Женя в карман за словом не лезла:
- Мазутные пятна смыть нетрудно. Пятна на совести страшнее, их керосином не выведешь.
Ответить Павел не успел. Они были уже у самого дома.
VI
На собрании революционного актива обсуждался вопрос огромной важности: как доставляется из-за границы и распространяется в России запрещенная литература.
Выступал Ладо Кецховели.
- До сих пор почти всю революционную литературу мы получали от ваших товарищей, живущих за границей. Особенно важной для нашей партии является ленинская "Искра". До недавнего времени мы получали из-за границы матрицы этой газеты и здесь печатали. Матрицы присылались из Лондона, в посылках на имя бакинского зубного врача Софьи Гинзбург. Несколько дней назад на таможне случайно была раздавлена посланная нам посылка. Матрицы попали в руки жандармов. Софью Гинзбург арестовали, начали допрашивать. Она держалась стойко, заявила, что знать ничего не знает о матрицах. Уверен, товарищ Гинзбург не выдаст революционной тайны. Мы сообщили о случившемся за границу, товарищам, которые отправляли нам посылки. Они советуют временно приостановить активную революционную деятельность в Баку, уйти в глубокое подполье и подыскать новые возможности для конспиративной транспортировки революционной литературы. Сегодня мы получили известие из Батуми: на пароходе компании "Паге", который курсирует по маршруту "Марсель-Батум", для нас имеется посылка с марксистской литературой. Передать ее нам должен корабельный кок. Перед нами стоит задача - доставить из Баку в Батум отпечатанные нашей подпольной типографией прокламации, а из Батума в Баку - литературу, которая прибудет из Марсели. Я считаю: надо немедленно послать в Батум одного из наших самых доверенных и умелых товарищей.
Ладо умолк, обводя присутствующих проницательным взглядом.
Царской жандармерии было кое-что известно о связях бакинских и батумских революционеров; поезда, курсирующие между двумя городами, кишели шпиками; тщательный обыск подозреваемых пассажиров, аресты стали обычным явлением. В последнее время сделалось невозможным вывезти без риска из Баку даже клочок бумаги.
Поднялась Женя:
- Если доверите, я беру на себя это поручение...
-Каким образом ты намереваешься выполнить его? - спросил Павел, и в тоне его послышалась насмешка.
Девушка строго взглянула на парня:
- Это уж мое дело. Если задание будет поручено мне, я изложу свой план.
VII
Знакомство Жени с молодым человеком, назвавшимся Константином Ивановичем, шло своим чередом.
Однажды под вечер они сидели в открытом кафе на приморском бульваре. Женя была равнодушна к вкусным закускам на столе. Глаза ее выражали печаль и усталость. Она то и дело прикладывала ладони к вискам.
Константин Иванович, не понимая, что происходит с девушкой, строил всякие предположения:
- Куда устремлены ваши мысли, мой дорогой друг? - спросил он. - О чем вы думаете, Женечка? Вы похожи на человека, удрученного серьезными жизненными невзгодами.
Женя подняла глаза на своего собеседника.
- Вы правы, - сказала она. - Жизнь утомляет человека, особенно, когда она однообразна. Каждый день - одно и то же, нет ни радостей, ни смены впечатлений. Дни мои похожи одни на другой, как капли воды, стекающие с карниза крыши в ненастный осенний день. Что ожидает меня в будущем?
Увы, ничего хорошего. Наверное, впереди одна только смерть. Ах, в моей жизни столько печального!... Вы, Костя, живете в центре города, удобно и весело, а я родилась в грязных, черных от сажи Сабунчах, там же выросла, училась, там и окончу свои дни. Я похожа на птицу, запертую в клетке. У меня есть крылья, но что мне в них, если я не могу взлететь. Я чувствую себя узницей. Мне не подняться ни к небу, ни к солнцу. Утомительная, однообразная жизнь - удел не только мой. Подобной жизнью живут тысячи, десятки и сотни тысяч людей. Разве есть у меня возможность куда-нибудь поехать или чем-нибудь развлечься?! Я уже не говорю о дальних расстояниях. Я лишена возможности отъехать от Баку даже за сто-двести километров.
Слова Жени заставили Константина Ивановича насторожиться.
"Кажется, она собирается куда-то ехать и подготавливает меня к этому, - смекнул он. - Интересно, куда же?"
- Вас утомила жизнь в нашем богатом, цивилизованном Баку? - спросил он вкрадчиво.
Женя вздохнула.
- Девушки и молодые женщины, которые не стоят и моего мизинца, живут счастливой, беспечной жизнью на собственных дачах, курортах, на берегу моря, путешествуют по Европе, а я вынуждена прозябать, губить свою молодость в этих жалких, промазученных Сабунчах. Справедливо ли это?
Вполне соглашаясь с Женей, Константин Иванович кивнул головой.
- Вы мечтаете о путешествии?
Девушка грустно улыбнулась.
- Да, мне кажется, попутешествовать было бы очень интересно. Я давно мечтала побывать на черноморском побережье.
- Но ведь это очень просто устроить, Женя.
- Увы, только не мне...
- Беру на себя организацию вашего путешествия.
- Вы действительно любите меня, Костя?
- Клянусь вам, моя любовь - необычное чувство. Оно не временное, не проходящее. Готов спорить с теми, кто утверждает: "Любовь не может жить долго, это факел, который вспыхивает лишь на мгновение". Я убежден, истинная любовь живет вечно. Месяц назад я встретил вас, Женя, девушку, которую я не знал, не видел со дня моего рождения. Я даже не подозревал о вашем существовании. И вот теперь каждый день, каждый час я думаю о вас, Женечка... Я чувствую, так будет продолжаться всегда, до тех пор, пока бьется сердце вот в этой груди.
Глаза у Жени потеплели.
- Я верю вам, Костя, - сказала она, - верю в ваше чувство ко мне. Теперь я убеждена, в жизни существует взаимная любовь. Прежде я думала иначе. Вы утверждаете, что истинная любовь предопределяется какими-то внешними силами и не поддается объяснению. Я с вами не согласна. И сердечное чувство и причины его возникновения - все может быть объяснено. Душевное родство порождает взаимную любовь, то есть, то состояние, когда влюбленные не могут жить друг без друга.
Константин Иванович слушал Женю в глубокой задумчивости. Он испытывал в душе противоречивые чувства. Он словно находился на распутьи. Константин Иванович размышлял о судьбе Жени и о собственной судьбе. В душе его действительно пробудилось какое-то нежное чувство к этой умной красивой девушке, и в то же время чувство это явно страшило его. Ему казалось, что между его сердечным влечением и служебными обязанностями, возложенными на него царской охранкой, лежала большая пропасть. Если бы он искал знакомства с Женей просто как с красивой, понравившейся девушкой, для него не существовало бы ничего в жизни, кроме этого возникшего чувства. Женя с каждой новой встречей все больше влекла его. И, кто знает, представься ему случай, он, возможно, с большой радостью освободился бы от своей предательской роли, лишь бы Женя всегда была рядом с ним.
Собеседник Жени в смятении. Неужели он должен способствовать аресту любимого человека, должен выдать ее жандармам?! Неужели, благодаря ему, девушке придется страдать в ссылке, заживо гнить в тюрьме?!
Но вот сознанием Константина Ивановича постепенно начали овладевать и иные рассуждения. "О чем ты думаешь, что тебя терзает, глупец? - спрашивал он себя. - Если ты достигнешь успеха в своей тайной деятельности, тебе будет предоставлена возможность обладать не одной, а десятками таких красивых девушек, как эта".
Тем временем Женя находилась во власти своих мыслей.
"Я должна непременно наказать этого юного предателя. Он хитер и лезет из кожи, чтобы выслужиться перед царской охранкой, однако наградой ему за эти его старания будет жестокая кара. Я не имею права совлекать его с его предательского пути, для этого у меня нет ни времени, ни полномочий. Он, как и многие другие, подобные ему, служит лишь мерзким орудием в руках царской охранки".
У собеседника же Жени мысли получили вдруг совершенно неожиданное направление.
"А что, если приобщить девушку к работе в полиции? Сделать ее своим помощником? О, это было бы превосходно. Да, если бы она согласилась работать со мной, я наверное достиг бы очень многого"
Константин Иванович первым нарушил молчание:
- Обещаю вам, дорогая Женя, вы будете путешествовать по черноморскому побережью. Вот увидите, дорогая.
VIII
Молодой предатель был на седьмом небе от радости, и не без основания. Представлялась возможность убить одним выстрелом двух зайцев: отдать в руки царской охранки активного подпольного революционера Женю вместе с запрещенной литературой, которую - он не сомневался в этом - девушка должна была доставить в Батум, и, кроме того, выявить главарей рабочего движения Батума и также выдать их жандармскому управлению.