Башни Винтерфелла. Стоило им показаться на горизонте, и на Джейме нахлынули воспоминания. О роковом для Брана Старка да и для него самого визите Ланнистеров в эту крепость. О битве под ее стенами. Но сильнее всего — о ночи, что они провели с Бриенной после победы. Ночи, которая, как оказалось, подарила миру нового Ланнистера. Вспоминать об этом было больно и сладко, и как Джейме ни старался, он не мог отвести внутренний взор от встающих перед ним видений.
Бриенна улыбалась. Редко, но Джейме считал ее улыбки, и их было уже больше, чем пальцев на его единственной руке. Сам он даже не пытался сдерживаться. До этого вечера таким, как сейчас, его видели, пожалуй, только Ланнистеры. Тирион, Серсея. Иногда отец. Но сегодня любой желающий мог полюбоваться на улыбку Джейме Ланнистера — на его настоящую улыбку. Только этот Джейме мог с восторгом смотреть на такую Бриенну.
Будь он прежним, каким приехал в Винтерфелл впервые, он посмеялся бы над ее глупым видом, полным отсутствием изящества и женственности. Но сейчас ему не нужны были ни женственность, ни изящество. Им не было места там, на поле боя, и в них не было нужды теперь, когда они — вопреки всему! — выжили. Что было по-настоящему нужно, так это светящиеся глаза, глупые, но искренние улыбки. Смех — лучший гимн армии живых.
Но Тирион, конечно, не мог удержаться и все испортил. Задал вопрос, ответ на который мгновенно отделил Бриенну от их компании, отрезал, показав разницу. Это им можно трепаться о девственности сколько угодно, есть она или нет — в жизни мужчины это не так много меняет. Никого не интересует, выпил ли Подрик. Джейме пытался смягчить грубость брата, перевести все в шутку, но Бриенна обиделась. Оскорбилась, подчеркнув это нарочито грубым, мужским "мне надо отлить".
Правда, стоило на горизонте появиться одному из тех, кого такая грубость привела бы в восторг, и Бриенна сразу переменилась. Сбегая от Тормунда, она заговорила так, будто сдавала экзамен по этикету и правильному произношению. В общем, отшила рыжего коротышку — так ему и надо. Но Джейме по глазам его раскосым видел — не успокоится. И от этого, от того, что кто-то вроде Тормунда смеет даже мысленно посягать на Бриенну, в крови у Джейме разгорался огонь. Обдумывал ли он заранее, что скажет и сделает, придя к Бриенне в спальню? Да черта с два! Ему просто нужно было снова ее увидеть. Заставить улыбнуться или выслушать очередную ворчливую тираду — неважно. Лишь бы быть рядом. Не только в бою, не только когда жизнь висит на волоске.
Он знал, что и сам выглядел полным идиотом, бросившись снимать дуплет едва ли не с порога. Испуганным идиотом вдобавок. Ведь он действительно отчаянно боялся, что Бриенна выставит его вон. Не было никакого изящества в его попытке соблазнения, и ничего красивого — тоже. Но разве они были нужны Бриенне? Куда важнее — он это знал — ей была его честность.
Она, наверное, тоже боялась, хотя выглядела просто озадаченной. Весь ее вид будто говорил: что вообще происходит? Зачем он пришел? Чего от меня хочет? И пригубила вино она в ответ на его предложение так, будто просто решила не спорить с сумасшедшим. На самом деле конечно она знала, зачем он пришел. Однако опыт насмешек — и его, и чужих, заставлял ее сдерживаться. Снова и снова задавать себе вопрос: а действительно ли я все правильно поняла, и надо мной не посмеются?
И какое же облегчение принесло то, что она наконец согласилась признать происходящее. Перестала делать вид, что не понимает, решилась ему довериться. Правда, тут же начала командовать, но это было привычно. И даже правильно — это ведь ее первый раз, кому и диктовать свои условия, как не ей. Впрочем сперва, только почувствовав, что его не оттолкнут, Джейме набросился на нее со всей той страстью, которая копилась в нем черт знает сколько — да как бы не со дня знакомства, черт его побери! Хотелось наконец-то взять верх — бросить на кровать подмять, раздвинуть ноги коленом, войти резко и двигаться быстро, теряя себя за бешеным пульсом. Но такого секса у него было довольно с Серсеей. С Бриенной хотелось не так. Она заслуживала того, чтобы с ней было иначе. Но и отдавать ей полный контроль над ситуацией Джейме не собирался — хотя бы потому, что для новичка это непосильная ноша.
Он потянул ее к кровати, лег на бок и потянул ее за собой, укладывая напротив себя. На равных. Никто не сверху. Пока.
Бриенна — будто бросаясь в омут с головой — попыталась повторить его напористый поцелуй, жестко, почти кусаясь.
— Тише… — с улыбкой прошептал Джейме. — Мы уже не на поле боя, и я даже не медведь.
Бриенна смутилась, что в ее случае означало сердитый взгляд и напряжение готового в любую минуту вырваться на волю тела. Шутку она не поддержала, лишь кивнула и опустила взгляд. Она хотела его — это было видно, но в то же время ситуация, в которой она совершенно не понимала, как себя вести, ее бесила. Это могло бы быть забавно, но Джейме нужно было другое — доверие. А его можно было заслужить только одним способом.
Взяв Бриенну за руку, он поцеловал открытую ладонь и потянул ее вниз, буквально заставляя подлезть под пояс штанов и накрыть возбужденный член.
— Не сложнее, чем держать рукоять меча, — сказал, глядя Бриенне в глаза, и добавил, прищурившись: — Ну, чуть нежнее, чем ты обычно держишь.
— Нежнее? — наконец-то она снова улыбнулась. — Ты определенно не спал раньше с рыцарем, — она осторожно, пробуя границы допустимого, провернула член в ладони, затем, прикусив нижнюю губу и глядя на него, будто они по-прежнему за столом с Тирионом, и пришел ее черед задавать коварный вопрос, поинтересовалась: — И что, полагается сразу засунуть его в ножны, или сначала требуется поупражняться?
— Какая разница, как полагается? — Джейме провел ладонью по ее щеке. — Ты не леди, чтобы лежать на спине и думать о Семи Королевствах, а я слишком давно потерял честь и стыд, чтобы помнить о правилах.
Она посмотрела на него так же, как в тот раз, когда он вручил ей меч из валирийской стали. Затем села и стала стягивать его штаны. Медленно. Рассматривая. Да, она видела его член прежде, но сейчас, очевидно, для нее в этом было что-то особенное — в том, что это зрелище полностью принадлежит ей. Что Джейме голый для нее, а не потому, что так сложились обстоятельства.
Она отбросила штаны, провела ладонью по внутренней стороне бедра. Скорее изучая, чем лаская, но на Джейме это действовало сильнее, чем самая изощренная ласка. Добралась до мошонки, взвесила в руке, очень бережно сжала, перекатывая яички между пальцами. Подняла на него довольный взгляд — видеть голых мужиков она, может, и видела, но совершенно точно не трогала прежде вот так.
— Было время, когда ты хотела размозжить их в кулаке, — усмехнулся Джейме, отметив, что голос стал на пару тонов ниже. — Но куда интереснее, что ты хочешь сделать с ними сейчас?..
Она снова смутилась, но на этот раз не сердито, а естественно. Даже по-девичьи. Отвела взгляд, опустила голову, пряча розовеющее лицо, но затем вскинулась.
— А ты? Чего хочешь ты? — спросила с искренним интересом. И со страхом, но интереса было больше.
Джейме на секунду задумался, а потом сел, взял ее за руку и потянул к себе.
— Я хочу, чтобы ты расслабилась, — он помог ей устроиться у него на коленях. И закончил, запрокинув голову и глядя ей в глаза: — А потом кончила так, чтобы услышал весь замок.
— Тебе не говорили, что тщеславие — это грех? — спросила она, устраиваясь удобнее, а затем взяла в руки его ладонь. Добавила совсем другим тоном: — Поможешь? — и поднесла ладонь к своему животу, прижала, повела ниже.
Джейме знал, что там, внизу, ее волосы темнее, чем на голове. И кудрявятся длинными тугими кудряшками. Он видел их не раз. А вот касался впервые — и почему-то это дало по нервам даже сильнее, чем когда пальцы наконец скользнули ниже. Бриенна напряглась, наверняка ожидая вторжения, а потом дернулась, стоило тронуть пальцем набухший — о, как сильно! — клитор.
— Я передумал, — Джейме обнял ее второй, калечной рукой, прижимая к себе. — Расслабляться не обязательно, — и легонько сжал комочек плоти двумя пальцами.
Она рвано коротко вдохнула, вцепившись ему в плечи. Прижалась, так, что маленькая аккуратная грудь оказалась напротив его лица. И тихонько, будто стесняясь этого звука, заскулила.
Кровь словно кипятком разбавили. Джейме подался вперед, зарылся лицом в небольшие, но такие аппетитные груди и стал гладить, теребить, ласкать ее тело всеми известными ему способами, ища тот, что подойдет лучше всего.
Бриенна казалась ошеломленной — по-прежнему держалась за его плечи, цепляясь за них отчаянно, будто пыталась удержаться без седла на быстром коне. Скулеж очень быстро превратился в стоны — довольные, изумленные, томительные. Требовательные. Она полностью отдавалась ощущениям, отдавалась Джейме. Была искренней и естественной. И жаждущей его ласк.
— Хочу… — вырвалось с очередным яростным стоном. — Внутри. Джейме!
— Это прекрасно, Бриенна, — отозвался он шепотом. — Но это позже… — с этими словами он втянул в рот задорно торчащий сосок и наконец остановился на той ласке, что понравилась ей больше всего — осторожно сжав, стал перекатывать клитор между пальцами.
— Джейме! — теперь это прозвучало возмущенно. — Прекрати немед… — если после этого и были какие-то слова, они оказались нечленораздельными. Все, что слышал Джейме — полные удовольствия крики. Все, что чувствовал — распаленное тело, жаждущее его прикосновений.
Он знал, что ей оставалось совсем чуть-чуть. И знал, что после она захочет большего, особенно, если немного помочь. После особенно громко вскрика он разжал пальцы и сунул руку дальше. Истекающее смазкой тело, кажется, даже не заметило, что внутрь проникли его пальцы. До тех самых пор, пока он их не согнул.
На этот раз она не вскрикнула — захлебнулась воздухом. Сжалась вокруг его пальцев и попыталась насадиться сильнее. Ее бедра дернулись инстинктивно, в то время, как сама Бриенна смотрела на него умоляюще. В этом взгляде читалось разом и "пожалуйста, остановись, я же умру от удовольствия" и "пожалуйста, не останавливайся". Джейме, разумеется, выбрал второе.
Наверное, это даже хорошо, что у него сейчас не было второй руки, чтобы помочь. Иначе он не утерпел и задействовал бы обе — внутри и снаружи. Но рука была одна, и он выполнил задуманное — вытащил пальцы и снова сжал клитор, наконец завершая начатое. Зная при этом, что каким бы сильным ни был оргазм, внутри все равно останется пульсирующий комок неудовлетворенного желания.
Все тело Бриенны напряглось, выгибаясь вслед за его движением. Она коротко высоко вскрикнула, вздрогнула и обмякла, навалившись на него всем весом. Безвольно уронила голову ему на плечо, устало и изумленно прошептала:
— Но, еще же не… Не было, — и сразу вслед за этим довольно пробормотала ему в шею: — Но так хорошо…
— Не было, — хмыкнул Джейме. В нем боролись потребность погладить ее по волосам и нежелание испачкать их — вся рука была в натекшей смазке. — Но будет. И тебе понравится не меньше, обещаю.
— Не верю, — пробормотала она заплетающимся языком. — Ты выжал мою способность чувствовать. Выжал меня до предела, — она отклонилась, с трудом сфокусировав взгляд на его лице и добавила: — Но я все равно тебя хочу.
— Это прекрасно, — Джейме улыбнулся и подхватил ее под задницу. — Но ты пока отдыхай. И привыкай… — и с этими словами он усадил ее на свой член.
Вышло резковато, на секунду Бриенна напряглась, морщась, но, кажется, эта боль была нужной — помогла прийти в себя. Она положила ладони Джейме на плечи, уже не цепляясь за них в порыве страсти, а наслаждаясь прикосновением. Провела до локтей, оглаживая, изучая. Вернулась вверх, прошлась пальцами по шее, приподняла подбородок, поворачивая голову Джейме так, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Отдыхать? — переспросила каким-то новым, низким уверенным тоном. — То есть, мы будем сидеть так, не двигаясь?
— Ага, — он изо всех сил изображал беззаботность, хотя внутренне весь дрожал от желания начать уже двигаться. — Так и будем сидеть. Можем даже поболтать. Так что теперь ты думаешь о сексе, сир Бриенна?
— Что связалась с тем, кто слишком много болтает, — сурово ответила она и медленно двинулась вверх, опираясь на его плечи.
— Неблагодарная… — припечатал Джейме и натужно выдохнул, когда головка члена почти выскользнула из ее тела.
— Я пригрозила бы тебе, что сбегу, но меня учили не оставлять оружие без ножен, — она медленно опустилась, откинув голову и жмурясь от удовольствия.
— Сбежишь?.. — Джейме все-таки ухватил ее за волосы, заставляя наклониться. — Что с тобой не так, женщина? — прошептал ей в губы. — За что ты так со мной?..
Она на секунду замерла, вглядываясь ему в глаза, а затем, вместо ответа, поцеловала. И задвигалась, насаживаясь на его член все быстрее.
Его хватило надолго. И на первое тихое поскуливание, и на длинные стоны потом. Но когда она наконец вскрикнула, он не выдержал. Прижал к себе, опрокинул на спину и навалился сверху, как мечталось с самого начала. Но только сейчас это действительно было уместно и правильно. Как и хриплый грубый стон после первого же настоящего толчка.
Бриенна ответила согласным ревом. Все-таки было в ней что-то от медведицы. Что-то яростное и животное. То, что заставило ее почти оскалиться, выкрикивая:
— Ну, же! Еще! — и подмахивать, не сдерживаясь, впиваясь сильными пальцами ему в плечи, в спину, в задницу.
Она начала кончать под ним раньше, чем он вообще понял, что она уже готова. И раньше, чем почувствовал, что больше не может сам. Ее крик и правда, наверное, слышал весь замок. Вот только он сам кричал ничуть не тише.
На какое-то время его поглотила темнота. Джейме утонул в накатившем удовольствии, потерял себя. Единственное, что было важно — ощущать рядом с собой горячее, вздрагивающее тело, слышать прерывистое дыхание.
Когда он открыл глаза, голова Бриенны лежала на его плече, а рука обнимала его поперек груди. Дышала Бриенна уже спокойно, и он подумал было, что она спит. Положил ладонь ей на спину, притягивая ближе к себе.
— Не хочу, чтобы эта ночь закончилась, — вдруг сказала она, совершенно не сонно, но устало. Или это была обреченность, которую он не распознал в сладком мареве? — Не хочу идти на совет, где не будет тебя. Не хочу… — она не закончила, но прижалась лбом к его ключице и тяжело выдохнула.
— Совет закончится, и ты вернешься, — он погладил ее по спине. — А я буду тебя ждать.
И он ее дождался. Только для того, чтобы сбежать на исходе их второй ночи.
Ворота Винтерфелла открылись для их небольшого отряда, и Санса Старк, стоявшая во внутреннем дворе, показалась Джейме плодом его больного воображения — призраком из прошлого, который вот-вот скажет: "Я всегда хотела посмотреть, как вашу сестру повесят. Но кажется, у меня не будет такого шанса."
Сейчас она произнесла другие слова. Но смысл, похоже, оставался прежним.