Удар сердца, и он снова сорвался вперёд, на ходу выхватывая из подсумков ножи, один за другим отправляя вперёд. Пробить защиту мага они не могли, хоть и направляемые его духовной силой, они не были насыщены ею в достаточной степени, зато, ударяясь о препятствие — чётко его обозначали.
Аскольд тоже опомнился после первой сшибки, и начал возводить один за другим невидимые барьеры между собой и противником. И, к неприятному удивлению Шоуки, делал тот это очень шустро и с умом. Вот один нож отскочил от невидимой стены и кувыркнувшись упал в песок, а другой, пролетел совсем рядом беспрепятственно. Шоуки едва успел шатнуться в сторону и задел невидимое препятствие лишь боком, устояв на ногах, и успел увернуться от очередных рванувших вверх песчаных шипов. Маг отступал, отплёвываясь препятствиями, и волоча за собой вперемешку песок и снег, будто собираясь поднять его вал перед собой подобно крепостной стене. Шоуки это не нравилось, и он торопился нагнать противника, тщательно следя за бурлением проклятия вокруг. Его колебания, заставлявшие сжиматься в спазмах желудок на удивление неплохо обозначали моменты когда маг производил на свет очередное заклинание. Вот Шоуки проскочил мимо двух щитов, одного совсем невидимого, другого немного мутного и кривоватого, почувствовал очередное движение “проклятия”, и сцепил зубы, окунаясь в поток огня. Выброшенной вперёд духовной силы едва хватило, чтобы развеять чары и разогнать пламя, жар лизнул кожу, потянуло палёными волосами и тлеющей тканью. Духовный сосуд в груди заныл от такого резкого и обильного выплеска силы, но это последнее, что сейчас волновало Шоуки. В след за пламенем в него летели узкие каменные шипы. Резко вспомнились занятия с лучниками, разве что эти снаряды у него перехватить и отвести бы не удалось, не хватило бы сил.
Осознание, что маг его сейчас нашпигует иглами как боги ёжика мелькнуло на грани сознания с опозданием. Карит уже сжал свой духовный сосуд и ударил сам себя, в ноги, в спину, помогая мышцам подбросить тело вперёд и вверх.
Противник отбрасывает в сторону отработанный амулет и тянется в карман за следующим, сгребает его вместе с бусинами небесного металла. Шоуки не видел Аскольда. Часть арены позади подозрительно подвижного песка заволокло пылево-песчаным облаком.
Облако шипов пронеслось под ним как огромная туша м’кари, тогда, в лесу. Где-то позади послышался грохот, а земля впереди и внизу колыхалась, будто водная гладь. Удар сердца.
А всё, что подброшено в воздух, неизбежно упадёт.
Проклятие вокруг отхлынуло. Маг что-то готовил, времени категорически не хватало, чуйка непрозрачно намекала, что стоит коснуться этой странной земли и всё будет кончено.
Второй удар сердца. Ступня едва не соскользнула с узкого лезвия кинжала, тот подался вниз, проминаемый весом тела, Шоуки сосредоточился, отпуская прочие, что держал своим даром, и всё же удержал клинок. И себя на нём. Ощущения были странные, но осмысливать их было не время, оттолкнулся, рванул вперёд, влетая в пылевое облако, слабо пыхнул вперёд остатками духовной силы, разрывая просвет в чарах. Врубился в щит вскрикнувшего от неожиданности мага, пробил его, замахнулся ещё раз, сокращая дистанцию. Аскольд не успел отступить и принял удар на кинжал, сунул другую руку в карман, но Шоуки уже перехватил горсть амулетов и отбросил далеко в сторону попросту прорвав ими ткань. Звон стали о сталь стал музыкой для карита — в кои то веки что-то привычное, а не это беснующееся море песка и проклятия.
Аскольд попытался отскочить и выхватить собственный меч, ход, в общем то, правильный, связать карита боем и выиграть время на сотворение заклинания, но было уже поздно.
Удар левой под дых, гарантированно сбивающий концентрацию, подножка…
Шоуки приставил клинок к горлу рухнувшего противника, тяжело дыша, и только сейчас осознавая, насколько был близок… Даже не к поражению…
Песчаная пелена неторопливо оседала, открывая взрытую арену. Шоуки немалым усилием воли заставил себя выпрямить спину и хоть как-то контролировать дыхание. А так хотелось согнуться от ноющей боли в груди. И ногу как-то подозрительно саднило, и тело как будто выжатая тряпка, но полный растерянности, непонимания, и немного испуга, взгляд Аскольда целебным бальзамом омывал душу.
***
Снег раздражал неимоверно, но поделать с ним ничего было нельзя. Белая дрянь неторопливо валила с неба, скрадывая звуки, и утомляя взор своим мельтешением. Шевелиться не хотелось, и снегопад неторопливо наваливался тяжестью на плечи, на капюшон, да даже за ресницы умудрялся цепляться, проскальзывая мимо шерстяной оторочки.
Хорошо хоть, поверх плаща было накинуто толстое шерстяное одеяло, такое же было постелено под скрещенные ноги, и мороз задевал не так уж сильно. Кажется, даже немного помогал, обостряя одни чувства, и притупляя другие, от чего отстранятся от телесного и придаваться медитации было чуточку легче.
Но ведро всё равно стояло наготове рядышком, ибо в своём желудке Шоуки был по-прежнему не уверен.
Как оказалось, находиться в насыщенном проклятием пространстве с полностью опустошённым духовным сосудом грозило приступом сильнейшей “морской болезни”, и Шоуки выпил эту горькую чашу до дна. Хорошо хоть его проняло далеко не сразу — пыл битвы и некоторый шок выветривались из крови довольно долго, как раз хватило времени подлечить и забинтовать распоротую от колена, и почти до самого голенища сапога ногу, да добраться до посольства. Даже отчитываться начали ждущим в нетерпении послам — старому и новому, как Шоуки позорнейшим образом накрыло, вынуждая спешно ретироваться.
Не удивительно, что Истинный Император в своё время назвал эти земли своим доминионом и отбыл с армией на родину, оставив во взятой приступом столице лишь горсть управленцев, что и дали начало современному имперскому Посольству.
Ну вот какой нормальный карит согласится без особой причины оставаться в этих проклятых Предками землях?!
К слову о Предках. Шоуки испытывал сильное стремление дойти до местного Храма Предков, и обстоятельно поблагодарить их за то что направили и поддержали, не дав сгинуть на этой проклятой дуэли из-за собственной беспечности и безучастности. Ну и повиниться за злокозненные мысли касательно учителя.
Его ведь и вправду занимала мысль намеренно проиграть, чтобы покрыть его позором. И ведь казалось бы, что может быть проще — повозиться немного с магом, подставится под какие-нибудь чары и слиться. Делов то?
Он даже подумать не мог что противник будет каждый раз бить на повал. Это, конечно, было не запрещено правилами, но решительно не одобрялось в кодексе, который они всем скопом в ту ночь перечитали от и до.
Но пока молодой карит до храма прогуляться не решился бы — вдруг снова скрутит?
Двери в пристройку-коридор, соединяющий здания распахнулись, и на крыльцо выскочил угрожающе восторженный принц, в сопровождении какого-то карита. Бодро соскочил в снег, проигнорировав ступени, и вскинув руки, замахал ими.
— Шоооу-киии! — позвал он, оглядываясь. Сопровождающий указал ему направление, и попытался протянуть тёплый плащ, но Амарими отмахнулся, и попёр напрямик. Через сугроб, и по замёрзшему пруду. Шоуки внутренне напрягся и шевельнулся. Вот тут то его наконец и заметили. — Да тебя совсем снегом занесло! Живой? Получше стало?
Остановился рядом, голову склонил на бок.
— Не особо, — хмуро уставился на него Шоуки, потом перевёл взгляд на сопровождающего… и вытянулся с лица, растерянно хлопая глазами.
— А здесь ты засел потому что самый низкий фон? — уточнил Алан, обряженный в одежду карита. Сразу и не поймёшь, что это северянин. Шоуки кивнул на его слова, всё ещё пребывая в лёгкой растерянности. — Идём в дом, я наколдую тебе область разряженного эфира. Чего зря мёрзнуть, да тем более — вы к такой погоде непривычны.
— Ага! За чаем и разговоры разговаривать сподручнее! — закивал принц.
Шоуки вздохнул тихонько, и поднялся. С накинутого на плечи одеяла свалился целый ворох снега, и нутро как-то неприятно ёкнуло от смены положения. Ещё хуже стало, когда он наклонился подобрать ведро и второе одеяло. Но — обошлось.
А там — потихоньку в тепло, следом за принцами. Заодно, там уже, в нормальном свете, получше рассмотрел маскировку Алана. Была она простая как написание слова “камень”, и работала на удивление хорошо. Северянин натёр чем-то лицо, придавая коже более здоровый, загорелый вид, чуть подвёл уголки глаз, да нацепил каким-то образом волосяной хвост. И если не приглядываться — имперец имперцем вышел.
— Так… — парень огляделся, пошуршал по карманам, и достав моток красного шнура, сложил го вдвое и навязал узелков. Потом выложил на полу у чайного столика кругом, и что-то заколдовал. Шоуки, избавляющийся от плаща поморщился, почувствовав движение проклятия в помещении. — Вот. Круг почти свободен от эфира. Хотя его и так на территории посольства столько же, сколько совести у филина. Садись.
Шоуки переступил нить, и сразу почувствовал себя куда лучше. Выдохнул. Благодарно поклонился Алану, потом опустился на подушку и спросил:
— Что, нашли способ беспрепятственно шастать на территорию посольства?
— Ага. Нет, в самом деле, работает же! — усмехнулся тот. — Тем более что переписку приходится едва ли не пачками туда-сюда таскать. Шоуки, ты не представляешь, какое осиное гнездо мы разворошили!
— Мы? — уточнил Амарими, притаскивая чайник и чашки.
— А кто же ещё? — хмыкнул Алан, садясь к столу. — В общих чертах, некоторые семейства всегда не прочь были сместить с трона мой род. Иногда их намерения более серьёзны, иногда менее — сейчас как раз период нарастающей напряжённости, скажем так… Смена посла в этом году была вполне ожидаема, но ты послужил не просчитанной переменной для многих. Спасибо.
Принял чашку из рук младшего принца, улыбнулся на его хмыканье, и продолжил:
— И снова в рядах наших дорогих оппонентов обострился вечный спор — смещать династию, либо же избавляться от имперского ярма.
— Ярма, скажешь тоже. Ни отец, ни дед толком в ваши дела не вмешивались! — хмыкнул Амарими. — Да и прадед, помнится, лишь раз изменил процедуру выплаты налогов.
— Некоторым невыносима сама мысль, что королевство подчинено кому-то, пусть даже и столь формально, — пожал плечами Алан. Шоуки тоже протянули чашку, и он кивнул благодарно, грея о неё озябшие руки. Кожу лица начало немного пощипывать, стоило хватке мороза отступить. Пусть серьёзных ожогов он и не заработал, но бровей лишился почти полностью.
— И на фоне традиционных споров нашей оппозиции о статусе будущего королевства, молодёжь, как водится, начинает подражать старшим и пытается играть в большую политику. И не надо таких взглядов! Да, нас это тоже касается, но речь сейчас о нашем дорогом Аскольде на Лит. Его, оказывается, уже продолжительное время никак не хотели принимать в полные члены одного радикально настроенного тайного общества, и он посчитал, что убив кого-то из южан, да позначимее, заработает себе право подняться в иерархии. А там уж склонить к дуэли кого-то из вас — дело техники.
В этот раз хмыкнул Шоуки, а вот принц нахмурился.
— Постой, тайное общество? Серьёзно?
— Традиции у нас тут такие. — вздохнул Алан. — Многолетние… Я сам в трёх состою, между прочим. Это, скорее, что-то вроде клубов по интересам. В большинстве случаев. Наша служба, конечно, активно работает над тем, чтобы выявлять потенциально опасные и попросту запрещённые общества, но это не всегда так легко, как хотелось бы. А тут — такое. А общество, в действующие члены которого метил наш общий наивный друг, оказалось самым что ни есть радикальным и зарвавшимся. Ибо вчера Аскольда попытались показательно устранить.
— Что?!
— Как?!
Судя по лицу Алана, его забавляло видеть насколько ошарашены его собеседники этой новостью.
— Ну смотрите — Аскольд был нетерпелив в попытках пробиться выше в иерархии потому наверняка многих раздражал. Это раз. Так же, с этим вызовом на дуэль он повёл себя довольно топорно, что могло навести определённых людей на лишние мысли — это два. В целом поставил тайну общества в опасное положение, да ещё и взбудоражил других молодых и глупых кандидатов — это три. Так что, они посчитали, что показательно устранив буяна смогут и приструнить наиболее рвущихся в бой членов, и обострить ситуацию в обществе, подкинув улики против вас.
— Немыслимо! — возмутился Амарими. — Хотя ход, в целом, неплохой в определённых ситуациях… Что?
— Не важно… В общем, мои люди, присматривающие за Аскольдом очень удивились, когда того попытались по-тихому выпотрошить южным клинком. Удивились, но не сплоховали, так что всю ночь в допросных шла активная работа. И в ближайшие дни в столице, вполне возможно, будет жарко, поэтому мы…
— Мы едем на охоту! — радостно перебил Алана принц.
Шоуки медленно выдохнул, опустил полупустую чашку на стол и помассировал переносицу пальцами.
***
В эту сторону, вдоль реки, город всё длился и длился. Склады и пристани перемежались высокими зданиями-коробочками, из пристроек которых через высокие трубы валил едкий чёрный дым. Ветер относил его за реку, где бедные хибары быстро уступали место чахлому лесу, обступающему гору, чем-то напоминающую сгорбившегося медведя. По реке ползли широкие, угловатые баржи, нагруженные тюками и ящиками. Гружёные — в одном направлении, вниз по реке, пустыми — вверх, у противоположного берега, влекомые упряжками из местных мохнатых волов. В город, на этом направлении, припасы, товары и сырьё ввозилось на телегах, и потому отряд ехал вдоль плотного встречного каравана телег, которому не было ни конца ни края. К счастью, на местных производствах активно использовались магические печати, и плотность проклятия тут была довольно низка. Шоуки ещё не отошёл от отравления “эфиром” полностью, и потому радовался этому месту, несмотря на шум, вонь и гарь заводских районов. И в кои то веки развернул своё “внимание” пошире, пытаясь не только выполнять свои обязанности, но и заглянуть за стены и в телеги, чтобы попробовать угадать, какие товары тут производят и перевозят. Некоторые моменты вызывали вопросы, особенно, когда мимо пошла очередная череда подвод с углём, но спросить едущего неподалёку Алана он не успел — отряд свернул на перекрёстке, и едущие впереди гвардейца с руганью разгоняли возниц, верховых и пешеходов, стремящихся попасть на перекинутый через реку мост. Отряд растянулся, прогрохотал по деревянному настилу и вырвался на другой берег, показавшийся пустынным после правобережной толчеи. Сразу ускорились, а там и вылетели из трущоб на покрытый сероватым снегом простор.
Пятнышко недовольно зафыркал и замотал головой, заставляя Шоуки натянуть поводья, чтобы напомнить кто тут главный, и некоторое время уделять повышенное внимание скакуну. А там начала понемногу возвращаться лёгкая дурнота. Но да и невзрачные виды сменились дорогой, углубляющейся в лес. Отряд растянулся и ускорился, кони бодро взрывали копытами утоптанный наст дороги, ломившейся всё глубже в лес, к далёкой горе. Снег становился чище, деревья выше и гуще, дорога ветвилась, и едущих на встречу телег и конных становилось всё меньше. В какой-то момент лес начал чередоваться заснеженными полями, там и сям то и дело возникали деревушки, мелкие, но быстрые горные речки с перекинутые через них каменными мостами, над деревьями виднелись дымы поселений.
Проклятие становилось то гуще, то жиже, но в целом, было терпимо. Вон, принц с телохранителями его вовсе не замечали, не говоря уже о местных. К полудню достигли заповедного леса, а там и охотничьего замка, принадлежавшего дас Саммеши. Как и леса вокруг, насколько понял Шоуки. А ещё на небольшом, и довольно уютном каменном замке стояла мощная зашита, что снижало эфирный фон. Делать вид, что у него всё в порядке стало значительно легче, и кусок в горло полез на развернувшейся по прибытии пирушке. Потом правда, пришлось проявить твёрдость и на пару с Шотиши утаскивать Амарими из-за стола. Тот вяло сопротивлялся, не желая оставлять веселье, устроенное молодой аристократией, но заснул, едва будучи уложенным в постель.
Шоуки сел у дверей, подперев мощные створки спиной, и медитировал всю ночь, приводя себя в порядок, да настраивая сосуд на нормальное существование в отравленной проклятием среде. И едва за узким оконцем забрезжил рассвет, немилосердно растормошил подопечного, и потащил во двор, разминаться. Принц страдал, но стоило надеяться, что осознал, что слишком уж увлёкся, да ещё при таких обстоятельствах. В столице северян демоны знают что происходит, разборки фракций, тайные общества, натуральное покушение на убийство, от чего их и отправили куковать подальше под благовидным предлогом, а он тут изволит забывать наставления о крепости здешних напитков!
Или на Амарими так сказалось отсутствие старших? Ни госпожи посла рядом, ни господина старого посла, что всё ещё передаёт преемнице дела…
— Может, не надо? — предложил Амарими, увидев, как Шоуки вынимает клинок из ножен.
— Ежедневное оттачивание навыков столь же важно для здоровья ума и тела, как соблюдение гигиены и поддержание достойного вида! — процитировал Шоуки, прищурившись. — Надо, дорогой мой принц, надо. Заботу о тебе вверили в мои руки, и потому я буду заботиться, хочешь ты того, или нет!
— Шо-оу-киии… — простонал Амарими, но всё же взялся за свой клинок, да потянул его из ножен. — Ну вот в кого ты такой… ответственный?
— Предки наблюдают за мной из Нефритовых Чертогов, как я могу посрамить их, будучи на столь ответственном посту? — принял высокую стойку, готовясь атаковать, как только принц перестанет мяться и вздыхать. — Вряд ли кто-то из них удостаивался столь высокой чести.
— Злишься? — упрямо вздёрнул подбородок Амарими.
— Злюсь, — помедлив, согласился Шоуки.
Младший принц вздохнул, и наконец перехватив клинок как следует, атаковал первым. Звон стали разнёсся по двору, со стороны псарни раздалось тявканье, сменившееся беспорядочным лаем. На границе восприятия маячили оба телохранителя, не говоря уж о местной страже. Замок был далеко не таким впечатляющим, как Орлиное Гнездо, но охранялся не менее ответственно.
Чуть погодя псов немного подуспокоили загонщики. Прицепили к поводам, оседлали коней, да вывели свору из замка, а там лай затих вдали. С псарни теперь гавкали редко и обиженно. А Амарими злился, распалённый затянувшимся поединком, но выглядел, в целом, уже куда лучше, чем с утра. Даже позавтракал с охоткой, в тишине приведённого в порядок большого зала. Чуть погодя появился страдающий Алан. Чуть-чуть перехватил остатки завтрака, и ушёл страдать дальше. Надо признать, прочие гости дас Саммеши показались только к обеду. А уже после него выехали на охоту.
Шоуки сперва беспокоился, что выехали поздно, но охота оказалась так, пшиком. Достигли какой-то прогалины, не сильно запорошенной снегом, потрубили в рога, и чуть погодя загонщики со сворой выгнали прямо на них оленя.
Благородные бодро его закололи, и вся процессия двинулась назад, в замок, в сгущающихся сумерках. Действо оказалось на редкость скучным, но Амарими вроде понравилось. Оленя испекли к ужину, большую часть которого занимала символическая делёжка туши. Кто нанёс первый удар, кто завалил оленя, кто гость, часть отдали лесничему, часть — псарям, и всё происходящее больше напоминало какой-то ритуал, чем званый ужин.
Как оказалось, чем то таким оно и было, ибо следующие охоты проходили более традиционно. Выезжали с утра, гоняли зверьё полдня, то с помощью загонщиков, то пуская псов по следу, а ввечеру пировали, хотя и не так отчаянно, как по приезду. Успели загнать пару волков, секача, который едва не затоптал Алана, после того как сшиб в снег и распорол бок его лошади, гоняли странного массивного оленя с длинными ногами и рогами, похожими на шипастые лопаты. В целом, всё проходило более-менее гладко, но очень выматывало морально. Надо было следить и за принцем, и за окружающим лесом, и за замышляющим недоброе конём. Но Шоуки был внимателен, и когда вредная скотина якобы оступилась и съехав в заснеженный овраг завалилась на бок, успел отпрыгнуть в сторону и его не покалечило.
Впрочем, на исходе недели ставшую привычной рутину загонной охоты разбила заминка, случившаяся на опушке древнего леса. Псы сбились со следа, заинтересовавшись глубокой бороздой, оставленной кем-то в снегу, да едва не налетели на человека, пересекавшего поляну едва не на четвереньках. Хорошо собак успели отозвать, и загонщики, да с охотниками окружили непонятного нарушителя.
— Что там происходит? — Амарими приподнялся на стременах. Он, да Алан, да прочие аристократы, кроме дас Саммеши, не торопились выезжать из леса на открытую местность, да рисковать своими скакунами в глубоком снегу.
— Сейчас разберутся, — Алан немного напряжённо наблюдал за происходящим, в глазах его плескалась тревога. — Но обычно такого не случается. Наказания очень суровы за охоту или вырубку в заповедных лесах, чернь просто не станет подставлять себя и родственников. Разве что, кто-то неместный, не знающий границ и лесов.
Псы надрывались. Знать гомонила. Амарими расспрашивал о подробностях местного устройства, и хмурился задумчиво, выясняя некоторые детали местных традиций и порядков.
Наконец дас Саммеши покинул своих людей, и нетерпеливо понукая коня направился к основной группе. Шоуки навострил уши, ожидая услышать, что так встревожило молодого весельчака.
— Друзья! Довольно странные и тревожные новости принёс этот человек, — аристократ повернулся, бросив взгляд на оборванного мужика, которого как раз запихивали в седло одного из коньков. — Его раны подтверждают его небывалый рассказ, я велел доставить его в замок, отогреть да перевязать, и немедленно послать весть отцу, однако же…
— Не томи, Сев, что стряслось на ваших землях, что заставило деревенщину ломиться через заповедный лес? — пробасил на Гаер — самый старший, пожалуй, в этой компании отпрысков богатых и влиятельных. Уже с порядочной бородой, широкоплечий и высокий он казался чересчур здоровым для своего меланхоличного пегого скакуна. Ну, или пышный шерстяной плащ так увеличивал его фигуру?
— Этот человек — охотник из одной из ближайших деревень. Лесничие признали его. Он рассказал что прошлой ночью на его деревню напали безумцы. Они хватали людей и вытаскивали из домов, били и кусали сопротивляющихся, и вовсе не боялись ни ран ни боли, — тревожно поведал дас Саммеши. — Охотник жил на окраине, и потому сумел вырваться из рук безумцев, когда всё началось. Однако же, деревня была окружена, как он сказал, людьми, что выглядели так же безумно, но были вооружены и облачены в броню, и за ними присматривало несколько всадников в тёмном. Он сказал, что за ним погнались и лишь знание этих лесов позволило ему оторваться от погони.
Рассказ озадачил присутствующих, они переглянулись разок, но размениваться на вопросы не стали, один за другим поворачиваясь к Алану.
Тот напряжённо хмурил брови, и поудобнее перехватив поводья, уточнил:
— В какой стороне та деревня?
— Не скажу точно… — качнул головой дас Саммеши, — Но все деревни, что промышляют палом угля расположены вдоль Извилистой, а это к северу отсюда.
— Извилистая? Я слышал те места славятся насыщенным эфирным фоном.
— И от того уголь из тамошней древесины особенно ценится у кузнецов, — кивнул нервничающий балабол. — И, конечно, следовало бы дождаться, когда отец пришлёт отряд для проверки всей этой ситуации…
— Понимаю, — кивнул Алан, и повернувшись, бросил взгляд на замершего в задумчивости Амарими. — Однако же мы здесь, и в силе достаточной, чтобы разведать всю эту… ситуацию.
Остальные приняли предложение не задумываясь. В их возгласах чувствовались азарт и беспечность, но Шоуки заметил, что оба принца выглядят встревоженно. Если подумать, в их разговорах в тишине посольства то и дело упоминались странные события в насыщенных проклятием регионах…
Перестроились, отослав часть псарей и пяток охранников обратно в замок вместе с раненным охотником, да поехали по следу несчастного, принесшего дурные вести.