Какой ботаник, скажите пожалуйста, придумал учиться весной? Ведь это же настоящее издевательство над личностью! За окном цветет черемуха, ее отвлекающий от всех мыслей аромат отбивает последнюю охоту к математике, которую нам разжевывают уже минут двадцать. Я уже выучить эту теорему успела, а полкласса все еще сидят с непонимающим видом. Явно требуется перезагрузка. Тоже весна действует?
Я обвела глазами класс. Первые парты, как всегда, делают вид, что внимательно слушают, последние чуть не открыто занимаются своими делами, средние еще не решили, к кому примкнуть. Я перевела взгляд на соседку. Юлька сидит со скучающим видом и что-то рисует на полях тетради.
«Пойдешь в кино после уроков?» – пишу я на листке блокнота и придвигаю ей. Юлька, сдвинув брови, читает, потом быстро пишет ниже: «Сегодня не могу. Сестра приезжает. Мне надо быть дома». Как всегда, почти в каждом слове вагон ошибок, сначала я вообще не с первого раза понимала ее записки. По русскому языку у Юльки должна была быть стойкая двойка, хотя ей и ставили тройки, поскольку она была отличницей по всем остальным предметам, а ее докладами заслушивался весь класс. Наша классная практически прямым текстом сказала ей списывать диктанты у меня.
«Жаль», – отвечаю я, и каждая из нас снова начинает скучать.
Странные у нас отношения, конечно. В сентябре мы обе пришли в этот класс и сдружились только потому, наверное, что обе были новенькими. Да и друзьями нас можно назвать только с очень большой натяжкой. Я до сих пор почти ничего о ней не знаю, впрочем, и мне она личных вопросов не задает.
Поэтому я удивилась не ее ответу, а тому, что произошло дальше. Юлька снова проснулась от своей скуки и придвинула к себе блокнот. «Хотя нет, я пойду. Она вечером приезжает».
Я обрадовалась и полезла в телефоне в интернет поискать сеансы пораньше.
«Днем есть только один, придется прогулять биологию». Юлька безразлично пожимает плечами и подписывает: «Прогуляем».
Вот таким образом мы и оказались на весенней улице, когда наши одноклассники изучали мир по учебнику биологии.
– Не думала, что ты рискнешь сбежать, – я искоса взглянула на Юльку.
Та шла, глубоко вдыхая ароматный воздух и чему-то улыбаясь.
– Там становится скучно, – откликнулась она. – Здесь лучше. Мое любимое время года.
– Я больше лето люблю.
– Летом уже все ясно и понятно. А весна совершенно непредсказуема.
– К тому же пора любви, – многозначительно добавила я. – А Серега – мальчик Лерки.
Юлька недоуменно уставилась на меня.
– Я знаю. И что?
– То, что не стоит тебе с ней связываться.
Она вдруг поняла.
– Мы с Сережкой друзья.
– Вряд ли Лерка это поймет.
– Ну это уже ее проблемы, – равнодушно ответила Юлька.
– Это станет твоими проблемами, если она подумает, что ты стоишь на ее дороге.
– Я не боюсь ее и подстраиваться под нее не собираюсь, – отрезала она. – С Сережкой мы просто дружим. Любит он ее или нет, я не знаю, но на его чувства точно не претендую.
– Вот и хорошо! – протянул кто-то позади нас.
Мы обернулись. Сзади стояла наша классная красавица, «королева» – Валерия. Звезда модельного агентства, которую постоянно приглашали на съемки. По крайней мере, так говорила она сама. Меня Лерка, честно говоря, несколько раздражала, но внешность ее и правда была словно создана для обложек журналов. Огромные голубые глаза с длиннющими черными ресницами, густые золотые волосы, да и фигура такая, что можно позавидовать. Мальчишки ходили за ней толпами, и она снисходительно называла их своей свитой.
До сегодняшнего дня мы с Юлькой не касались этой темы, только однажды она сказала мне, что совершенно не понимает, как в Леркиной свите оказался Серега. Хотя выяснять это она не пыталась, не желая быть причиной раздора между ними.
– Это хорошо, что ты не пытаешься сравняться со мной, – Лера одарила Юльку ослепительной улыбкой.
Та усмехнулась, но промолчала.
– Что это значило? – холодно поинтересовалась наша звезда.
Справедливости ради стоит сказать, что и Юлька внешне не уступала Лерке. Порой даже она казалась ярче. Это видела и сама Лерка, поэтому, наверное, и бесилась, пытаясь выставить Юльку в неприглядном свете перед классом. А лучше всего – перед Сережкой. Он учился в параллельном классе, и я даже не знаю, как и когда они с Юлькой познакомились. Но у них действительно были чисто дружеские отношения. Хотя Лерка, видимо, хотела быть для него единственной и не терпела никого рядом.
– Не обращай на нее внимания! – девичья свита у Лерки тоже была, и именно она сейчас – в лице еще одной нашей одноклассницы – вмешалась в разговор. – Ты же сама говорила, что она со странностями.
– Пойдем, – Юлька повернулась ко мне. – Опоздаем.
Она развернулась и пошла дальше.
– Я еще не закончила! – властно заявила Лерка.
Ее голосу вольно или невольно подчинялись – была в нем какая-то сила. Но Юлька даже не задержала шаг, только бросила мне через плечо:
– Ты идешь?
Лерка перевела тяжелый взгляд на меня, и я заколебалась. Особой отвагой я не отличалась, и ужас как не хотелось затевать конфликт, но не пойти сейчас за Юлькой будет практически предательством. Ох и жизнь устроит нам «королева»! Я тяжело вздохнула и поплелась за Юлькой. По крайней мере, отбиваться мы будем вместе.
Лерка не произнесла вслед ни слова, но я понимала, что она уже вынашивает планы мести.
Какое-то время мы с Юлькой тоже шли молча. И только через несколько минут, она сказала:
– Спасибо, что осталась со мной.
– Зря ты так с ней, – вздохнула я. – Она весь класс настроит против нас.
– Люди, которые имеют свое мнение, будут судить сами, а остальные меня не интересуют, – отрубила Юлька, остановилась и уперлась в меня взглядом. – Ты жалеешь, что пошла за мной?
Вот это уже был перебор. Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки.
– Если ты будешь так со мной разговаривать, то пожалею, наверное!
Она вдруг виновато улыбнулась и протянула мне руку:
– Извини, мне еще тяжело сдерживаться, но я учусь. А ты все равно молодец, в ее свите ты бы не оказалась. Пойдем?
Я взялась за ее руку и тоже улыбнулась.
Людей, которые имели свое мнение, в нашем классе оказалось до обидного мало. Правда была еще тройка-другая тех, кого вообще не интересовали чужие дела, а вот все остальные радостно поддержали Лерку и взялись за нашу травлю. «Просто стадо», – как-то мимоходом бросила Юлька. Я не ответила, но была с ней полностью согласна. Тем не менее, это «стадо» весьма успешно портило нам жизнь. А Юлька была настолько безмятежна, словно она получала от происходящего удовольствие. «Мне интересно, как далеко она готова зайти», – ответила она мне, когда я спросила ее об этом. – «Хотя я думаю, что все пойдет по плану. Как в фильмах. Сначала они объявят нам бойкот, но при этом обязательно будут задевать, проходя мимо. Если это не подействует, перейдут к мерам посложнее». Она оказалась права. На следующий день нас начали игнорировать. Но нас было двое, и мы общались друг с другом. Именно в эти дни мы узнали друг друга лучше, чем за прошедший год. Мне казалось, что мы с Юлькой словно оказались на необитаемом острове, а вокруг нас на многие десятки километров раскинулся океан. Вот только океан этот постоянно штормило, а небо затягивали тучи.
Через неделю после злополучного похода в кино мы вышли из школы и медленно побрели, куда глаза глядят.
– Что-то они затянули молчание, – почти весело заметила Юлька. – Фантазия бедноватая.
– Ну не очень-то на это надейся, – мрачно откликнулась я. – Просто Лерка даже не догадывается, что ты получаешь от этого кайф.
– Что я получаю? – удивленно вскинула брови Юлька.
– Кайф. Наслаждение, – пояснила я. – Тебя в институте благородных девиц учили русскому языку?
Она засмеялась.
– Да, возможно, что и получаю. Дурацкая ситуация. Интересно, что об этом думает Сережка?
– Я его ни разу за эту неделю не видела, так что ничего сказать не могу.
Какое-то время мы шли молча, потом она вдруг предложила:
– Пошли ко мне. Я хочу сегодня попробовать испечь торт. Поможешь.
От неожиданности я остановилась. Меня приглашают в гости? Это после того, как в течение года на свои прозрачные намеки я получала разнообразные объяснения, почему именно сегодня к ней попасть ну никак невозможно. А теперь она сама приглашает меня, да еще делает это так, словно мы каждый день бегаем друг к другу по несколько раз. Юлька тоже остановилась и повернулась ко мне.
– Пойдешь?
Я только молча кивнула.
Дверь нам открыла Юлькина сестра – Арина. Я видела ее как-то раз, когда она приезжала за Юлькой в школу, но представили нас друг другу впервые.
– Марина? – спросила она. – Юля рассказывала мне о тебе. Наконец, мы познакомились.
Юлька улыбнулась сестре, та закрыла дверь и повернулась к нам.
– Я купила все, что ты просила. Можете идти творить. Не буду вам мешать.
Арина ушла в свою комнату и уже оттуда крикнула:
– Обед на плите.
Мне было ужасно любопытно взглянуть на Юлькину комнату. Мне казалось, что тогда я многое смогу узнать о ней, но меня пригласили на кухню. Она была светлой, очень уютной и современно оборудованной. Одна плита напоминала компьютер последней модели, хотя, если подумать, она им и являлась. А такой техники оказалось достаточно много. Впрочем, Юлька общалась с ней явно на «ты». Во всем остальном никаких изысков не было. Обычный квадратный стол, табуретки, стены оклеены светлыми с каким-то размытым узором обоями. И только над столом висела большая картина – портрет очень красивой девочки лет десяти-одиннадцати. Она смотрела мне прямо в глаза и приветливо улыбалась.
– Кто это? – спросила я Юльку.
Она бросила быстрый взгляд на портрет и снова уткнулась в рецепт. Лицо ее помрачнело. Молчала она так долго, что я уже не ждала ответа, но тут она подняла на меня глаза и отрывисто сказала:
– Это Анжелика. Не спрашивай больше о ней, пожалуйста.
Странное это ощущение – быть по другую сторону от всех тех, кого я любила. Настолько странное, что я никак не могу к нему привыкнуть. Теперь я знаю многое, настолько много, что любой ученый желал бы со мной пообщаться, вот только возможности такой никогда не представится. Иногда я чувствовала себя привидением, даже не знаю, почему. Они были совсем другими, какими-то зацикленными, поэтому они и оставались на земле, не в силах продолжать свой путь. Они оставались одиночками, не видели ничего вокруг. Они не становились частью общего целого, какой стала я. И это ощущение было не менее странным. Я оставалась собой, все мои чувства, воспоминания хоть и отдалились, но остались моими, даже умножились во много раз, но при этом я как капля влилась в огромный океан вселенского разума, и это было потрясающее чувство единства. Я словно вернулась в родной дом.
Хотя первое время я ощущала печаль, даже тоску. Арина, дорогая моя сестренка, осталась там совсем одна. Я чувствовала ее боль и страх, но ничего поделать не могла. Потом эти чувства сгладились и у нее, и у меня. И когда я уже стала привыкать к мысли о нашей разлуке, мне предложили вернуться и помочь. Вот только в помощи нуждалась не Аринка, а Йалу. Только здесь я узнала, кто она такая и как много зависит от ее решений. Ведь и я ушла затем, чтобы освободить дорогу ей. Хотя моя миссия уже была выполнена. Теперь мне предстояло помогать Йалу. Она была настолько сильна, что могла бы и услышать, и увидеть меня, но этого делать было нельзя. Честно говоря, первое время я сама не понимала, что же я могу сделать. Мне сказали просто быть с ней рядом.
Иногда она начинала чувствовать меня, как я ни пыталась скрывать от нее свое присутствие. Но, к счастью, она принимала свои ощущения за воспоминания и только печально улыбалась. А тучи вокруг нее постепенно сгущались. Это она тоже знала. Я видела, как изо всех сил она пытается выполнить последнее указание Терса – научиться общаться. Многого она уже добилась, но так и не решалась подпускать людей ближе к себе. Открытой она оставалась только для Лели. А теперь и еще для одного человека, чему я не переставала удивляться. Хотя нет, не так. Не удивляться, я понимала причину их сближения. Наверное, я просто никак не могла к этому привыкнуть.
А еще она отчаянно беспрестанно ждала Терса. Ежеминутно и ежесекундно ждала его появления, и только я видела, как она плакала по ночам. Родителей она не искала, хотя часто думала об этом. Но сейчас, когда Терс был неизмеримо далеко, она не смела, нет – не хотела, его ослушаться. Она научилась контролировать свою силу при вспышках гнева, но о всей своей мощи даже не подозревала. Впрочем, откуда? Рассказать об этом ей мог только Терс. Его я тоже видела время от времени, хотя наблюдать за ним даже не пробовала. Связываться напрямую с ним мне не запрещали, но почему-то советовали этого не делать. Я знала, что от него спрятаться мне не удастся, поэтому старалась не приближаться.
Но вскоре на горизонте Йалу появился тот человек, который мог и желал причинить ей вред.
Бойкот что-то действительно затягивался, и теперь это начало меня беспокоить. Значит, Лерка задумала нечто такое, что требует весьма серьезной подготовки. Что именно? Не зря же она ухмылялась каждый раз, когда проходила мимо? Сережка, с которым я хотела было поговорить, словно сквозь землю провалился, и я нигде не могла его найти. Юлька однажды набрала его номер, но он не ответил, и она не стала больше перезванивать. И если бы я знала, что произойдет, я бы предпочла, чтобы он не появлялся больше никогда.
Это случилось еще через неделю. Во время перемены мы с Юлькой стояли возле окна в коридоре и обсуждали действия наших одноклассников, когда увидели идущего к нам Сережку. Юлька радостно ему улыбнулась и шагнула навстречу, но тут же остановилась.
– Что случилось?
В ее голосе звучала тревога, и я понимала почему – лицо Сережки словно окаменело, губы крепко сжаты, а глаза смотрят холодно и неприязненно.
Он остановился в трех шагах и какое-то время молча рассматривал Юльку. А я краем глаза заметила, что в дверях класса возникла Лерка.
– Никогда больше мне не звони, поняла? – вдруг громко сказал Сережка. – Я не хочу тебя больше ни видеть, ни слышать. И не хочу, чтобы ты мне названивала.
Я увидела, как побледнела Юлька, и каким колючим стал ее взгляд. Она молчала, на губах ее появилась холодная усмешка.
– Ты слышала меня? – на его голос стали оглядываться, вокруг нас начала собираться толпа любопытных. – Дай мне твой телефон, я сотру свой номер.
Я думала, что сейчас он услышит о себе много нового, но Юлька все с той же усмешкой протянула ему свой телефон. Он почти выхватил его и сосредоточенно начал тыкать в экран. Юлька облокотилась о подоконник и не сводила с Сережки взгляда. А я только молча стояла рядом и решительно ничего не понимала. Сергей положил телефон на подоконник.
– Я никогда не понимала, как ты оказался рядом с Леркой, – тихо сказала Юлька и скривила губы. – Теперь понимаю. Ты слизень, а она твоя раковина. Держись за нее, не отпускай, вы друг другу подходите.
– Закрой рот, – зло сказал он, развернулся и пошел в сторону довольно улыбающейся Лерки.
Правда улыбка эта тотчас исчезла, потому что Сережка прошел мимо нее, как мимо пустого места, не сказав ни слова. Лерка недоуменно вскинула брови, но, заметила, что я смотрю на нее, и тут же крикнула ему вслед:
– Увидимся вечером, где собирались.
Потом окинула Юльку торжествующим взглядом и произнесла сквозь зубы:
– Теперь ты понимаешь, кто ты и кто я? Не забывай этого никогда!
– Ты раковина от слизняка, – откликнулась Юлька. – Я это запомню, не переживай.
Лерка холодно взглянула на нее:
– А вот об этих словах ты пожалеешь.
Она зашла в кабинет. Я нерешительно взглянула на Юльку. Она повернулась ко мне.
– Пойдем в класс. Сейчас звонок будет.
В класс?? Я думала, что она уйдет отсюда прямо сейчас. Но Юлька гордо вскинула голову, и я поняла, что она ставит себя выше того, что произошло, и хочет показать, что ей нет дела до слов Сережки или Лерки. Она вела себя на уроках как обычно, сохраняя спокойный и независимый вид. Отвечала на вопросы учителей, разговаривала со мной и даже улыбалась. Я не знаю, чего ей это стоило. Мы досидели до конца шестого урока, вышли со школы и продолжили разговор ни о чем, пока не отошли подальше. Юлька замолчала и помрачнела. Я тоже молчала, и мы шли, сами не зная, куда.
– Пойдем к фонтанам, – вдруг попросила Юлька и поморщилась. – Смыть хочу с себя всю эту грязь.
– Ты купаться там собралась? – не удержалась я.
Она даже не улыбнулась. Покачала головой.
– Ты ведь сама все понимаешь. Вода забирает весь негатив. А мне очень тяжело сейчас…
Да, значит действительно тяжело, если она сказала об этом. А раз сказала, мне сказала, значит, я перестала быть просто ее знакомой. Я взяла ее за руку, и она не высвободила ее, слегка благодарно сжала мои пальцы.
К площади мы шли молча. Я чувствовала, что слова сейчас только причинят ей боль, о чем бы я не заговорила. Даже о погоде. Поэтому я не открывала рта, только не отпускала ее руку.
Юлька прямиком направилась к главному – самому большому – фонтану, встала возле ограждения и вытянула перед собой руки ладонями вперед. Брызги обдавали ее с ног до головы, но она даже не обращала на них внимания. Проводила мокрыми руками по лицу и снова вытягивала их к воде. Потом стряхнула капли с рук и замерла с закрытыми глазами. Люди не особо обращали внимания на Юльку – в городе хватало странных личностей, и все к ним уже привыкли, а вот я немного растерянно следила за всеми ее действиями. Смахивало это все на какой-то ритуал. Я присела на край фонтана чуть в отдалении, где было не так мокро, и не сводила глаз с подруги, поэтому не заметила подходящего парня, пока он не остановился прямо за Юлькиной спиной. Я не слышала, что он ей сказал, но она вздрогнула и резко обернулась. Я поспешила к ним.
Парню было лет двадцать. Чуть выше Юльки, но ниже меня на полголовы, черноволосый, глаза прищурены, на губах какая-то ехидная усмешка, руки в карманах джинсов.
– Можешь ничего не отвечать, я знаю – это ты. Я запомнил тебя.
Юлька недоуменно уставилась на него и ответила:
– Зато я тебя не помню.
– Я тебя ищу уже почти год. Прошлый июнь. Ночь. Эта площадь. Этот фонтан. Ты точно так же стояла возле него, только одежда на тебе была какая-то странная. А потом мы почему-то оказались на земле. Именно в тот момент, когда ты смотрела на нас и сверкала глазами.
Юлька безмятежно улыбнулась:
– Боюсь, ты ошибаешься, в июне меня здесь не было. Я только в августе приехала.
Парень пристально вглядывался в ее глаза, но на лице Юльки не находил никаких подтверждений своим словам.
– Что ты делала сейчас?
– А почему тебя это интересует?
– Тогда ты делала что-то подобное. Поэтому мы и обратили на тебя внимание. Я ждал, что ты снова придешь сюда. Вот сегодня дождался.
На это Юлька даже не стала отвечать. Отвернулась от него и снова устремила взгляд на хрустальные брызги, которые разбрасывал фонтан.
– А я вокруг на помеле не летала? – язвительно поинтересовалась я.
Парень повернулся ко мне.
– Тогда не заметил, хотя ничего исключать не могу. Меня зовут Валентин. Запомните это имя. Потому что глаз с вас обеих я больше не спущу. Я найду подтверждение моим словам, и вот тогда, уверен, этим случаем заинтересуются и другие люди.
Он насмешливо поклонился нам и отошел в сторону, демонстративно усевшись на лавке неподалеку.
– По-моему, они тогда здорово перепили, – заметила я.
А Юлька вдруг весело расхохоталась. Я тоже улыбнулась. Она схватила меня за руку и потащила прочь. Оглядываться и проверять, идет ли этот Валентин за нами, ни одна из нас не стала.
Она смеялась и рассказывала смешные истории всю дорогу до моего дома. Я никогда не видела ее такой, но была рада, что ее настроение исправилось, и с удовольствием смеялась вместе с ней. Но как только мы зашли в квартиру и закрыли дверь, Юлька тотчас же замолчала, а улыбка словно стерлась с ее лица.
Терс, ну где же, где же ты?? Как я устала жить без тебя! Мне хотелось кричать эти слова во все горло, чтобы слышал весь город, чтобы слышал этот темный тип, который следовал за нами. Я нахожусь здесь и терплю выходки других только потому, что это советовал делать Терс. Я была готова уже вернуться в наше селение, здесь я просто перестала быть собой. Постоянно скрывать свои мысли и чувства, даже то, кто я есть.
Я шла и смеялась, весело болтала, но все во мне дрожало от ярости и страха. Да, я испугалась, я почувствовала, что этот человек действительно может причинить мне вред. А Маринка даже ничего не подозревала. Мне очень хотелось ей все рассказать, но ведь тогда она может невольно выдать меня. Даже для нее самой лучше ничего не знать.
Я знала, я чувствовала, что тогда допустила непоправимую ошибку, и вот они – результаты. Меня не просто увидели, меня запомнили, и теперь хотят воспользоваться этим знанием. Может, пора уже начинать действовать самостоятельно, а не ждать, пока вернется Терс? Год назад, пожалуй, я так бы и сделала, но сейчас я стала задумываться о том, от чего раньше просто отмахивалась. В том числе и о той причине, почему мои родители оставили меня одну. Я вспоминала свою единственную встречу с матерью и запутывалась еще больше. Почему она не делала больше попыток связаться со мной? Из-за того, что я нарушила ее требование – остаться в селении? Но у меня не было выбора, если бы я не ушла сама, меня бы увел Терс. Неужели теперь она никогда не захочет со мной встретиться?
– Юль, что с тобой? – вырвал меня из размышлений голос Марины.
Я помотала головой, стряхивая с себя все тяжелые думы, и улыбнулась:
– Да этот странный тип меня напугал.
– Это ты для него так старалась всю дорогу?
– Да, наверное. Сама не знаю. Я позвоню сестре, пусть она меня заберет.
Арина. Вот кому я могу сейчас все рассказать. Как странно порой играет с нами судьба! Кто бы из нас мог предположить, какие отношения сложатся между мной и Ариной, а вот – я живу у нее, и все окружающие считают нас родными сестрами. Парадокс. Хотя, конечно, объяснение есть, вполне понятное и логичное, вот только говорить об этом у нас не принято. Слишком больно и страшно. До сих пор.
– Ты же хотела остаться сегодня у меня, – в голосе Марины послышалась обида.
– Хотела. Но мне надо поговорить с сестрой. Про этого Валентина.
– Ой, да брось ты! – подруга махнула рукой. – Мало дураков что ли ходит? Если на всех обращать внимание, никаких нервов не хватит. А нам с тобой, по-моему, вполне достаточно того, что происходит в школе.
Я совсем забыла и про Лерку, и про ее козни из-за этой истории у фонтана. Даже про Сережку забыла. Сережка… Здесь тоже было что-то не так.
– Маринка, не обижайся, но я все-таки позвоню Арине. Странно как-то это все.
Марина пожала плечами и отвернулась.
Аринка приехала через двадцать минут. Молча подождала, пока я сяду в машину, пристегнусь, медленно повела машину со двора, и только когда мы выехали на дорогу, спросила:
– Что случилось?
– Пока ничего, но может случиться. Меня узнали.
– Кто тебя мог узнать? О тебе знаем только мы с Лелькой.
– Ага, а еще Игорь, Бхар и куча народа, которую я когда-то в сердцах смахнула со скамейки.
Арина бросила на меня быстрый взгляд и покрепче взялась за руль.
– Рассказывай.
Мы никогда не говорили про ту ночь, когда я ушла из Лелиного дома. Все последовавшие за этим события просто затмили ее. Я даже Леле не рассказывала про компанию, которая осыпала меня насмешками за то, что я по привычке поклонилась фонтану. А Валентин, оказывается, все запомнил и с тех пор целенаправленно искал меня.
– Ну и что он может сделать? – пренебрежительно спросила Арина. – Кто ему поверит?
– Пока у него нет доказательств, но вдруг он подловит меня на чем-то.
– Не попадайся.
– Я стараюсь сдерживаться, ты же знаешь, но это не всегда получается.
Я вздохнула. Научиться контролировать себя и свои эмоции оказалось самым сложным заданием Терса. Ради него я старалась изо всех сил и больше всего боялась, что он об этом никогда не узнает. У меня не было никакой связи с ним, и я никак не могла узнать, что с ним, и когда он вернется.
– Да, я знаю. И, в принципе, ты в этом преуспела за год гораздо лучше, чем я за двадцать, – Аринка усмехнулась. – Не переживай, он ведь обещал тебе, что вернется.
Удивительно, но порой она практически читала мои мысли. Наверное, потому мы и невзлюбили друг друга поначалу, что были слишком одинаковыми. И если бы не Анжелика… Сердце вдруг дало перебой, и я вздохнула. Аринка снова посмотрела на меня, но на этот раз промолчала. Какое-то время мы ехали молча, потом она произнесла:
– Случилось что-то еще.
– Да, – боль снова резанула сердце. – Но об этом говорить я не хочу.
– Хорошо. Но если это касается людей, общения, запомни, пожалуйста, что в жизни бывает достаточно много людей, которые причиняют нам боль. Нельзя из-за этого закрывать свое сердце. Потому что всегда найдутся те, что принесут нам радость, – Аринка помолчала, а потом добавила: – Это когда-то сказала мне Лелька.
– Давай поедем к ней, – попросила я.
– Поехали.
Хотя я старалась не упускать из виду Йалу, мне хотелось присмотреться еще и к тем людям, что ее окружают. Особенно теперь, когда она на себе узнала, что такое предательство.
Это я подсказала Аринке те Лелины слова, что она сказала Йалу. Я боялась, что после поступка Сергея, она отдалится и от всех остальных, даже от своей новой подруги. Его вынудили так поступить достаточно подлыми средствами, но все же у него был выбор. И выбрал он совсем не Йалу. Я знала, что для этого судьба и привела ее сюда, чтобы она на себе познала и дружбу, и предательство, чтобы поняла, что часто люди руководствуются в своих поступках совсем не моралью, но и чтобы она смогла научиться любить и прощать. И все же, как мне хотелось смягчить для нее все эти удары! Я боялась за нее, за то, что она могла совершить, если не справится со своими чувствами. Вот только справляться с этим она должна была сама, одна, без чьей-либо помощи.
За ней наблюдали многие, не только я. Хсо знал все, что с ней происходит, но точно так же не вмешивался. Наблюдали за ней и родители, которые были совсем близко. А теперь еще прибавился и Валентин. Этот мечтал о сенсации, которую создаст он. Громкое имя и деньги.
Йалу знала только о нем. И сейчас она совершенно запуталась и не знала, как ей дальше поступать. Леля и Аринка – те, кому она доверяла безоглядно, – казались ей единственными, кто мог понять ее, но даже они не могли помочь. Она из последних сил удерживала контроль над самой собой, и сил этих оставалось все меньше. Слишком много пламени было в ее душе, и она боялась, как бы оно не превратилось в костер.
Что-то случилось. Я поняла это, как только открыла дверь. Вопросительно взглянула на подругу, но Аринка только слегка покачала головой и указала глазами на Йалу. Я повернулась к ней и протянула ей руки. И Йалу вдруг подбежала ко мне, уткнулась мне в плечо и расплакалась. Я изумленно посмотрела на Аринку и увидела отражение своего взгляда в ее глазах. Только один раз я видела слезы Йалу. Когда исчез Терс. Что же случилось сейчас, чтобы вызвать эти слезы? Я обняла девочку, чуть прижала ее к себе и медленно повела ее в комнату.
Мы сидели на диване, я гладила волосы Йалу и говорила какие-то успокаивающие слова. И она начала понемногу затихать. А всхлипнув последний раз, вдруг подскочила и с улыбкой посмотрела на меня.
– Он меня толкнул!
Я положила руку на живот и тоже улыбнулась:
– Он хочет тебя утешить.
Йалу снова села рядом и легко коснулась моего живота.
– Спасибо, малыш.
Аринка нагнулась и что-то подняла с пола. Телефон Йалу выпал из ее кармана, когда она вскочила, и от удара засветился.
– Здесь какое-то сообщение, – Аринка протянула телефон Йалу. – Ты кому-то не дописала?
Та взяла его и мельком взглянула на экран, но тут же снова посмотрела на него, и уже не могла оторвать взгляда.
– Что-то важное? – осторожно спросила я.
Она медленно кивнула и подняла на меня посветлевшие глаза.
– Он не стирал свой номер, он писал мне записку.
Йалу показала мне телефон, и я прочла сообщение. «Прости меня. Я не могу объяснить, просто прости».
– Кто это написал?
– Сережка. Но я все равно не понимаю. Он так зло со мной говорил, и глаза у него были совсем чужие. И вообще, почему он сделал это?
– Сделал что?
– Предал меня, – тихо ответила Йалу.
– Расскажешь?
– Я не хотела, но сейчас, наверное, смогу рассказать.
Она действительно взяла себя в руки, и голос ее ни разу не дрогнул, пока она рассказывала, что им с подругой пришлось пережить за последние недели.
– Ты ничего не рассказывала, – растерянно сказала Аринка, когда Йалу закончила. – Почему?
– Сначала это было слишком незначительно, чтобы рассказывать. А потом стало слишком больно.
– Гораздо больше меня волнует этот Валентин, – сказала я. – Если он тебя столько времени искал, значит теперь точно не оставит в покое. Не нравится мне это.
– Если бы я могла связаться с Терсом! – эти слова сорвались с губ Йалу неожиданно даже для нее самой, потому что она покраснела и замолчала.
– Не бойся говорить о своих чувствах, нельзя все скрывать в себе. Ведь для этого есть мы, – улыбнулась Аринка.
– Терс не говорил тебе, когда вернется? – спросила я.
Йалу покачала головой:
– Он сказал, что уходит надолго. Это может значить и на месяцы, и на годы.
Каждый раз, когда она говорила о Терсе, она опускала взгляд на свои руки, на черное кольцо, которое подарил ей он, и которое она никогда не снимала.
– Что оно дает? – спросила Аринка, тоже проследив взгляд Йалу.
– Защиту. От нападений таких как я. От злых поступков людей оно защитить не может.
Она помолчала, потом добавила:
– Оно стало частью меня. Мне кажется порой, что он держит меня за руку. Что, если он не вернется никогда?
Что я могу ответить ей? Ему явно было очень плохо, когда он уходил. Смогли ли его вылечить? Вопрос Йалу и мне самой не раз приходил в голову. А ее явно выбили из колеи все последние события, раз она решилась задать его вслух. И глядя в ее встревоженные глаза, я заставила себя улыбнуться:
– Он вернется, он же знает, что ты его ждешь.
– Я не знаю, откуда он, я не знаю, где его искать. Я не знаю даже, кто он!
– Он тот, кто не оставит тебя одну и никогда не предаст, – сказала Аринка. – Я права?
Йалу улыбнулась.
Я помню, как впервые увидела Йалу. Она поразила меня так, что я не могла отвести от нее глаз. Даже не знаю, почему, ведь и одета, и причесана она была совсем обычно. Но я была ребенком и, наверное, могла почувствовать то, что не замечали взрослые. Она просто была другая.
Я уже говорила, что теперь мои воспоминания стали ярче. Настолько, что я могла погрузиться в них и рассмотреть во всех подробностях. И сейчас я вижу со стороны себя, стоящую рядом Арину, а напротив – Йалу и Лелю.
В тот раз мы столкнулись неожиданно, хотя, это я понимаю сейчас, не случайно. В жизни вообще не бывает случайностей, а особенно – случайных встреч.
Первой Йалу заметила Арина, и я тут же почувствовала, как она крепко сжала мою руку. Я же увидела Лелю и приветственно замахала ей. Когда они подошли к нам, мне показалось, что между моей сестрой и незнакомой девочкой застыл воздух, и словно выросла ледяная стена, хотя они избегали даже смотреть друг на друга. Я почувствовала, что нужно как-то разрядить ситуацию, шагнула навстречу Йалу и приветливо ей улыбнулась:
– Меня зовут Анжеликой.
Сейчас я вижу, как что-то плеснулось в глазах Йалу, словно треснул лед на реке, и этот лед стал исчезать, уплывать из ее взгляда. Она неуверенно улыбнулась мне в ответ и легко пожала мою протянутую руку.
– Я Йалу.
– Юля, – тут же вмешалась Леля. – Ее зовут Юля.
Йалу чуть усмехнулась и послушно повторила:
– Меня зовут Юля.
Я помню, Леля улыбалась, а Арина недоуменно смотрела на меня.
– Это наш ангел, – сказала Леля про меня. – Не выносит никаких конфликтов.
– В первую очередь, это моя сестра, – не выдержала Арина. – И я не позволю обижать ее.
Йалу сверкнула глазами. Я поспешно встала между ними.
Сейчас, глядя на эту ситуацию с моими сегодняшними знаниями, я изумлялась своим действиям тогда. Ведь я не знала, ни кто такая Йалу, ни какие отношения сложились между ней и Ариной, вообще ничего того, что знали Леля и моя сестра, но инстинктивно действовала именно так, как было нужно в данный момент. Как будто кто-то направлял каждый мой шаг, в то время как я, Йалу и Аринка словно шли по канату, и любое неверное движение могло закончиться падением. Хотя, это действительно было так.
– Она не обидит меня, не бойся, – я коснулась руки сестры, но улыбнулась Йалу. – Давайте сходим куда-нибудь вместе!
– Не самая лучшая идея, – чуть слышно пробормотала Аринка.
А Йалу вопросительно взглянула на Лелю. Та пожала плечами:
– Не знаю, можно ли этих двоих вести в одно место.
– Я тоже не знаю, – мрачно откликнулась моя сестра.
– Я знаю. Вы будете вести себя хорошо, ради Лели и меня.
– Точно! – серьезно подхватила Леля, но глаза ее смеялись. – Я согласна.
Я словно нажимаю на паузу своих воспоминаний и теперь могу рассматривать нас, стоящих друг напротив друга.
Длинные темные волосы Йалу заплетены в толстую косу, черные глаза вспыхивают гневом, но она молчит. Леля уже вовсю занималась ее перевоплощением в обычную девочку, и на Йалу были надеты майка и джинсы.
Я перевожу взгляд на сестру. Она независимо глядит в сторону, губы ее крепко сжаты – она обижена на меня. Забавно, но она одета почти как Йалу – яркая майка с какой-то мультяшной рожицей и белые джинсовые шорты. Вот только на голове у нее была кепка, а волосы забраны в хвост.
А у Лели одежда такая же, как у меня – легкое разлетающееся платье. Сейчас мне кажется это символичным, а тогда, конечно, никто из нас не обратил на это внимания.
Леля улыбается, но я вижу в ее глазах тревогу. Тех двоих надо как-то примирить друг с другом. Вот только было непонятно, как. А еще теперь я вижу, что Леля постоянно думала о том, как рассказать о Йалу Андрею. И понимала, что вряд ли найдет нужные слова. Предложение Терса, чтобы Йалу жила у нас было заманчивым, но абсолютно немыслимым.
Тогда, конечно, я ничего этого не знала, но мне понравилась Йалу, и мне хотелось, чтобы они с Аринкой поладили. Поэтому я стала придумывать любые поводы для того, чтобы мы смогли провести время все вместе. Из-за этого мы с Аринкой даже ссорились. Однажды мы не разговаривали два дня. Потом, конечно, я не выдерживала и бежала мириться, а Аринка ворчала и изо всех сил старалась скрыть радость оттого, что я подошла первой. Ей всегда было тяжело мириться.
Легче всего согласия можно было добиться на поход в кинотеатр. Там не надо было сидеть друг напротив друга, разговаривать, там можно было просто смотреть на экран и переживать проблемы других. Но этого мне уже было мало, и я обратилась за помощью к Леле.
Надвигались тучи. Тяжелые грозовые тучи, которые грозили разрушить мою только наладившуюся жизнь. Почти каждый день по дороге в школу или обратно я видела Валентина. Он не прятался, но и не показывался слишком явно. На что он надеялся, я не понимала. Неужели он думал, что я начну метать молнии из глаз, или чего еще он там насмотрелся в кино? Аринка предлагала возить меня в школу и забирать оттуда на машине, но я отказалась. Я не хотела менять свою жизнь из-за появления какого-то странного типа. А самое главное, я не хотела показывать ему, что как-то реагирую на его угрозы. Поэтому мы с Маринкой по-прежнему встречались на нашем месте и дальше вдвоем шли в школу. Она говорила, что иногда видит Валентина и возле своего дома. А однажды все-таки спросила, о чем он говорил тогда, у фонтана. Я ответила не сразу, а когда ответила – сказала неправду. Я лгала часто в своей жизни, и это никогда меня не смущало, но тут почему-то мне было неловко. Хотя знать правду ей тоже было не нужно. Если бы я сказала, что Валентин прав, что именно меня они видели тогда, у фонтана, и что я действительно применила к ним то, что в этом мире называют магией, мне пришлось бы рассказывать и обо всем остальном. А это было опасно. И так уже слишком много людей знало обо мне. Маринка, я верю, никому бы не рассказала об этом, но иногда ничего говорить и не нужно. Бхар, например, легко бы вытянул из нее всю информацию, даже если бы она была немой. А если бы он был так силен как Терс, ему бы даже не пришлось ее искать, он мог быть и за тысячу километров. Поэтому на вопрос подруги я ответила то же самое, что отвечала и самому Валентину.
Мысли о Бхаре напомнили мне о том странном человеке в черном плаще с капюшоном. Может, он тоже как-то связан со всем этим? Если он смог так надолго вывести из строя Терса, значит он не слабее его, скорее всего, даже сильнее. Что я буду делать, если он найдет меня? Хотя, наверное, тогда мне уже ничего не придется делать. Я мрачно усмехнулась своим мыслям. Нет, так просто я не сдамся, не для того я сюда сбежала.
Следующие два дня Лерка не появлялась в школе. Это было странно. Мне казалось, что, даже умирая, она все равно придет, чтобы дальше плести свою паутину. И я не сразу заметила, что и Валентина в эти дни тоже не было. Точнее, я поняла это, когда было уже поздно. Полторы недели после этого Лерка постоянно бросала на меня загадочные взгляды, хотя тут же отводила глаза и кривила губы. А потом наступил этот день, который разрушил все.
Утром я чуть не опоздала в школу, пока ждала Маринку, но она так и не появилась. Сотовый ее тоже не отвечал. Я сидела на уроках и совершенно не слышала, что происходило вокруг. Тревога, появившись легким звоном бубенчиков, теперь уже била в колокола. Маринка никогда так не исчезала. Она не предупредила, не позвонила, вообще ничего не сказала, тут что-то не так.
Я просидела два урока, в надежде, что Маринка просто проспала и скоро появится. Но на третьем уроке я уже не выдержала и, не обращая ни на кого внимания, собрала вещи и выбежала из класса. Почти тут же за мной вышел кто-то еще и окликнул меня. Я бы не обернулась, но в этом голосе прозвучало столько презрения и насмешки, что я вдруг поняла, с кем связано Маринкино исчезновение. Я остановилась и медленно повернулась, стараясь успокоить дыхание и чувства. Нельзя, чтобы меня сейчас спровоцировали. Так же медленно, с ехидной улыбкой, ко мне подходила Лерка.
– Большой привет от Валентина, – протянула она.
Я молчала.
– Подругу ищешь? Она у него.
Она склонила голову набок и рассматривала меня как диковинное животное.
– И не вздумай применить ко мне свои штучки, если ты и правда это умеешь. Тут спрятана его камера, имей в виду.
Надо отдать ей должное, трусихой ее не назовешь. Но и я умею кое-что, чего камера не увидит. Хотя сначала надо выяснить, что ей известно.
– Где Маринка?
– Я же сказала, у Валентина.
– Хорошо. Где Валентин?
Она протянула мне конверт:
– Здесь все написано. Беги. Он ждет тебя. Как жаль, что больше мы с тобой не увидимся! Чао!
Купить полную версию книги - https://knigoed.net/url/4d8