За долгий, и разом короткий, день Саша успела сделать немало. Искупаться и порадоваться, что удобства здесь мало отличались от привычных ей, только душевая была вместо ванны. Научиться у Ани нескольким действительно полезным бытовым заклинаниям. И несколько раз обойти небольшое поселение. Жилых строений тут правда было всего шесть, и кроме них, Саша успела заметить пару сараев да притаившаяся на краю поляны баню. Если пройти через лес за баней буквально с десяток шагов, можно было попасть на небольшой пятачок со скамейками из бревен, где проводились общие собрания. Еще одна тропинка вела к речке, холодной и быстрой, и судя по оставленным на небольшом пирсе снастям — вполне пригодной для рыбной ловли. Четыре тропинки шли куда-то вглубь леса — и все. Ни полей, ни сетей с сушеной рыбой, ни туш зверей, ни даже амбара с зерном. В сараях и вовсе держали мотоциклы с топливом, моторную лодку да всякие инструменты.
— Ань, прости за любопытство — а как вы еду добываете? — Саша уже на закате расположилась на чердаке, желая разом и привыкнуть к новому месту, и рассмотреть как следует поселение из окна, пока совсем не стемнеет.
— А зачем ее добывать? Селяне приносят. Вот, смотри, — Аня указала на двух крепких мужчин в простых рубахах и штанах, только что подъехавших к дому на неказистой телеге, запряженной самой настоящей лошадью. На телеге примостились в изобилии мешки и ящики. — Сейчас разнесут всем кто что хотел, и нам тоже. Пойду приму. Не скучай, это недолго.
С этими словами Аня ловко спустилась с чердака и сбежала по лестнице вниз.
Несмотря на май, нежаркий в предгорьях, здесь не было холодно. Впрочем, сейчас нигде не было холодно. Погода уже давно сошла с ума на юге, да и Саша благодаря магии могла спокойно прогуливаться и в футболке, используя для поддержания тепла одно свое желание. Когда у нее первый раз получилось, она несколько дней привыкала к этому ощущению. Потом выяснилось, что так может любой маг, но большинству просто не хватает концентрации и сил, чтобы поддерживать комфортную температуру постоянно. Для Саши же это не представляло трудностей. Так что хотя бы куртку у Ани не пришлось просить.
Приехавшие же на телеге и правду стали разносить продукты, лежащие в ней, но домам. Выглядело это разом и привычно, вроде как обычные грузчики, и странно. Странно потому, что выставив весь «заказ» перед каждой дверью, мужчины совершали два глубоких поясных поклона. А разговаривая о чем-то с Аней, открывшей им свою дверь, оба стояли, опустив голову в пол, и, кажется, стараясь не дышать, а короба ей подносили едва ли не как настоящей царственный особе великие дары.
От диковинной картины Сашу отвлекло движение. С широкого входа на поляну к дому шла женщина в платке. Человек. Сашу удивилась было тому, что она прошла через иллюзию, но потом вспомнила, что по рассказам Ани для селян в защите были исключения. Шла женщина весьма медленно. И низко склонив голову, словно опасаясь поднять взгляд от земли. Ее одежды порядком выцвели. Видно было не слишком хорошо, но с Сашиного наблюдательного пункта казалось, что она, несмотря на сгорбленный вид и медленную походку, молода. Женщина подошла к дому Ани. Скрипнула дверь, подруга что-то сказала вошедшей, и совсем скоро на кухне начала звенеть посуда.
Спустя пару минут Анина голова показалась около входа на чердак.
— Пришла Тамара, так что через час будем стол накрывать. Хочешь — спускайся, поговори с ней. И, это, Саш, я буду благодарна, если ты вечером про наш уговор насчет ритуала рассказывать никому не будешь, хорошо? Остальные Затронутые здесь — славные ребята, но если история дойдет до Андрея, то он разозлится, и проблемы будут у всех. Идет?
— Конечно.
— Вот и хорошо. Я пойду, пока матери нет, разложу все, что парни притащили. Так что развлекай себя сама, хорошо?
— Без проблем. Помощь нужна?
— Неа. Я ведь не человек — руками все таскать. Отдыхай, — Аня отправилась вниз.
С полчаса Саша просто наблюдала за поляной. Остальные жители этого места, начали возвращаться в свои дома почти сразу после заката. По крайней мере, два силуэта вынырнули из леса в ночной темноте. Ощутить с такого расстояния кто это был Саше не удалось, но и выяснять не то чтобы прям хотелось. Узнает все в свое время. Освещение здесь было только около дальних сараев, и то горело в четверть силы, так что окружающий это место лес терялся во мраке, создавая ощущение окончательной оторванности от цивилизованного мира.
Наконец любопытство взяло свое, и Саша отправилась на кухню. Она бесшумно спустилась вниз и замерла у двери, рассматривая хлопочущую девушку в Отражении. Кухарка правда была молода, красива — и сломлена. Саша не могла сказать как, но она это ощущала. Какая-то давняя, глубокая боль. Настолько сильная, что невольно вызывала сочувствие просто пониманием того, что другой человек способен пережить такое. Иногда Саша что-то подобное замечала в людях. Серафим, когда она как-то спросила его насчет этого, сказал, что она эмпат, раз способна получить от Отражения такие ощущения. Изнанка позволяла всем узнать многое о текущем эмоциональном состоянии человека или Затронутого, о наложенных на него заклинаниях, о том, владел ли он магией. Но следы, оставленные в душе прошлым, незаживающие раны, разглядеть мог не каждый. Серафим добавил тогда, что он и сам эмпат, и что если ее это беспокоит, то он расскажет, как смириться с такими ощущениями. Больше они никогда на эту тему не говорили. Хотя бы потому, что Саша не хотела знать, что маг мог почувствовать, рассматривая в Отражении ее саму.
Как бы то ни было, проворно стряпающая девушка была свободна от заклинаний и чар. Она была самым обычным человеком, одетым в простой сарафан и с платком, закрывающим волосы на восточный манер.
И в тот момент, когда она развернулась лицом, протянув руку к стоящей на подвесной полке банке с маслом, Саша едва не сделала шаг назад на одних рефлексах. На секунду ей показалось, что на нее смотрит женская копия Азамата, только молодая и куда более худая.
Девушка, явно не ожидавшая увидеть ее в дверях, отшатнулась назад и замерла, опустив руки и опустив взгляд в землю. Молча.
— Прости, я не хотела тебя пугать, — примирительно сказала Саша, ощущая густой страх в Отражении.
— Все в порядке, госпожа.
— Что ты сказала? — Саша решила было, что слух ее подводит.
— Все в порядке, госпожа, — повторила девушка.
— Как… Почему я госпожа?
Что здесь происходит?
— Вы живете в доме господ. Любой Избранный — господин. Если вы в их доме, то, значит, вы в их числе.
Избранные? Что это вообще за чепуха?
В этот момент на сковороде что-то зашкворчало с большей силой. Девушка дернулась было к ней, но из-за того, что она так и не поднимала глаз, движение вышло смазанным и хрупкая ладонь угодила прямо на разогретый металл, вызвав вздох, полный боли.
Саша выругалась про себя. Становиться причиной травмы этой, пусть и странной, девушки она не хотела. Достаточно пацана, угодившего под авто.
Кухарка же теперь несколько неловко спрятала поврежденную руку, продолжая стоять опустив голову.
— Извини, я отвлекла тебя. Давай помогу с ожогом.
— Все в порядке, это все моя неуклюжесть.
— Дай посмотрю.
Саша шагнула ближе, увлекаемая своими ощущениями. Хоть что-то она могла сделать. С болью из прошлого она никак не поможет, но неглубокий свежий ожог по идее было несложно исцелить. Это нарушение Закона… Но здесь, очевидно, это не имело значения. А девушке было больно. Из-за ее, Сашиного, появления.
Та после некоторого колебания вытянула руку, явно боясь, что боль сейчас только преумножится. Ожог был немаленьким, но свежим и не слишком глубоким, хотя, очевидно, болезненным. Саша прикинула в уме и просто влила силу в поврежденную ткань, ускоряя регенерацию в разы. При столь простой травме это вполне возможно без последствий, насколько она поняла из объяснений Серафима и учителей Ордена.
Ожог исчез за пару секунд.
Девушка просветлела лицом, украдкой бросив на Сашу полный обожания взгляд.
— Извини, мне не стоило тебя отвлекать.
— Вы милостивы, госпожа. Дозволено ли мне будет узнать, как вас зовут?
— Александра.
— Красивое имя для победительницы судьбы.
Саша чуть улыбается. Комплимент кажется искренним.
— А тебя как зовут? — она знает ответ, но все же как-то невежливо не поинтересоваться.
— Тамара, госпожа.
— Будем знакомы. И, пожалуйста, не надо стоять передо мной опустив глаза, хорошо?
— Если так пожелает госпожа Александра.
— Желаю.
Тамара с явным усилием поднимает взгляд на Сашу, хотя смотрит на ее лицо буквально пару секунд, а потом переводит взор куда-то в угол комнаты.
— О чем вы секретничаете?
Аня появляется за спиной Саши — и Тамара тут же утыкается взором в пол.
Какого вообще демона? Почему эта девушка ведет себя так, словно общается с членами правящей английской семьи, как минимум? Но что-то Саше подсказывало, что прямо сейчас такой вопрос задавать не стоит.
— Знакомлюсь, — емко отвечает она.
— Прекрасно. Пойдем тогда в столовую, Матвей пришел уже, пообщаетесь.
— Хорошо, иду. Сейчас.
Саша не удерживается и посылает чуть-чуть спокойствия Тамаре. Слабое, неадресное эмпатическое внушение. Скрытое от Ани. Не то чтобы она хочет привлекать внимание. К тому же с гостем в доме.
Матвеем оказывается кряжистый бритоголовый мужчина, один в один походящий на тренера по какому-нибудь единоборству из тех, где ломают уши и кости. Могучий, словно дуб, весящий, наверное, раза в два больше самой Саши, он, к тому же, был единственным магом здесь помимо ее самой и Ани. Вместе с Матвеем за стол, ломящийся от вина и еды, по случаю прибытия нового члена общины, сели высокая блондинка Марина — потомственная ведьма, пожилой сухопарый колдун Аркадий Николаевич и суккуб Валентина, невысокая, чуть пышнотелая и обворожительная настолько, что Саша на нее старалась лишний раз не смотреть. Последней приходит Светлана, мать Ани. Тоже оборотень, как и ее муж.
Это, определенно, самый странный ужин за всю Сашину жизнь. Еда прекрасна, вино — не меньше. Но даже Обращенные рядом, которые только когда-то были людьми, а теперь, умерев, стали сами жить за счет других людей, не смущали ее больше, чем никак не желающее уходить из головы знакомство с кухаркой. Хотя, быть может, это занимало ее мысли потому, что подобные посиделки с незнакомцами всегда вызывали в ней стеснение и смущение, стремление молчать о себе и слушать других. И сегодня Саша, и так устав за день, старалась просто поддерживать светскую беседу и отвечать односложно на все вопросы собравшихся, которым, впрочем, достает такта общаться больше между собой, чем с новоприбывшей.
Расходятся все далеко за полночь. Последней уходит изрядно перебравшая Валентина — и выводит под ручку Сашу на крыльцо и ведет куда-то к сараям. Как-то выходит естественно и незаметно — для всех. Сама Саша приходит в себя только тогда, когда оказывается притиснута к прекрасному телу с одной стороны и бревенчатой стене с другой. Она не успевает возмутиться, как суккуба приставляет ей палец ко рту.
— Тихо, котенок. Я тебя не обижу. Только предупрежу и отпущу. Ты мне нравишься, — глаза Валентины приобретают какую-то манящую глубину. — Открытая. Невинная. Способная сострадать, а это редкость. Ваша кухарка боготворит тебя после двух минут знакомства — я прогулялась по ее чувствам. Ты — редкость в мире. И если хочешь остаться такой же — вали отсюда. Как можно быстрее. Иначе Андрей приручит тебя и через пару лет из зеркала на тебя будет смотреть чудовище. Поверь мне, котенок. И не распространяйся о нашей милой беседе, — суккуба почти целомудренно касается губами Сашиной шеи, и стремительно исчезает, растворяясь в темноте окружающего мира.
А Саша, успокаивая бешено бьющееся сердце, возвращается в дом, где захмелевшие Аня со Светланой не замечает ее отсутствия. Кажется не замечают, хотя взгляд подруга бросает все же довольно красноречивый. Саша благодарит их, помогает убрать тарелки, чем изрядно смущает все это время бывшую на кухне Тамару, и отправляется спать, толком не зная, радоваться или горевать по этому прожитому дню.
И по пробуждению на следующий она прекрасно помнит, как снился ее странный, но до жути реалистичный сон. Яркий и не истаивающий по пробуждению, как это обычно бывает.
Во сне Саша была на чердаке дома Ани. Только за окнами его почему-то расстилался бесконечный лес до горизонта, и никакой поляны с другими домами не было и в помине.
А еще она была не одна. Саша была в центре комнаты, и видела невысокую фигуру мужчины, стоявшего у окна и рассматривающего далекий лес.
Она знала, кто этот человек и меньше всего ожидала его здесь увидеть.
— Отец, — негромко говорит Саша. Мужчина, кажется, вздрагивает от этого обращения и поворачивается к ней. — Зачем ты здесь?
Отец чуть улыбается. Он молод, куда моложе, чем Саша его запомнила. Скорее улыбающийся юный парень с однажды виденного архивного фото, чем уставший от жизни глава семьи.
— А ты мне не рада?
— Рада. Просто… Ты не приходил. Никогда.
— Во снах все не то, чем кажется, Саша. Зачем… Я всегда рядом, помнишь?
Саша сглатывает, даже во сне вспоминая все, что произошло. Сглатывает — и не может задать ни один вопрос. Ни один из тех, что годами вертелся в голове. Отец же продолжает говорить:
— Хотел навестить тебя. Узнать, что и как. Как ты устроилась.
— Хорошо. И странно. Мне страшно здесь, — какой смысл врать во сне? — Все так непонятно. Словно, знаешь, где-то рядом есть чудовище, но я его не вижу. Что-то по-настоящему страшное есть среди этих милых приветливых лю…Затронутых.
— Так всегда и бывает, — отец чуть улыбается, — ты во всем разберешься. Не слишком увлекайся идеями этих ребят, ладно? У тебя есть своя собственная голова на плечах. Всегда была.
Саша улыбается.
— И еще одно — помни, что клятвы мага могут стать петлей на твоей шее, Саша. Никому и ничего не обещай, иначе Изнанка заберет тебя, и никто не сможет помочь.
— Не буду, — что-то промелькивает в сознании Саши. Подозрение. — А откуда ты знаешь, что я маг? И насчет клятв?
Отец чуть улыбается и Саше начинает казаться, что она никогда не видела этого человека. Никогда. Что есть в его мимике, в его жестах — чужое. Словно кто-то напялил маску, натянул образ, но так и не смог слиться с ним до конца. Страх пробегает по позвоночнику.
— Кто ты? — она делает шаг вперед, желая напасть на существо, выглядящее как ее отец. — Что тебе нужно?
— Я — предостережение. И только. Я не желаю тебе зла.
— Убирайся!
— Непременно, — отец-не-отец делает маленький шаг назад, упираясь спиной в оконную раму. — Никаких клятв, Саша. Иначе тебе никто и ничто не поможет.
Саша делает еще шаг вперед, замахиваясь, но ее собеседник растворяется в окружающем мире.
Спустя секунду она просыпается на чердаке.