- Я бы посоветовал вам быть осторожней в выражениях, - сказал он, каждое ваше слово, произнесенное ТАМ, приобретает реальный облик ЗДЕСЬ. Как, впрочем, и слово, сказанное любым человеком...
- Выражайтесь, пожалуйста, яснее. - Прервал его Пантилей Михайлович. Во-первых, что значит "там" и "здесь"?
- Так вы не знаете, где находитесь... - Устало протянул бородатый. Он сделал шаг в сторону и Пантилей Михайлович смог отчетливо увидеть сложенные за спиной его собеседника ангельские крылья.
- Ерунда какая-то получается... - Задумчиво произнес Пантилей Михайлович, - Слова... Реальную форму... Нет, я не могу это понять, пока не увижу собственными глазами...
- Ну что ж, это легко можно устроить, - промолвил внимательно слушавший его бородач. Все завертелось перед глазами Пантилея Михайловича, он словно провалился в какой-то бездонный колодец, и падал, падал, падал...
... Пантилей Михайлович до упора вдавил в пол педаль газа, стараясь ехать как можно быстрее. Неожиданно прямо перед капотом его "Жигулей" на проезжую часть дороги выскочил какой-то мужик с длинной седой бородой; Пантилей Михайлович изо всех сил ударил по тормозам. Машина остановилась всего в нескольких метрах от незадачливого пешехода.
- Ты куда лезешь, свинья?! - Крикнул, высунувшись из окна автомобиля, Пантилей Михайлович...
И едва не задохнулся набранным в легкие воздухом. Седая борода провинившегося прохожего внезапно исчезла, лицо заметно удлиннилось, а вздернутый нос превратился в свиное рыло. Опустившись на четвереньки, прохожий выскочил из своего плаща, и громко хрюкнув, пустился прочь, звонко стуча копытцами по тротуару.
Пантилей Михайлович задумчиво крутил баранку автомобиля, пытаясь осмыслить то, невольным свидетелем чего он только что стал. Погруженный в свои невеселые раздумья, он и не заметил, как проскочил на красный свет светофора. Воздух сотряс оглушительный милицейский свисток.
- Ваши документы, пожалуйста, - откозырял ему молодой розовощекий постовой, подошедший к автомобилю, едва тот успел остановиться.
- Да подавитесь вы своими документами! - Рявкнул окончательно выведенный из равновесия Пантилей Михайлович. В ответ на его слова постовой достал из нагрудного кармана небольшую красную книжечку, удивленно взглянул на нее, засунул в рот и принялся усердно жевать. Затем, морщась от тщетных усилий, взглотнул, схватился за горло руками и замертво упал наземь.
Пантилей Михайлович вышел из машины и обтер носовым платком выступившие на лбу крупные капли пота. В конце аллеи, на которой он теперь стоял, появилась сгорбленная древняя старушка с двумя авоськами. Пантилей Михайлович пригладил рукою редеющие волосы и тихо произнес:
- Нет, нет, этого не может быть... Чушь какая-то, черт возьми!
Последние его слова потонули в реве вспыхнувшего посреди улицы пламени. В порозном декабрьском воздухе запахло паленым. На том месте, где только что бушевал огонь, появился человек. Он решительно переступил через газон, схватил несчастного Пантилея Михайловича за шиворот, и куда-то поволок. Тот даже не пытался сопротивляться. Старушка в панике отскочила в сторону и перекрестилась авоськой. Человек исчез. Вместе с Пантилеем Михайловичем. Только на мерзлой холодной земле остались четкие отпечатки ботинок сорок восьмого размера
ШЕЛ ДОЖДЬ И ДВА СТУДЕНТА
За окнами шел дождь. Барабанил по жестяному подоконнику, стучался в стекла, хлопал на ветру мокрым полотнищем рекламы. Внизу, на залитом лужами тротуаре, под дождем мокли два студента. Один торопливо курил, спрятав сигарету от льющейся с неба воды внутрь ладони, другой ежился, когда упругие дождевые струи заливались ему за воротник. Их разговор разносился по пустынной улице вдаль, заглушаемый лишь шелестом бьющихся об асфальт капель.
- Не придет. - Уверенно сказал первый, делая скорую затяжку и смаргивая застрявшую в ресницах влагу.
- Да придет, никуда не денется. - Успокаивал его второй, прохаживаясь в луже вперед-назад. - Опоздает еще немного и придет... Только уж скорей бы!
- Жди! - Усмехнулся первый. - Уж на полчаса задерживается!
- Женщины всегда задерживаются, - авторитетно заявил второй, шлепая по водной глади башмаком, - это в их правилах... Терпи!
На мгновение оба смолкли, словно вслушиваясь в шум дождя, окружавшего их плотным водяным кольцом.
- Погляди, который час, - попросил первый, выбрасывая промокший окурок в сторону и сразу же доставая новую сигарету, - у меня часы промокли.
- У меня их вообще нету. Минут сорок, как должна уже быть.
- Не придет.
- Придет, вот увидишь.
- Да зачем я ей нужен? - Всплеснул руками первый почти в отчаянии. Она девушка самостоятельная, симпатичная, родители, поди, тоже не из бедных, а я... Кто я ей? Сидит сейчас, небось, дома, телевизор смотрит, да надо мной, дураком, посмеивается...
- А ты тоже хорош, - добавил второй, - нашел, где встречу назначать. Хотя бы в парадном, или в метро...
- Да кто ж знал, что дождь случится?
Снова наступила тишина, прерываемая время от времени нервными вздохами терзающегося сомненьями юноши.
- Не придет. - Констатировал он вслух в стотысячный раз.
- Ну, не придет, и не нужно. Кого-нибудь другого сыщем! - Весело отозвался его товарищ.
- Вот ты и ищи. А я не стану... Ой! Она! Гляди, ей-богу, она!
- Ну? Что я тебе говорил? - Победно провозгласил второй, словно выиграл важный спор. - Иди, я тебя обожду.
Я приник к окну, выгляну из него, чуть не вываливаясь вниз, стараясь различить предмет столь бурной страсти, из-за которой час с небольшим стоит мокнуть на улице при такой погоде.
По тротуару, укрывшись зонтом, бойко топала стройная длинноногая девушка лет двадцати. Только ноги я и сумел хорошо разглядеть сверху из-под зонта.
Юноша рванулся ей навстречу, не замечая моего нескромного любопытства; мне казалось, он вот-вот заключит девушку в свои пылкие объятия и губы их сольются в страстном поцелуе, но... Приблизившись к девушке, молодой человек как-то сразу заметно увял.
- Здравствуй, Оля. - Услышал я их разговор.
- Здравствуй. Вымок, бедный? Извини, я немного опоздала... Ты хотел меня видеть?
- Да, Оленька... Понимаешь, тут такое дело... Сразу и не скажешь... Стеснительно...
В воздухе, как грозовое электричество, невидимо возникло готовое сорваться с его уст важное объяснение. Я навострил слух.
- Тут такое дело, Оленька... - Продолжил он.
- Ну же? Не тяни!
- В общем... У тебя не найдется рублей двадцати до следующей стипендии? Кушать, знаешь, нечего...
В небе сверкнула молния. Громыхнуло.
- Конечно. На, держи. Это все?
- Да, Оля. Спасибо тебе.
- Не за что. Ну, я пошла?
- Счастливо.
- Счастливо.