на ладони язычок пламени. Ему давно не требовалось концентрация для этого заклинания. Слишком удобно оно было для зажигания свечей, ламп, костров, уничтожения бумаг, прикуривания папирос дамам и въелось в суть до полного автоматизма. Разве что, в таком насыщенном поле язычок можно было сделать и покрупнее, заставить затрепетать, изогнуться, переливаться всеми оттенками рыжего и жёлтого…
А увидев, какой восторг отразился в глазах Амарими, не удержался, раскалил пламя до слепяще-белого цвета, и эффектно схлопнул, сжав кулак. Аж искры брызнули и кожи на мгновение коснулся раскалённый пламенем воздух.
— Невероятно! — выдохнул южанин, радуясь как ребёнок. Даже у его спутника лицо вытянулось.
— Вы… пережигаете… Проклятье? — спросил он осторожно, даже на шаг ближе придвинулся.
— Вы это называете так, — согласился Алан. — Даже забавно, насколько разный дар у наших народов. Повышенный эфирный фон для вашего брата иногда даже смертельно опасен, а для нас является всего лишь топливом для заклинаний. Кстати… Вы ведь как-то подготовились к поездке сюда? В плане противостояния “проклятию”, как вы его называете.
— Да, — кивнул Амарими. — Особые медитации помогают оградить наши сосуды от тлетворного влияния. Разве что, подолгу в особо… хм… насыщенных местах всё равно лучше не задерживаться. Когда море пересекали было тяжело. Особенно некоторым. Кое-кто вообще чуть не помер.
— Всё было не настолько плохо… — возразил Шоуки, на которого откровенно покосился Амарими при своих словах.
— О, аномалия в Лунном море это вообще отдельный разговор, — качнул головой Алан, пересёкший этот ужас дважды в том году. — Колдовать там сродни самоубийству, как ни старайся, никогда не знаешь, что у тебя выйдет. И магические устройства ломаются только так. Поганое место, в общем.
— Поганое! — согласился Амарими, важно качнув головой, и поёжившись, огляделся. — И вообще, давай уже обещанный рассказ о неприступности этого места и пойдём отсюда, холодно.
Алан рассмеялся, и поманив гостей к окнам, активировал обогревающий помещение контур. Ветер как отсекло, а там и температура поднимется потихоньку. Использовали встроенное в камни заклинание редко, в сильную стужу разве что, но теплолюбивых южан можно было понять.
— Обязательно! Но сперва расскажи, как ты умудрился завалить пожирателя, и сколько в этом правды…