— Но мы же рыбачить… — вякнул было один из каритов, но его шустро тюкнули в бока с одной стороны Такай, с другой — Шоуки. Даже до него дошло, что принц не просто так ломился в гущу прибрежного леса, якобы ища “самый лучший бамбук для удилища”. И при этом внимательно присматривается к земле, в поисках следов на звериных тропах. Младшему Сиасаю хотелось поохотиться, и кто они такие, чтобы мешать ему теперь, когда пошли на поводу.
Да и всё-таки, лагерь близко… Разве что беспокоило отсутствие охранников. Шоуки казалось, что опытные кариты сообразят что подопечный слинял и догонят их быстрее. Обоих отправили на конец песчаной косы, выдававшейся в реку с края заливчика ставить плетёную морду в удобном месте. Обоим пришлось разуться и закатать штанины, а так же подобрать полы одежд, чтобы не замочить их в воде. Шоуки казалось, что они как были босиком, так и бросятся вдогонку. Но ни слышно ни видно их до сих пор не было. Это и тревожило, и заставляло задумчиво поглядывать на младшего принца. Неужели он успел что-то подстроить?
— Да и какая рыба, когда тут олень недавно пробегал! Следы совсем свежие, идёмте! — бодро вещал принц. Парни угрюмо закивали, не отставая. Шоуки не разбирался ни в следах, ни в звериных тропах, но крепко подозревал, что это не звериная тропа, и никакими оленями тут не пахнет. Больше походило на давно заросшую дорогу, с достаточно прочным покрытием, чтобы кусты и деревья до сих пор не начали взрывать своими корнями самую её середину. Мощёная камнем, наверно была когда-то. Радовало, что хоть дорога эта не уходила далеко от берега, и шла не в ту сторону, где старшие гоняли какое-то чудище.
Говорили, когда-то этот берег реки был густо населён, здесь стояли и города, и храмы, но после того как в горных долинах расползлись проклятые земли, оттуда начало приходить всё больше чудовищ, и люди ушли с этого берега реки. Императоры, конечно, серьёзно проредили наползшую дичь, и традиция охот продолжала поддерживать количество тварей на безопасном уровне, но обживать эти земли заново так никто и не решился…
Вокруг как-то стало подозрительно тихо, кусты плотно сжали древнюю дорогу. Такаю происходящее определённо не нравилось — он часто оглядывался назад, и явно собирался с силами, чтобы посметь возразить младшему принцу, но едва не споткнулся о, собственно, резко остановившегося Амарими. А в него уже впилились все остальные, группа молодых каритов растянулась в цепочку, проходя в узком месте между низко склонёнными ветвями кустов. Как раз на просвет вышли. И один за другим начали отклоняться вбок, чтобы разглядеть, что там такое впереди.
Впереди лежала туша. Честно сказать, было не особо понятно с этого ракурса, какому существу она принадлежит, но было ясно видно, что она, во-первых, — очень крупная, крупнее самого здорового вола, что когда-либо видел Шоуки, и во вторых — совершенно дохлая. На боку явно виднелась длинная рана, шерсть тёмная от спёкшейся крови, голова завёрнута на бок, язык вывален из узкой, усеянной острыми зубами пасти, а глаза полуоткрыты и закачены до самых белков. Кроме третьего — воткнутого на лбу среди морщинистых кожных складок. Тот был распахнут, и просто был белёсым и слепым, похоже.
Молодёж настороженно молчала. Туша лежала себе, прижав неловко подломившиеся при падении лапы — целых шесть, с длинными когтистыми пальцами.
— Это м’кари! — тихо выдохнул поражённый принц. Все невольно попятились на пару шагов… но ничего не изменилось, и нахлынувший было страх притих.
— Точно? — тихо спросил Кими.
— Ну… шесть лап. Грива из игл вдоль позвоночника. Хвост ящерицы, три глаза. По описанию — он самый, — так же тихо отозвался Такай.
— Дохлый?!
— Да, похоже, — Амарими немного расслабился, но ладонь с рукояти клинка не убрал. И голоса не повысил. — Они славятся тем что обожают жрать одарённых. А мы тут уже с минуту стоим. Никакой хищник бы столько не утерпел, когда у него перед носом вкусным куском машут. Да и поза не похожа на удобную для сна. Да вы просто на морду его гляньте.
Посмотрели. Подумали. Расслабились ещё немного.
— И правда. Дохлый. Как думаете, это тот, за которым пошли старшие? — поинтересуется Шоуки.
— Наверно. Они почти с самого утра на запад направились, по следу, а сейчас далеко за полдень. Успели бы и сшибку устроить, и побегать за подранком, и упустить его. Рана вон какая длинная. — принц сделал пару шагов к туше, разглядывая получше. — Наверняка резаная. И наверно, не единственная. Брюха отсюда не видно, но оно у них вроде самое уязвимое место.
— Но что эта тварь забыла — здесь? — нахмурится Такай.
— Они умные. Очень! — заявил принц. — И уйдя от погони направится в сторону лагеря охотника, обогнуть его, и почесать в противоположную сторону от той, где тебя ищут — по моему довольно неплохой ход. Если бы тварь не издохла от ран, ушла бы.
Покивали задумчиво. Да, ход умный, даже досадно немного, что манёвр не выгорел. Раны взяли своё…
— Это что получается… Это теперь как бы… наша добыча? — снова Кими влез.
Амарими хмыкнул. Подумал.
— А и верно — получается что наша. Главное — не наврать, что сами завалили подранка — не поверят.
— А если в башку клинком потыкать?
— Тогда точно не поверят — туша уже околела, похоже, кровь идти не будет, — покачал головой Такай.
— Проверим?
Принц снова начал лучится воодушевлением. Робко и аккуратно, но всё равно это чувствовалось. Шоуки идея подходить к туше была не по душе. Да, рассмотреть её хотелось, и из чистого любопытства, и — необходимости. В будущем ему на таких охотиться предстоит! Но с другой стороны, его нервировал до дрожи этот третий глаз твари. Всё казалось, что монстр на него смотрит. Пристально так. Наверное, дело было в том что он вообще в первый раз видел настоящего монстра. Ну почему нельзя позвать старших, и только потом радостно дёргать м’кари за иглы?! А именно этим кариты заняться и собирались. Конечно, парни ещё были настороже… Ну, может кроме Кими. Шоуки поглядывал и на них, и по сторонам, и на тварь — видел.
И чем ближе они подходили к туше, тем сильнее шалили нервишки. В десятке шагов Шоуки уже готов был поклясться, что оно на него смотрит. В упор, здоровенным как хорошее яблоко, белёсым буркалом. Невольно отставать начал, не сводя с морды монстра взгляда. И потому, наверно, успел среагировать, когда туша выпрямилась как пружина, выбрасывая вперёд длинную, покрытую толстыми кожистыми пластинами лапу. Чёрные острые когти едва не мазнули по его одежде на груди, прежде чем завершить хватательное движение.
Принца просто оттолкнуло, задев плечом рванувшей вперёд туши, кто-то из парней с запозданием шарахнулись прочь. Такай, отшатнувшись от пронёсшейся мимо него лапы успел выхватить клинок и тут же, снизу вверх рубануть по сгибу локтя, удачно попав лезвием между толстых кожистых пластин. Тварь взревела, и не смогла сделать новый рывок вперёд, опершись на выброшенную вперёд раненую лапу. От её рёва Шоуки едва не оглох, выхватил собственный клинок, продолжая торопливо отступать назад. Не поворачиваться спиной к опасности, не поворачиваться… Вон, лёгкий взмах хвоста, и двое парней с воплями катятся в кусты. Видели бы, успели бы перепрыгнуть эту дубину. Такай тоже пятится, но — забирая влево, клинок обнажён, лезвие чуть алое по кромке. А тварь, сверля парней взглядом всех трёх глаз выпрямилась, стоя на четырех задних лапах, и совсем по-человечески придержав раненую переднюю правую передней левой. Выглядело чудовище очень раздражённым. И сильно раненным — кожистые пластины покрывавшие грудь и часть живота твари были местами взрезаны, один бок располосован, из-под гривы костяных игл на спине поблёскивал меч, то ли воткнутый в шкуру, то ли застрявший в жёстких иглах и густой шерсти, покрывающей бока. Мгновение все сверлили друг друга взглядами, (ну из тех кто не валялся на земле оглушённым, и не орал в кустах), а потом тварь снова рванула вперёд, прямо на Шоуки, широким взмахом когтистой лапы отбив в сторону клинок Такая.
— Шо!!! — рявкнул он, и не успевающий увернуться от рывка твари Шоуки вскрикнул, взмывая в воздух. Тварь попыталась затормозить, задрав морду. Шоуки опешил сперва, но потом привычно извернулся в воздухе и перепугу метнув клинок в морду почти проскочившей под ним зверюги. Довернул, заставив лезвие изменить направление и почти горизонтально полоснуть тварь по глазам. Взревевшая туша пронеслась дальше, Шоуки больно ударился пятками о землю и тут же ушёл в перекат, гася инерцию, но практически сразу Такай снова толкнул его своей духовной силой, но на этот раз не подбрасывая вверх, а отшвыривая в сторону. И хорошо — только бок обожгло хлёстким ударом кончика хвоста, а не приложило серединой этого бревна со всей дури. Но вот приземлится удачно не получилось, несмотря на всю практику. Покатился кубарем, проламывая кусты и отбивая всё что можно о выступающие из земли корневища деревьев.
Со стоном перекатился на бок, — в ушах гудело от рёва твари и каких-то глухих ударов. Кажется, или он отрубился на какое-то мгновение? Спохватился, схватился за пустые ножны. А, нет, клинок лежал всё там же, на тропе через лес. Он его чувствовал. Приподнялся, заметив, как принц торопливо тащит на себе бессознательное тело одного из парней, а за ним хромают, цепляясь друг за друга Кими и Акари. Оба бледные от боли и страха.
— Очнулся?! — Амарими глянул на него какими-то бешеными глазами. — Быстро, за деревья, туда где гуще! Пока Такай его на себя отвлёк!
Шоуки приподнялся, придерживаясь за ствол дерева, о который его и приложило похоже, и увидел, как невдалеке между деревьями мечется самый старший из их компании, Такай, а за ним, периодически врезаясь в деревья, мечется тварь. Да так глупо врезаясь…
— Что это он… — пробормотал Шоуки растерянно.
— Ты нормальные глаза ему выбил, — пояснил принц, аккуратно опуская ношу за большим деревом на землю. — А третьим он только сосуды и видит.
Голос его был напряжён. Губу закусил, глядя, внимательно за метаниями Такая, потом, похоже, что-то решил, и почесал обратно, к тропе.
— Сидите тут! — Велел, на ходу обернувшись. Шоуки ругнулся — ну куда он попёр?! Хотя наверно — за клинком. Тоже ножны пустые.
Такай, пытаясь оторваться от твари, невольно вывернул на тропу, чтобы обогнуть кусты в которых бы завяз на радость твари, тяжело дышащей, взрыкивающей от ярости и боли. Она сейчас чесала на всех шести лапах, припадая сильно на переднюю, поводила головой из стороны в сторону. Монстра шатало, но он всё ещё был быстр, хотя спотыкался и врезался в деревья то и дело.
— Постойте! — Шоуки побежал за принцем, собираясь ухватить его за воротник и оттащить назад, за деревья, но тут Амарими замер, будто чего-то выжидая, а потом резко дёрнул рукой вверх.
М’кари едва не подпрыгнул, будто какой-то гигант с размаху пнул его в самое брюхо между второй и третьей парой ног. Споткнулся, проехавшись по земле и заревел с такой яростью, что у Шоуки чуть ноги не подогнулись. Зато он сообразил — клинок принца валялся там, на тропе. И он сумел подхватить его на таком расстоянии и направить вверх — невероятно!
Такай успел отбежать за ближайшее толстое дерево, развернулся. Шоуки тоже замер подле принца, во все глаза глядя на раненую тварь. Та попыталась подняться, глухо кашлянула, из пасти засочилась кровь и какая-то желтоватая дрянь, да и на траву закапало обильно из-под брюха. Сделала несколько шагов на подгибающихся лапах, и рухнула, начав бестолково дёргаться и хрипеть булькающе.
Парни наблюдали за конвульсиями несколько минут не шевелясь. Потом подошёл тяжело дышащий, растрёпанный Такай, обойдя тушу по широкому кругу. Ещё помолчали.
— Нам не поверят. — глухо констатировал принц.
***
Дерево пропитывалось долго, тряпку то и дело приходилось смачивать в дурно пахнущей смеси м снова расстилать на размачиваемом участке. Не вымочишь как следует — замучаешься работать скребком. Если дерево впитает слишком много влаги — начнут отходить волокна, что тоже нехорошо.
Так и приходилось всё время проверять, насколько хорошо пропитались доски, и скрести, скрести липкие смолистые выделения, успевшие нацепить на себя огромное количество пыли и грязи. С древесиной красной горной лиственницы всегда так — вроде и просушишь, вроде и обработаешь пропиткой, потом настелишь, а она возьми, впечатлись перепадом температур, или тёплым весенним солнышком — и давай истекать вязкой коричневато-бурой смолой, мелкими липкими каплями.
По крайней мере, так слуга сетовал, что показывал, как правильно доски обрабатывать. Амарими не знал, верить ему или нет — подозревал, что дорогое дерево, привезенное издалека, быстро попилили, быстро застелили им террасу между двумя зданиями, да сделали вид, что оно уже просушено и проблем не будет. Так быстрее же! А если вдруг что — всегда можно сослаться на непредсказуемое поведение именно этой породы.
А может его специально сырым застелили — на случай провинившихся слуг или каритов? Со старших станется.
Принц вздохнул, подцепил краем скребка липкую грязную кашицу и сбросил в отдельное ведро, стукнув скребком по краю. С другой стороны по тому же краю стукнул второй скребок. Чем дальше шло, тем работали они всё более синхронно…
По полу зашлёпали босые ноги, принц отвлёкся, поднял взгляд, чуть склонил голову набок. Обозрел знакомую фигуру, отметил ведро в одной руке, кучу тряпок и скребок в другой, старую потрёпанную одежду — всё равно ведь измажется в процессе, и смолу не отстираешь.
Нахмурился.
— А тебя то за что?
Парень закусил губу. Вздохнул. Потом тоскливо сознался:
— Утаил от наставника, что достиг серебряного сосуда…
— Серебряного?! — Такай вскинулся, недоверчиво глядя на молодого карита. — Ты?! Когда?
— Я сам не заметил… — начал оправдываться тот. — Замотался. Заработался. В какой-то момент понял, что запас духовной силы стал чутка больше… Но подумал, какая разница — медь, бронза… А оказалось, я на серебре уже. Доктор, когда рёбра сращивал, подметил. Сказал, что если бы не это, трещинами от такого удара я бы не отделался. Спасибо, кстати. Если бы не ты, меня бы как Кими приложило. Или вовсе бы. Надвое.
Помолчали. Принц вздохнул. Кими перебило позвоночник. Жив остался, и лекари обещали вытащить, поставить на ноги, но времени на это уйдёт никак не меньше полугода. Слишком сложная травма.
— Да ладно, — отмахнулся Такай. — Жаль, что парней не догадался оттолкнуть. Только когда он на тебя попёр, о тренировках вспомнил. Зато, понятно теперь, от чего м’кари так активно именно тебя выцеливал. Самый лакомый кусочек! Я и то ещё на бронзе.
Принц, всё ещё топчущийся на меди, хмыкнул. Но да он моложе, ему можно.
— Ладно, присоединяйся, раз прислали! Сейчас покажу что нужно делать!
Заявил он это бодро и воодушевленно. Будто не о грязной, тяжёлой, и монотонной работе рассказывать собирался, а о новом модном развлечении. Просто не мог себе позволить сейчас бурчать и ныть — не тогда когда парни такие смурные и унылые. Из-за него. Такая на его взгляд вообще несправедливо наказали. Ну и что, что он самый старший в их шайке был? Что он мог сделать? Возразить? Отговорить? Схватить в охапку и назад тащить, к охране? Вот кому за дело по загривку прилетело, да…
Но они сами виноваты.
Хорошо ещё, что раненых парней в покое оставили и не стали ни нудными нравоучениями морить, ни к работе приставлять.
Но всё равно странная у них логика. Принц прекрасно понимал за что наказали его (и от того так стоически переносил мерзкую со всех сторон работу), за что наказали охрану, с натяжкой и допущениями мог понять, за что прилетело Такаю. Но Шо?
Под монотонный шелест скребков он долго об этом думал.
— А знаете, за что нас наказали на самом деле? — произнёс он наконец, с озорной улыбкой. Поймал взгляды товарищей по несчастью. — За подвиг. Мы же м’кари убили! Вот чтобы не полезли второго добывать, нас и посадили полы скрести. Чтобы не возгордились!
Сочащиеся скептицизмом взгляды и молчание были ему ответом…