- Ну, подумайте...
Ракитников бросил веревочку в корзинку для бумаг, отыскал перо, пустил слюну в пузырек с засохшими чернилами и неправильным почерком (рука ужасно трепетала), пропуская от нетерпения буквы, начал писать:
"...Одновременно с этим письмом я подаю прошению об отпуске. Если не дадут - брошу службу... Сейчас мне безразлично, - буду питаться одними помидорами, но я должен быть там, где вы. Не пугайтесь, Людмила Сергеевна, дорогая, дорогая... (Клякса.) Я не намерен снова навязывать себя вам... Я хочу дышать одним с вами воздухом, - большего мне не нужно... В Крыму с вами, наверно, кто-нибудь, кого вы любите, - потому что не любить вы не можете... Я мучительно завидую ему... Нет, нет, не пугайтесь, дорогая, дорогая... (Клякса.) Был один вечер в моей жизни... Помните: островок, кругом - синие волны, как море. Ветер. Мы пекли картошку... Всю остальную жизнь я растратил, раскидал, залил пивом... Тупо, незряче... Я не прошу возврата, я не смею... Но хотя бы взглянуть в ваши глаза, в те синие миражи юности... (Клякса.) Я начну все заново, один, без вас... Я прошу только не отвернуться, прошу в память того вечера..."
В замочную скважину прищемихинской двери проговорили:
- Ну как? Или, может быть, сегодня обойдемся без дураков?
- Нет, нет, сейчас кончаю, профессор... Иду...
КОММЕНТАРИИ
Подкидные дураки
Впервые - журн. "Новый мир", 1928, No 11. При жизни писателя включался в изд.: Недра, 11, и Гослитиздат. 1934 - 1936, 3.
Печатается по тексту: Гослитиздат. 1934 - 1936, 3.