– Алё?
– Валера, привет!
– Матюша, ты?
– Я, я! Хочешь покататься на говорящем осле и посмотреть в подозрительную трубу?
– Ну! А где это?
– В Парке культуры. Приезжай через час. Ты как?
– Встречаемся, где обычно?
– Ну да.
Через час мы с Валерой, вооружившись каждый бутылкой Балтики, уже пробирались сквозь густую толпу, разыскивая Лунапарк. Нашли мы его довольно быстро, он состоял из одного единственного большого и мрачного павильона. Ни открытой площадки, ни качелей, ни каруселей, ни традиционного чертова колеса, с которого сходишь, качаясь как пьяный. Короче, ничего, что можно было ожидать. Мы обошли павильон кругом, отыскивая вход. Ни стрелок с указателями, ни рекламы – совсем ничего. Голые стены. Наконец мы обнаружили большую железную дверь с надписью:
Внизу была еще одна небольшая надпись мелкими буквами, которая гласила: «Разработчик экспериментального оборудования и виртуальных животных – Научно-Исследовательская Группа ПШ21/134–117H».
– Ну что, Матюша, поразвлекаемся на свой собственный страх и риск? – улыбнулся Валера.
– Конечно! – ответил я – Риск оправдан, когда результат гарантирован! Нам надо, чтобы хоть на время стало жить не так тошно. Пошли!
Мы вошли внутрь павильона. Изнутри он напоминал что-то типа склада. Металлические полы и стены, двери, коридоры, редкие люминесцентные лампы под потолком, не рассеивающие мрака, запах затхлой сырости и железа. У входа стояла тумба, а рядом с ней сидел на стуле молчаливый охранник в темно-синей форме, с рацией и резиновой палкой на боку. На тумбе стояла пластмассовая коробка со связками входных билетов с обозначенной стоимостью: пять рублей. Я протянул пять рублей, а Валера – удостоверение ветерана-афганца. Охранник-билетер разглядел удостоверение, взял деньги, кинул их в коробку и молча протянул нам два билета.
– Что, Валера, ты теперь тоже вот так вратарем стоишь? – спросил я, кивая на охранника.
– Нет, у меня работа посложнее, я либо слежу за мониторами, либо хожу по объекту, а на воротах я не стою.
– А что у тебя за объект?
– Да ну тебя на фиг, Матюша! Я же не спрашиваю, что у тебя за обувь! Ты вон лучше на слона посмотри. Ты когда-нибудь такого слона видел?
Я только теперь обратил внимание, что мы оказались рядом со слоновьим вольером. К его редким толстым прутьям был прикреплен большой плакат с надписью «Путешествие по сюрреализму. Катание на виртуальном слоне». Слон и в самом деле был очень необычный. У него были длинные тонкие суставчатые ноги, как у паука-косиножки, причем суставов на каждой ноге было не менее десятка, в результате чего голова слона возвышалась примерно на уровне седьмого этажа. У слона на спине стояла ажурная кибитка, и видимо от необходимости постоянно держать ее на спине и стоять на этих длинных тонких ногах, у слона была очень печальная, отрешенная морда, и он смотрел куда-то вдаль, грустно помахивая небольшим гофрированным хоботом. Я обратил внимание, что решетка у вольера была только спереди. Сзади не было ни решетки, ни стенки, ни крыши – там просто не было павильона. Под роскошным синим безоблачным небом, простиралась бескрайняя, слегка холмистая южная равнина, покрытая сочной зеленой травой, и кое-где виднелись группы тропических пальм. В этом синем бархатном небе светило явно не московское солнышко, страдающее бледной немочью в последней стадии, а мощное южное солнце, раз так в двадцать поярче. И еще там, на этой равнине паслись тучные стада, и ездили на лошадях пастухи. Это было очень странно, потому что я точно помнил, что мы обошли павильон в поисках входа, и в нем не было ни окон, ни проемов. Откуда взялась огромная латиноамериканская прерия в небольшом крытом павильоне, находящемся в московском парке Горького, я понять не мог. Валера тоже растерянно хлопал глазами. Тем временем я обнаружил, каким образом посетителей усаживают на высоченного слона неизвестной породы. Для этого имелся специальный подъемник, похожий на тот, на котором доставляют лыжников в верхнюю точку трамплина. Рядом с подъемником дремал на стуле служитель. Вокруг его головы с жужжанием описывал круги огромный полосатый шмель.
– Откуда у вас тут прерия? – задал я вопрос спящему – Похоже на Латинскую Америку. Прямо как Мексика или Аргентина.
Служитель проснулся, дико разинув рот в широчайшем зевке, и проглотил шмеля:
– Нет, это Сальвадор. – служитель полез в стоящую рядом металлическую тумбочку и, достав пару буклетов, протянул один мне, а другой Валере, после чего откинулся на стуле и снова уснул.
Я посмотрел на свой буклет, озаглавленный: «Сюрреалистическое гала-путешествие в дали Сальвадора».
– В какие дали, какого Сальвадора? – завопил я – Какой тут в Москве может быть Сальвадор?
Служитель вздрогнул и открыл глаза:
– Обыкновенный. Вот – и служитель показал нам на полосатый пограничный столб метрах в пятидесяти с той стороны от решетки, с прибитой к ниму табличкой.
На табличке виднелась четкая надпись:
И чуть пониже и помельче:
– Никогда бы не поверил, что у России есть общая граница с Сальвадором, да еще прямо посередине Москвы! – изумленно сказал Валера, качая от удивления головой.
– Ну, если не веришь, так не фига туда и смотреть! – бесцеремонно отрезал служитель и немедленно захрапел, положив голову на тумбочку..
– А сколько стоит ваше гала-путешествие? – спросил я служителя.
Тот снова проснулся, широко зевнул и встряхнул головой, пытаясь прогнать остатки сна. При этом у него изо рта вылетел шмель и опять закружился вокруг головы служителя. Соня-служитель открыл тумбочку, со вздохом вынул из нее спелый пурпурно-коричнево-розовый гранат и начал зубами и пальцами сдирать с него шкуру:
–На, жри, мучитель!
Шмель нетерпеливо впился в гранат и стал пожирать его с жужжанием, а под конец даже с урчанием, все увеличиваясь в размерах, и в заключение превратился в тигра средней величины. Тигр беззвучно висел в воздухе и вызывающе скалил пасть. Валера схватился за то место, где у него теперь часто висела кобура. Служащий наконец окончательно проснулся и при этом дико вздрогнул. В то же мгновение тигр снова превратился в шмеля и с громким жужжанием унесся куда-то вверх.
– Когда-нибудь эта тварь обязательно сожрет меня за секунду до пробуждения – мрачно резюмировал служитель. – Сто баксов с носа. Пенсионерам и адвокатам скидка.
– А почему именно адвокатам?
– А потому что они никогда сюда не ходят.
– А пенсионеры ходят? – спросил Валера.
– Нет, и пенсионеры тоже не ходят.
– А кто вообще сюда ходит? – спросил я.
– Да никто не ходит! Вы первые.
– Валера, у тебя есть двести баксов?
– Матюша, я как раз хотел тебе задать именно этот вопрос.
– В таком случае – сказал служитель – идите вдоль вольера, пока не дойдете до перегородки, там поверните налево. Пообщаетесь с говорящим ослом. Презанятное животное, правда настроение может испортить на неделю вперед. Зато аттракцион совершенно бесплатный.
Служитель снова широко зевнул, проглотив в очередной раз шмеля, вынул из тумбочки еще половинку граната, откусил, сморщился и сделал глотательное движение, а затем стрельнул изо рта гранатовыми косточками через решетку вольера в сочную густую траву. Вместе с косточками у него изо рта вылетел шмель и с сердитым жужжанием закружился вокруг недоеденного граната. Служитель откинулся на стуле и уснул, чтобы однажды оборотень тигро-шмелевой породы слопал его за секунду до пробуждения.
– Я, кажется, понял. Это такой художник был, Сальвадор Альенде – сказал Валера, растирая шею кулаком и часто помаргивая левым глазом. Это означало, что Валера решил постебаться – он таких слонов у себя на даче разводил.
– Валера, ты перепутал. Художника звали Аугусто Пиночет, а Сальвадор Альенде – это один из популярных псевдонимов известного чилийского патриота Луиса Корвалана. Он же Сальвадор Дали, он же Сальваторе Адамо, он же Че Гевара, он же Ясир Арафат. Выдающаяся, многосторонняя личность! Похищен советской разведкой, то ли из Чили, то ли из Палестины, от сотрудничества отказался и был зверски замучен в застенках КГБ.
– Да кто же его замучил-то?
– Такие вот, Валерочка, как ты, жлобы в камуфляжках и мучили. Забили лидера ООП и отца сюрреализма насмерть прямо в камере.
– Ага! Подзорными трубами по башке забили, как Троцкого. И врешь ты все, в КГБ камуфляжки не носили.