Дворец сиял изнутри и снаружи, оттягивая на праздничное освещение и обогрев залов столько природной… э, эфира, что дышалось в нём легко и свободно. В этом был и другой смысл, как понял Шоуки — если гости начнут чудить, те из них, что владеют северным вариантом Дара не смогут сотворить что-то особо масштабное, или разрушительное. На общий благоприятный эффект от истощения проклятия никто не смотрел. Трудно было поверить, но северянам и правда было плевать на большинство проклятых мест. Они жили, рождались и умирали на проклятой земле, совершенно этого не замечая, и лишь их одарённые испытывали дискомфорт, попадая на земли чистые, и лишаясь своих способностей.
Как же перевёрнуты дном к верху… да не, не северяне. Обе их цивилизации относительно друг друга.
Под роскошью тут явно понимали нагромождение всего и сразу, слабо подгоняя это всё под хоть какую-то эстетику. О едином стиле можно было и не мечтать, череда комнат была пестра аки говорящая островная птица, в одном помещении почти все стены были покрыты портретами, в другой на относительно спокойном фоне красовались огромные картины, изображающие сражения, в третьей штукатурку покрывала сложная роспись, в четвёртой — вышитая ткань, а стены пятой сплошь занимали узоры вырезанные из кусочков драгоценной яшмы и оникса.
Выглядело жутковато, по мнению Шоуки то. Куда больше радовали полы, покрытые искусной мозаикой, керамической и деревянной, звонкой и геометрически правильной. Залы тоже цеплялись каждый за свою тематику. Большой бальный сверкал серебром и хрусталём, преломлялся в сотнях зеркал, и явно пытался поспорить с сияющим под светом солнца снегом. Тронный зал был обставлен на удивление уютно, в имперском стиле, но церемония представления нового посла монарху продлилась всего около получаса, после чего уже начался приём, и помещение пришлось покинуть.
Сперва, в целом, всё проходило так же, как обычно проходит на приёмах в благословенных землях — народ кружил по залу парочками и небольшими кучками, то и дело обмениваясь приветствиями и ненадолго задерживаясь, чтобы представить своих спутников. Всё происходило с некоей закономерностью, которую Шоуки на первых парах улавливал плохо, но после сообразил приглядываться к характерным узорам на украшениях, одежде, а особенно — горжетах, украшавших шеи значительной части местных мужчин. В очерёдности представлений и знакомств принцип четырёх сословий соблюдался очень рьяно. Сперва все общались с представителями своего круга, потом началось постепенное смещение менее знатных гостей на круг выше…
Что интересно, дорогие гости, ради которых приём и затевался, несколько выбились из этой схемы. Понятное дело что госпожа посол имела честь быть представленной высшему кругу аристократии в первую очередь, несмотря на то, что как представительница младшего рода клана Сиасай могла претендовать в системе северян лишь на титул “на”, то есть, второй порядок. А Амарими, условно относясь к семейству первого порядка, напротив был опущен до второго. В конце концов, он находился тут по личному приглашению младшего принца в качестве простого гостя, а не как представитель клана.
Сложно. Сложнее было только разобраться в безумной северной моде, ибо она зависела не только и не столько от высокородности и богатства индивида, но и от каких-то местечковых традиций. Одеяния рыжих мореплавателей были, например, менее пышны, чем у обитателей долины с их дутыми рукавами, а восемь из десяти самых высоких мужчин предпочитали украшать одежды меховыми вставками и носили более высокие, почти до колена, сапоги с костяными пряжками. Тоже, наверное, какая-нибудь народность.
С дамами всё обстояло ещё хуже, разновидностей платьев было столько что глаза разбегались, и выявить какие-то общие детали Шоуки даже не пытался. Ну разве что несколько дам постарше были наряжены в что-то очень напоминающее типичные праздничные платья Благословенных Земель.
Определённо, это должно было что-то значить. Нужно будет спросить… потом. Ибо заиграла музыка, и этап представления друг другу и пожеланий здоровья знакомым и не очень явно подошёл к концу. Люди зашевелились, объединяясь в некие группы, а то и вовсе расползаясь по соседним залам. Вот сейчас, похоже, и начнётся самая работа — слушать и запоминать.
***
— Как печально, да Коэн, что все красотки сегодня достались вашему брату! — с вежливым состраданием улыбнулся на Маен, наблюдая за танцующими парочками. — У вас было бы куда больше времени позаботится о том, чтобы попасть в бальные книжки, если бы не ваш… гость.
— Увольте! С тех пор как его помолвка была расторгнута, у меня и вовсе не осталось никаких шансов переплюнуть брата в количестве обещанных танцев, — отмахнулся Алан, с сочувствием глядя на молодого аристократа. — К тому же, законы гостеприимства это то немногое, что осталось связующей ценностью в нашем многострадальном краю. Кем я буду, бросив дорогого гостя на произвол судьбы?
— По мне он и так неплохо справляется, — Райен с усмешкой кивнул в сторону танцующей парочки. — Хотя издалека и выглядит довольно забавно.
— Вы о том, дорогой мой дас Саммеши, что южане предпочитают одеваться в тряпки так смахивающие на дамские? — на Маен ухмыльнулся. Эта тема его явно веселила. — Да, зрелище чудное. Невольно начинаешь жалеть что нет такого вида танца, где дамы бы танцевали в паре с дамами. Какая услада для взора это бы была, ах!
— Позвольте, но в таком случае, согласно вселенскому равновесию возник бы танец, в котором мужчинам надлежит танцевать друг с другом, — скромно заметил Аскольд на Лит, вызвав приступ сдавленных хохотков в “свите” младшего принца.
— Разве это не называется дуэлью? — Алан поспешил сместить тему разговора. Последние тенденции вызывали тревогу и поддерживать их ему совершенно не хотелось, пусть даже и в разговоре с кодлой весьма развязанных на язык молодых дворян. Слово за слово, кто-то услышит краем уха, проходя мимо, а после разнесёт, додумав половину разговора, и вот уже сперва в будуарах будут рассказывать, что лица королевской крови так же подвержены реформаторским веяниям. А уж какого масштаба эти слухи достигнут, выплеснувшись на улицу… — Весьма достойный пары мужчин танец, разве не так?
— Разве только не с имперцами, — всё не мог отпустить пришедшую ему в голову мысль дас Саммеши, чтоб ему. — Опять же, если кто будет наблюдать издалека, то легко обознается и поймёт происходящее весьма превратно.
— От того вы и не любитель дуэлей, что слишком печётесь о своём облике? — поддел его на Маен, промакивая вышитым платком выступившую на лбу испарину.
А чего он ждал, кутаясь в три слоя вышитого бархата, да ещё активно пользуясь хлопковыми подкладками, призванными хоть немного исправить одутловатость фигуры и создать видимость наличия какой-никакой талии? Модные веяния Алана откровенно раздражали. Нет, не своими тенденциями в создании совершенно непрактичных нарядов, а смысловой нагрузкой.
Он ещё застал то время, когда на приёмах преобладали длиннополые лёгкие одеяния с вышитой окантовкой а-ля империал. Сколько ему тогда было? Первые выходы в свет под руку с матерью, недолгие, просто чтобы традиционно продемонстрировать знати молодого принца, кровь от крови рода королевского. От того, наверное, такую щемящую ностальгию в нём вызвала поездка на юг. Очень уж праздничный приём перекликался с теми далёким, смазанными, но совершенно счастливыми детскими воспоминаниями.
А сейчас? Пышные рукава приморских равнин, захватившие уже и центральную долину, шерсть и кость северных кланов, кожа хладоморцев… А всего-то прошла какая-то несчастная дюжина лет. Невольно начинаешь проникаться вечным ворчанием дядюшки на тему того, что его венценосный брат слишком мало внимания уделяет символизму определённых жестов и слишком многое позволяет тем, кого считает союзниками. Алан, в целом, считал решения отца взвешенными и обоснованными, но…
Всегда это проклятущее “но”. В этот раз его даже пощупать и вынести на свет не удавалось толком. То ли опыта не хватало, то ли желания поддаваться профессиональной деформации и искать признаки заговора и надвигающихся судьбоносных потрясений там, где их нет.
Главное — оживлённая болтовня его “свиты” перетекла на обсуждение исконного мужского спорта, благо, в последние недели произошло много любопытных дуэлей, иногда по весьма глупым и надуманным поводам. А там уже и музыка стихла, позволяя танцующим парам покинуть центр зала, а то и вовсе раскланяться и разойтись.
Младший Коэн уже было успокоился — дорогой гость бодро направлялся в их сторону, а в его присутствии молодые дворяне не позволят себя столь неосторожных высказываний, но целенаправленное движение двух гостей сегодняшнего вечера зацепило его взгляд и заставило выругаться про себя.
Мало кто знал о связях ва Зитар с родом на Гритт, и предстоящей помолвке кого-то из младших детей, что должно придать их союзническим отношениям официальный статус в будущем году. Алан знал. И Видел как нас Грит с бокалом вина, оторвавшись от своей притихшей свиты двигается на пересечение с южанином, в то время как одна из многочисленных молодых магесс рода ва Зитар направляется к нему с другой стороны, обмахиваясь веером. И происходило это слишком далеко, чтобы Алан успевал хоть как-то помешать им, не привлекая к себя слишком много внимания.
Оставалось только досадливо восхитится ловкости интриганов — комбинация была разыграна как по нотам, девушка отвлекла Амарими каким-то вопросом, тот развернулся к ней, намереваясь вежливо поклониться, и в этом движении задел охнувшего аристократа. Что любопытно, тот просто выпустил бокал, не став обливать, ни себя, ни молодого Сиасая красным вином — значит провоцировать на дуэль гостя они изначально не собирались, и это либо прощупывание почвы, либо предлог завести знакомство с…
Алан, сам двинувшийся в сторону друга едва не споткнулся и подавился пустившимися вскачь мыслями, когда оглушительного звона разбивающегося о пол хрустального бокала так и не последовало. На него бы обернулась не иначе чем четверть зала, выставляя неловкую ситуацию на всеобщее обозрение, но бокал попросту завис в воздухе, нырнув вниз хорошо если на ладонь. Только вино колыхалось от стенки к стенке.
— Прошу прощения, — Амарими сдержано поклонился нас Гритту, и невозмутимо подхватив бокал, протянул его аристократу. — Моя невнимательность чуть не обернулась маленькой катастрофой. Было бы ужасно досадно расплескать такое замечательное вино по полу или чьим-то одеждам.
— Да. Вы несомненно правы, — наследник взял себя в руки довольно быстро, приняв протянутый ему бокал. — В этом есть и моя вина, был неосторожен и не смотрел по сторонам.
Амарими вежливо кивнул и повернулся к девушке, продолжить едва начатый разговор, и делая вид, что не замечает её одеревеневшей улыбки. Бросил только быстрый взгляд в сторону Алана… Вернее, куда-то ему за спину.
Инцидент привлёк внимание хорошо если десятка человек. Запланированная акция неожиданно провалилась, и Алан замедлил шаг, бросив через плечо быстрый взгляд на тихо следующего за ним Шоуки, о котором, право слово, и вовсе успел позабыть…
***
Когда за спиной закрылись двери, ведущие из дворцового парка не территорию посольства, Шоуки натурально передёрнул плечами и прошептал благодарственную молитву Предкам, уберёгшим и оградившим его этим злосчастным вечером от невзгод и печалей. Амарими глянул на друга и, по совместительству, телохранителя с сомнением, заломив тонкую бровь. Потом не удержался, и фыркнул.
— И что тебе не так? — первым направился по расчищенной дорожке вглубь территории, поправляя роскошный меховой воротник плаща, чтобы в ухо не задувало поднявшимся к ночи холодным ветром.
— Гадюшник! — подумав, подобрал определение своим ощущениям парень. — Другой раз глянут — один в один как м’кари своим слепым буркалом.
— Пф… Наивный! На больших приёмах дома, во дворце, происходит ровным счётом всё то же самое, — заявил Амарими. — Разве что, специфика тут своеобразная, местный колорит, традиции опять же накладывают отпечаток.
Шоуки посмотрел на принца с сомнением, но вынужден был кивнуть, сдавшись. И ведь верно. В столице он ни на одном приёме и вовсе не был. Да и в поместье только на празднованиях присутствовал, а это, всё же, немного другое.
— Допустим. Но всё равно складывается впечатление, что северяне выходцев с Благословенных Земель не очень то и жалуют.
— А разве у нас любят северян? — уточнил Амарими. И снова Шоуки вынужден был согласиться.
Задумался. Долго молчал, пытаясь как то собрать в кучку свои ощущения от сего мероприятия и утрясти общие мотивы вороха подслушанных разговоров. В конце концов, это была его работа, а её он привык делать хорошо, какой бы зыбкой, и не очень понятной она ни была.
Эх, как хорошо и просто было таскать инвентарь из Копейного двора мастеровым на починку, и обратно…
— Подведём итоги? — первым предложил Амарими, усаживаясь за столик в выделенной им комнате, куда слуги уже принесли заварочный чайник и посуду. Шоуки неуверенно кивнул, сев напротив принца и гадая, от чего тот так воодушевлён и бодр. Глаза так и блестят в свете масляных ламп. — В плюсах — местному свету я был представлен как полагается, всё прошло чинно и спокойно. Приглашение нашему дражайшему Алану посетить территорию посольства было услышано нужными людьми, три провокации успешно провалились…
— Три? — Шоуки нахмурился, и аж дёрнулся, лихорадочно перебирая в памяти события прошедшего вечера.
— Два раза меня пытались подловить на незнании местных обычаев в разговоре, — успокоил его Амарими. — Так что в минусы можно записывать что: первое — провокации вообще были. И второе — маловато было серьёзных политических фигур на этом приёме. Сыновей-дочерей они прислали, конечно, с прочими вассалами и родственниками в некоторых случаях, но действительно серьёзных людей было меньше, чем следовало бы. В конце концов, речь идёт о новом после… Хотя тут ситуация двоякая, если это своеобразная демонстрация своеволия и неповиновения то это так себе расклад, а если пренебрежение то всё не так уж и плохо, и может быть даже весьма нам на руку!
— Это как вообще? — Шоуки раньше не замечал, чтобы принц интересовался политикой и дипломатией, и его это даже несколько тревожило сейчас.
— Если госпожу Осами будут недооценивать, это будет только на руку ей и её начинаниям.
— "Лучше бы сидела в отчем доме за вышиванием — не женское это дело, в государственные дела лезть!" — Шоуки процитировал оброненную одним из гостей приёма фразу, и медленно кивнул. — В этом есть смысл… Но почему пригласить Алана было так важно? Я не понимаю…
— Ну, все знают, кем и у кого он ныне работают. И если посол лично придёт на встречу с главой местных безопасников, это будет чутка подозрительно, не находишь?
— А если глава безопасников побежит на поклон к послу Империи это будет ещё хуже… — Шоуки немного успокоился, кажется, начиная понимать царящие в этом болоте порядки. — Учитывая общие негативные настроения касательно метрополии.
— Именно, а я тут вроде как гость, ни в коем разе не подчинённый госпожи Осами, да и Алан вроде как, и племянник своего дяди, и работает в его департаменте, но в большей степени воспринимается как недоросль, который ищет куда бы приткнуться. И таким образом, встреча двух великосветских раздолбаев, это совсем не то что совещание высокопоставленных придворных двух стран. — Амарими вздел палец к потолку, и наконец разлил чай по чашкам. — А то что через нас эти самые придворные будут активно обмениваться информацией это дело десятое! Особенно, если мы поддержим образ и будем вести себя как молодые аристократы, ищущие себе приключений в долгожданном отрыве от мамкиной юбки и суровых папкиных тумаков!
Последнее Амарими выдал на языке местных, наверное, тоже кого-то процитировал, чем вынудил Шоуки панически ловить выроненную чашку, расплёскивая горячий чай на руки и колени.
Но к его вящему ужасу, младший принц был столь же серьёзен, как и воодушевлён.