— Ты готова? — на чердаке появилась голова Ани.
— Смотря к чему.
Саша отложила книжку по каким-то весьма архаичным целительским чарам, одолженную у виденного с утра Анатолия. Зачем оборотню книга по целительству, которым их племя никогда не владело, она не имела ни малейшего понятия. Но какая, в сущности, разница? Читать все равно было интересно, пусть о значении некоторых слов можно было только догадываться.
— Обновление щита. Скоро закат.
— Тогда — да. Какие-то условия?
— Да никаких, — Аня пожимает плечами. — Сам по себе ритуал простой как три копейки, ничего ни чертить не надо, ни говорить — тебе. Отец поведет, а мы силу вливать будем. И кровь.
— Кровь? — Саша насторожилась. Ритуалы на крови могли обернуться неприятными последствиями для тех, кто их проводил.
— Расслабься, — Аня наконец поднялась на чердак целиком. — Кровь нужна на ритуальный камень, он у нас центр защиты и аккумулятор энергии, сам на чары выберет сколько надо. А то без этого полночи проторчим. Не переживай — не скормлю я тебя щитам. Ты — нормальная, Саш, пусть и не из наших. Пока.
— Нормальная? Это комплимент?
— Пожалуй, — Аня усмехается. — Я помню, что ты не стала панику поднимать, когда мы с тобой Раинскую видели.
— Кого?
— Надежду Раинскую. Ну, помнишь, ту женщину с ребенком, что придурок Азамат глуханул?
— А. Да. Она здесь?
— Была. Пообщалась с Андреем и уехала куда-то в Абхазию. Но, надеюсь, что не пропадет. Малой ее — человек, но всякое в жизни бывает.
— Человек, говоришь… Слушай, — Саша еще вчера спросить хотела: — я так смотрю, тут почти все — Обращенные?
— Ну да. Маги только мы с тобой, да Матвей с Андреем. Ну что, идем? Отец все подготовил, пора.
— Идем, — Саша поднимается, откладывая книгу в сторону, провожая взглядом спину отправившейся вниз Ани.
Почему-то ей показалась, что подруге не слишком понравился этот вопрос.
Ритуальный камень находился на некотором удалении от жилой поляны. По дороге к нему Саша успела пройти и берегом реки, и несколькими лесными тропами. Хотя в итоге они с Аней все равно вновь вернулись к реке, переправились через нее по бревенчатому мосту и взобрались по почти отвесной и малозаметной тропинке прямо на вершину лесистого холма.
— Пришли, — объявила Аня, когда они, наконец, достигли очищенной от растительности площадки под соснами, смотревшимися здесь на удивление органично, хотя нигде больше вокруг вечнозелёных деревьев Саша не видела.
Подруга могла бы ничего и не говорить. Саша и так ощущала нахождение совсем близко необычного, словно бы живого, сосредоточия огромной силы. Она бросила взгляд через Изнанку и усмехнулась про себя. Камень и правду был центром защиты — и при том находился за ее пределами. Занимательное колдовство маскировало его присутствие и назначение, но все же Саша хорошо различала тянущиеся от купола за рекой ниточки силы. Судя по всему, кто-то использовал принцип подобия, и в центре купола где-то на земле был еще один камень, брат-близнец этого, испещренного линиями и символами. Только меньше и куда менее заметный.
— Интересное решение, — пробормотала она.
В тех немногих книгах, которые Саша успела прочесть по защитным ритуалам, говорилось о том, что такие ритуальные предметы для фокусировки вливаемой силы проще было располагать прямо под куполом чар, которые они должны были питать, а не в сотнях метрах за ними.
— У нас не слишком много жилого пространства, как ты видела. А иметь ритуальный камень под домом… Уволь. Слишком много активных чар, ретранслятор на них не реагирует, а если жить около этой дуры, то будет все вытягивать фоном, проверяли как-то давно еще, — Аня только поводит плечом. — Так что приходится изворачиваться. Не растягивать же купол на сотни метров, так нас из Краснодара видно будет. К тому же эта штука тут давно, очень давно, как старожилы говорят.
— Выглядит и правда как нечто весьма старое… Что мне делать? — Саша обращается больше к стоящему около камня Анатолию.
Оборотень, кажется, светится в темноте. Но это иллюзия, на самом деле. Игра воображения. Анатолий протягивает им по ножу.
— Встаньте слева и справа от меня и порежете руки, когда я скажу. Сначала Аня, потом Александра. Да и все. Вроде, — Анатолий достает из кармана какую-то бумагу и сверяется с ней. — Ага, все.
— Э…Не хочу показаться невежливой, — осторожно начинает Саша
— Валяй, — отмахивается оборотень. — Я привык уже. Обращенный, как-никак.
— Я ничего такого ввиду не имела. Просто как-то непривычно участвовать в непонятном ритуале без четкого знания о том, что и как нужно.
— А… — оборотень чуть поворачивается к ней, указывая на лист. — Андрей нормально все описал. По сути камень сам все сделает. Нужно мне к нему обратиться — а вам дать силу, и весь сказ. Через подобие сила вольется в купол защитный и обновит чары. Ты ведь не против?
— Нет, — она уже согласилась все-таки. Не отказываться же теперь.
— Ну и чудно. Ладно, давайте, — оборотень положил одну руку на камень, а второй продолжил удерживать развернутый лист. — Становитесь.
Аня уверенно занимает оговоренное место, и Саша даже завидует этой уверенности. Никогда она не думала, что впервые поучаствует в ритуале, проводимым оборотнем, который собирается читать воззвание по бумаге, и все будет происходить у камня, больше всего похожего на древний жертвенный алтарь, в глухом лесу на окраине мира.
Но отступать было некуда. Ладно хоть этот странный сон вроде был не о ритуалах, а о клятвах. Хотя и без сна она не собиралась никому не в чем клясться. Пока.
Саша становится на предложенное место, и Анатолий начинает читать. Какой бы это ни был язык — она его не знает. А вот камень, похоже, очень даже знает, ведь с первыми звуками что-то внутри него начинает пробуждаться. На Изнанке это выглядит завораживающее, словно внутри чего-то живого начинает медленно, но с ясным ритмом, биться сердце, и стук его гулко резонирует во втором, подобном камне в отделении. Анатолий читает все быстрее и быстрее, и быстрее бьется каменное сердце. Ускоряется и ускоряется, пока оборотень не срывается на крик. Аня одним отточенным движением режет ножом руку. Саша повторяет за ней, завороженная стуком каменного сердца. Она тянется окровавленной ладонью к этому вовсе не артефакту, но живому существу, тянется с благоговеньем и страхом. И в тот момент, когда Саша касается теплой, почти горячей поверхности камня, на секунду ей кажется, что она сама стала этим существом. И его далеким двойником под сараем на поляне. И щитом, на деле даже не одним, а двумя линиями защиты в сотнях метров друг от друга вокруг поселения. И лесом на многие километры на север, юг, запад и восток от крошечных человеческих жилищ и еще более крошечного, но разом и такого большого каменного сердца. В этот миг она знает все о двухслойном защитном куполе, все о его чарах, все об обитателях всех домов на поляне, живших и живущих. Как будто Изнанка расступилась и отдала ей все накопленные знания. Все — даром.
Почти даром, ведь камень словно бы припадает к ее руке, впивается невидимыми зубами — и Саша чувствует, как начинают неметь ноги, как стремительно расплывается мир и как усталость наваливаться все сильнее и сильнее с каждым ударом пульсирующего каменного сердца. Аня падает на колени совсем рядом. Саша удерживается на ногах, хотя с каждым вдохом дается это ей все тяжелее и тяжелее. Перед глазами темнеет, и ей кажется, что она сейчас упадет прямо на каменный алтарь. Но ощущение близости обморока едва касается ее разума и исчезает с быстро стихающим сердцебиением камня.
Саша делает несколько глубоких выдохов, чувствуя себя усталой. Очень, очень усталой. Настолько, что хочется лечь спать прямо здесь и сейчас. Но, по крайней мере, усталость больше не усиливается. Наоборот, теперь, когда камень больше не пьет ее, мир с каждым вдохом становятся все четче и четче.
Аня со стоном поднимается с колен, ругаясь себе под нос. Сердцебиение древнего каменного артефакта утихает, и вся его жизнь на Изнанке исчезает вмиг, хотя Саше и кажется, что что-то еще теплиться в ее глубине, что-то древнее, величественное… И теперь словно бы как-то связанное с ней самой. Но так кажется только на миг.
Слова воззвания, пробудившие камень ото сна, давно растаяли в воздухе, и теперь в уже подкравшейся ночной тишине Саша переводит взгляд с осунувшегося на вид оборотня, убирающего в карман бумагу с записью воззвания, на хмурящуюся Аню.
— Не надо было до последнего тянуть, — устало говорит подруга отцу. — Чуть до дна не выпил, гад. Вроде и чары на куполе без выпендрежа, а все равно жрет он прорву сил. И так каждый год, хорошо хоть в следующий раз кому-то другому с этим разбираться.
— Ничего. Все обошлось. И без Матвея, — Анатолий оборачивается к Саше. — Я буду очень признателен, если Андрей ничего об этом не узнает. Никогда.
Саша кивает, пытаясь как-то увязать вместе все, что она ощутила, прикоснувшись к камню. А узнала она очень и очень много.
Например то, что ее сила растворится в глубинах этого сложнейшего артефакта, станет просто энергией, и никто не узнает, что именно она вплетена в купол. Или то, что этот камень с его двойником древнее их всех трех вместе взятых. Древнее вообще всех в «Свободе». Древнее даже страны и предков народа, живущего вокруг. И наконец то, что большая часть собираемой в этом месте энергии идет вовсе не на подпитку защитного купола. Совершенно точно нет. Ее некто попросту забирает в свое личное пользование. Ну и то, что все, живущие на поляне боготворят и бояться некого могущественного мага, чье имя она наверняка уже не раз слышала.
— Без проблем. Я понятия не имею, что из себя представляет этот Андрей, но сюда меня привела ты, — Саша улыбается Ане. — А не он.
— Ну и прекрасно. А теперь идем спать, я ужасно устала.
Возражений у Саши нет. Она не только устала, но и хочет оказаться в одиночестве и попытаться разобраться со своими впечатлениями. Еле переставляя ноги, она добредает до чердака и проваливается в переплетение незнакомых образов. Не то сон, не то лихорадочные видения затмевают реальность и стремительно подхватывают ее разум, унося куда-то в бесконечную даль.